Фотографию прислал Михаил Книжник, автор эссе о Сквере.
Он пишет:
…вот и обещанная иллюстрация. Так сказать, портрет автора внутри текста. Это ли не мечта любого берущегося за перо. На обороте рукой отца дата — 20 марта 1966. Месяц до землетрясения.
Этот памятник стоял в парке ОДО около входа с улицы Сталина / Братской / Сулеймановой. Фото выложено на Фромузе — автор Tatya.
70 лет назад, 21 августа 1937 года, было принято постановление Совнаркома СССР о депортации советских корейцев, проживавших на Дальнем Востоке, в районы Средней Азии. Историю странствий корейцев по России и СССР восстановил корреспондент «Власти» Кирилл Новиков.
На фото: Рис сумел укорениться на среднеазиатской почве только вместе в возделывающими его корейцами.
Отдыхали в довоенные годы по-разному. Дома многие имели неприхотливые патефоны с набором пластинок, реже – простые ламповые радиоприемники и, наконец, собирались семейные застолья с песнями, танцами. В коммунальных дворах накрывали столы по тому или иному поводу (юбилеи, свадьбы и т.п.), где народ от души веселился. В теплое время года ташкентцы часто целыми семьями посещали парки культуры и отдыха, где к услугам отдыхающих были небольшие кинотеатры, эстрадные площадки, различные кафе, биллиардные, скамейки…
Дело скульптора – передать в мертвом материале натуру трепетную, страстную, живую.
Подходя к дому-мастерской Леонида Григорьевича Рябцева, нашего замечательного ташкентского скульптора, мы, конечно, волновались. Не только потому, что встреча с талантливым человеком – это всегда событие, но и потому что талантливые люди, случается, имеют тяжеловатый характер – как сложится разговор, получится ли беседа? Однако страхи наши не оправдались. Леонид Григорьевич оказался удивительно светлым и дружелюбным человеком. Трудности и даже драматические события (он пережил землетрясение и почти потерял слух, сейчас пользуется стареньким слуховым аппаратом), кажется, не оставили в его душе темного следа. Он похож своим жизнелюбием на чистый горный ручей, который, преодолевая препятствия, только набирает силу, не замутняясь и щедро питая все живое вокруг.
Выложил фото edisit на Фромузе
Везде Ташкент – лишь в небо посмотрю, там облака пушистые рядами… И падают коробочки от хлопка с хрустом... до крови, раня руки, что по привычке в фартук собирают беленьких цыплят. Потом их ватой назовут...
Перевод с узбекского (из ранних стихов Владимира Неверова) «Облака из ваты».
Источник.
Фото Сергея Наследова.
Написал в комментариях к посту «Ода Ташкенту» Андрей Величко, бывший ташкентец, автор сайта «Ташкентские куранты», ныне исчезнувшего:
Вот ещё одна ода Ташкенту, написал её в 1515 году гератский поэт, 40 лет проживший в Ташкенте Зайнутдин Васифи
:
О, что за царство! И лужайкам рая не выдержать сравненья с древним Шашем, A тот, кто поселился здесь надолго, забудет навсегда о райских кущах. Пожалуй умереть в Ташкенте лучше, чем жизнь влачить в любом другом краю!
Эти строки я впервые увидел у одного чиновника в кабинете на перекидном календаре, быстро взял ручку и записал их на листке бумаги, чтобы потом сделать эпиграфом к web-альманаху Ташкентские куранты. Было это в 1998 году.
Примечание — я как раз собирался написать про Зайнутдина Васифи после посещения его астрономии на экскурсии с Б. А. Голендером, скоро выложу.