Фахим Ильясов. Разные страны Искусство Ташкентцы
Глава первая.
АРАБСКИЙ ЗАЛИВ, КУВЕЙТ.
Утро было настолько жарким и влажным, что даже просто передвигаться по улицам Эль Кувейта было не совсем комфортно. Стоило прошагать всего несколько десятков метров, как сорочка (поло, футболка) сразу прилипала к телу. Такая влажность бывает в этой жаркой стране всего несколько дней в году, когда зной и испарения идущие от перегретого солнцем океана создают настоящую парилку и человеку становится невмоготу не только ходить, но даже дышать. Всё это вместе взятое приносят страдания для сердечников и астматиков.Толстый слой асфальта на Галф Роуд, протянувшийся вдоль побережья от Старого города до фешенебельного Яхт Клуба выглядел только — только политым, эта иллюзия создавалась из — за влажного воздуха. Рядом с Яхт — Клубом находился рыбный ресторан «Кэптин»,за которым начинались торговые центры.
К сожалению горожан, всеми ожидаемый ночной морской бриз в эти дни был невыносимо горячим и не давал никакой надежды на то, что завтра будет хоть немного прохладнее.Нодней через десять, слава Богу, ветер менял своё направление и дул уже со стороны пустыни, принося пыльный, но сухой воздух и относительную ночную прохладу.В Кувейте для удобства людей, везде и всюду установлены мощнейшие кондиционеры и горожане, практически, круглые сутки находятся среди охлаждающих систем. Всё это хорошо, но почему — то количество страдающих от аллергии на кондиционеры постепенно возрастает и они стараются больше времени проводить на открытом воздухе, пусть и жарком, но зато без вреда для здоровья.
В ожидании сотрудниковкомпании «Инжгеопроект» прибывших из Москвы на переговоры и чьи интересы в Кувейте представлял ваш покорный слуга, я наслаждался соком авокадо в популярном кафе «Под пальмами» на берегу Арабского (Персидского) Залива и любовался красивой и ослепительно белой яхтой. Притягивающая все взоры сидящих в кафе яхта, по меркам российских нуворишей,была не очень большой, но на фонеместных рыбацких катеров и баркасов, выглядела как гигантский крейсер перед эсминцем.
Все находящиеся в кафе обсуждали её принадлежность, порассуждав, народ пришел к глубокомысленному выводу, что владельцем наверняка является популярный владелец «Челси» Абрамович.
Арабы ошиблись, для Абрамовича эта яхта была слишком маленькой, но судно действительно было из России,но вот кому она принадлежала, этого мы уже не узнали. Через пару дней, когда яхта ушла,мне стало не хватать её, так какморской пейзажиспортилстарый сухогрузс облезлой краской и ржавчиной на левом борту. Наверняка и правый борт был в ржавчине, но нам его не было видно. Температура воды в океане равнялась температуре парного молока и наверное поэтому никто из горожан не купался в нём.Мне редко приходилось видеть людей живущих у моря и часто купающихся в нём.
Что касается меня, то я полюбил море сразу и навсегда, когда впервые увидел его в холодное и дождливое ноябрьское утро в Севастополе, куда призывников из Ташкента привезли трое «покупателей» в обалденно красивой форме форме лётчиков морской авиации. Но вместо морской авиации, как нам обещали в областном военкомате, мы, шестьдесят пацанов попали служить на флот, а это дополнительный год службы, что конечно не прибавило нам радости. На построении в Экипаже, так называется пункт распределения призывников по Учебным Отрядам, я не мог оторваться от серо — коричневого водного безбрежья и вопреки цвету воды из — за непогоды, море завораживало так сильно, что хотелось попасть на корабль сию минуту, но до этого момента предстояло семь месяцев муштры и обучения корабельнойспециальности в том же Севастополе, городе камней, дождей и бескозырок.
Любовь к морю значительно усилилась во время дальнейшей службы на крейсере Северного Флота и особенно последальних походов по многим морям и океанам, а ещё больше укрепилась за время многолетней работы в одном из городов Средиземноморья, а затем Индийского океана, но перенасытила меня к плесканию в воде и бессмысленному валянию на пляже. Поэтому в Кувейте я нырял в теплые воды Арабского Залива всего пару раз за всё лето, а оно длится здесь с конца апреля по октябрь.
В моём ташкентском детстве у нас не было моря, но зато мы, старогородские пацаны, прильнув к окошку на площадке трамвая, добирались до центра города и любили нырять с высокого моста разделяющий Старый город (Узбекскую часть) и Новый город (Русскоязычную половину),в холодную речушку под названием Анхор и проплыв по течению метров сто, с видом победителя выйти на берег. Ну а после восьмого класса, когда я уже себе казался взрослым и начал покуривать болгарские сигареты, то вместо речки предпочитал отцовскую баню с дубовыми и берёзовыми вениками, а после с интересом слушал нескончаемые разговоры родственников обо всех мировых проблемах.Практически у всех родственников были свои бани, но раз в месяц они по очереди собирались у одного из них, чтобы не только попариться, но и коллективно приготовить плов, выпить по соточке, а самое главное, посидеть за душевными разговорами. Отец пристрастил меня к бане ещё до школы, когда мы будучи в Москве несколько раз ходили с ним в Сандуновские Бани. Самая знаменитая парная Советского Союзаюного дошкольника тогда не впечатлила, но вот огромный бассейн с фигурой царя Нептуна и греческими колоннами по краям сразу покорил меня.
Потелевизору прикрепленному к стене кафе, пела о любви незабвенная Файруз, романтические песни о любви в её исполнении можно было слушать с утра и до ночи, но по вечерам арабы предпочитали философские баллады легендарной египетской исполнительницы Умм Кальсум. На Ближнем Востоке очень много прекрасных исполнителей и все они обладают невероятной сценической харизмой и буквально завораживают зал, а сейчас появились молодые и талантливые певцы из Ирака, Алжира, Сирии и других стран, самое главное, что у них у всех есть свои хиты, но по просьбе зрителей, они частоисполняют каверы знаменитых исполнителей. Тон в искусстве Ближнего Востока всегда задавал Египет. Самые лучшие фильмы снимались в киностудиях Египта, самые посещаемые театры находятся в Каире, а все ближневосточные артисты и певцы всегда стремились добиться признания именно в этой стране.
Согласно договоренности с кувейтскимипартнёрами, за нами должна была заехать машина ровно в 10:00, так как переговоры были назначены на 11:00, но Виктор и сотоварищи очень быстро прониклись арабским укладом жизнии приходили к месту встречи чуть позже, а один из наших арабских партнёров по имени Хусам, человек просто обожающий Россию, приезжал за нами ближе к одиннадцати,хотя накануне он как обычно клятвенно заверял, что приедет даже раньше десяти утра.
Я уже привыкк таким заверениям и прекрасно знал, что арабы не отличаются точностью, ведь такое повторялось не только в Кувейте, но и в Ираке, Сирии, Саудовской Аравии и других странах Ближнего Востока.Но хуже всего дело обстояло в Эмиратах, там жителя этой небольшой страны с днём с огнём не сыщешь, почти все они находятся за границей, а их интересы представляют экспаты из другихарабских стран, иногда филиппинцы, а чаще всего индусы. С последними дело иметь очень тяжело, они думают прежде всего о личной выгоде, а не об интересах компании которую представляют. С экспатами из арабских стран в ОАЭ работать намного легче работать, они придерживаются определённого процента которую им выделяет владелец компании и невыходят за его рамки. Но это только в Эмиратах, а вот в Кувейтемы вели переговоры напрямую с самими кувейтцами, владельцами крупных компаний,холдингов,министрами и даже с представителями семьи Эмира Кувейта. Они все были рады русским специалистам и очень хорошо нас принимали, а всё это благодаря авторитету и отличной работе советских специалистов, оставивших заметный след в развитии экономики, медицины, ирригации и промышленности этой страны.
После распада и последующего развала Советского Союза, все связи со странами Ближнего Востока в сфере внешнеэкономической деятельности были утеряны.
Многие советские организации успешно работавшие с зарубежными партнерами были ликвидированы за ненадобностью, а всё их имущество, оборудования, здания и огромные территории,«умелые» чиновники разворовали и распродали при попустительстве руководящей власти демократов,у которой не хватило мудрости, трезвого ума и проницательности отстоять и уберечь всё созданное советской властью.Старые специалисты ушли на пенсию, а ушлая молодёжь из комсомольцев,«действуя строго по завету В.И. Ленина», началаприбирать к своим загребущим рукам почту(здания), заводы, фабрики, НИИ и другие предприятия.Теперь, откровенно говоря,уже не сосчитать сколько организаций было уничтожено и сколько судеб сломано во время полной неразберихи в девяностых, а самое главное неспособности и полной отстранённости руководства страны от решения многих проблем.
Читатель скажет, что в девяностых годах прошлого столетияу страны не было денег, что её просто раздевали и раздирали на частилжебанкиры, чиновники —мздоимцы разных министерств, продажные сотрудникирасплодившихся силовых структур, комитетов и других органов, а самые удачливые мошенники, в одночасье превратились в олигархов. В стране царил хаос, зато глубоко внедрилась и укорениласьво все сферы неистребимая коррупция, от которойрастерялся бы даже сам Михаил Евграфович Салтыков — Щедрин, всю жизнь боровшийся с казнокрадством и мздоимством в царской России. И как результат неоднозначных девяностых,участники бандитскихгруппировок становились героями для детей и подростков, нувориши обкрадывающие страну получали госнаграды, а коррумпированные чиновники продолжали обманывать народ.
Однако, для начала восстановления экономических отношений с дружественными странами не нужно было больших денег, а требовалось только желание и умение привлечь специалистов разных профилей, в первую очередь экономистов умеющих составлять грамотные программы и юристов международников знающих законы стран Ближнего Востока. Вот с последними всегда были проблемы даже во времена СССР, так как невозможно было дать на — гора готовых юристов — международников ни в МГИМО, ни на юрфаке МГУ, ни в других профильных ВУЗах, для этого надо было знать законы многих стран и поэтому, всем советским юристам международникам приходилось осваивать нюансы местного законотворчествауже во время работы в зарубежных странах, и в этом им серьёзно помогали местные специалисты.
Но что было, то уже прошло. Слава Богу, что в двухтысячных настали новые реалии и продвинутые владельцы, акционеры и директора компаний начали поглядывать в сторону тех стран, с которыми у Советского Союза были крепкие и дружественные отношения и где советские специалисты построили плотины, электростанции, каналы, больницы, школы, жилые дома, аэродромы, ремонтно — технические мастерские, обучали разным профессиям, тренировали военных и лечили больных.
Я допил свой сок, который бармен из Египта Абу Мустафа вместо Авокадо, произносил АфокатО, с ударением на последнем слоге и в это время подошли директор, он же хозяин компании Виктор Изюмов, главный инженер Андрей Гаврилов, начальник департамента строительства Олег Давлетов и заместитель по общим вопросам Николай Михайлович или просто Михайлыч. По имени его никто не звал, а просто и уважительно Михайлыч.
Ребята задержались в Москве более чем на два месяца из -за директора Изюмова, ушедшего в длительный запой, потом его лечили и кодировали. Пока врачи приводили Виктора в порядок, компанией руководил Андрей.
К сожалению запои у Виктора происходили ежегодно, а выводить его из пике становилось всё труднее.
Высокий и статный, но с простым лицом колхозного тракториста, Виктор был умным и дальновидным руководителем, до гражданки служил в армии и командовал ротой военных изыскателей. Военная жизнь ему нравилась, но наступили лихие девяностые годы и служившие вместеВиктор и Андрейуволились в запас. В те годы не то что прожить на маленькую армейскую зарплату, а даже выпросить спирт у завскладом для расслабления души было невозможно. Всё уже было разворовано и пропито. А выпить ребята любили, но если Андрея потихонечку отваживала от пьянок его супруга, то Виктору никто не был указом. Всё это в дальнейшем сказалось на здоровье ребят.
Сразу после увольнения в запас,Виктор и Андрей создали в Подмосковье небольшую компанию по инженерным изысканиям и продаже стройматериалов. Поначалу дела шли ни шатко, ни валко, базу клиентов они только наращивали, на агрессивную рекламу не было денег,поэтому ребята сами ездили по городам Подмосковья, где расклеивали на железнодорожных станциях и остановках общественного транспорта напечатанные на принтере листочки с адресом строительного магазина и списком предоставляемых инженерно — изыскательских работ.И хотя интернет уже прочно вошёл в жизнь каждого человека, но многие руководители старой закалки, элементарно не умели пользоваться компьютером. И ведь бумажная реклама компании расклеенная на станциях и автобусных остановках, вопреки мнениям скептиков из числа сотрудников, дала неплохие результаты, люди приезжали в офис и заказывали строительство частных домов, бурение на воду и кадастровые работы. Но самое неприятное было то, что в первые месяцы работы Виктору и Андрею приходилось отбояриваться от нападок криминальных группировок из Щёлково, соседнихПушкино и Королёва. Ребят выручали спецназовцы с которыми они ранее служили в одной части.Тренированные бойцы по первому звонку приезжали в офис и приблатнённые рэкетиры удалялись восвояси. После третьей встречи со спецназовцами, эти неприятные и разбитные парни пришли с Виктором к консенсусу, мол, мы все живём и работаем в одном районе и не будем мешать друг другу. На этом, слава Богу,с «братками» распрощались. Спустя некоторое время, так называемые «братки» перековались и стали «щёлковскими джентльменами», они легализовались,создали несколько фирм по разным направлениям, привлекли толковых специалистов, а их головная компания, неожиданно заключила договор с «Инжгеопроектом» на проведение изысканий и проектных работ для строительства коттеджного посёлка. Виктор сделал им хорошую скидку, зато компанияполучила отличный заказ.Последовало ещё несколько заказов от «джентльменов» и ужена строительство «под ключ» десятка коттеджей. Так прошло несколько лет, компания заработалаприличные деньги и стало намного легче.«Инжгеопроект» расширился, Виктор и Андрей создали новые отделы, в разы увеличилось количество сотрудников, а самое главное появилась своя лаборатория. Начали поступать крупные заказы не только от частных фирм, но и от государственных,таких какМинистерство Обороны,Минстрой,Мосметрострой, Мэрия Москвы и другие.
В «Инжгеопроекте» собрались опытныеинженеры — изыскатели, проектировщики, лаборанты, чертёжницы, буровыемастера и другие, по несколько лет работавшие на Ближнем Востоке. А так каквсесоюзный институт, где они ранее трудились приказал долго жить, то многие специалисты перешли в компанию Изюмова.
КогдаВикторупоступило предложение поработать в одной из стран Ближнего Востока, он сразу ухватился за эту идею.Всего за пару часов он подсчитал приблизительные расходы на первую поездку,на содержание представительства в течение года, а потом резюмировал, что «Инжгеопроект» не только выдержит эту финансовую нагрузку, но и может попробовать поработать кроме Кувейта ещё в Сирии.Виктор ещё со времён армейской службы был знаком с сирийцами живущими в России и те всё время приглашали его посетить Сирию.
Мотороминженерных идей был АндрейГаврилов. Приятный и харизматичный, с тонким чувством юмора выпускник геофака МГУ был немного полноват, а сутулость скрадывала его высокий рост.По утрам, загодя до начала всяких совещаний и пятиминуток, Виктор, Андрей и начальники отделов за кофе и сигаретами устраивали своего рода «мозговой штурм» в кабинете Виктора и находили решение для проблемного участка работ. Обычно проблема возникала во время сдачи работ по геодезии и тогда приходилось переделывать карты из -за невнимательности инженера или чертёжницы. Но бывало, что группе изыскателей приходилось срочно вылетать на границу с Китаем или Грузией, чтобы переделать часть работы. Виктор не наказывал молодых и неопытных геодезистов, но с опытного руководителя группы он взыскивал строго.
Олег Давлетов, молодой и симпатичный выпускник МИСИ,был родственником Изюмова (племянник второй супруги Виктора) и возглавлял департамент по строительству.Но Олег, откровенно говоря, практически не работал на компанию, так как имел несколько своих фирм и строил частные дома. Для этой цели у него была целая армия шабашников из Узбекистана.А вот о возведении высотных зданий, Олег имел небольшое представление, да и не хотел он вникать в эти заграничные проекты, когда дома у него шла масть не только в Подмосковье, но и ещё в нескольких близлежащих областях. Слава Богу, что Олег привлек в «Инжгеопроект» добротную команду прорабов, которыехорошо знали своё дело и это давалохолостяку Давлетову время работать не только на стороне, но и погулять.Командировка в Кувейт показала, что Олегу просто неинтересны проекты местного Министерства по Общественным Работам (Минтруд) по строительству больницы, школы или высотной гостиницы.А выражение «Участие в международном тендере» приводило Олега в ужас, так как заморозить в банке пару — тройку десятков миллионов долларов на несколько месяцев до объявления результатов тендера, он считал непозволительной роскошью для компании.Лишнихденег на счету компании не было и для участия в тендере пришлось бы брать кредиты в банке, а у них проценты были просто грабительские. Впрочем так считали все, кроме Виктора, а он очень мечтал выиграть тендер по строительству больницы с суперсовременным оборудованием на триста одноместных палат за 450 миллионов долларов.
Заместитель директора компании «Инжгеопроект» по общим вопросам Николай Михайлович, был ответственным и основательным работником, он отвечал за снабжение. Забегая вперёд скажу, что когда через несколько месяцев он приехал в командировку в Кувейт и поселился у меня, то жить с ним было одно удовольствие. Михайлыч не доставлял никаких хлопот ни в быту, ни в работе. Он любил проводить вечера в чайхане или в кафешке на берегу Залива, а самое интересное, что абсолютно не зная ни арабского, ни английского, он тем не менеегорел желанием поговорить за жизнь с арабами, и ведь с помощью жестов, мимики, пальцев и русского мата,Михайлыч и собеседники прекрасно понимали другдруга.В отличие от руководителя компании, Михайлыч не пил и не курил. Ранним утром он любил гулять по набережной Залива, а ровно в семь тридцать уже стоял возле «Тойоты» и ждал меня чтобы вместе ехать в офис. Автомобиль мне предоставили наши арабские партнёры, как и отдельный кабинет в офисе шейха Зейда.Виктор так и не выделил денег ни на офис, ни на автомобиль и как писал Сергей Довлатов, — всё пьянки, да гулянки.Когда после окончания командировки Михайлыч уехал,то мне стало не хватать его рассказов о Белоруссии откуда он был родом, рассуждений о будущем нашей компании, о дружбе с арабами, о международной политике и ежедневно задаваемых одних и тех же вопросов, типа, как по арабски будет стакан чая с молоком, сколько стоит бутылка воды, как правильно произносить бобовые блюда «Мусабаха», «Фуль би Тхэейин», два сэндвича с сыром и т.д.. И хотя он всё это накануне записывал на листочках бумаги, но они куда — то терялись, а из его памяти все слова моментально стирались. Скажу честно, чтоМихайлыч и иностранные языки находились на абсолютно разных полюсах.После его отъезда, арабы в чайхане ещё долго спрашивали у меня, когда вернётсяУстаз (учитель) Микаель.
Простое человеческое обаяние Михайлыча и его уважение к местным жителям сотворили маленькое чудо, благодаря которому завсегдатаи чайханы на рынке «Сук Аль Мубаракия» даже спустя годы передавали ему приветы. А сам Михайлыч до сих пор вспоминает с теплотой Кувейт и его жителей.
Но вернёмся к работе. В тот и последующие дни, переговоры с кувейтскими партнёрами прошли успешно.
Сразу же заключили многолетнийдоговор на поставку пиломатериалов. После недельной нагрузки на голосовые связки, у меня он сел и последние несколько днейразговаривал шёпотом. Встречи происходили в разных министерствах и офисах, где обсуждали совместные работы по строительству, проектам, инженерным изысканиям и торговле стройматериалами. Но для начала надо было создать совместное предприятие и открыть представительство российской компании в Кувейте.В этот раз моякомандировка продлиласьпочтигод, было много рутинных дел, почти ежемесячно шли поставки пиломатериалов, надо было организовать разгрузку в кувейтском порту Шувайх, складирование в специальных местах с последующей передачей заказчику и т.д..
Вернувшись в Москву я узнал, что сорвался Виктор и пьёт уже около месяца, вся работа по Кувейту остановилась. Главный инженер был занят крупными контрактами по изысканиям для метрополитена и Министерства Обороны. Заместитель по строительству Олег, вообще перестал заниматься делами компании, он полностью погрузился в шабашку.Михайлыч один оставался рабочей лошадкой, но он не имел права финансовой подписи, а бухгалтерия и ведущие специалисты втихуювыписывали себе нехилые премии. На пьющего Виктора все махнули рукой.Вскоредолжна была приехать делегация из Кувейта во главе с шейхом Зейдом и вот только тогда Светлана, его первая супруга взялась за Виктора и с помощью прикормленных врачей вывела его из запоя. Оказывается за время моего пребывания в командировке, Виктор успел развестись со второй супругой Мариной,купил ей квартиру и она с двумя маленькими детьми с радостью переехала от пьющего Виктора.У Марины была своя компания по пошиву штор и гардин, она была самостоятельной дамой. А сам Виктор очень хотел помириться с первой женой, он часто ночевал у неё, но к нему в дом Света категорически не хотела переезжать. За пару недель до приезда делегации Виктор пришёл в норму и начал наводить порядок в работе компании. Мне сразу выплатили зарплату за последние три месяца, а то главбух хотела зажать эти деньги и отнести их в счёт служебных расходов по Кувейту.Виктор подписал финансовый отчёт по Кувейту и приказ о моей новой командировке.Когда я принёс документы в бухгалтерию, то главбух компании, кстати, по образованию музыкальный работник, завистливая дама, любящая выписывать себе огромные премии, сразу побежала к Виктору и стала жаловаться на то, что слишком много денег уходит на загранкомандировки сотрудников, но Виктор даже не стал слушать её, а сказал, что в таком случае, он урежет ей премии и серую зарплату в конверте, что он и сделал через некоторое время.Главбух обиделась и ушла к конкурентам, но и там проработала недолго, так как не нашла общего языка с представителями налоговой инспекции. В «Инжгеопроекте» все дела с налоговой инспекцией улаживал Михайлыч, там работала родная сестра его жены.
В конце концов, бывший главбухнеоднократно пыталась вернуться в нашу компанию, но Виктор уже не принял её.
Наконец приехала делегация партнёров из Кувейта и в это время в Москву, как назло, пришли сильные морозы, но на удивление, арабы стойко переносили холод, а увидев зимний лес и огромные сугробы, они как малые дети часто повторяли слово Машаллах (Прекрасно) и с огромным удовольствием кувыркались в снегу в подмосковном Доме Отдыха, куда мы их отвезли на выходные.
Через месяц после отъезда делегации арабов из Москвы я вернулся в Кувейт, а вскоре туда прилетели Виктор с Андреем для участия в переговорах по строительству больницы и других объектов. К сожалению, наши специалисты в Москве слишком долго изучали условия строительства больницы на триста коек и проявили откровенную робость, сыграло свою роль абсолютное отсутствие опыта участия в международных тендерах, незнание международных стандартов в строительстве и медицинского оборудования и т.д.. Все проектировщики работавшие в компании являлись отличными специалистами, но увы, среди них не нашлось лидера, который возглавил бы этот проект. Виктор извинился перед партнёрами и сказал, что на данном этапе компания «Инжгеопроект» не готова стать подрядчиком, а вот к субподрядным работам подключится с удовольствием.Арабы если и были удивлены, то ничего не сказали. Наоборот, они выражали полную поддержку любой инициативе с российской стороны.
После долгих, но интересных переговоров нас пригласили на традиционный обед в ресторан расположенный в Башне Освобождения Кувейта от Ирака.
Во время трапезы поступило предложение от заместителя министра по труду (включает в себя несколько министерств), принять участие в проекте по строительству пятикилометрового автомобильного и железнодорожного с материка на болотистый остров Бубиян, в будущем там планировали построить порт. Главный инженер Андрей Гаврилов с радостью ухватился за этот проект и после возвращения в Москву часто звонил в Кувейт и через меня задавал множество вопросов для уточнения, а я за нужными ответами ездил в Министерство по Общественным Работам (Минтруд), Минтранс и другие организации. Через несколько месяцев Андрей и Виктор снова прилетели в Кувейт для обсуждения данного проекта. А в это время корейские, китайские и нидерландские инженеры со своими проектами по строительству моста уже вовсю изучали условия работы в этой стране.
На расширенном совещании в одном из министерств Кувейта,Россию представлял скромный «Инжгеопроект», за плечами которого не было ни одного международного проекта по строительству. Успешная торговля пиломатериалами и небольшие контракты по инженерным изысканиям и проектированию малюсенького посёлка на границе Кувейта с Саудовской Аравией не в счёт.
Да, забыл сказать, что Олег Давлетов уволился из компании и полностью погрузился в строительство коттеджей, поэтому на данном этапе в «Инжгеопроекте» не было даже директора департамента по строительству.
Эту миссию взял на себя главный инженер, талантливыйАндрей Гаврилов, он привёз в Кувейт свой проект по строительству моста. Скажу одно, что корейцы и китайцы привезли проекты которые содержали десяткитомом и в них были расписаны все детали, начиная от самого строительства, материалов, оборудования, количества людей и вплоть до шкафчиков в раздевалках. У нидерландцев хоть было и поменьше гроссбухов по данному проекту, но они тоже содержали много интересного.Подготовленный и скажу сразу, новаторский проект Андрея Гаврилова не имел себе равных и уместился на тридцати листах. Когда он рассказал о нем, привел схемы и цифры, арабы были в полном восторге. После совещания, Виктор и Андрей отказались от традиционного обеда и уединились с шейхом Зейдом. Во время переговоров Виктор сообщил, что его маленькая компания не сможет участвовать в таких крупных проектах. Тем не менее, Шейх повёз нас в ливанский ресторан и принялся уговаривать принять участие в тендере, мол любойбанк Кувейта под его гарантии, выдаст кредиты под три процента для«Инжгеопроекта».В конце обеда Шейх Зейд добавил, чтобыВиктор не торопился с решением, а подумал несколько дней.
На второй день приехав в Минтруд, Андрей просто подарил свой проект государству Кувейт, он знал, что «Инжгеопроект» не в состоянии выполнить эти работы из — за нехватки специалистов и первоначального капитала для закупки стройматериалов и привлечения специалистов, а брать в партнёры крупные российские компании они с Виктором категорически не хотели, так как понимали, что те просто проглотят «Инжгеопрект».Арабы были очень благодарны Виктору с Андреем и в их лицеРоссии за этот проект.
Но через несколько лет, вместо первоначального проекта, по указу Эмира Кувейта, корейская компания Hyundaiсовместно с кувейтской Combined Group построила огромную дорогу, включая мост длиной 48,5 км через залив Кувейт (часть Персидского залива), соединившую морской порт и индустриальные зоны с окраиной Кувейта, включая и остров Бубиян. Кстати, Ирак только в 1994 году прекратил попытки оспаривать своиправа на остров Бубиян и теперь он полностью принадлежит Кувейту.
На следующий день наш старинный друг Хусам уговорил ребят сходить на катере на экскурсию по Арабскому Заливу и рыбалку. Сам Хусам был заядлым рыбаком и имел большой катер.После любования водами океана, небольшими островами и дорогими яхтами, катер Хусама пришвартовался на одном из островов, где ребята вдоволь накупались,загорали и от души наелись рыбы, которую сами женаловили. После обеда, полдника, первого и второгоужина (все блюда из рыбы), ночного купания и любования сказочно красивыми звёздами на небесах, ребята спали как убитые. На второй день они вернулись в отель только к обеду,сгоревшие от солнца, покрытые волдырями, но довольные.
Виктор и Андрей намазались кремами и весь день громко охая и ахая, провели у себя в прохладных номерах. А я с утра поехал в Торгово — Промышленную Палату Кувейта, где меня познакомили с одним из заместителей Палаты, чей родственник работал в Кувейтской Национальной Нефтяной Компании и был заинтересован в сотрудничестве с Россией. Я об этом информировал Виктора, а он сразу после возвращения в Москвупоехал в крупную нефтегазовую компанию, руководство которой, увы,не проявило никакого интереса к сотрудничеству с Кувейтом.Со временем я тоже участвовал в переговорах с некоторыми российскими компаниями по добыче нефти и у меня сложилось мнение, что директора и топ менеджеры этих компаний даже не собирались мыслить по государственному, а руководствовались исключительно своими, мелкими и местническими интересами. Через нескольколет, однанефтяная компания всё таки проявила интерес кработе в странах Залива, но им выдвигали уже совсем другие условия.
Глава вторая. СИРИЯ.
Пока я был в Кувейте, Виктор и Андрей несколько раз съездили на переговоры в Сирию. Там они провели несколько встреч с заместителем Министра Водного Хозяйства. После жаркого и пыльногоКувейта, на ребят произвели неизгладимое впечатление древний Дамаск с его великолепными базарами и гора Касьон где по преданию Каин убил своего брата Авеля. Удивил своими белыми зданиями финансовый центр Алеппо, прозванный сирийским Нью Йорком, город, который спорит с древностью с самим Дамаском. Однако,Дамаск всё таки древнее, ему девять тысяч лет, а Алеппо всего лишь пять тысяч.
А в средиземноморской Латакии, с его курортным воздухом, эвкалиптовыми и оливковыми рощами, вкупе с цитрусовыми садами, они просто хотели «встать лагерем», тем более, что в Сирии в отличие от Кувейта, не было «сухого закона». Виктор начал бредить Сирией и хотел там создать совместное предприятие по инженерным изысканиям с Минводхозом Сирии. Для этой цели я прилетел прямиком из Кувейта в Дамаск, где с местным инженером по имени Суюфи начал заниматься этой задачей. Худой, вежливый, интеллигентный, но въедливый в работе, искренне любящийРоссию и проживший в ней двадцать лет,Суюфи был незаменимым сотрудником. Он здорово помог мне, познакомил с нужными людьми в Минводхозе, МИДе,Центробанке Сирии и в филиалах «Промбурвода» Алеппо и Латакии. В этой очень бюрократизированной стране, благодаря Суюфи мы сравнительно быстро преодолели все препоны и зарегистрировали во всех нужных министерствах и организациях совместное российско — сирийское предприятие по инженерным изысканиям. Так какВиктор Изюмов требовал ускорить все бумажные процедуры, то в Москве не уделяли особого внимания на бюрократические мелочи,хотели как можно скорее послать специалистов для проведения изыскательских работ в районе города Алеппо, чтобы заработать трудовую валюту.Но как известно поспешишь, людей насмешишь, к сожалению наша суетливая торопливость и отсутствие юриста международника (обыкновенная скупость) аукнулась много раз во время работы совместного предприятия, но особенно при его закрытии. Все документы по созданию СП в Москве были оформлены, мягко выражась, некорректно. Только благодаря хорошим отношениям с нашими сирийскими партнёрами, работа СП не свернулась в первый же год, а продлилась несколько лет.
Суюфи назначили заместителем представительства «Инжгеопроекта» в Сирии, а представителем стал опытный инженер — геологНиколай Медведев, который ранее работал в Ираке, потом учился в Академии Внешней Торговли, а по окончании учёбы, уже по линии ООН работал в Африке. Чуть выше среднего роста, с пронизывающими насквозь удивительно синими глазами, не голубыми, а именно синими, Николай слыл ловеласом и сотрудницы ООН с удовольствием позволяли пронизывать себя.
Исходя из многолетней практики работы в Сирии, я и заместитель Торгпреда в Сирии Алексей Заболотов предупреждалиВиктора и Андрея, что это бедная страна, что у них нет денег для оплаты дорогостоящих изысканий, но арабы убедили Виктора, что они оплатят все расходы с началом следующего финансового года.Закусивший удила и подсевший на сирийскую араку (водка) и контрабандное вискиВиктор зачастил в Сирию, а один раз он даже отозвал меня из Кувейта и просил сопровождать его в Дамаск,Алеппо, Латакию и Пальмиру. Поездка была бы легкой, если бы не ежедневные пьянки Виктора, которому выделили автомобиль из гаража Министерства Ирригациивместе с водителем по имени Сухейл. До обеда он ещё держался, но обед переходил в ужин с аракой и виски. Мы с Сухейлом, несмотря на протесты Виктора, забирали бутылки и укладывали его спать. Мне пришла идея свозить Виктора в самую древнюю баню в мире — Нур эд Дин, которую построили в Дамаске ещё во времена правления Салах Эд Дина, победителя крестоносцев.
С огромным удовольствием мы провели в этой бане целый день, где отдали Виктора под власть массажиста, он же мойщик и тот несколько часов не выпускал его из своих цепких рук, потом было долгое чаепитие в раздевалке иосвежающий сон прямо на диване. После оздоровительных процедур состоялась экскурсия в мечеть Омеядов,которая находится недалеко от бани.Мы повторяли банную процедуру в течение нескольких дней и древняя Баня, не скажу что вылечила Виктора, но как — то заморозила тягу к выпивке и он почти полгода не прикладывался к рюмке.
Всоветские годы работыв Дамаске, я регулярно посещал Хаммам Нур -Эд — Дин, причём рано утром. Сама баня работает круглосуточно, я приезжал к пятиутра, ав восемь ноль — нольуже был в офисе Аппарата Советника. В те, вроде бы совсем недалёкие времена, в офисе Аппарата Советника по Экономическим Вопросам, с утра обязательно проводились «пятиминутки», политинформации, совещания, обсуждались бытовые вопросы и т.д..Всё это, как выяснилось потом, было оказывается нужно для работы и общего развития, а по молодостиказалось скучной рутиной и потерей времени.После всех высказываний и заданий заместителя Советника, сотрудники расходились по делам, а я шёл в соседнее кафе, где утреннее бобовое блюдо под названием «Мусабаха» и крепкий цейлонский чай с корицей и лимоном создавали хорошее настроение. Скажу откровенно, что в отличие от многих специалистов приезжавших работать в Сирию, я сам не сразу оценил и полюбил древний и разношерстный Дамаск, с его весёлыми, остроумными и неунывающими жителями. Наверное где — то месяца три— четыре, я сравнивал его с цветущим и ярким Багдадом с его великолепными дворцами, красивыми мечетями, современными отелями,старинными домами, узкими улочками и фешенебельными районами, богатыми на древние рукописи и книги библиотеками,где мне пришлось поработать, с удивительно красивыми и модными сотрудницами. Но потихонечку Дамаск, Алеппо и особенно средиземноморская Латакия покорили меня. Поэтому я не был удивлён тому, что Виктор с Андреем сразу и навсегда полюбили Сирию.
Виктор рвался встретиться с заместителем министра Ирригации, чтобы провести переговоры по оплате за выполненные работы по инженерным изысканиям в районе города Алеппо. Но замминистра быстрыми и ловкими финтами уходил от околпаченного Виктора так же легко, как легендарный форвард Лионель Месси от любого защитника.
За три года работы представительства компании «Инжгеопроект» в Сирии, выполненные работы были оплачены только на восемьдесят процентов. А представитель компании Николай Медведев получил прозвище «Мистер дабл виски», так как уже с утра заказывал этот напиток в баре около моста «Виктория», что в центре Дамаска. Потом Николай шёл в Минводхоз Сирии и занимался переводом денег в Москву или выплаты зарплаты российским специалистам, иногда это ему удавалось, а чаще нет.После краткосрочного визита в банк, Николай с чувством исполненного долга снова возвращался в бар. Со временем количество наших специалистов в Сирии сократилось до двух изыскателей и одного бурового мастера, да и они прождав зарплату более трёх месяцев, но так и не получив ёё, покинули Сирию.
В это время в самой компании дела шли очень хорошо, Виктор с Андреем забурели, взяли квартиры детям, купили или построили огромные дома, да и все ведущие сотрудники зарабатывали шикарно. Самые долгосрочныеконтракты были с Министерством Обороны и нефтяными компаниями на севере страны, проводились изыскания под строительство жилых домов для военных в разных регионах России, а такжепо обустройству границы с Китаем, Казахстаном и Грузией. На фоне таких крупных проектов,
потери в Сирии были совсем незаметными. Из Кувейта тёк ручеек инвалюты на счёт «Инжгепроекта» после поставок пиломатериалов и субподрядных работ по изысканиям недалеко от границы Кувейта с Саудовской Аравией. Число сотрудников компании превысило двести человек, а вместе с временно нанятыми специалистами на местах, более трёхсот.
Это были годы расцвета «Инжгеопроекта».
Года через три, Виктор снова направил меня в командировку в Сирию. Оказывается было принято решение закрыть совместное предприятие с Минводхозом Сирии и самое главное снять все деньги компании со счета Центробанка Сирии, что даже среди самих арабов считалось безнадёжным делом.
Эти деньги для компании были совсем небольшими, но над душой стояла налоговая инспекцияРоссии и видя, что казённые деньги лежат без дела требовала не только отчёта, но и перевода денег с зарубежного счёта компании в Россию, что было невозможно из — за санкций к Сирии.
По приезду в Дамаск, я специально поселился недалеко от офиса центрального банка, чтобы уже к открытию
быть там. За две недели мне удалось снять со счёта половину суммы, но следующие две недели не дали никакого результата. Япытался установил доверительные отношения с заместителем департамента валютных операций мадам Саджидой, приглашал её на обеды в рестораны «Шам» и «Меридиан», иногда на чай к себе в номер, дарил банки с чёрной икрой и коробки с московскими конфетами, но эта сухая вобла долго не проявляла никакой чувственности к моим ухаживаниям. Говорят, что она очень любила своего красавца мужа, но, к сожалению, у них не было детей и поэтому прожив вместе пятнадцать лет они развелись, а бывший супруг уехал на ПМЖ в Канаду. С тех пор мадам Саджида превратилась в разъяренную волчицу, которую боялся сам управляющий банком.
Мадам происходила из богатой и интеллигентной семьи алавитов, у неё имелся свой коттедж в престижном и малолюдном районе Дамаска, где никто из жителей не ходил пешком, а ездили исключительно на люксовых автомобилях.
Часто звонил Виктор звонил и рассказывал про будущие санкции налоговой службы, а я всё это пересказывал мадам Саджиде, но той было наплевать на переживания Виктора, ей надо было иметь в списке клиентов банка российскую компанию, для каких — то своих целей.
Я неоднократно просил начальника Департамента по изысканиям Минводхоза Сирии, что если министерство не может выплатить долг «Инжгеопроекту», то пусть хотя бы поможет снять все деньги со счёта, чтобы закрыть его. Минводхоз старался нам помочь, но всё было напрасно, ЦБ Сирии упорно находил какие — то чудовищные ошибки в совместныхдоговорах «Инжгеопроекта» и Минводхоза Сирии. Вот когда и уже в который раз аукнулось торопливость Виктора и Андрея при составлении договоров с Минводхозом Сирии. Мы с Суюфи исправляли эти договора, визировали во всех нужных инстанциях Сирии, посылали в Москву, там их визировали уже наши и присылали обратно, потом эти документы нотариально переводили на арабский и т.д.. На все эти бюрократические процедуры уходила масса времени. Честно говоря, я настолько устал целовать и обнимать насквозь пропахшую табаком мадам Саджиду, пить с ней по четвергам виски и слушать о её неугасимой любви к сбежавшему мужу, что готов был сам поехать в Торонто и привезти его обратно бывшей супруге лишь бы она разрешила закрыть счета «Инжгеопроекта».
После каждой ночёвки у Саджиды, она выдавала мне ещё одну порцию валюты и на счету оставалось уже менее двадцати тысяч долларов.Но российская налоговая была непреклонна. Была дана команда закрыть счёт в Сирии и всё.
Но помощь пришла неожиданно и совсем с другой стороны. У входа в банк, я неожиданно столкнулся со знакомым сирийцем учившимся в СССР, его звали Рийад. В прошлые годы, когда я работал в Дамаске, Рийад приезжал наканикулы к родителям, которые жили этажом ниже. А познакомился я с этим прекрасно говорящим по русски студентом, когда спускался за вечерним хумусом (тёртый горох политый оливковым маслом) в лавку через дорогу.Рийад вскоре закончил учёбу и вернулся в Сирию, где скучал по России, а особенно по своей Лидии. Зима в Дамаске сырая, ветреная и с холодными дождями.
В такие зимние вечера мы с Рийадом и другим холостяком, геодезистом Сашей Воробьёвым гоняли чаи с кокосовыми печеньями и мечтали о возвращении в Союз к семьям. После наших разговоровбедному Рийаду становилось становилось немного легче, но его тоска по Лиде только увеличивалась. Правду сказать, Рийад совсем недолго проработал в Дамаске, после теплых российских квартир, ему не нравились плохо отапливаемые квартиры с ледяными полами из мраморных крошек, маленькая зарплата и отсутствие перспективы, поэтому, как только он получил вызов от своей Лиды, то сразууехал в Екатеринбург, женился на ней и остался там.А сейчас Рийад, гражданин России, руководительСбербанка крупного района в Екатеринбурге, оказывается приехал с супругой в гости к двоюродному брату, а его родители остались в России с внуками. Когда я рассказал Рийаду о своей проблеме, он сообщил, что именно этот неприступный директор валютного департамента Центробанка, является его кузеном. Стоит ли говорить, что через полчаса, несмотря на возражения негодующей мадам Саджиды, все вопросы были решены и в тот же день я закрыл счёт,забрал все подтверждающие бумаги, а копии отсканировал Виктору.По совету Виктора я хотел отдать полученные деньги Бадру, так коротко звали Директора Департамента, но он решительно отказался от них. На второй день Бадрпригласил меня, Рийада с Лидой и Суюфи в гости к себе домой. Мы провели чудесный вечер в скромном, но очень гостеприимном доме Бадра с кучей детей, а его улыбчивая и обаятельная супруга рассказала о своём племяннике, работающего врачом в Калуге.
Я позвонил Виктору и хотел сообщить о дате вылета в Москву, но он ответил, чтобы я не торопился уезжать, так какон вскоре прилетает в Дамаск.
Виктор прилетел вместе с бывшей супругой, он всегда называл Светлану своей первой и единственной любовью. У них было двое сыновей, старший работал геодезистом в компании отца и не вылезал из командировок на Севере. Тогда я не знал, что старший сын является проблемным мальчиком и Виктор специально держал его в холодных и труднодоступных краях. Старшего сына я никогда не видел, а младший,с прямыми и длинными волосами как у попа, заканчивал геофакМГУ, вот он часто появлялся в офисе и даже подрабатывал во время летних каникул. Супруга Виктора, миловидная дама чуть за пятьдесят, больше молчала, а если задавала вопросы, то исключительно во время экскурсий. В Сирии Виктор потихонечку начал выпивать, но совсем капельку и только в обед. Он во всём старался угодить Свете, слушался её и вообще не отходил ни на шаг. Он отменил несколько переговоров с потенциальными партнёрами по продаже стройматериалов,так как в Москве дела шли очень хорошо, то ему уже были неинтересны мелкие контракты. А Светлану впечатлили Латакия с её узкими и каменистыми улочками и что естественно, Средиземное море.Мы прожили неделю в отеле «Меридиан» на самом берегу и несмотря на то, что температура воды была всего +15, Виктор по несколько раз в день купался в море. Арабы гуляющие по берегу,удивлённо смотрели на Виктора.
Это вода в море была плюс 15, а на берегу дул холодный вечер и температура была всего плюс шесть — восемь. Поэтому в глазах арабок из Саудовской Аравии, закутанных в тёплые одежды и даже норковые шубы,Виктор выглядел настоящим Рэмбо.
Средиземноморский курорт Латакия с его волшебным и лечебным климатом всегда пользовался популярностью у жителей Саудовской Аравии, Бахрейна, Катара и Ирака, да и отдых здесь обходился в разы дешевле чем в других странах.
В Латакии и его окрестностях живёт много алавитов. Можно бесконечно писать об этом народе, но скажу одно, что правящая элита Сирии во главе с президентом являются алавитами.Алавиты, это ветвь арабов, которые почитают Али ибн Абу Талиба, племянника и зятя Пророка Мухамеда.Если у мусульман суннитов, Али признаётся как праведный Халиф, а у мусульман шиитов как праведный Имам, то у Алавитов он предстаёт как сам Господь Бог.В ответ на вопрос кто есть Аллах, на этот вопрос книга алавитов «Китабуль — Маджму» отвечает так: Это Али ибн Абу Талиб, он является Богом.Алавиты составляют всего десять процентов населения Сирии, но все ключевые посты в стране занимают они. Алавиты это своеобразная и закрытая секта. Арабы не считают их мусульманами, но когда алавит Хафез Аль Асад стал президентом Сирии, то Верховный Имам
Ирана, провозгласил алавитов шиитами. Но так было не всегда, ранее большинство алавитов были бедными
и поэтому они старались поступать в военные училища, так как там выдавали казённую форму, кормили, а выпускнику -лейтенанту назначали неплохое жалованье. Поэтому большая часть армейских офицеров тоже являются алавитами.
Это очень умный, предприимчивый и трудолюбивый народ.
Вернувшись в Москвуя созванивался с разными офисами Кувейта и Сирии, так как они имели свои виды на нашу компанию. Был прекрасный проект по ремонту монастырского комплекса в сирийской Маалюле. Этот небольшой городок недалеко от Дамаска интересен тем, что в нём живут христиане говорящие на арамейском языке, на том самом, на котором разговаривал Иисус Христос. Маалюля находится среди скал и послевторжения мусульман в Сирию,христиане изолированно жили в скальныхпещерах и поэтому городок сохранил свои церкви и монастыри. Главной достопримечательностью Маалюли считается пещера где находится гробницасвятой Фёклы, ученицы Апостола Павла. Слово Маалюля переводится с арамейского как проход, и действительно их очень многосреди скал окружающих этот город. Во время нашествия врагов или в неспокойные времена, в этих многочисленных проходах прятались все жители.
Тем временем Виктор заканчивал отделку нового дома и ему было не до сирийской Маалюли.Андрей купил уже готовый дом и делал нужные ему пертурбации, зато многодетныйМихайлыч, ещё с незапамятных времёнзанималсяперманентным ремонтомв загородном доме, куда он мечтал перевезти свою большую семью. Но к тому времени старшая дочь вышла замуж, сын закончил университет и работал в Москве и ему было совсем неудобноездитьна работу с тремя пересадками, младшие дочери и второй сын учились в школе,поэтому переезд в построенный дом откладывался на неопределённое время. Правда, на выходные и праздники они всейсемьей приезжали в этот просторный дом, но в один из дней Михайлыч сообщил жене, что дети подросли, пусть они живут в городе, а они переедут сюда с младшими, по утрам он будет их отвозить в школу, а в обед супруга забирать их на своём автомобиле.
Тем временем работа в офисе шла свои чередом, ведущие специалисты успешно работали над разными проектами, сам Викторпо утрам в приезжал в офис на новенькой иномарке, абсолютно трезвый, гладко выбритый, пахнущий туалетной водой «Том Форд» купленный в Duty Free Кувейта, он стал часто менятькостюмы купленные в Кувейте и Сирии.Зато Андрей появлялся в своём кабинетеближе к обеду, а Михайлыч хоть и был постоянно в разъездах, но зато всегда доступен по телефону. К сожалению,ребята уже не устраивали мозговые штурмы в кабинете Виктора. Они все разбогатев, немного отстранились друг от друга. Мне, откровенно говоря, не нравилась эта больничная тишина в кабинетах и коридорах. Раньше жизнь вовсю кипела, по утрам во всех комнатах шли споры, мат — перемат, потом все выходили покурить и как — то приходили к консенсусу, а после обеда ездили на встречи с заказчиками. А тут тишь да благодать, руководители отделов совещались в кабинете главного инженера, у которого внезапно появились отдельные от основного офиса проекты в Сибири, Средней Азии и даже в Бангладеше.
Глава третья. БАГДАД, ИРАК
Поставки пиломатериалов в Кувейт сократились, так каккомпания очень хорошо зарабатывала в России на инженерных изысканиях и проектных работах, а с Кувейтом «Инжгеопрект» поддерживал экономическую связь исключительно ради престижа. Андрей Гаврилов, оказывается, уже давно открыл свою собственную компанию и искал только повод отделиться.
Мне предстояла командировка в Иорданию и Ирак по линии одной нефтяной компании, Виктор предоставил мне неоплачиваемый отпуск на три месяца. Обстановка в Ираке после войны с американцами уже устаканилась, но распри между суннитами и шиитами вспыхивали то тут, то там. Суннитский север и шиитский юг Ирака, мягко говоря, не давали покоя друг другу. Но это отдельная тема, а наш визит был согласован с Южной Нефтяной Компанией Ирака.
В Басре мы поселились в отеле «Шератон», на улицах города было спокойно,полицейские патрули следили за порядком, а через каждые несколько сот метров находились блок — посты с вооружёнными до зубов военными.
После работы я спокойно гулял по Басре, городу знаменитого Синдбада Морехода, который, слава Богу, не пострадал во время войны.Вечерами в близлежащих чайханах было относительно много посетителей игравших в нарды. А вот в торговых центрахпокупателей было раз, два и обчёлся, да и выбора особого не было. Все товары были из Китая, Турции и Ирана. На работу и обратно в отель, мы ездили в сопровождении нескольких автомобилей с вооружёнными военными. Уже через пару дней казалось, что так и должно быть, ничего странного, одна рутина. Арабы рассказывали о подрывах на дорогах, о взорванных мечетях и зданиях, о других страшных случаях, но для меня всё это было дежавю, так как всё это я видел и пережил ранее в Багдаде во время Ирако — Иранской войн и в Сирии во время борьбы местных властей с организацией «Братьев Мусульман», а в сирийской Долине Бекаа мы, тридцать советских специалистов пролежалиполдня на земле, прячась рядом с заброшенным домом, сперва во время бомбёжки израильскими самолётами мирного городка, а после перестраховываясь от повтора.
Мы пережили в Багдаде многомесячные периоды под названием «комендантский час», почти полугодовое отсутствие нормальной подачи электричества и горячей воды,ночные бомбёжки города иранскими самолётами и даже стрельбу по автомобилям на дорогах иракскими полицейскимииз-за включенных фар в ночное время и т.д.. В первые месяцы войны Ирака с Ираном, был издан приказ — Ночью фары автомобилей не включать, а полицейским был дан приказ стрелять по шинам нарушителей. Но советские специалисты всё это вынесли, перетерпели, ко всему старались отнестись с юмором и находили выход из любой трудной ситуации, при этом не прекращали ни один день работы по строительству каналов, гидроэлектростанций, освоению ирригационных проектов, бурения скважин на нефтяных объектах и продолжали обучать местных специалистов разного профиля. Что иракцы, что сирийцы, только удивлялись стойкостинаших людей ко всяким непредвиденным и экстренным ситуациям. Со временем вновь появилось электричество, вода пошла по трубам и жизнь вернулась в привычную колею, а все эти неурядицы ушли в глубокий подвал памяти.
Рано утром, сразу после призыва Муэдзина к утреннему намазу, я сел в такси, где уже расположились трое пассажиров и поехал в Багдад. Попутчики моментально заснули, а я в темноте старался из окна рассмотреть пейзаж, через два часа остановились у придорожного ресторана, все пассажирыпошли умываться, а потом сели завтракать. После традиционногокебаба,крепкой чашечки кофе и вкусного цейлонского чая с молоком, мы вернулись в автомобиль. Если бы не блок посты на дорогах, мы бы приехали намного раньше. На блок постах военные разговаривали исключительно с водителем, в автомобиль даже не заглядывали. Только при въезде в Багдад, перед шлагбаумомводитель открыл багажник для осмотра, но обвешанный оружием сержант поочередно открывал двери с каждой стороны и внимательно рассматривал нас, в багажник он даже не заглянул и потомсказал, — Проезжайте.
От радости, что я вернулся в свой любимый город мне хотелось выйти из машины и идти пешком, но Багдад был слишком огромным и я бы, просто не успел попасть в намеченные места. Было много разрушенных домов, зданий и складов. Но рядом строились уже совсем новые и современные. Места где я жил и работал оказались почти целыми, не считая нескольких разрушенных от случайныхснарядов вилл. Первым делом я подъехал к бывшему офису Аппарата Советника по Экономическим Вопросам. Россиязакрыла этот офис вскоре после распада страны.
Пекарни, шашлычной и чайханы, где я ежедневно пил чай, к сожалению, не было, это здание просто снесли, а новое ещё не построили. Я долго стоял перед моим родным офисом, в котором проработал около пяти лет и не мог сдержаться от нахлынувших слёз. В это время из здания вышел сторож со стаканом чая и преподнёс его мне, а я рассказал ему, что раньше здесь находилось советское учреждение, он внимательно выслушал меня и потом сказал, простите меня,я не очень хорошо знаю арабский, так как недавно приехал из Курдистана, но очень уважаю всех русских, ведь они помогали курдам во время правления Саддама Хусейна. Затем сторож принёс второй стакан чая и оставил меня наедине с воспоминаниями.
А я вспоминал Багдад прошлых лет, работу на контракте «Генсхема»,в консульском отделе посольства СССР ив Аппарате Советника по Экономическим вопросам. Перед глазами стоял Виктор Степанович Бурликов, руководитель контракта «Генсхема» где я имел честь работать под его руководством. Фронтовик, орденоносец, всю войну летавший воздушным стрелком на штурмовиках ИЛ — 2,в мирное время он сталначальником крупного отдела в одном из НИИ Минводхоза, работал руководителем контрактов в нескольких арабскихстранах, везде имел непререкаемый авторитет и особенно в Багдаде.
КогдаВиктор Степанович приезжал на совещание кминистру Ирригации Ирака, то сам министр и все его заместители сидящие в кабинете,в едином порыве вставали и приветствовали его. Мнение руководителя «Генсхемы» Виктора Степановича Бурликова, касательно дорожной карты освоения сельскохозяйственных угодий страны,имело важное значение как для министра Ирригации Ирака, так и для Президента СаддамаХусейна, который не раз встречался с В.С. Бурликовым и министрами разных ведомств для обсужденияработы контракта.
В те годы, вроде бы совсем недавние, на «Генсхеме» работало более десятка фронтовиков. Господи, как они уважительно относились к нам, необузданной и ничего не знающей молодёжи из числа переводчиков. Они терпеливо объясняли непонятные технические термины в области ирригации, дренажа, бурения на воду, например, что такое геофизический каротаж скважин и для чего он нужен. Всё это пригодилось во время последующих переговоров и письменных переводов. Низкий поклон и светлая память давно ушедшим от нас фронтовикам, которые успешно и плодотворно работали в Ираке, Сирии и других странах Ближнего Востока. Это в память о них, а также других советских специалистах оставивших заметный след во многих сферах, нас так уважительно принимают ныне.
Завремяпребывания в Багдаде вдоволь побродил по знакомым районам Мансур, Каррада Шаркия, Шара Ар Рашид, набережной Тигра Абу Навас и другим местам. Видел, естественно, все разрушения нанесённые американцами. К счастью, все жилые дома, административные здания и торговые центры отстраивали заново.Дороги в Ираке всегда были отличными, а сейчас дополнительно строят не только новые, но и современные дорожные развязки, а то пробки в Багдаде ещё тридцать лет тому назад были похлеще московских. Жаль, что центральную библиотеку пока не отремонтировали, но и за него возьмутся, дайте срок. В Министерстве Ирригации Ирака обрадовались узнав, что я приехал из России. А бывший главный инженер «Генсхемы», умный , гостеприимный и всегда вежливыйСоляр Мустафа,оказывается стал заместителем министра Ирригации. Соляр Мустафа и его коллеги очень хотят возвращения советских специалистов в Ирак.
После возвращения в Москву, выяснилось, что в компании полный раздрай. Андрей отделился, Михайлыч уже работал в администрации одного из областных городов Подмосковья и баллотировался в местные депутаты.А сам Виктор спивался в своём огромном доме. Заказов у компании было мало, из двухсот человек в штате осталось человек тридцать. Все заказы и сотрудники перешли к Андрею.
Виктор назначил своим заместителем одну молодую даму, работавшую в компании экономистом. Она всем намказалась безобидной серой мышкой. Так вот, эта серая мышка, уже через месяц после того как её назначили заместителем директора компании, обманным путём переоформила «Инжгеопроект» на своё имя, вычеркнув Виктора и Андрея из всех списков. Все оставшиеся финансы компании были в её руках. Виктор грозился судом, но затяжные пьянки помешали это сделать.
Я и другие ребята уволились, так какзарплату новый директор не платила вообще. Вообще — то жалованье, уже давно перестал платить ещё Виктор, а новый директор просто продолжила эту традицию. Недолго думая, я перешёл на работу в строительную компанию, которая сразу отправила меня в командировку. После возвращения, я сразу поехал проведать Виктора и впал в ступор.
Наш умный и дальновидный стратег, импозантный ценитель швейцарских часов и английских костюмов, желанныйпартнёр в деловых кругах Кувейта и Сирии, превратился из статного и элегантного мужчины в замызганного и дурно пахнущего мужичонка, пьющего с неизвестными личностями в пивнушке рядом с домом. Мы с Валентином Захаровым, одним из бывших партнёров Виктора приезжали к нему несколько раз, привозили лекарства и продукты. На плечах у двух «новых друзей» Виктора из местных забулдыг,красовались его английскиепиджаки. Но пьяный Виктор уже не обращал на это никакого внимания, лишь бы в стаканах булькало. Оказывается, пока я был в командировках,у Виктора скончался старший сын от передозировки. Виктор знал, что тот наркоман и поэтому держал его много лет в экспедициях на Севере, но пареньвернувшись взялся за старое. А младший вместес матерьюпереехал в Калининград, на малую родину Виктора. С бывшей второй женой у Виктора не было никаких отношений, хотя та жила в нескольких километрах от него. Мы с Валентином несколько раз ездили кВиктору,он плакал и рассказывал нам о своей жизни и ошибках, мы уговаривали его лечиться, вызвали знакомого врача и отдали больного в его руки.
В это время неожиданно скончался Андрей Гаврилов, он умер во сне, не выдержало больное сердце. Виктор не появился на похоронах, так как ему никто не сообщил о смерти друга. Виктор недолго лечился, он просто сбежал из больницы и снова запил. Я на три месяца снова уехал в командировку, эти три месяца растянулись почти на шесть. После возвращения узнал, что у Виктора умерли отец живший в Нижнем Новгороде и старший брат в Калининграде, но он об этом узнал уже после похорон. Похоронами занимались Светлана и младший сын Виктора.
А сам Виктор, уже с утра с потерянным видом и мутными глазамисидел на лавочке у дома и ждал своих собутыльников. Всё это продолжалось довольно таки долго, но в один из дней Виктор проснулсяв двушке на окраине Щёлкова, а его огромный дом конфисковала налоговая инспекция из — за долгов и судебных разбирательств с партнёрами.Двушку ему купили на деньги оставшиеся после продажи конфискованного дома и в этом ему помогла родственница Михайлыча работавшая в налоговой инспекции. Когда больной и неухоженный Виктор скончался, то на его похоронах кроме сына и первой супруги Светланы приехавших из Калининграда, никого не было. Ни его второй жене, ни друзьям, ни коллегам, они не сообщили о кончине Виктора.
После смерти Андрея и Виктора, обе компании просто-напросто прекратили своё существование, так как у новых владельцев не было и сотой доли той энергии, хватки, харизмы, а самое главное интеллекта, чем обладали Виктор и Андрей. Один умер от болезни сердца, а второй сгорел от водки, а так же чувства глубокой вины перед Светланой и разъедающей сердце горечи из — за рано ушедшего сына.
Михайлыч работает главным инженером районной энергетической компании и является депутатом одного из крупных и промышленных городовПодмосковья.
Олег Давлетов женился, у него двое детей, совладелец нескольких мелких строительных компаний. Вроде бы у него пока получается платить налоги государству, скажем так, необременительные для его кармана.
Партнёр Виктора и Андрея Валентин Захаров, у которого ребята арендовали здание для офиса, всё так же работает и сдаёт те же площади под офисы уже другим арендаторам. Иногда мы встречаемся в офисе Валентина, это бывшие сотрудники «Инжгеопроекта» Николай Бабанов, Олег Давлетов и Марик Либерман. Мы по старой привычке гоняем чаи с сушками и обсуждаем успехи внука Валентина в хоккее, но к сожалению, этот высоченный мальчик, вместо спорта предпочёл учёбу в серьёзной «Бауманке». Но мы и этому рады, главное, что парень сам осознанно сделал выбор. Ну а мы будем болеть за других русских хоккеистов играющих НХЛ.
Глава четвёртая. ТАШКЕНТ, УЗБЕКИСТАН.
А мне предстояла командировка, но не на Ближний Восток, а в родной Ташкент, но об этом в следующей главе.
Для кого — то Ташкент — просто город, для меня — состоянье души.
За несколько месяцев до командировки в Ташкент,мы с Валентином Захаровым съездили в занесённуюснегом Тюмень, где встретились с местными бизнесменами по поводу возобновления поставок пиломатериалов на Ближний Восток. После несколькихпереговоров с выездом в таёжные места вырубки вековых сосен, мне искренне стало жалко уничтоженного леса и хотя тюменцы убеждали меня, что они создают новые посадки и даже показывали мне их, но тем не менее шум бензопилы и сваленные в кучудеревья действовали угнетающе. Много лет прожив в пустынных краях, я видел как местные жители дорожат каждым кустиком, каждым цветочком, я уже не говорю о деревьях выращенных с огромной любовью и являющихся гордостью хозяев. Не устаю повторять, что именно советские специалисты многому научили жителей арабских стран в сфере ирригации и озеленения пустынных земель. С тюменцами мы сошлись на том, что сообщим об их условиях поставки пиломатериалов партнёрам из Ближнего Востока. Один из тюменцев узнав, что мы собираемся в Ташкент, попросил нас связать его с узбекскимипродавцами тандыров, так как по совету знакомого хлебопека, он хотел открыть узбекскую пекарню.
В Москве нас затянула рутина и мы смогли вылететь в Ташкент намного позже запланированной даты, когда там уже вовсю хозяйничала ласковая весна с майскими праздниками и грозами по ночам, горячими лепёшками, несравненными сливками и сладкой клубникой на завтрак.Месяц май, в первую очередь, конечно День Победы, самый любимый праздник всех горожан, а вот после всех выходных начинается сезон клубники и все хозяйкикак сговорившись, одновременно и даже с большим удовольствием начинают готовить разные виды клубничного варенья, чтобы поздней осенью и зимой радовать близких и гостейароматными вареньями, джемами и компотами.
Валентин Захаров, выше среднего роста,полного телосложения,с неизменной улыбкой, светловолосый и зеленоглазый владелец нескольких зданий в подмосковном Щёлково, был, так называемым, младшим партнёром Виктора Изюмова, владельца компании «Инжгеопроект». Бывало, что по причине болезни Виктор не мог ездить в загранкомандировки, а главный инженер Андрей Гаврилов был занят другими проектами и тогда их заменял Валентин. В Кувейте Валентин своим внешним видом успешного босса, любовью к чаю, который он часто проливал на белую рубашку и даже не замечал этого, неизменнойулыбкой и искренним добродушием к окружающим, произвёл хорошее впечатление на арабов.Валентин, пару лет тому назад, будучи в Кувейте во время месяца Рамадан, попал на огромные праздничные распродажи и по случаю приобрёл швейцарские часы TAG Heuer,светло — серый твидовый пиджак и тёмно синие вельветовые брюки, все фирмы Boss. Эти покупки оказались настолько удачными, что даже несмотря на свою полноту,Валентин выглядел в них очень импозантно. И когда он в появлялся на переговорах в белой (голубой) рубашке и пиджакеBoss, то директор компании Виктор Изюмов и главный инженерАндрей Гаврилов в своих английских костюмах казались бедными родственниками. Валентину повезло, что на распродаже он успел купить последний пиджак своего размера, а вот Андрей, бывший одного размера с ним, посетил этот этот торговый центр на второй день идовольствовался только рубашкой и ремнём, всё остальное уже распродали, а цены на новую коллекцию кусались и даже богатый Андрей не стал ничего покупать, понадеявшись на другие праздничные распродажи. Валентин, скажем мягко, был не только полноватой комплекции, но и немного невнимательным, и когда откинувшись в мягком кресле, он с наслаждением подносил чашку вкусного цейлонского чая ко рту, то частенько проливал его, и не между ног или на брюки, а прямо на выпирающий живот в белой рубашке. Чай он любил от души, а в жару употреблял его часто, и естественно, нет — нет, да проливал. Но благодаря терпеливому отношению со стороны супруги, особенно во время трапезы, Валентин стал класть салфетку не на колени, а прямо на выпирающий живот.
В Узбекистаннас пригласил знакомый ташкентец, имеющий на паях с земляками небольшой офис в Москве. Неясно было только одно, чем конкретно этот московский офис занимается, так как он был перманентно закрыт.Этот знакомый по имени Эрик, легко ориентировался как в области продажи металла из советского неликвида с многочисленных уничтоженных заводов и фабрик Ташкента, бекабадского цемента,знаменитого и прогремевшего на весь Союз в восьмидесятых узбекского хлопкаи даже изделий из него. Поближе узнав Эрика я видел в нём только посредника с повадками Остапа Бендера, но Валентин проникнутый пловом и салатами в ресторане «Узбекистан» на Неглинной, к тому же от души напарившись в «Сандуновских Банях», был просто очарованего красноречием и мечтал познакомиться с представителями деловых кругов Ташкента.
Валентин попросил меня составить ему компанию и по возможности оказывать помощь в переговорах, для этой цели я взял отпуск на работе. Кстати, сам Валентин был отличным переговорщиком, хотя часто бывало, что во время встреч с арабскими партнёрамион говорил, ты лучше знаешь положение дел и ты отвечай. Бедные арабы даже не подозревали, что этот важно кивающий головой русский партнёр и смотрящий на них искренним взглядом, ничего не понимал, а мыслями был в квартире своей зазнобушки в подмосковном Фрязино. Он начинал скучать по Ксюше сразу после вылета из Москвы в командировку по России или за рубеж. Эта странная связь длилась у Валентина с Ксенией лет двадцать, пока её подросший сын, ставший классным программистом, не увёз маму в Норвегию. Валентин, хотя скучал и часто вспоминал её, но не предпринимал никаких попыток съездить к ней.
Младшим партнёром Виктора Изюмова по «Инжгеопроекту» как он себя называл,Валентин стал совсем случайно и лишь благодаря тому, что являлся владельцем зданий и разрешил арендатору Виктору построить третий, дополнительный этаж сначала в первом, основномздании компании, а потом и во втором, дополнительном.Оба здания принадлежали Валентину. Кстати, ему же принадлежала огромная и огороженная территорияпозади офисов, где парковались все автомобили компании, там же находились гаражи, ремонтные мастерские, небольшая гостиница на четыре семьи, автомойка,ещё много кое — чего. Виктор оплачивал аренду и все остальные расходы по офису, а Валентин кроме арендной платы, дополнительно имел очень неплохую зарплату от Изюмова на уровне главного инженера проекта, надо ли говорить, что в проектных работах он вообще не разбирался. Но связи с тем, что компания «Инжгеопроект» уже перестала существовать, а у новых арендаторов масштабы работ были совсем уж мелкие, то они, все вместе взятые, естественно, не приносили даже половины дохода как одна предыдущая, а сам Валентин, уже привыкший к образу жизни эдакого щёлковского барина, после строительства нового дома изрядно поиздержался и поэтому решил попробовать себя в бизнесе, а вести переговоры в России он умел не хуже самого Виктора Изюмова.
Я стал его отговаривать от подозрительныхбизнес-проектов в Ташкенте, но он уже закусил удила и его невозможно было переубедить. Хозяин барин сказал я и взяв дежурный чемодан для командировок, рейсом узбекских авиалиний — «Хаво Йуллари» вместе с Валентином прибылв Ташкент чтобы познакомиться с бизнесменами от Эрика.Для этой цели Валентину пришлось продать новенькую «Тойоту Камри». Это один из его кредиторов расплатился с ним пригнанными из Германии автомобилями, вообще — то машин было две, но одну из них Валентин оставил себе. Жаль, что вместо новой «Тойоты», Валентин выбрал трехлетний «Мерседес — 450», так как уже через полгода у него началисьмучения с этой машиной. Вроде бы всё по мелочи, но запчасти для «Мерседеса» стоили очень дорого.
Ана потраченные за несколько лет деньги на ремонт и запчасти для «Мерседеса», он мог бы купить вторую «Тойоту Камри».
Зато как ростовщик Валентин был очень даже хорош, сказывалась школадиректора комбината по агрохимии Ивана Федоровича Лесникова, под руководством которого он работал с первого дня после окончания «Тимирязевки». Начинал простым инженером, а со временем вырос до замдиректора. Самое интересное для Валентина выяснилось после кончиныИвана Федоровича, который научил его проворачивать небольшие делишки, а иногда и большие, практически, без вреда длягосударства. На похоронахдиректора и пламенного коммуниста Ивана Фёдоровича Лесникова не было ни одного члена КПСС, за исключением Валентина, присутствовали исключительно его родственники, причём у всех на головах были кипы, а руководил похоронами раввин синагоги на Большой Бронной. Выяснилось, что абсолютно русский по внешности Иван Федорович, давший Валентину путёвку в жизнь и научивший многим житейским премудростям, а самое главное почти честным методам зарабатывания денег, на деле оказался чистокровным иудеем.Заодно выяснилось, что Ивана Федоровича звали ИзраилемЕфимовичем. Бедный Валентин испытал небольшой шовинистический шок, так как считал своего наставника Ивана Федоровича истинно русским, ведьтот часто рассказывал ему еврейские анекдоты и другие комические истории связанные с этим народом. А про то как Иван Фёдорович пел частушки под баян, и говорить нечего, ни один русский знаток фольклора, не знал столько частушек, как он.
Сразу после похоронИвана Фёдоровича, Валентин стал генеральным директором«Агрохима», потом создал акционерное предприятие, раздав небольшую часть акций своим близким родственникам и на сегодняшний день, практически, является единоличным хозяином.После распада страны, агрохимия накрылась медным тазом и Валентин стал сдавать в аренду помещения. Дохода особого не было, пока не пришли Виктор и Андрей создавшие «Инжгеопроект», вот тут у него дела пошли в гору. Валентин дал «Инжгеопроекту» в долг энную сумму на покупку техники и буровых установок. Ауже через год, все расходы компании оправдались, а самВалентин получил хорошенький куш.
В Ташкентском аэропорту нас встретили два представителя «фейковой» московской компании знакомого нам Эрика и отвезли в уютный отель на улице Ивлиева (Летчик, Герой Советского Союза). По приезду в отель,ребята сказали, что вечером заедут за нами. Сразу после заселения, Валентин попросил показать ему центр города. Но вместо голого и пустынного городского сквера, ставшего таким после вырубки всех дубов и платанов, стандартных магазинов с турецкими товарами, выдаваемых за итальянские,я повёз его в Старый город на рынок Чорсу, где Валентин сразу вспомнил, как он заблудился на рынке «Медина» в Алеппо (Сирия) и поэтому ни на шаг не отходил от меня.Базар Чорсу с его неповторимым, именно ташкентским колоритом и толпами людей, сквозь которых надо было буквально продираться, покорил Валентина, а когда у него вытащили приготовленные для обмена сто долларов изкармана ветровки, то рынок стал совсем родным. Потеря денег не сильно огорчила Валентина и он с юмором заметил, что купил пожизненный абонемент на посещение всех базаров Ташкента.
Валентин терпеливо отнесся к панибратским приставаниям нелегальных менял продать им доллары или рубли.
Те видя, что он не местный, сразу говорили ему,«— Брат, меняем доллары и рубли, брат, слушай, у нас самый лучшийкурс».
Он осчастливил уличного разносчика специй, который насильно всучил ему второсортный набор для плова на пятьсот рублей, а взял с него тысячу, но при этом разносчик так расхваливал свой товар, что наш москвич не сдержался и купил ещё разных специй. Вот тут уже, я не выдержал и сказал продавцу на узбекском, что если он и сейчас обманет моего товарища, то вообще не получит денег.Продавец не ожидавший того, что один из этих двух приезжих олухов знает узбекский, молча насыпал самые лучшие и пахучие специи, не взяв ни копейки лишнего.
Яркие и, самое главное, игривые продавщицы зазывали клиентов к своим прилавкам, а разнообразие иизобилие товаров, гомон стоящий над всем базаром, ароматы самсы, манты и лагмана,вкупе с щекочущим ноздри шашлычным дымом, сразу усадили нас за стол. Перед входом в ряды народного общепита, Валентин не удержался и купил несколько тюбетеек, одну из них продавец надел ему на голову и заодно накинул белый арабский платок. На удивление, наряд из тёмно синей тюбетейки покрытый платком здорово подошёлВалентину,и он сразу стал похож на Имама — Хатыба мечети «Аль Мулла» в Кувейте. На всякий случай посоветовал ему снять с груди крестик, чтобы не задавали лишних вопросов. А с Имам — Хатыбом мечети№Аль Мулла», мы были знакомы лично, так как во время работы в Кувейте я всегда посещал эту мечеть по пятницам, а Валентин, как — то приехал в командировку и попросил разрешения посетить пятничный намаз к качестве гостя, Имам — Хатыб конечно разрешил. После намаза он зазвал нас на чай в свой маленький кабинет, подарил Валентину Коран, чётки, разные благовония и стал расспрашивать его не о Москве, а об озере Байкал, на который Имам мечтал съездить. Благо, что Валентин былтамнесколько месяцев в студенческие годы и ему было что рассказать о Байкале, его красоте и чистоте, рыбах, а заодно о строительных отрядах в которых он работал.
Насытившись впечатлениями от экзотичного базара, мы вернулись в отель и стали готовиться к вечерним переговорам.
За нами заехал Эрик на чёрном «Мерине» и привёз в модный турецкий ресторан, где за столом нас ждали два человека. Переговоров как таковых не было, Эрик организовал прекрасный стол, проявил гостеприимство, нас угостилина славу, а его партнёры, без всяких там восточных экивоков, сразу дали понять что ждут от нас нужных им проектов, хотя Эрик заверял нас в Москве, что у его ташкентских партнёров полно проектов для москвичей. Сам Валентин после двух порций виски и витиеватого тоста за здоровье хозяев и хлебный город Ташкент и вовсе стал своим в доску.Выпив немного и закусив, Валентин не стал дожидаться окончательного опьянения и неожиданно твёрдым голосом сказал, — Мы приехали в Ташкент, так как уважаемый Эрик говорил, что у его партнёров есть разные и интересные проекты, если они у вас есть, то мы готовы выслушать и обсудить, а если нет, то поедем на экскурсии в Самарканд и Бухару. Слова Валентина привели в чувство захмелевших хозяев, они сразу извинились и сказали, что будут разговаривать на свежую голову завтра утром.
Тем не менее, Валентин извинился и сказал что должен позвонить московским партнёрам и нас отвезли в гостиницу.
Я ему ещё раз сказал, — Валя, у них нет никаких проектов, они ожидают от тебя только инвестиций, чтобы раздербанить эти деньги. Не вздумай, ничего им обещать, а то они с тебя не слезут.И ещё, пожалуйста, не верь никаким обещаниям о поставках цемента или металла. У этих ребят не тот уровень, чтобы решать такие вопросы.
На второй день приехал Эрик и сообщил, что к сожалению, бизнесмены которые хотели с нами работать, сейчас находятся в России и при первой же возможности встретятся с нами в Москве. Мы с Валентином хорошо провели время в Ташкенте, Эрик отдал в наше распоряжение свой автомобиль на котором я показывал Валентину город, познакомил с родственниками, посидели с моими друзьями в чайхане, где ребята самостоятельно готовили плов и салаты. Валентину понравилась традиция совместной готовки.
В один из дней я повёз Валентина на мою любимую улицу Гагарина с её приезжими из области казашками, продающих майскую клубнику в пластиковых и даже эмалированных тазикахрасположенных прямо на земле. А необыкновенная притягательность этой популярной улицы в Ташкенте связана с самой известной в мире фамилией,её уютным расположением, многочисленными деревьями, под тенью которых даже в жару прохладно, добрыми жителями и красивымидевушками Чиланзара, этого шестисоттысячного анклава, своеобразного города в Городе. Правда, сейчас Чиланзар разделили на два района, в каждом из которых проживает, приблизительно,по триста тысяч жителей.
А удивительно тёплую атмосферу на улицу Гагарина привезли её первые жители, переселявшиеся из коммуналокв начале шестидесятых годов прошлого столетия.Эта аура и радость первых поселенцев попавших жить в новые кирпичные дома, передавалась из поколения в поколение, ведь на Гагаринажили рабочие, инженеры, учителя, врачи,учёные, известные спортсмены и талантливые люди искусства. Вы не представляете как приятно произносить улицу по фамилии первого в мире космонавта в Ташкенте, где на фоне тысяч и тысяч переименованных улиц города,из советского прошлого остались только улицы Юрия Гагарина и Тараса Шевченко, да ещё памятники А.С. Пушкину и Ю.А. Гагарину. Прошло уже более тридцати лет как все переиначили, перекроили, разрушили и снесли, но народ по прежнему называет по старому, по советски, метро Горького (новое название Буюк Ипак Йули), улицу Никитина, Луначарское шоссе, Рабочий городок, Крестик (Янгиабад) и т.д.. Конечно, есть улицы с новыми именами, которые сразу прижились и таких много, но вот памятные многим горожанам места остаются верны старым названиям.И когда приезжая из глубинки Голодной Степи, еле говорящая по русски, вдруг спрашивает , — Как доехатьдо метроГорького (Буюк Ипак Йулли), на душе становится так тепло, что хочется самому проводить её до этой станции. Пока Валентин ел клубнику сидя на скамейке рядом с шахматистами, коихздесь всегда много, я прошёлся по Гагарина.Было приятно вспомнить, как мы третьекурсники, компанией шли на день рождения Рустама Сейфуллина, нашего товарища жившего на соседней Пионерской. Сам именинник, вскоре после после этого событияуехал в Москву, он получил разрешениеперевестисьна курс ниже в МГИМО.
С отличием закончив МГИМО, Рустам работал дипломатом в разных европейских странах, вырос по службе до Советника —Посланника. А последние десять лет он работал в одной из африканских стран и его сердце не выдержало то ли влажной африканской жары, то ли нервного ритма работы на этой высокой должности, а скорее всего всё вместе взятое и он скончался не дожив год до пятидесяти. Помню, что его мама Хадича -Ханум сказала мне при встрече, что её сына вместо Африки, мне надо было забрать с собой на Ближний Восток. Не скажешь же матери,что мы понятия не имели где работал её сын.
На следующий год, Эрик сам приехал в Москву и рассказал, что эти так называемые «партнёры» были родом из купеческого Коканда и они втянули его в какие — то тёмные проекты связанные с поставкой сахара. Эрик вложил тридцать тысяч долларов, а на выходе остался ещё и должен. В конце концов доблестная милиция арестовала всех бизнесменов за мошенничество с налогами, конфисковала сотни тонн сахара и заставила всех заплатить огромные суммы, вот только неизвестно в казну или в кому — то в карман.Самый главный из компании кокандцев, как выяснилось, перевёл несколько миллионов долларов СШАматери в Дубай, сам дал хорошую мзду нужному человеку и отделался условным сроком. Самому Эрику ничего не грозило, ведь он нигде не числился, но в его доме был склад для сахара. Однако, Эрик с тестем заранее перевезли весь сахар к брату тестя и Эрик отделался малой кровью. Он подарил небольшой конверт следователю и его фамилия не фигурировала в деле.Быстро продав имеющийся у него сахар, Эрик вернул часть своих денег и открыл автомойку, а через некоторое время попросил тестя порулить мойкой, а сам поехал в Москву чтобы открыть аналогичную автомойку на территории бывшего «Агрохима».Добрая душа Валентин, конечно же помог Эрику, у которого, к счастью имелся российский паспорт.Мама Эрика была родом из Казани и они всей семьей оформили российское гражданство в посольстве России в Ташкенте. Со временем Эрик купил квартиру в Щёлково и перевёз семью. Первым переехал к нему тесть и занялся ремонтом квартиры, а потом он стал работать на мойке, чтобы помочь семье дочери, да и супруга Эрика тоже начинала с мойки, а уже потом открыла небольшую швейную мастерскую, где ремонтировала, подшивала и перешивала одежду.
Каждое утро Валентина и Эрика начинается с традиционного чаепития, но когда Эрик однажды ушёл на неделю в пике, то Валентин серьёзно поговорил с ним и привёл в пример Виктора Изюмова, а самое главное пригрозил, что выгонит его и отнимет автомойку. Для Эрика Валентин был непререкаемым авторитетом. Тесть Эрика на зиму приезжает к Эрику и помогает на автомойке, а летом увозит внуков в Ташкент.
Но это было потом, а пока Валентин готовился к отъезду, ну а я решил остаться в Ташкенте ещё на пару недель. Через несколько дней, загруженный до самой ватерлинии дарами Чорсу — базара, Валентин улетел в Москву. Во время проводов, я встретил школьного товарища по прозвищу «Кичкина» — Малыш, он провожал зятя в Москву. Кичкина сразу повёз меня в кафе, что находилось через площадь от нашей знаменитой чапаевской школы номер 42.
Кафе принадлежало дочери и зятю Малыша, в котором он чувствовал себяхозяином, так как прилично помог им с первоначальным капиталом, а точнее сам купил это кафе. Кичкина усадил меня за стол, сам прошёл на кухню и вернулся оттуда с большой тарелкой сладкой клубники, официантка тут же принесла чай, лепёшки, а после ароматную самсу. После трапезы Кичкина предложил зайти в нашу
бывшую школу.Потом я узнал от нашего другого одноклассника, что Кичкина часто помогал родной школе с ремонтом, привозил стройматериалы, выделял рабочих, а то просто давал деньги на ремонт покойному директору школыНиколаю Пантелеевичу, одно время жившему при школе. Подойдя к школе, на меня вдруг нахлынули воспоминания произошедшие в сиреневом мае, когда мы, неисправимые троечники и двоечники девятого класса, с нетерпением ожидали окончания учебного года.
БЫЛ МЕСЯЦ МАЙ.
Во дворе школы номер 42 имени Василия Ивановича Чапаева цвела сирень, аромат которой не могли убить ни запаххлорки, идущий из допотопного сарая с отдельными «М» и «Ж», ни смрад мусорных баков находящихся недалеко от входа во двор школы. Господи, что за качественная сирень росла тогда,ведь дурманящий аромат не подвергающихся исчислению кустов сирени накрывал Ташкент весь победный Май. Спортсмены разминались передфинальным матчем по волейболу в рамках Городской Спартакиады. Было много гостей из других школ, красавица— художница, мастер спорта Ирина Винер блистала в импортных обновках,выпускница хореографической школы —тонкое изваяние Дания Закиева была в школьной форме с белым фартуком, а стройная, уверенная в себе, мастер спорта по гимнастике Тома Колычева, из соседнего класса, носила олимпийскую форму, которая очень шла ей. За Томой увивалось много бойцов, причём из других школ тоже.В начале учебного года к нам пришла новенькая ученица Азиза, переехавшая из Сурхандарьинской области в Ташкент, она первое время слабо знала русский и на вопрос учительницы по литературе Елены Моисеевны, почему она плохо выучила урок, Азиза ответила — «Я так старался, так старался, но ничего не получался». Таки про наших одноклассников, а также других ребят крутившихся вокруг Томы Колычевой можно было обозначить словами Азизы, — «Так старался, так старался, но ничего не получался». Асама Азиза, оказалась способной к языкам и уже через полгода вовсю шпарила по русски.Впоследствии нашаАзиза, с которой я имел честь сидеть за одной партой, стала доктором наук и даже заведовала одной из кафедр связанной с историей в Ташкентском Пединституте.
Между тем на волейбольной площадке кипели страсти, высокий красавец Рустам И., брюнет с голливудским пробором Грегори Пека, высоко выпрыгивал и ставил блок летящему мячу. Все девчонки не сводили с него глаз. В это время одноклассник Валерий Веселов удостоился чести поддержать портфель самой Ирины Винер. Другой одноклассник Алишер Тургунов вовсю охмурял миловидную пианистку Наташу,Юра Умнов глазел на тонкую фигуру Дании Закиевой, а Кичкина не отходил от моей бывшей пассии легкоатлетки Яны, один музыкальный Портос, он же Портянский, пренебрежительно поглядывал на товарищей и тихо насвистывал мелодию из фильма «Мой младший брат». Портос был на пару лет старше нас и знал своё дело, пока вся остальные трусливо мялись, он уверенно подошёл к Винер иначал о чём — то говорить с ней, а Ирина в ответ довольно улыбалась, на бедногопортфеленосца — Валеру они не обращали никакого внимания. Валерий потихонечку положил портфель мадмуазель Винер на скамейку, а сам ушёл к ребятам. Вдруг появился завуч школы Юлий Земович Ниссенбойм, фронтовик, панфиловец со множеством орденов и медалей на костюме, один из рукавов которого был спрятан в кармане пиджака. Юлий Земович потерял левую руку в битве под Москвой. Он каждый год, уже в конце апреля надевал пиджак с орденами и целый месяц ходил в нем, так как его почти ежедневно приглашали на какие — нибудь мероприятия связанные сперва с майскими праздниками, а после сДнём Победы, начиная от парткомов многочисленных заводов и фабрик, местных райкомов и вплоть до ЦК КПСС УзССР.При виде Юлия Земовича мы,так называемые «отличники боевой и политической подготовки», старались спрятаться среди болельщиков, так как нам всем грозили осенние переэкзаменовки, кому — то по алгебре, а кому — то по физике или химии. Но Юлий Земович всё видел и всё знал, а при виде меня он тяжело вздохнул, хотел что — то сказать, но внезапно отвернулся и подошёл к нашим красавицам. Он понял, что такому балбесу как я,уже поздно что — либо говорить. После того как Юлий Земович своим видов дал понять мне, что со мной говорить бесполезно, я хотел перейти в другую школу, но меня отговорил Мухсин Талипович, — «Ты не делай необдуманных поступков, ты вырос на моих глазах, я знаю твоих родителей и всех твоих друзей, в твоём возрасте все ребята бывают хулиганами и равнодушными к учёбе, но ты заставь себя ходить на уроки, поменьше гоняй мяч и увидишь, что результаты придут. Не сразу, но я стал посещать занятия, а через год даже перестал играть в футбол, но Юлий Земович не видел меня в упор. Мы с ним начали разговаривать только через несколько лет, когда встретились на вечере выпускников школы, а я к этому времени отслужил в армии и был студентом третьего курса.
Тем временем наша школа побеждала соперников из пятидесятой, а неотразимый Рустам наносил кинжальные удары со второго ряда и с легкостью пробивал блоки «пятидесятников», таким образом «Чапаевцы» выиграли первый сет.
Мы, троечники, не были ни баскетболистами, ни волейболистами, ни гимнастами, мы играли в футбол. Как выразился мой друг Юрий Умнов, ненавидевший футбол, — Это удел «мальчишей —плохишей». Действительно, никто из девчат не ходил поддерживать нас во время игр, никто ни прикладывал мокрую тряпку к рваной ране на ногах, полученной от бутс соперника, когда он вместо подката в мяч, попадал шипами в твои икры. Но мы ни о чём не жалели, раны быстро заживали, а наша искренняя любовь к футболу только усиливалась. Наша юношеская команда играла на первенство города при пустых трибунах, причём в самое жаркое время и на ужасно пыльных поля.Иногда наш куратор Мухсин Талипович, преподаватель узбекского языка,приходил на стадионы «Старт» или «Спартак» поболеть за нас, а после игры он с тренером Колесниковым заходил в чайхану на площади Хадра и под самсу и шашлык они приговаривали бутылочку коньяка.А что, имели полное право. Мухсим Талипович был одним из самых любимых учителей. Это был высокоинтеллектуальный человек, имелэнциклопедические знания по литературе, писал яркие эссе и очерки, переводил на узбекский язык книги русских классиков, и на русский узбекских писателей. Мухсим Талипович жил недалеко от меня и я, после футболаиногда провожал его до дома.По дороге он рассказывал истории связанные с книгами и случаи изжизни узбекских писателей, но я был погружён предстоящей трансляцией игры сборной СССР с бразильцами или с кем — то другим и поэтому слушал его вполуха, о чём теперь сожалею.
Наши школьные волейболисты победили им что — то вручили, поздравили и школьный двор быстро опустел, только благоухание сирени напоминало о том, что Май, это месяц Победы.
После небольшой экскурсии по школе, мы с Кичкинойвесь день провели в лагманной «У Гули», под вечер он посадил меня, уже тёпленького на такси и мы договорились повторить нашувстречу«У Гули» через несколько дней.
На следующий день я поехал на кладбище, что на Кукче, это район где я родился и вырос, чтобы помянуть родителей, дедушку с бабушкой, дядю, тётушеки других многочисленных родственников. Прочитав соответствующие аяты из Корана, я стал искать могилу друга умершего от Ковида. Для этого надо было пройти на другой конец кладбища, спешить было некуда, я шёл читая надписи на камнях, многие имена были известны мне с детства, они все были жителями нашего или соседнего квартала, родителями, дедушками и бабушками моих друзей детства.На могилах
были надписи на узбекском, татарском и русском, но на всех из них были цитаты из Корана на арабском. Я знал, что отцы моих друзей, лежащие на этом кладбище, все были участниками Великой Отечественной Войны, так же как и мой покойный отец. Вспомнил как 9 Мая, наши соседи — фронтовики капитанАбдурасуль Ибрагимов, старший сержант, разведчик Олим Артыков —отец моего друга Анвара, капитан СМЕРШаШомухтар Шамагдиев, он же отец моего друга Алишера, мой папаАбдурашид Ильясов и ещё несколько человек собирались в большом двореАбдурасуля Ибрагимова.Они в этот праздничный день не пели военных песен, не вспоминали эпизоды фронтовой жизни, не жаловались на ноющие от ран ноги или руки, а немного выпив за ушедших в мир иной,бывшие фронтовикирасслаблялись и просто разговаривали на житейские темы, ругали или хвалили руководство на работе, попутно критиковали футбольную команду «Пахтакор», хвалили и гордились советскими чемпионами Олимпийских Игр, обсуждали будущие или прошедшие поездки с жёнами и детьми в Москву или Ленинград.И ведь никто из них не имел никаких льгот от государства, никто не получил ни квартиры, ни пяди земли под строительство собственного дома, так как они не умели просить.Они даже в военкоматы не ходили за очередными юбилейными медалями, им было не до этого.Моему отцу все медали и поздравительные грамоты передавали через посыльных или знакомых, живших в соседних кварталах. Да что там говорить, это поколение фронтовиков было на удивление скромным, безотказным, они были готовы работать днём и ночью, чтобы обеспечить семью.
Могилу покойного друга я отыскал быстро, так как помнил где похоронен его отец, тоже фронтовик, умерший от фронтовых ран и другихболезней аккурат в год окончания школы своего сына.
С Кичкиной мы встретились через пару дней«У Гули», где под аппетитный уйгурский лагман и жареные пельмени лакомились хорошим коньяком, вскоре к нам присоединился шашлычник Абдурашид, родной брат Гули — хозяйки кафе. И Гулю и её братамы знали с младых ноготков, их семья, ещё во время советской власти открыла полулегальное частное кафе, где готовили фирменные уйгурские блюда.Во главе этих ребят,верных делу Общепита, стояла их мама Амина. Эта смелая и энергичная женщина, как настоящая глава клана, сама разруливала ситуации с ОБХСС, санэпидстанцией, участковым милиционером и пожарной службой. Тётушке Амине приходилось выплачивать всем вышеперечисленным службам энные суммы и делала она это так изящно, непринуждённо и с юмором, что никто и не подумал бы, что это обыкновенная мзда. Абдурашид принёс нам тающий во рту шашлык из печени молодого барашка, и прежде чем выпить с нами, произнёс искренний, немного запутанный, но попавший в самую точку тост за фронтовиков, о том, что им, воевавших, защищавших и освобождавших СССР от фашистов, ни советская власть, ни власти новых независимых государств ничего не сделали. После такого тоста и хорошего коньяка, удержать скупую мужскую слезу было невозможно.
К сожалению, время в Ташкенте летит очень быстро и мой отпуск подошёл к концу. В Москве Валентинначал заниматься поставками пиломатериалов на Ближний Восток, ему нужна былапомощь, поэтому мнепришлось уволиться с работы и ехать в Новороссийск. Там меняпрошли непростые переговоры с логистической компанией,
но удалось немного снизить стоимость поставок, а потом полетел в Кувейт, где меня ожидали три месяца изматывающего лета, да ещё не менее жаркого сентября, когда жара+ 40 уже кажется прохладой после изнуряющей и влажной декады + 56. Такой испепеляющий зной наступаетв середине июля и длится до 25 — 26 июля. Потом начинает дуть пыльный ветер, переходящий в бурю и после неё температура падает до 38 — 40 градусов. Но через несколько дней снова поднимается до +48 и тогда наступает золотое время созревания фиников растущих на высоченных пальмах. Именно в этот период плоды набирают все самые необходимые витамины, наливаются разными цветами и в конце сентября спелые гроздья фиников появляются на всех рынках. Скажу откровенно, что в Кувейте финиковых пальм не очень много. Сюда их привозят из Саудовской Аравии, Арабских Эмиратов, Египта, Туниса и Иордании. Более двухсот самых лучших сортов фиников растут в Ираке, например, покойный президент Ирака Саддам Хусейн предпочитал финики сорта «Аджва», который любил сам Пророк Мухаммад (САС — Да благословит его Аллах и приветствует).
Посланник Аллах (САС) рассказывал правоверным ополезности и достоинствах фиников Аджва, — Кто с утрасъест несколько этих фиников, то в этот день ему не навредят ни яд, ни порча. Пророк Мухаммад (САС) указывая на уникальность этого плода из Рая говорил,— В финикеАджва есть излечение и она является противоядием, если её съесть в начале рассветного времени. Также Посланник Аллахавсегда говорил, что во время месяца поста — Рамадан, лучше всего разговляться финиками. В Священном Коране выражения со словомфиник упоминаются около двадцати раз.
В настоящее время отношения между Ираком и Кувейтом намного улучшились после войны 1990 года. Сближению между двумя странами помогает множество родственных связей между жителями этих стран. Не стоит забывать о том, что с 1875 года Кувейт принадлежал Вилайету(провинции) Басра (Ирак) и это продолжалось до падения Османской Империи. В тридцатых годах прошлого столетия произошли восстания в Кувейте, когда жители страны требовали объединения с Ираком.Восстание в Кувейте подавили с помощью войск Великобритании.А в это время Король Ирака Фейсал Второй, начал строительство железной дороги до Кувейта и её портов, но Великобритания на дала ему это сделать. В своё время Кувейт поддержал Ирак во время войны с Ираном, но в 1990 году уже самИрак аннексировал Кувейт, якобы за наклонное бурение нефтяных скважин на границе с Ираком и объявил её своей девятнадцатой провинцией. Но вскоре коалиционные войска во главе с США освободили Кувейт. Ирак нанёс огромный ущерб Кувейту, но к 2024 году выплатил Кувейту все долги и иски, на общую сумму около ста миллиардов долларов США.
За жаркое и насыщенное работой лето, мне и партнёрам пришлось принять в кувейтском порту «Шувайх»множество контейнеров с пиломатериалами. Потомих складировали, продавали перекупщикам, а те уже перепродавали в Ирак, Саудовскую Аравию, Бахрейн, Султанат Оман и Эмираты, но часть наших пиломатериалов неизменно оказывалась на местном рынке. Арабы предлагали на паях открыть магазин по продаже российских пиломатериалов, я передал это предложение Валентину, он ответил — Подумаю. Осеньювернулся в Москву чтобы организовать новые поставки в Кувейт, но к сожалению,зимой началась пандемия коронавируса. Заболел Валентин, только он выздоровел, как заболела супруга, а после сын и дочь.Но слава Богу, все они выздоровели, однако сам Валентин после Ковида стал апатичным и резко остыл к бизнесу, он вдруг
начал заботиться о своём здоровье,перестал употреблять по субботам любимое виски,по утрам пытается заниматься физзарядкой, но быстро забывает о ней и садится играть в шахматы с компьютером. И это его любимое занятие.
Новый и младший партнёр Валентина Эрик, хотел было заняться бизнесом в Кувейте, но у него сроду не было таких денег,тем более он только — только рассчитался с Валентином за автомойку.Я предложил Валентинучтобы его сын и Эрик поработали вместе в Кувейте, этот вариант он одобрил, но отложил до следующей зимы из — за выплаты долгов сына, влезшего в какую — то аферу и естественно, прогоревшего. А долги сына приходится выплачивать отцу, поэтому у Валентина, на данный момент,нет возможности организовать поставки пиломатериалов в Кувейт.
Сам Эрик чувствует себя очень комфортно в Щёлково, правда, у него на автомойке дела идут ни шатко, ни валко, всё зависит от погоды, зато у его супруги Замиры, заказов на недели вперёд и в связи с этим, она открыла небольшой филиал поремонту одежды в которой трудятся две вьетнамки. Рядом с филиалом находится кафе, где Эрик начал осваиватьновую специальность бариста, а в теряющей свою доходность мойке трудитсяпалочка — выручалочка, его тесть. На главные роли в семье выходит Замира,супруга Эрика.
А мы с Валентином планируем, осенью снова поехать в Ташкент, заодно Валентин хочет купитьнесколько тандыров и открыть цех по продаже лепёшек и самсы.
Я не могу понять, почему Узбеккино и узбекские телеканалы, государственные и частные снимают всё это УГ, с однотипными сценариями, в то время как все эти книги и воспоминания с этого сайта и конкретно этого автора готовые сценарии для сериалов (которые даже Нетфликс и прочие с удовольствием бы купили, просто они не в курсе, да) и снимать блокбастеры не хуже «Аббатство Даунтон» или «Игры престолов». Египет, Сирия, Узбекистан всё на месте. Бери сценарий и снимай не хочу же?
Secret Uzbek[Цитировать]
История и судьба ведь даже саундтреки подготовила: https://zvuk.com/track/137898220
Secret Uzbek[Цитировать]
это исправьте
Andrey[Цитировать]