25 мая 2016 года исполнилось 120 лет со дня рождения ташкентского композитора Вениамина Арнольдовича Хаэта. К этому дню открыт его разноплановый сайт-лабиринт в Гугле на 7ми языках: русском, итальянском, французском, английском, немецком, испанском и португальском. Для европейских и американских любителей симфонической музыки многоязычный комплекс Хаэта объединил 15 блогов с разноцветными шаблонами.
В 1946, послевоенном, году, в Ташкенте произошло событие, о котором мало говорят и почему-то делают вид, что не помнят об этом, а надо бы… Это было первое сейсмическое испытание. В тот день город Ташкент практически полностью разрушился из-за сильнейшего землетрясения, унесшего жизни множества горожан.
Первое сильное землетрясение, случилось в ночь со 2 на 3 ноября 1946 г. Тогда сильнейшая тряска в Ташкенте достигала 7-8 баллов по 12-балльной шкале сейсмической интенсивности. Люди выбегали в свои дворы, подальше от качающихся одноэтажных домов, сложенных из сырцового кирпича, и находились на улице до самого утра. С рассветом были обнаружены многочисленные трещины в стенах и на потолках квартир, повреждены сотни зданий в Ташкенте и в других городах.
Идея организации современного научно-исследовательского учреждения назревала в среде культурной и научной общественности Узбекистана ещё в конце XIX – начале XX в. Эти идеи, в частности, неоднократно обсуждались представителями национальной интеллигенции на страницах национальной периодики указанного периода: в газете «Тарджимон» и журнале «Ойна», а также в положениях первых общественно-просветительских союзов «Турон» (1913 – 1917 гг.).
1920-е, Дом объединения (Хлопком). Здание Наркомзема (народного комиссариата земледелия) по улице Кирова (Ататюрка) было построено в 1928 г. в стиле конструктивизма, архитекторы — А. Петелин, Н. Блезе, К. Бабиевский.
Этот снимок сделал 9 мая 1955 года друг моего отца, прекрасный фотограф Владимир Алексеевич Поляков во время салюта 30 артиллерийскими залпами в ознаменование 10-летия победы над Германией (именно так; с прописной буквы Победу стали писать лишь 10 лет спустя) и подарил его мне, трёхлетнему мальчонке.
Я хорошо помню тот салют. «Жуков стреляет!», — сказал мне папа, когда мы с ним начали считать залпы (Жуков лишь ровно за 3 месяца до этого дня был назначен Министром обороны СССР). Пока папин друг щёлкал россыпи фейерверка, я всё вертел головой, пытаясь понять, где же маршал Жуков примостился для стрельбы из пушки.
Ничего особенного в этом фото нет. И всё же он — примета времени.
С уважением,
Александр ЖАБСКИЙ,
администратор ЖУРБИРЖИ и редактор ресурса ЭКОЗНАЙ.
Турсунали Каримович:
Образ счастливо танцующего Узбекистана на спичках, 59 лет назад, в 1957 году, Москва, Маяк, Фестиваль. Но нигде не указано, что это Узбекистан.
Развитие научного знания во второй половине ХХ – начале ХХI в. в значительной степени обусловлено как глубокими общественно-политическими изменениями, связанными с глобальным противостоянием политических систем в эпоху «холодной войны», крахом коммунистической системы, образованием новых независимых государств, так и качественными сдвигами в научном осмыслении современного состояния человечества. Они характерны сформировавшимися новыми парадигмами исторического познания современными тенденциями научно-гуманитарной мысли.
Опубликовано в журнале: Дружба Народов 2016, 4
В позапрошлом году мне пришлось прочесть что-то около девяноста романов. Современных, русских, серьезных. С разной, естественно, степенью погружения: что-то просто «продиагоналил», что-то — от корки до корки. И в какой-то момент, пытаясь все это как-то обдумать и переварить, задумался относительно этнического состава действующих лиц. Просто ради интереса. Русские, это понятно. Изредка — украинцы (от русских фактически неотличимые). Евреи. Вот и весь улов.
Плохо это или нет — другой разговор. Для самой литературы, думаю, ничего хорошего в этом нет. Это означает, что она — даже самая либеральная — продолжает жить в стеклянной банке. Достаточно приехать в любой крупный российский город и пройтись по улицам: не заметить этнического разнообразия просто невозможно. Хорошо это или не очень (и для кого) — выношу за скобки.
