Михаил Гар. «Тень богомола» Искусство Ташкентцы

Вышла давно ожидаемая книга стихов Михаила Гара. И, хвалюсь, один экземпляр автор преподнес мне с приятной надписью.

Есть возможность познакомить читателей со статьей Илоны Илясовой о сборнике и роскошными  иллюстрациями известных художников.

* * *

Размыты годы и дороги.
Следы размыты на пороге.
И линии судьбы размыты.
Стихи похожи на молитвы,
А в них ни слова нет о Боге.
Дожди, бессонница, тревоги,
Огни свечей, страстей ожоги,
Ночные тени между строк…
А сами строки – как ступени
Туда, куда уходит время,
И край листа – как крайний срок.

(Ташкент, 1984 г.)

Эти чудесные строки открывают первый сборник стихотворений Михаила Гара «Тень богомола». В сборник, выпущенный Издательско-полиграфическим творческим домом имени Гафура Гуляма, вошли произведения 1980-х – 2010-х годов. В прямом и переносном значении это новейшее слово в современной русской поэзии. Тираж в 1000 экземпляров стремительно тает, потому что, как говорят рекламисты на радио, – «это  самый ожидаемый проект» для любителей поэзии и, конечно, для многочисленных друзей и знакомых поэта.

Это две миниатюры Виктора Апухтина.

Волк

Мало ли что говорят,
Разный по свету толк:
Человек человеку – брат,
Человек человеку – волк.

Кто клевещет, а кто прав?
Но какой от словес толк,
Если он на словах – брат,
А до дела дойдет – волк.

Если, будучи слаб, – рад
Удружить, услужить в срок,
Он на равных – пока брат,
А сильнее – уже волк.

Этот тащит, живет богат
И сморкается в красный шелк;
И ему говорят: брат,
Зная точно, что он – волк.

А бывает другой расклад
(Отыскать бы его исток!):
Жил себе человек-брат,
Затравили – и стал волк.

По нему из засад палят
И удавку плетут склок,
Сатанеет от лжи брат,
Приглядеться: и впрямь – волк.

Ох, не ведают, что творят,
Разве в этом гражданский долг:
Если выбит из жизни брат
И записан в графу «волк»?

…Я слова заберу назад,
Доброты затвержу урок,
Только ты не гони, брат:
Отдышусь, залижу бок.
(Ташкент, 1982-1984 гг.)

Иллюстрации от Инны Сандлер

Сборник проиллюстрировали ташкентские художники Виктор Апухтин, Бобур Исмаилов, Инна Сандлер и фотограф Анна Тыщенко, которые охотно согласились поучаствовать в оформлении книги.

Два шедевра от Бобура Исмаилова

Михаил Гар родился в ташкентской махалле Шейхантохур в 1956 году. Стихи начал писать школьником. Закончил факультет журналистики ТашГУ. Работал в УзТАГе. Публиковал стихотворения в журнале «Молодая смена» и газете «Вечерний Ташкент». Долгое время жил в Петербурге и Нижнем Новгороде, занимался журналистикой и PR-ом. Не сумев жить вдали от родины, вернулся в Узбекистан.

Годовщина

Улетели дикие утки. Прилетели мойры.
Когда-то так звали соседку из дома напротив.
Помню, смесь «Красной Москвы» и жареной мойвы
Разбудила во мне рыбака, не разбудив плоти.

Мойра плеснула хвостом и нырнула в Мёртвое море.
Меня занесло на Волгу, где тоже воды немало.
Встречая десятую осень в стране-гоморре,
Сердце еще гоношится, но чувствую – подустало.

Здешние рыбы, скажу вам, крупны, но ленивы:
Жаброй чего-то хлебнут и на дно ложатся.
Нежного меньше на сердце, все чаще отливы.
Родины нет или рыбы – к которой прижаться.

Что ж так приспичило в эту нелетную пору
Зевсовым дочкам спикировать точно к порогу?
Может, затем, чтоб забрать на уютную гору?
Или же бренную нить притянуть к некрологу?

Сам я слова подберу к предстоящему гимну,
Всё потому, что по жизни не лгу, не сутяжу.
Здравствуйте, девочки! – если сегодня погибну,
То заверните меня в свою нежную пряжу.

(Нижний Новгород, август 2003 г.)

Два этюда Анны Тыщенко

За два десятилетия, прошедшие со времени первых публикаций, у поэта скопилось материала на несколько сборников. Едва запустив «Тень богомола» в производство, Михаил начал работу над вторым сборником, в который помимо поэзии войдет и проза. Вскоре будет завершена пьеса «Молочай ядовитый» и работа над романом «Пыль Вавилона».

Звонок

А. Файнбергу

Здравствуй!
Прости, не позвонил вчера.
Суета насучная, прочая мишура,
первый ли, крайний ли день недели,
девы, забывчивость… Вот и не успели.
И я не услышал, как ты не вздохнул с утра.
Честно сказать: по-прежнему пьем,
переливаем в порожнее, думаем о своем,
беспросветный мат примиряем с Олимпом,
примеряем распухшие головы к нимбам.
В общем, как понимаешь, живём.

Слава Богу, в Ташкенте тепло.
Тепло проникает туда, куда тебя занесло, –
в те края, что под нами или над нами,
куда не дотянуться ни рюмками, ни словами,
где столкнулись кайло и крыло?

Извини за поздний звонок.  Звонарь
тоже, скажу, не молод, и его словарь
перекрещен рубцами света и тени.
Ты-то знаешь, как можно, не встав на колени,
чашу испить, как граненый стопарь.

Саша, чаша бездонна, а стакан пуст –
сколько в него не лей. Ибо, коснувшись уст,
освобождается сразу и молча от горькой влаги.
Не то – буквы. Столкнувшись  на жесткой бумаге,
они начинают кричать, продлевать мгновение, упрекать век.
Каждая буква = есть человек –
счастливый или уставший, к чаше припавший.

Я тебе еще позвоню. Как-нибудь. Потом.
Шевельну осужденным и битым ртом.
Услышу в ответ хрипоту: «привет!» –
На оставшийся свет.

(Ташкент, 16 октября 2009 г., 16 декабря 2010 г.)

Однажды я предложила Михаилу Гару разместить его стихи и краткую автобиографию на одном из веб-сайтов. Он дал несколько стихотворений и свое «курикулум вите»: «Родился в марте в махалле». Мы посмеялись над «сестрой его таланта» – краткостью, а потом он сказал: «Все остальное – в стихах».

Илона Ильясова.

Так выглядит обложка этого чудного сборника.