Хроники Эстер. Детство. Стрелка История Ташкентцы

Эстер Штернкукер

Детство. Стрелка.

Жили мы тогда на задворках Ташкента, в городке «авиастроителей». Городок этот состоял из четырехэтажных хрущевок, все архитектурное излишество которых, составляли   мозаичные панно,  грубый орнамент, украшавший   торцы зданий и  балконы.

Я мечтала о собаке. Мама была категорически против, на что мне ее удалось уговорить, так это на попугайчиков. Я подружилась с одним, точнее, будет сказать, приручила. Это был желтого жизнерадостного цвета попугай, говорят что этот окрас выведен искусственно и подобные экземпляры живут не долго. Так и произошло, птиц оказался болезненным и  соплеменники, его просто забили до смерти. Детскому горю моему не было предела. Потом еще бабушка, забыла закрыть дверцу клетки у птиц и один попугайчик радостно вылетел на волю. И опять не было предела моему горю. Маме моей все это надоело, и она поступила просто – раздала оставшихся птиц по друзьям и знакомым.

Тогда я подружилась, точнее, приручила дворовую собаку Стрелку. Стрелка был мужского пола, но почему то  был награжден дамским именем. Стрелка и Стрелка. Рыжий бездомный пес, с голубыми веселыми глазами, шикарным пушистым хвостом «бубликом». Стрелка провожал меня до школы, ждал с занятий и сопровождал обратно домой. Я даже пару раз, хоть он и упирался, затаскивала его в квартиру и зачем то пыталась вымыть в тазике, с шампунем. Ох! Если бы мама узнала об этом! Грязную псину, в наш стерильный мир.

Стрелку во дворе  любили, но у него был один суровый враг – дворничиха тетя Алла.

Т. Алла. Крепкая женщина из глубокой провинции. Все в ее правильно-квадратной фигуре было большое: руки, ноги, голова, грудь – все. Она была до краев наполнена богатырским здоровьем, «пышала» им как доменная печь. Такие женщины предназначены природой, что бы легко и много работать, легко и много рожать. На квадратных плечах ее, сразу, без шеи, располагалась абсолютно круглая голова, с тонкими русыми волосами, всегда сильно затянутыми назад в худосочную «гульку». Лица не помню, помню только зеленые, недоверчивые, энергично-злые глаза.

Это дама из народа – гротеск, на любимый в первые советские годы, женский типаж труженицы и пахаря, лишенный женственности, но щедро награжденный рубленным мощным торсом и не только им. Голос. Голос у дворничихи был зычный, глубокий, беспрепятственно вырывающийся из обширной грудной клетки.

Только сейчас я понимаю, что это была молодая женщина. Совсем молодая.

Мужа у нее не было, она жила вдвоем со своим маленьким квадратным, как она, сыном. Ребенка этого, такого же обозленного на весь мир и на собственную мать, она обожала фанатично. Это была отрада и светлый шарик (голова его тоже была абсолютно круглая) в ее серой жизни. Надо отдать ей должное с работой она справлялась безукоризненно, наш двор всегда блестел, наши подъезды были идеально вымыты и пахли свежестью. Жаль, что мы тогда этого е понимали и не благодарили ее за такой честный труд.

Сын т. Аллы носил редкое имя – Марс. Имя бога войны. Он хоть и был маленький по возрасту, но имя это подходило ему, или он подходил этому имени. Ребенок явно имел все задатки «неблагополучного».

Дворничиха ни с кем не общалась, никого не замечала и не допускала к себе. Да с ней никто и не стремился разговаривать. Каждый жил своей жизнью, яркой, теплой, беззаботной, советской жизнью.

Все знали, что впереди только светлое будущее, очень скоро и очень светлое.

Двор наш был тихий, утопающий в зелени и цветах, по краям дорог проходили, бетонные маленькие арыки, по которым неслась прозрачная холодная вода. Тишину нарушали шумные игры детей во дворе, наше детство спокойно и весело проходило во дворах, мы играли, бегали, лазали. Иногда соседи ссорились в своих семьях и между собой, чистый воздух, прекрасная слышимость, тонкие бетонные перегородки стен и перекрытий. Все на виду. т. Алла часто кричала на детей, может не только на детей, были и подростки и алкаши, все было. Да как же не кричать, если бог наградил таким голосом. Громогласная и энергичная дворничиха. Кричала она и на сына, тот был не послушен и всячески выказывал матери свое презрение. Вот память, она избирательна. Вспоминаешь детство, да мило, фон, калейдоскоп событий, отрывки и лоскутки и на тебе… воспоминание рельефное, даже не воспоминание, а видение и «слышание» той далекой картины, четко и ясно, несмотря на туман прошедших десятилетий.

Крики по ночам. Не смотря на столь юный возраст, Марс любил по-долгу гулять во дворе или в соседних дворах, до глубокой ночи. Ночь, ты уже давно спишь и вдруг просыпаешься в страхе и слышишь, не человечески призывный, трубный вопль, в тишине укрытого зеленью и звездным чистым небом дворе, слышишь – Марыс!!!Марысс!!! Марыс! Марыссс!!! Марыс!!!!!…….

Почему то имя Марс, звучало у т.Аллы с коротким, жутким «ы».

Продолжение….

Источник.