«Алпомыш»: песнь о благородстве Искусство История

Автор Лейла Шахназарова.

«Алпомыш»: песнь о благородстве. Если рассматривать древнюю и славную историю узбекского народа как неисчерпаемый многовековой дастан, то героический эпос «Алпомыш» можно назвать главным украшением этого дастана. Вот уже более тысячи лет этот уникальный памятник устного творчества наших предков, состоящий из 14 тысяч строк, сохраняет свою привлекательность и завораживающую силу, служа источником гордости и вдохновения для новых и новых поколений.

У любой нации есть свой любимый, легендарный герой. В сознание каждого узбека имя богатыря Алпомыша вошло с колыбельных песен матери… Героическая песнь о нем передается из поколения в поколение, выражая самобытность и глубину души народа. Образ Алпомыша – олицетворение памяти предков, любви к своему Отечеству…

События, отображенные в этом дастане, повествуют о славной истории нашего края. Великодушие, благородство, стойкость, – многие достоинства нашего народа, преодолевшего водовороты истории, испытания жизнью и смертью, воспеты в этом классическом произведении.
Если все узбеки будут сплочены,
Нам тогда и козни вражьи не страшны, –
вот выражение высшей мудрости и патриотизма, которому учит это бессмертное произведение, веками помогавшее воспитывать сынов узбекского народа настоящими батырами, готовыми отдать жизнь за родной край. Поэтическое повествование о богатыре, который идет в калмыцкие степи освобождать своих земляков-узбеков, попавших в плен, – это песнь гуманизма и любви к родному краю, к своему народу, к семье.

Вот узбеки во главе с Алпомышем возвращаются домой из дальнего похода:

Вот она, страна родная! – говорят.
Мы к тебе вернулись, край отцов, Конграт!
Нет страны на свете лучше, – говорят.
Едет меж своих подруг Барчин-аим,
Каждая надела праздничный наряд.
Воды Кок-Камыша взор ласкают им,
Едут по местам покинутым, родным.
Ветерок доносит их отчизны дым…

В древних представлениях узбекского народа лук и стрелы были символами власти. В семь лет Алпомыш завоевал звание «алп», стреляя из бронзового лука, весом в четырнадцать батманов. Если вспомнить, что «алп» означает «властелин», то можно понять это как свидетельство того, что дастан является художественным выражением многовековой национальной государственности.

Имена Алпомыша и Барчиной, история их верной любви стала неотъемлемым достоянием сокровищницы восточной, да и мировой духовности – так же, как имена Лейли и Меджнуна, Фархада и Ширин, Тристана и Изольды… Нельзя без волнения читать страницы, где Алпомыш просит свою возлюбленную, чтобы в ребенке, который должен появиться на свет, она воспитала дух их рода. Для Барчиной эта воля мужа – превыше всего. Во время грабежа, устроенного рабами, она, плача, говорит своему сыну Ядгару, упавшему наземь от удара плети Ултана:
Вставай, сынок! Не поднимешься – где будет твой народ?
Прорыв реку, не двигай гору, сынок.
Ради того, чтобы не исчезло имя узбека, – вставай, сынок!..

Жемчужина устного народного творчества, дастан «Алпомыш» веками передавался от поколения к поколению, и можно лишь преклониться перед народными сказителями – бахши, благодаря которым этот героический эпос дошел до нас.

Понятно, что на протяжении целого тысячелетия, в исполнении тысяч сказителей, устный эпос обретал сотни различных вариантов, но с одной сюжетной линией. Каждый бахши стремился привнести в текст свою интерпретацию, свои композиционные тонкости. Исполнители дастанов ходили пешком или передвигались на ишаках от кишлака к кишлаку, иногда совершая переходы в полсотни километров. Обычно они усаживались на ступеньках мечети и начинали свое пение-речитатив. И сразу же вокруг собирался весь кишлак. Затаив дыхание, слушали впечатлительные, неграмотные люди сказание о подвигах Алпомыша, – вероятно, с не меньшим интересом, чем древние греки о подвигах Геракла…

Духовная культура узбекского народа была синтезом культуры узбекских племен и древних местных народов, ассимилировавшихся с узбеками. Поэтому в «Алпомыше» можно встретить архаизмы, давно уже не встречающиеся в обиходе, но сохранившиеся в народной памяти. Сказания степных гомеров – акынов, бахши – формировали ту духовную культуру, основанную на великих демократических и гуманистических традициях древних сказаний и былин этого края, которая объединяла народы Средней Азии. Эти сказания сыграли огромную роль в консолидации народов, наций и племен.

Не все исполнители великого дастана остались безвестными: мы с благодарностью помним имена Ёдгора-бахши и Тилла-кампира, Жоссок-шоира и Амина-бахши, Шерна-бахши и Эргаша Жуманбулбула, Ислома-шоира и Абдуллы-шоира, Бекмурода Журабой-оглы и Берди-бахши… Благодаря им «Алпомыш» и сегодня продолжает жить во всем величии и красоте.

Первое же письменное упоминание о бессмертном эпосе находим у русского ориенталиста Е.Ф. Кнеле: в его дневнике упоминается, что в 1890 г., остановившись недалеко от Термеза, в селении Салихабад, он впервые услышал дастан «Алпомыш» в исполнении бахши Амманазара, который исполнял его под аккомпанемент своего дутара в течение трех часов. В 1896 г. ориенталист А. Диваев разыскал и перевел на русский язык полный текст «Алпомыша». Позднейшее изучение и сличение текстов показало, что самый полный и совершенный в художественном отношении вариант текста принадлежит выдающемуся исполнителю узбекских дастанов народному сказителю Фазылу Юлдашу.

Большой вклад в работу по записи, изданию, научному изучению, переводу и пропаганде «Алпомыша» внесли и многие замечательные ученые, в том числе и зарубежные: Ходи Зариф, Музайяна Алавия, Мансур Афзалов. В 1939 г. выдающийся узбекский поэт Хамид Алимджан издал полный вариант дастана, предпослав ему краткое предисловие, в котором отметил важное воспитательное значение этого эпоса для молодежи.

К тому времени было известно свыше 40 среднеазиатских эпосов на разных языках, среди которых выделялись такие, как «Фархад и Ширин», «Гор-Оглы», «Ашик-Гариб» и другие жемчужины устного народного творчества. Но Хамид Алимджан выбрал для издания именно «Алпомыш», и, думается, не случайно. Ведь в нем, как уже сказано, воплощены лучшие качества узбекского народа, отражены значительнейшие события его истории. В условиях тоталитарного режима, гибели многих уникальных национальных культур Хамид Алимджан стремился сохранить самобытную узбекскую культуру, посеять ее семена на новой советской почве, взрастить поколение молодежи, которое могло бы воспринять достижения древней национальной духовности и лучшие образцы мировой культуры. По его настоянию правительство вводит «Алпомыш» в школьную программу, а в 1949 г. дастан, переведенный на русский язык поэтом Л. Пеньковским, был включен в программы и русских школ. Таким образом, Х. Алимджан стал крестным отцом замечательного произведения узбекского народного творчества.

Трудные времена, пережитые нашим народом в период сталинских репрессий, отразились и на бесценном творении узбекского фольклора. В 1952 г. дастан подвергается осуждению. В образе его героя усмотрели «пренебрежение к другим народам и религиям». «Алпомыш» был запрещен к переизданиям, спектакль по этому произведению исключен из репертуара театров. По воспоминаниям деятелей искусства, исполнение хотя бы одной песни из музыкальной драмы «Алпомыш» на концертах или на других мероприятиях порицалось.

И все-таки «Алпомыш» пережил это испытание: благодаря мужеству группы ученых эпос удалось сохранить для нашей истории. Вторую яркую жизнь он получил на театральной сцене: в 1999-м, в год празднования 1000-летия бессмертного дастана, была создана пьеса У. Азима «Возвращение Алпомыша», которую поставили тогда же в Андижанском и Сурхандарьинском областных театрах. А в 2001 г. к этой теме обратился Узбекский государственный музыкальный театр имени Мукими. В 2002 г. пьеса шла в Джетысайском драмтеатре имени К. Жандарбекова.

Еще два произведения – «Лук и стрелы Алпомыша» драматурга А. Джаббара и пьеса «Алпомыш» Н. Туляходжаева для кукольного театра (название спектакля – «Крылатые люди») – также заслужили признание зрителей. Ведь в основе этих драматических произведений – творение, которое, передавая события тысячелетней давности, выражает сокровенные помыслы и чаяния людей.

И ныне, когда жизнь «Алпомыша» начала отсчет своего второго тысячелетия, мы можем с уверенностью сказать: этому дастану – бесценному духовному достоянию нации – предстоит еще долгий путь. Он живет и будет жить в книгах, в сознании людей, в душе многих поколений, неизменно оставаясь правдивым зеркалом нравственности нашего народа.

Лейла ШАХНАЗАРОВА.