Наш город для машин. Машина — друг человека. Всё делается для того, чтоб можно было проехать на машине — открывается движение по ранее закрытым улицам, расширяются старые улицы, строятся новые дороги, сокращающие путь по городу, и это прекрасно. Всё делается и для того, чтоб нельзя было проехать на машине, куда не положено — ставятся поперек тротуаров бетонные блоки, железные штыри, веселой расцветки авто — и рукоматические шлагбаумы.
Лейла Шахназарова:
Когда рубят дерево, крик его разносится от края до края мира, но голос его не слышен
Это все время звучит в голове после услышанного вчера со сцены музея Есенина рассказа Марата Байзакова о последней чинаре. Рассказа, заслонившего сейчас в памяти все остальные прозвучавшие — очень хорошие — тексты.
Nozima Olimova
Появились таблички с QR-кодом. Я думал, что там ссылка на информацию про улицу. Распознал код с таблички на доме около Хадры. Оказалось, что в коде зашита информация об организации в этом здании с телефоном. (И ещё какая-то информация, может, кто-то подскажет, что это?)
Опубликовал Игорь Клишин
BBA — Brighton Beach Ave
Низами Ибраимов:
В моем собрании находятся всякие фотографии, в том числе восьмидесятых годов. Вот некоторые которые, по чести сказать, не помню когда приобрел, да и зачем не помню. Скорее всего они ТАССовские и кто изображён на них я не знаю. Может, кто-либо подпишет их? Спасибо.
Фотография от Вартана Гарибьянца
Vladimir Mikulitski:
Глиняный особняк из 1940-1950-х в самом центре Ташкента. Очевидно, это последний месяц его жизни…
Георгий Коваль: Публикация Инны Коваль
«Рвусь из сил и из всех сухожилий,
Но сегодня — не так, как вчера.
Обложили меня, обложили! —
Но остались ни с чем егеря!..»
Неуважаемый егерь, ты помнишь эти строки?
В песне, которую коленопреклоненно слушали лучшие поэты страны, это слово – егерь – он не заключал в кавычки. Поэтому, обращаясь к тебе, не знающему подлинных лесов и болот, я беру на себя смелость делать то же самое.
Итак, неуважаемый егерь, ты помнишь эти строки?