О купце Михаиле Алексеевиче Хлудове и подарке Худояр-хана История
Прислала Татьяна Вавилова.
Интерес к судьбе туранских тигров привел меня к экстравагантной фигуре купца Михаила Алексеевича Хлудова (1843 -1885), к книге «Москва и москвичи» давным — давно нечитанного Владимира Алексеевича Гиляровского, собрание сочинений которого нашлось в моем шкафу, а также к воспоминаниям купца Николая Александровича Варенцова «Слышанное. Виденное. Передуманное. Пережитое».
Потомственный московский купец Михаил Хлудов, сын миллионера-фабриканта Алексея Хлудова, был известен своей богатырской удалью, военными доблестями, щедростью и меценатством, а также непредсказуемым характером и пьяными кутежами, без которых русское купечество редко обходилось. Был Хлудов и страстным охотником, а кроме того, по свидетельствам очевидцев, обладал магическим воздействием на хищных животных, которых ему удавалось приручить. Ходили слухи, что дикие звери дрожали при одном его взгляде.
В 1863 году Михаил Хлудов приехал в город Верный (Алматы) в качестве представителя торгового дома «А. Хлудов и С-я» от Большой Московской мануфактуры. Искал рынки сбыта продукции. Однако два обстоятельства надолго задержали его в Туркестане: охота на тигров и дружба с Михаилом Григорьевичем Черняевым, который возглавил сформированный в Верном Сибирский отряд. Начинался Кокандский поход, в котором «вольный» Хлудов принял участие и сразу завоевал солдатскую любовь за безумную храбрость, смекалку, непомерную силу и щедрость, за увлекательные рассказы. Несколько из рассказов о Туркестанском крае Хлудов напечатал в «Русских ведомостях». Он тратил огромные средства на обеспечение войск продовольствием и медикаметами, поил солдат водкой и давал деньги всякому, кто к нему обращался. Восхищало солдат и то, что Михаил Хлудов всегда ходил с огромной «тигрой», заменявшей ему собаку. Хлудов принимал участие в штурме Джизака и Ура-Тюбе, а в 1869 году в военной операции в Афганистане. За особую храбрость был награжден орденом Владимира 4-й степени.
Военные дела не мешали Хлудову заниматься купечеством. В 1863-65 годах он одним из первых русских купцов прибыл в Бухару, что было очень опасно в те времена. В Кокандском ханстве, в Ходженте , открыл образцовую шелкомотальную фабрику. Чтобы установить торговые отношения с Якуб-Беком, пробрался с караваном в Кашгар.
В 1875 году началась русско-турецкая война на Балканах. Генерал Черняев, пишет Гиляровский, состоял в тайной переписке с сербским правительством, которое предлагало ему встать во главе войск. Третье отделение выследило переписку, над Черняевым установили надзор и отказали в заграничном паспорте. Помог ему Хлудов. В канцелярии генерал-губернатора Москвы он сумел получить заграничный паспорт и Черняеву, и себе. Оба они на лихой тройке, ничего никому не докладывая, срочно выехали из Москвы и успели пересечь границу раньше, чем туда пришло распоряжение о невыпуске Черняева из России. В Белграде генерала Черняева назначили главнокомандующим, а Михаил Хлудов неотлучно был при нем в качестве адъютанта. Вместе с братом Егором и предпринимателем Василием Александровичем Кокоревым они фактически финанисировали экипировку и прочие нужды миссии генерала Черняева на Балканах. Помимо того, Хлудов и здесь снабжал за свой счет медикаментами лазареты. А пробравшись в турецкий лагерь, взял языка и за храбрость получил Георгиевский крест и сербский орден, которые носил на красной русской шелковой рубахе. Хлудов любил одеваться ярко и броско, а в Туркестане часто ходил в восточных одеждах.
Не всегда удаль Михаила Алексеевича была целесообразной. Он мог просто на спор ночью, рискуя жизнью, пробраться в лагерь врага и принести вещь, указанную спорившим с ним офицером.
Закончив свои среднеазиатские коммерческие дела, Хлудов вернулся в Москву, а в Туркестане еще много лет рассказывали о его необыкновенном удальстве и приключениях. Купцу Варенцову, который приехал в Среднюю Азию в 1891 году даже показывали дом, где когда-то жил Хлудов.
В свой московский дом в Хомутовском переулке Михаил Хлудов приехал не один, а с подарком Худояр-хана, ручной туранской тигрицей Машкой. Был у него и второй тигр, но Машка стала любимицей хозяина. Она свободно разгуливала по купеческому особняку и не однажды пугала посетителей.
Ещё мальчиком будущий художник К.А. Коровин пришел с отцом в большой особняк к М.А. Хлудову. Со двора лестница вела на второй этаж. В столовой одна стена была стеклянной и через нее просматривался зимний сад с пальмами. Вдруг через стеклянную дверь из сада в столовую выбежал пудель, а за ним, вспоминал Константин Коровин, показалось могучее, оранжевое, как бы перевитое черными лентами чудовище длиною в сажень. «Смотри, тигр!» – шепнул ему отец. А когда в доме Михаила Алексеевича произошел пожар, то на прибывших пожарных выскочили сразу два тигра. Не удивительно, что пожарные пустились в бегство.
В доме при фабрике в Ярцеве у Михаила Алексеевича жил ручной волк, которому тоже было дозволено свободно бегать по дому и даже есть со стола пироги и печенья, вскакивая на него передними лапами. Хозяин громко смеялся, гости недоумевали.
Жена Хлудова Вера Александровна с тигрицей Машкой.
Вся Москва обсуждала как-то и оригинальный подарок, который сделал своей любимой жене Михаил Алексеевич на именины. В комнату внесли огромный ящик, поставили на пол и при всех гостях стали открывать. Хлудов тоже орудовал топором, приподнимая крышку. Каково же было изумление гостей, когда из ящика вывалился большой крокодил.
Опасные чудачества Хлудова прекратил Николай Александрович Найденов, всеми уважаемый предприниматель, общественный деятель и меценат, создатель Волжско-Камского банка. Он был единственным купцом в России, который удостоился высочайших государственных наград, они давали ему право на дворянство, но Николай Александрович решил остаться в купечестве. И вот, этот уже не очень молодой, заслуженный человек, пришел по какому-то делу к Хлудову. Варенцов пишет: «Лакей проводил его в кабинет хозяина, тот закурил папиросу, спокойно ожидая прихода Хлудова. Дверь распахивается – и вместо хозяина является тигр, спокойно направляющийся к нему; нужно представить себе, что пережил в эти минуты Найденов, не отличавшийся большой храбростью; дома говорили, что после этого посещения пришлось сделать ванну».
После этого случая возмущенный Н.А. Найденов обратился к генерал-губернатору В.А. Долгорукову с просьбой прекратить самодурство купца Хлудова. Его поддержал московский обер-полицмейстер Александр Александрович Козлов и брандмайор (начальник пожарных войск) Сергей Аркадьевич Потехин. Генерал-губернатор вызвал к себе Михаила Александровича Хлудова и предоставил выбор: или поместить тигров в железную клетку, или отдать их в Зоологический сад. Хлудов выбрал последнее. И наша землячка, туранская тигрица Машка, закончила свою жизнь в Зоологическом саду.
P.S. На колоритную фигуру Михаила Алексеевича Хлудова не мог не обратить внимание А. Н. Островский. С него драматург писал своего Тараса Тарасовича Хлынова из комической пьесы «Горячее сердце». А Н. Н. Каразин вывел Хлудова под фамилией Хмуров в романе «На далеких окраинах».
Может, не очень по теме, но в газете «Новости Узбекистана» прочитала материал о Романове Н.К, нашем, ташкентском.
Там упоминаются и разные книги, которые интересно прочитать о Туркестане.
Пишу потому, что эта газета есть в Интернете, и ее можно почитать вот здесь
http://www.nuz.uz/
О Романове материал начинается с № 27.
Ирина[Цитировать]
Извиняюсь за большую цитату, но мне показалась интересна история семьи Хлудовых.
Из книги П.А.Бурышкина «Москва купеческая».
«Хлудовы происходили из экономических крестьян деревни Акатовой, Высоцкой волости, Егорьевского уезда, Рязанской губернии. Имя их упоминается уже в 1824 году.
Родоначальником этой семьи был Иван Иванович Хлудов, человек чрезвычайно энергичный и предприимчивый, каковым свойством, впрочем, отличались жители этого района, известные под именем «Гуслицов» или «Гусляков», по имени речки Гуслянки, протекающей через город Егорьевск и впадающей в Москва-реку.
Иван Иванович переселился в Москву вскоре после французского нашествия и начал там торговать. Жил он в своем доме, на Швивой Горке, где и родились все его дети. В 1836 году приобретен был свой амбар в Старом Гостином Дворе, за № 93. Скончался Иван Иванович во второй половине тридцатых годов.
После его смерти сыновья его продолжали отцовское дело под фирмой Торговый дом С., Н., Д., А. и Г. Ивана Хлудова Сыновья. Братья решили создать свое собственное фабричное производство.
По постановлению Егорьевской городской думы, было решено сдать в аренду крестьянам Хлудовым заречную часть городской земли, всего около 20-ти десятин, под постройку фабрики. Решение было принято потому, что это была низменная часть реки, болото с бугром и никуда не пригодная земля. Впоследствии эта земля была приобретена в собственность, благодаря хлопотам старшего брата, Савелия Ивановича. В дальнейшем была прикуплена земля соседних крестьян деревни Русанцево, и вся площадь земли под фабрикой была около 36-ти десятин.
Механическая фабрика была открыта в 1845 году, 8-го ноября. Паевое Товарищество Егорьевской мануфактуры было создано в 1874 году.
По-видимому, создание фабрики представляло собою дело рискованное, потому что приглашало одного из местных тузов, Степана Галактионовича Князева, «но они не пошли».
Старший сын Ивана Ивановича, Савелий Иванович, был холостяк, ходил в цилиндре и был приятелем Л. И. Кнопа. Они вместе пивали «из бочек»; в погребке Бодега, на Лубянке, в доме Бауэр… Кноп потом говорил: «Немец русского перепил, а тот и умер…»
Второй сын, Назар Иванович, был женат и имел сына Николая. Дочь последнего, Надежда Николаевна, была замужем сначала за Абрикосовым, а потом за известным чешским политическим деятелем К. П. Крамаржем.
Хлудов Алексей Иванович, третий сын основателя Хлудовского дела, родился в 1818 и скончался в 1882 году. По отзывам людей, близко его знавших, это был «человек неподкупной честности, прямой, правдивый, трудолюбивый, отличавшийся силой ума и верностью взглядов». Одаренный большими природными способностями и развивавший их вполне самостоятельно, так как в молодости не получил почти никакого образования, Алексей Иванович, вместе со своим братом Герасимом Ивановичем, успешно руководил Хлудовским предприятием, работавшим в области хлопковой торговли и хлопчатобумажной промышленности. Принимал он участие и в других промышленных делах, в частности был одним из основателей Кноповской Кренгольмской Мануфактуры.
Ал. Ив. известен также, как коллекционер древних русских рукописей и старопечатных книг, коих он составил богатейшее собрание, включившее в себя вещи большой ценности, как например, «Просветитель» Иосифа Волоцкого, сочинения Максима Грека, творения Иоанна Дамаскина в переводе кн. А. И. Курбского с собственноручными его заметками, и многие другие. Общее число рукописей достигало 430-ти а старопечатных книг до 624-х.
После его смерти собрание рукописей поступило согласно его желанию, в Никольский Единоверческий Монастырь в Москве.
Ал. Ив. уделял очень много времени и общественной деятельности. Он был членом коммерческого суда, почетным членом совета Коммерческого училища; с установлением в 1859 году должности председателя Московского Биржевого комитета, был первым избран в это звание, каковое сохранил до 1865 года, а в 1862 году был выбран председателем московских отделений департамента торговли и мануфактуры. Имея звание Мануфактур-Советника и орден Владимира 3-ей степени, в год коронации Александра II (1856), он был старшиной московского купеческого сословия.
Герасим Иванович родился в 1822 году и скончался в 1885 году.
Вот любопытная характеристика Г. И. Хлудова, которую я нашел в «Историческом вестнике» за 1893 г., в статье Д. И. Покровского «Очерки Москвы» :
«Дом свой Герасим Иванович вел на самую утонченную ногу, да и сам смахивал на англичанина. У него не раз пировали министры финансов и иные тузы финансовой администрации. Сад при его доме, сползавший к самой Яузе, был отделан на образцовый английский манер и заключал в себе не только оранжереи, но и птичий двор, и даже зверинец. Прожил Гер. Ив. более полжизни в этом доме безмятежно и благополучно, преумножая богатство, возвышая свою коммерческую репутацию, и сюда же был привезен бездыханным, от подъезда купеческого клуба, куда шел прямо из страхового общества, с миллионами только что полученной за сгоревшую Яузовскую фабрику премии.
Замечательно, что и брат его, Алексей Иванович, умер такою же почти смертью, едучи на извозчике из гостей, и попал домой мертвым, не прямо, а сначала побывав в Тверской части»,
Подобно своему брату Алексею Ивановичу, Герасим Иванович был коллекционером. Он собирал картины и преимущественно русской школы. Его галлерея начала составляться с начала 50-ых годов. Он положил ей основание, купив у юноши Перова, только что выступившего со своим могучим талантом, — его «Приезд станового на следствие» — в 1851 году и «Первый чин дьячковского сына» — в 1858 году. В течение 60-ых годов к ним присоединилось несколько других хороших картин: «Разборчивая невеста» Федотова, «Вирсавия» Брюллова (эскиз), «Вдовушка» Капкова, пейзажи Айвазовского и Боголюбова, «Таверна» и «Рыночек» Риццони. Коллекция эта более не существует: после смерти Г. И. Хлудова она была разделена между его наследниками.
У Алексея Ивановича было четыре сына. Из них Иван Алексеевич был одним из самых выдающихся представителей своей семьи. Он родился в 1839 году и скончался в 1868 году, всего 29 лет от роду. Он получил образование в С. Петербургском Петропавловском училище и, после его окончания, был отправлен в Бремен, на службу, в контору, имевшую обширные торговые сношения со всеми странами света, а через два года отправился в Англию, где основательно изучил хлопковый рынок. В 1860 году был в Северо-Американских Соединенных Штатах, изучил на месте производство хлопка и завел для Торг. Дома бр. Хлудовых торговые сношения с Америкой, но в самом начале от этого получились убытки, так как в это время в Америке была гражданская война, и купленный хлопок был конфискован и частью сожжен.
Тогда Торговый дом Хлудовых открыл в Ливерпуле свою контору.
Впоследствии, когда началась хлопковая торговля со Средней Азией, Иван Алексеевич отправился туда для изучения дела на месте и установил торговые сношения. Но в Самарканде он заболел и скоропостижно умер.
У Алексея Ивановича было три дочери: Ольга Алексеевна Панина, Варвара Алексеевна Морозова и Татьяна Алексеевна Мамонтова. Две последних занимали видное место в московской купеческой иерархии, и в смысле жертвенности, и по своей поддержке культурных начинаний.
Хлудовы наряду с Бахрушиными занимали видное место в деле устройства благотворительных учреждений. Ими были созданы:
Богадельня имени Герасима Ивановича Хлудова, Палаты для неизлечимо больных женщин, Бесплатные квартиры имени П. Д. Хлудовой, Бесплатные квартиры имени Г. И. Хлудова, Бесплатные квартиры имени Конст. и Ел. Прохоровых, Ремесленная школа,
Детская больница имени М. А. Хлудова — являлась Университетской клиникой по детским болезням.
Упоминавшееся ранее собрание старинных рукописей А. И. Хлудова составило особую Хлудовскую библиотеку рукописей и старопечатных книг при Никольском монастыре.»
Gangut[Цитировать]
И о Найденове. Тоже из книги П.А. Бурышкина
«Самым выдающимся представителем семьи Найденовых был, вне сомнения, Николай Александрович. В течение долгих лет он занимал одно из самых первых мест в московской общественности и работал в разных направлениях. В течение 25 с лишним лет он был председателем Московского Биржевого комитета, который в ту пору — конец прошлого столетия — был единственной промышленной организацией московского района.
Громадный рост текстильной, в особенности хлопчатобумажной индустрии, имевший место в те годы, в значительной степени был облегчен деятельностью Биржевого Комитета, и в этом отношении заслуги его председателя были значительны и несомненны. Именно в период возглавления им московской торгово-промышленной общественности у Биржевого комитета создался тот престиж, который внешне выявлялся в том, что новоназначенный руководитель финансового ведомства долгом своим почитал приезжать в Москву и представляться московскому купечеству.
Помимо Биржи, Н. А. уделял не мало внимания и работе в Московском Купеческом обществе. Но здесь, «по преимуществу, он работал в другой области. Вместе со своим другом, известным русским историком И. Е. Забелиным, он взял инициативу собрать и напечатать архивные документы, которые могли бы служить источником для истории московского купечества, а именно — ревизские, окладные, переписные книги, общественные приговоры и пр.
Найденовская инициатива встретила живой отклик среди выборных купеческого общества: в девяностых годах было издано 9 томов, заключающих данные десяти ревизий (первая — в 20-ых годах 18-го века, при Петре Великом, десятая — при Александре II, в 1857 году). Кроме того, вышло несколько дополнительных томов, содержащих переписные книги XVII века, окладную книгу 1798 года и другие документы.
Данными, извлеченными из этого огромного труда, я пользуюсь в своем изложении.
Изданием Материалов для истории московского купечества не исчерпывается забота Найденова об опубликовании исторических документов. Им лично уже были собраны, переведены и напечатаны многочисленные извлечения из описаний «Московии», содержащиеся в различных трудах иностранцев, приезжавших туда в XVI-XVIII веках. Главным образом, были напечатаны карты, планы и гравюры, которые мало кому были известны. Все это составило 4 или 5 сборников.
Но самым примечательным памятником, оставленным Н. А., было издание посвященное московским церквам. В ту же примерно эпоху, по его инициативе и на его средства были сняты фотографии, большого альбомного размера, всех московских церквей (сорока сороков). Подлинник — фотографии — составлял шесть больших альбомов. С подлинника были перепечатки, с литографиями и коротким текстом».
Интересно, был ли подобный деятель в Ташкенте того времени?
Gangut[Цитировать]
Gangut: Огромное спасибо! Как раз таких комментариев я и жду, для того и пишу. Мне тоже было интересно побольше узнать о семье Хлудовых и Найденовых, но книги П.А. Бурышкина у меня нет, так что выдержка мне очень ценна. Меня поразила библиотека, собранная отцом Михаила Хлудова, его коллекция, я об этом читала и в других источниках. После школьного курса истории и литературы у моего поколения сложилось впечатление, что купцы мало разбирались в культурных ценностях. Однако они были не только разными, но и в одном человеке, как в Михаиле Хлудове, могли сосуществовать самые несочетаемые вещи. Детскую больницу, кстати, Михаил Хлудов построил после смерти своего сына. Насчет того, были ли в Ташкенте деятели такого уровня, как Найденов, утверждать не берусь, но достойные, увлеченные и много сделавшие для страны несомненно были. Об одних мы слышали, другие навсегда незаслуженно забыты. Мне кажется, читатели сайта, которые пока ещё не включились в поиски такой информации, вполне могли бы помочь комментариями, ссылками и т.д. Спасибо!
VTA[Цитировать]
Таня и Gangut, просто потрясающий материал!!! Танину статью читала вна Тезиковке. а всеже прочитала еще раз и с тем же удовольствием. Как я люблю людей, которые воскрешают забытые имена!Столько всего узнаешь! Кстати, в чудом попавшем мне журнале «Звезда Востока» №1 за этот год ( чудо сотворила Тамтам, спасибо ей огромное) есть статья Рубена Назярьяна «Ташкентские прототипы романа А. Алматинской «Гнет»Ю, очень советую прочитать, интересно.. там даже фамилии не изменены!
tanita[Цитировать]