Воспоминания детства – они всегда как-то сглажены, как бы адаптированы к сегодняшнему восприятию. В десять лет не умеешь анализировать и не с чем сравнивать. И хорошее, и плохое воспринимаешь как должное и нормальное.
Поход, скажем, в баню – это была серьезная операция на весь вечер. Ходили раз в 10-15 дней. Как правило, всей семьей. В очереди сидели час-полтора. Но при бане всегда была парикмахерская, где за время ожидания можно было постричься.
Подарили телефон Sony Xperia T, тестирую его фотовозможности, оцените качество.
Прислал Павел К. с вопросом: «Пассажи братьев Яушевых в Троицке, Челябинске, Кустанае и Ташкенте. Что-то то общее есть у этих строений?»
…Работа на киностудии продолжалась: снимал одну картину за другой. Но создание фотокниг превратилось в неосознанную потребность, хотелось еще и еще раз вернуться в эту работу. И такой «случай» не заставил себя долго ждать. Совсем скоро началась работа над книгой «Сады Узбекистана».
И вот опять спидометр машины накручивает тысячи километров по дорогам Узбекистана. Я проехал страну вдоль и поперек. Побывал в самых прекрасных уголках республики. Встречался со многими людьми, которые посвятили свои жизни Узбекистану. В архиве отца нашлись фотографии удивительного человека Ризамата Мусамухамедова – простого дехканина, посвятившего свою жизнь винограду. Он вывел десятки новых сортов. Его по праву можно назвать «виноградным академиком». На одной из фотографий отец сумел остановить мгновение, когда Ризамат Мусамухамедов наклонил голову к земле и как бы разговаривал с нею. В книге эта черно-белая фотография «столкнулась» с цветными слайдами различных сортов винограда из сада Ризамат-ота. Эти страницы украсили книгу…
Имена Явдата Ильясова, Айбека, Василия Янчевецкого (Яна), Абдуллы Кадыри и других писателей навечно вписаны в историю «литературного Ташкента». Именно этой теме посвящена очередная лекция краеведа и журналиста Бориса Голендера.
Навеяно фотографией «Узкитаба», которая определенно связана с чем-то таким до боли родным, что не будет мне покоя, пока это не напишу.
Эх, старость — не радость…. когда-то, в моем детстве был такой чудесный фильм «Аршин-Мал-алан», с великолепным Рашидом Бейбутовом. И был в том фильме персонаж — отец главной героини. Старый бек, который все время охал: «Тут болииииииит….. Там болиииииит….».
Представляете, казалось смешно. А сейчас, почему-то — не очень. Только и осталось молодого, что душевные порывы и память, которая никак не хочет смириться с давно прошедшей молодостью.
Автор Н. Кричагина.
Когда мама была маленькой, не было никаких машинок-автоматов. И потому она сидела рядом с бабулей, а та стирала в оловянном тазу хозяйственным мылом. Сидела Нина не абы как, а в перевернутой табуретке, а что такое перевернутая табуретка в 1948 году? Это манеж! Маме в нем положено было играться деревянными кубиками, клубочками шерсти и другими катушками от ниток. Но фиг! Она, родная, раздобыла кусок мыла, и с тех пор главным добытчиком в семье стала она: мебельные гарнитуры, ковры, посуда, постель и прочие буржуазные замашки изображались силами мамы. Но речь сейчас о том, что Нина, будучи двухлетним человеком, мылом не наигралась, и решила его съесть, как делали в те времена все приличные дети. Бабушка обернулась от своего таза и узрела эпилептика: пена так и пузырилась на довольной роже, весьма симпатичной, рожденной сразу после войны. Этот исторический факт совпал с тем, что деда, мамин папа, вернулся с фронта героем, спасшим множество раненых экипажей, но об этом другая история, которую я раскопала, но не готова рассказать вам прям сейчас.
В 60-х годах была издана серия книг «Творчество народных мастеров Узбекистана». На фотографии показаны три книги из этой серии. Если у вас есть такие книги (или любые о прикладном искусстве Узбекистана) — сообщите, пожалуйста, позвоните по телефону +99890 974 34 61.
Еще были серии «Орнаменты Узбекистана» и «Музей под открытым небом» на узбекском и на русском языках. Мой товарищ занимается исследованием орнаментов и желает купить книги на эту тему.
Пишет Раиса Крапаней в своем блоге.
12 апреля. Коканд
Вчера на заре к калитке Козловских подкатила серая «Волга», мне ее дали как гостю. Из Ташкента выехали по узеньким улочкам между садов. Хотя солнце то скрывалось за рассеянными по всему небу облачками, то вновь появлялось, на цветущие вишни больно было смотреть: точнее, они ослепляли белизной, когда сидел спиной к солнцу, а когда поворачивался лицом к нему, вишневые деревья впереди рисовались черными — волшебство света!
Выехали за город, помчались холмистой степью по великолепному шоссе. Решили ехать в Коканд кратчайшим путем: через горы Чаткала. Проносимся через мост: внизу проплывает Чирчик, бегущий среди камешков многими руслами, сплетенными в огромную косу. (Интересно, была ли у тебя коса в детстве? Никогда не думал об этом.)