Автор Серегей Арзуманов.

Вернусь к работе. Дела у меня шли, вроде, неплохо, начальство было довольно, похваливало и поощряло. Через полгода, учтя мое знание узбекского языка, перевели в Октябрьский район, где жили сплошь узбеки, даже делопроизводство велось по-узбекски. Контора находилась в старом городе в Шейхантауре. Так назывался раньше комплекс культовых заведений мусульман, разогнанный советской властью. В зданиях бывших мечетей, медрессе и прочих новая власть разместила Ташкентскую киностудию, разные учреждения и в том числе Октябрьский райсовет Осоавиахима, где мне предстояло работать. Сразу от трамвайной остановки наверх вела широкая каменная лестница под арку. Пройдя её, оказывался на мощёной камнем улочке, в конце которой и находилась «резиденция». А дальше вправо и влево шли кривые узкие улочки старого города, на которых две арбы не разойдутся. На улочки выходят саманные стены домов или дувалы (заборы), ни одного окна, только деревянные, как правило, резные калиточки. Улицы обычно пустынны, редко увидишь молодого узбека-водоноса. Чтобы вёдра не раскачивались, он бежит мелкой трусцой, приседая в такт и придерживая одной рукой коромысло, сделанное из круглой палки, с двух концов которой на метровых проволоках висят ведра. Или пройдёт узбек, за которым следуют в паранджах его жёны, несущие на головах большие подносы с поклажей. Сам глава семейства ничего не несёт, руки и голова у него должны быть свободны. Когда ему навстречу попадается знакомый мужчина, он, остановив женщин, отходит, здоровается и обнимается с встречным, подробно справляясь о его здоровье, здоровье его сыновей, настроении, о о скотине, но не о жёнах и дочерях: это не принято. После этого так же церемонно распрощается, вернётся на своё место и поведёт дальше своих жён, которые тихо дожидались, пока их владыка не закончит важный обряд. Такой же была церемония приветствия, если навстречу шёл «начальник», а ими для простых узбеков являлись милиционеры и все, кто одет в военную форму.

Читать далее →