Пишет Андрей.
Мой дед был революционером. Родился он в Москве, там стал рабочим и там же вступил в революционную деятельность. Он дважды был в ссылке в Ташкенте: первый раз в 1904-1906 гг. и во второй раз с 1913 г. Сохранилась его автобиография, в которой он, в частности, сообщает: «На банкете 13 января 1905 г. выступил от комитета с декларацией требований программы Р.С.Д.Р.П.»
Прислал Павел Чирцов.
На страницах сайта неоднократно затрагивали тему театрального искусства в Ташкенте, но именно в таком плане вроде никакой информации не было, поэтому я на себя взял смелость пересказать несколько моментов, вряд ли широко известных…
В конце пятидесятых и начале шестидесятых годов в Ташкенте существовало сразу несколько студенческих театров, весьма серьезно занимавшихся постановками известных спектаклей. Самыми известными были студенческие театры при ТашГУ и ТашПИ, менее известен был театр при ТашМИ, были попытки создать театр при ирригационном институте, но там не нашлось слишком много желающих служить Мельпомене…
В «Мангалочькм дворике» 22 июня прошёл музыкально-поэтический вечер, посвящённый дню рождения Анны Ахматовой (д.р. 23 июня 1889 года). Читали стихи Ахматовой ташкентские поэты Евгений Веагалас, Алина Денисова, Сергей Слонов и филолог Вадим Фомичёв. Авторы-исполнители Павел Борисов и Геннадий Арефьев мастерски исполнили свои произведения, написанные на стихи Ахматовой.
Вела вечер бессменный директор музея имени Анны Ахматовой Альбина Витольдовна Маркевич.
Официальное открытие 1 июля. Вчера, 23 июня, было тестовое открытие для гостей и блогеров. Найти отель не сложно, проехать поворот на Юсупхану, метров через 200 поворот налево, везде стоят указатели. Можно проехать и через Юсупхану, повернув «на пятачке» направо.
Все показали и рассказали. Номера шикарные, развлечения тоже — клуб, бары, чайхана, топчаны, бассейн с горками и разным надувными игрушками.
Автор С. Арзуманов.
Быстро пролетело лето. Дядя Беглар купил дом, который обошёлся нам в 2000 рублей (столько тогда стоила корова). Туда нам предстояло перебраться сразу, как приедет мама. Это было здание площадью примерно 25 квадратных метров, с неровными (толщиной: внизу — чуть не метр, а наверху — полметра) саманными стенами, с низким потолком, единственным небольшим окном. Когда-то это была кладовая бывших хозяев. Но до нас здесь уже жили люди, о чём свидетельствовали обшарпанные деревянные скрипучие полы. К этому помещению сзади примыкало другое, поменьше, с узеньким окошечком. Это был хлев, наличие которого было обязательным при выборе дома, так как мама решила пере¬везти в Ташкент и нашу корову Машку. Было видно, что здесь содержалась скотина: на земляном полу лежал высохший навоз, со¬хранился специфический запах. В доме не было электричества, воды и даже дворовой уборной, но нас этот дом устраивал. Район, примыкавший к железной дороге, до революции принадлежал землевладельцу Тезикову. Советская власть конфисковала его землю и стала отводить её людям, бежавшим из России от голода. Этот район, застроенный только одноэтажными домиками, назывался «Тезиковкой», а его обитатели — «тезиковские».
«Два болельщика». Художник Г. Узбеков, редактор О. Савельева. Открытое письмо, 1955 год.
Вот и снова я вас вспоминаю с теплом, Оживают слова эпитафий… Раскрывает ладони мой старый альбом И глядят на меня с фотографий Ваши строгие лица – старинные бром, Будто время в оправе овалов Задержало свой ход; онемел метроном, Сбившись с такта своих интервалов… Рассыпают страницы мозаику лиц – Словно в жизнь возвращают оттуда… Ах, как много в альбоме свободных страниц! Ах, как мало надежды на чудо! Лист пустой с грустью ждет фотографий иных. И когда-нибудь вместе со всеми Я замру навсегда на портретах цветных, Удержавших ушедшее время… А потом снова кто-то семейный альбом Вдруг раскроет и с легким волненьем Словно тихо войдет в заколоченный дом, Где живут молчаливые тени, Где застывшее время глядит из угла С циферблата часов одичало, Где страница альбома любовь сберегла, Чтобы всё начиналось сначала…
(Вадим Цокуренко. Старый альбом)
Опубликовала samson-white-fang на Яндекс-фотках.
