Кодири – поэт любви Искусство История Ташкентцы

Ризо Ахмад

Романы Абдуллы Кодири – произведения о прошедших временах другой, ушедшей эпохи. Но вечные ценности любви, чести и достоинства, сопереживания и сопричастности, духовной чистоты остаются прежними. Также как низменные чувства стяжательства, растления, безверия и бесчестия, отсутствия совести и души. Поэтому  его произведения остаются современными поныне. Современны и его герои с их переживаниями, движениями души, мыслями и чувствами. А образ Отабека – этого нового сына новой, зарождающейся когорты узбеков на еще не разрушенных стенах косного народного страха и всемолчания, примиряет каждого современного молодого человека с его видением дальнейшего жизненного пути.

В «Скорпионе из алтаря», втором романе Абдуллы Кодири, написанном и изданном в 1929 году, содержится не только критика деспотических нравов периода последних узбекских правителей со стороны просвещенных людей Коканда и Ташкента, но и показывается подъем народного самосознания, анализируются силы, подвигшие народ на шаги против ханского и байского произвола.

Анвар, сын бедного ремесленника, рано осиротел и воспитывался в доме своего духовного наставника Салих-махдума. Анвар был усерден в учебе и труде, выучился грамоте и с помощью своего вопитателя, стремящегося всячески пристроить воспитанника в ханский двор для совершения через него своих грязных дел, стал мирзой – письмоводителем ханской канцелярии. Аккуратность и трудолюбие делают карьеру Анвара предсказуемой – он может стать начальником канцелярии. Что, впрочем, никак не радует его. Он, такой же чистый в своих планах и помыслах, как и Отабек, боится стать орудием ханского произвола: «Грязная это работа… Если бы я нашел другую службу, я вообще ушел бы из дворца… Если я стану главным в канцелярии, мне придется самому плавать в крови невинных, слушать их стоны и проклятия… Нужно точить для хана нож насилия – только тогда можно удержаться в этой должности».  Анвар гуманен по отношению к трудовому люду, стремится помочь как способен в силу своих полномочий каждому приходящему к нему в канцелярию за помощью. Но отнюдь не всё в его силах. И это заставляет его страдать. Анвар понимает, что «хан большая скотина, он способен на любую мерзость. А вокруг копошится всякая мелкая нечисть, всегда готовая совершить пакость». Служители канцелярии, поднаторевшие в дворцовых интригах, видя свою абсолютную несовместимость с Анваром, решают уничтожить его, предложив хану, этому ненасытному животному, старому сластолюбцу взять в свой гарем в качестве очередной наложницы красавицу Рано – невесту Анвара. Любящие сердца решают бежать от бесчестия в Тащкент, что им и удается с помощью верных друзей.

Писатель яркими красками рисует портреты главных героев. Это дети своего народа, но дети образованные, не забитые, гордые и мыслящие, и потому не желающие оставаться в униженном состоянии. Они активно борются за свои обычные общечеловеческие права, за свое счастье, немыслимое без любимого человека. В образе Рано писатель показал совсем новую, иную героиню. В отличие от Кумущ, Рано решительна и мобильна. Она требует от Анвара найти выход из создавшегося положения, скрепить волю, не быть фаталистом. Только ее находчивость придают силы Анвару, чтобы сделать решительный шаг и порвать с прошлым. А в сцене встречи с Анвара с Худоерханом это уже не сомневающийся в своей правоте человек. Ожидая расправы Анвар с гневом и ненавистью говорит о страшной и подлой натуре хана, спокойно смотрит скорпионам в лицо, готовым уничтожить его своей мерзостью, ложью и подлостью.

Колоритны и отрицательные герои. Умный и образованный и от этого более ужасный в своих мечтаниях Салих-махдум – отец Рано и воспитатель Анвара – дитя обуревающих его низменных страстей. Духовный сан для него – лишь возможность быть поближе к ханской кормушке. Анвар и Рано – для него лишь средства для достижения желанной цели – войти в ближайшее окружение хана. Он, прослушав  о заинтересованности правителя к его дочери, решительно забывает о планах на брак Рано и Анвара. Салих уже мечтает о большом царском калыме, о внуке – будущем хане, о том, что будет тестем не кого – нибудь, а самого, самого, боязно и подумать… А где же естественное желание счастья двум любящим сердцам, своему ребенку? В своих амбициях Салих-махдум становится похожим на Узбек – оим, не смирившейся с тем, что Кумуш, какая-то там маргиланка, не чета нам – ташкентцам, ниже нашего роду – племени, отняла у матери ее сына Отабека. И расстроила счастье Отабека, фактически убила Кумуш. Не этого ли желает и Салих?

Великолепен язык обоих романов. Тот, кто читает на узбекском и эстетически воспитан, сразу же будет очарован этой поэзией в прозе. Легкость, бунинская воздушность стиля – вот, что характеризует язык нашего словотворца. Абдуллу Кодири отличает особое внимание к языку всех своих прозведений. Он чувствует язык любого персонажа, из какой бы гущи народа тот не вышел, подчеркивает его характер и через его язык. А авторская речь выразительна , лапидарна.

Художественная проза Абдуллы Кодири – огромный, неоценимый вклад в сокровищницу узбекской и мировой литературы. Ойбек считал, говоря о Кодири: «Его проза поражает,  в первую очередь, удивительным знанием жизни, безукоризненным владением той могучей, вдохновенной и озорной стихией народного языка, который наполняет его романы… Он был прирожденным эпическим писателем, мастером широкого дыхания, реалистом в высоком смысле этого слова».   А Чулпан, прочитав его романы, воскликнул: «В ближайшее время такого, как Кодири узбекская мать не родит»  Мухтар Ауэзов прибавил: «Жулкунбой создал великие романы. Его романы так неожиданно появились в двадцатых годах, как появились бы на ровной долине горы Памира. Произведения Абдуллы Кодири читаешь, как будто слушаешь песни Курмангази или мелодии Чайковского… Его язык точен, ясен, вкусен, музыкален…». И далее Мухтар Ауэзоа обобщил портрет нашего прозаика: «Под воздействием романов Абдуллы Кодири так изменились характер, содержание и пути литератур Средней Азии и Казахстана, как изменились бы пейзаж и климат целого континента, возникли здесь внезапно горы». Известный историк Е.Э. Бертельс писал: «Романы Кодири всем своим составом и своеобразным стилем написаны так, что сразу скажешь — это узбекский роман. В мире было пять школ романистики: французская, русская, английская, немецкая и индийская. Теперь же шестую, узбекскую воссоздал Абдулла Кодири»

*глубоко признателен и приношу искреннюю благодарность за предоставление документальных материалов для моей статьи директору музея шахидов в Ташкенте профессору Бахтиёру Вахабовичу Хасанову и научному сотруднику музея Эркину Раджабову.

1 комментарий

  • Фото аватара Шел мимо. Дай, думаю, зайду...:

    Плиз, поясните, что за музей шахидов и кто они такие в понимании автора? Насколько я знаю, шахид — человек, погибший в бою за свою Веру и попавший затем в Рай. О чем говорит автор? Мож, я че не знаю…

      [Цитировать]

Не отправляйте один и тот же комментарий более одного раза, даже если вы его не видите на сайте сразу после отправки. Комментарии автоматически (не в ручном режиме!) проверяются на антиспам. Множественные одинаковые комментарии могут быть приняты за спам-атаку, что сильно затрудняет модерацию.

Комментарии, содержащие ссылки и вложения, автоматически помещаются в очередь на модерацию.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Разрешенные HTML-тэги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

Я, пожалуй, приложу к комменту картинку.