Рувим Немировский Искусство Старые фото Ташкентцы

Alexander Volkov:

Руфик

Вчера пришло печальное известие из Австралии. Умер Рувим Немировский — Руфик как мы все его называли. Мы с ним погодки вместе учились в ташкентском художественном училище, только он на несколько курсов старше. Его отличала от многих студентов кипучая энергия и необыкновенная веселость.

Там, где он был тут же собиралась кучка ребят и сыпались шутки, анекдоты, подначки, розыгрыши. Наше поколение было довольно низкорослое, он был выше среднего роста, широк в плечах, фигура его в целом казалась несколько мягкотелой и не спортивной, но при этом он обладал от природы недюжинной силой. Мы как-то сразу оценили друг друга и на переменках устраивали совместные шутки и веселили народ.

В 1957 году была первая персональная выставка отца, которая в культурной жизни города была заметным явлением. Настолько ярким было это событие, что в училище администрация серьёзно озаботилась тлетворным влиянием на студентов. Впервые в практике было устроено обсуждение выставки, не на выставке, а в актовом зале худучилища. Студенты разделились на волкистов и антиволкистов. Педагоги, кроме ученика А Волкова П. Мартакова резко выступали против. Волкистов было наверное процентов 10, а то и меньше. Неожиданно для администрации выступило несколько студентов в защиту художника. К слову могу сказать, что из этих 10 % выросли потом самые яркие художники. Руфик был на нашей стороне, но официально не выступал. Но уже к этому времени был к нам расположен. Нам, это я и Дамир Рузыбаев, выставка которого проходит сейчас в музее Востока в Москве. Мы были с Дамиром стиляги и выделялись на общем фоне одеждой и манерой поведения, не всем это нравилось. Он одобрял.
Помню, как он мне говорил — «Саша смотри Дамир, такой крепкий малый, а ты хиловат, на язык остер, но надо иногда и в морду дать. Возьми гантели поднакачайся.» Совет был хорош, я завёл гантели, но на долго меня не хватило. Кончили училище наши дороги на время разошлись. Я уехал в Москву, Руфик остался в Ташкенте. Мне он всегда казался старше меня и в жизни он был опытнее и быстро стал делать профессиональную карьеру. Через несколько лет он уже был мастер уважаемый в своём цеху, а я ещё оставался шелопаем — студентом далеким от реалий жизни. Где-то в эти годы он женился и как-то познакомил меня со своей супругой. Я онемел от красоты этой женщины, подумал и здесь он всё делает правильно и вовремя. Высказал ему свой восторг и он был очень польщён.

Вот в 1963 году приехал на летние каникулы в Ташкент, где мне при помощи друзей удалось получить заказ на бюст Я. Свердлова размером в две натуры, гонорар для меня баснословный 600 руб, для сравнения бутылка водки стоила 3 р 62 коп. Нужно было где-то выполнять заказ и Дамир пригласил меня в мастерскую ( бывшую художника О. Татевосьяна) там уже работали Р. Немировский и Клеванцов они были уже маститые ребята и много заказов выполняли в соавторстве.
Я приступил к работе со всей серьёзностью. Обложился фотографиями и занялся поиском образа великого деятеля революции. Работа шла медленно, самое главное у меня не было концепции, что я хочу делать. Тем более Я Свердлов не был мне симпатичен, скорее я к нему относился скептически. Руфик бродил рядом и снисходительно смотрел на мои страдания. Наконец он не выдержал и сказал — «Что ты мучаешься, пластику какую -то хочешь создать. Ты так его никогда не закончишь. Посмотрел на мои стеки (инструменты, которыми пользуется скульптор при работе с глиной) у тебя нет главного инструмента» на мой на мой недоуменный вопрос — «Какого?» Самого обыкновенного — Был его ответ. «Обыкновенной ученической линейки. »
Он взял обычную фанерную линейку, какие школьники носят в портфеле. И стал торцом этой линейки выравнивать шероховатости моей фактуры, придавая товарный вид моему изделию приговаривая — «это у вас в институтах учат — фактур, культур- мультур, так ты будешь мудохаться долго. Вот как надо работать.»

Через 15 минут у меня стоял гладко вылизанный разложенный плоскостями Я Свердлов. Это был урок Мастера своего дела — наивному ученику пытающемуся решить творческую задачу и потрафить худсовету одновременно, что практически невозможно. Как говорят в еврейском анекдоте — Вы батенька выбирайте, или крест снимите или сделайте обрезание. Я остолбенело смотрел на происходящее, передо мной стояло изделие совершенно не отвечающее моим принципам, но явно готовое к сдаче худсовету. Для очистки совести я ещё промурыжил этот бюст пару дней, не думаю, что он стал лучше, но совет его принял, а я этот урок переварил и когда делал заказы для художественного фонда применял для ускорения процесса.

Руфик в это время, вместе с напарником приступили к созданию огромного монумента В Ленину. Высота мастерской была метров 10 с стеклянным потолком, до революции это была синагога, и Руфик часто по этому поводу шутил — «Ты думаешь нас евреев так легко выкурить, забрали синагогу, но создали место для халтуры выдающемуся представителю еврейского народа»
Среди профессионалов всегда было деление на творческую работу и на заработок. Для статуи они приготовили огромное количество глины, сделали каркас. И вот Руфик приступил к наложению глины на каркас, напарника не было и он стал один метать огромные куски глины, приговаривая при этом — один, два, три — десять, пятнадцать, двадцать, когда он сказал тридцать остановился. Всё сказал он. Я недоуменно спросил, что за цифры ты так громко возглашаешь. «Какие цифры — это рубли которые я уже заработал, на сегодня хватит можно и отдохнуть.»
Вот это здоровое жизнерадостное отношение потом помогало мне переносить тяготы не любимой работы.

Руфик вместе с Клеванцовым и врозь много сделали монументов. Если я не ошибаюсь они создали огромную скульптуру Фархада, у плотины Чарвакского водохранилища. Не знаю стоит она или её снесли, как многое из монументальной Скульптуры после обретения Республикой независимости. Как то совершенно неожиданно, даже точно не знаю в какие годы, я узнаю, что он вместе с семьей эмигрировал в Австралию видимо ему надоела та двойственность в творчестве и жизни, несвобода которая так нам надоела, что он вполне успешный скульптор махнул рукой на всю эту монументальную пропаганду и улетел на край света. Возможно это мои домыслы, я ничего много лет о нем ничего не слышал, пока в ФБ не задружился с его сыном. Его сообщение о печальном событии и подтолкнуло написать о нём свои воспоминания. Яркий был человек, хороший товарищ и главное неунывающий жизнелюбец. Светлая ему память.

Хотел найти в интернете его работы, но кроме памятника Шота Руставели ничего не нашёл. К сожалению меня подвёл интернет, это работа не Р. Немировского. Мне из Ташкента прислали комментарии. Вот работа Р. Немировского в соавторстве со скульптором А. Рахматуллаевым Аль — Хорезми. К сожалению она разрушена. И вот его Фархад. Фото сделано с верхней точки и не чувствуется её гигантский масштаб.