Земляки в МАИ Старые фото Ташкентцы

Пишет Радик Газиев.

Во время учебы в МАИ я старался найти своих земляков в институте, ташкентцев, но их оказалось очень мало, МАИ, в отличие от других институтов не давал разнарядки республикам и каждый поступал на свой страх и риск. Допускалось снижение экзаменов для 5% отличников авиатехникума, но с определенными условиями, ибо конкурс был — более 10и человек на место. Выбрав первый факультет, самолетостроительный, я терял многое, общежитие, льготы и т.п., что сильно сказалось, впоследствии, на моем здоровье, перебивался во время учебы по нетопленным квартирам. Приехавшие, через год, по моему примеру, ребята из техникума оценили это и остановились на экономическом факультете, и это им помогло, в дальнейшем, кроме обеспечения общежитием. Однако, мы часто собирались и вместе грелись зимой у них комнате. Больше никто из техникума не решался приехать. Продолжим повествование о них по фото.

Фото 1. Во дворе института. Слева направо, автор, затем Х. Пулатов. Он интересен тем, что после окончания МАИ и 12 лет работы на ТАПОиЧ, ему предложили возглавить наш Ташавиатехникум.

Он приложил максимум усилия и за 7 лет, воюя с чиновниками различных министерств, за необходимость расширения учебных аудиторий, смог поднять новый, 10и этажный корпус, рядом со старым зданием авиатехникума. Это не каждому было по плечу, он не допускал разбазаривания средств и сам рассчитывал и проверял все работы.  После завершения строительства и заполнения инвентарем всех классов, прошел небольшой банкет, во славу строителей. Х. Пулатов сделал себе небольшой отпуск, выехал на дачу и в жаркий день, после физической работы присел у небольшого ручья, где, уже, не смог встать, после обширного инфаркта. Рядом никого не было. Вечная ему память. Ныне, здание, видимо, принадлежит Вестминстерскому университету.

Следующий за Х. Пулатовым, сидит И. Шарифбаев. Он интересен тем, что, также, не терял связь с Альма-матер, с техникумом. Во время работы на ТАПОиЧ он, вместе со старейшим преподавателем курса конструкции самолетов в техникуме, Ф.П.Швец, создали первый и единственный, до сего времени, русско-узбекский авиационный словарь, которым пользовались многие заводчане. Затем, он перешел на преподавательскую работу и наши связи стали реже.

Фото 2. По бокам фото автор и Х. Г. Сарымсаков. Я встретил его в институте, когда он готовился к защите на степень КТН. Мы часто виделись и там завязалась наша дружба.

После защиты он увез с собой из Москвы не только диплом КТН, но и жену, студентку МАИ, которая, после окончания института, стала работать представителем ОКБ на заводе. Х. Г. Сарымсаков интересен тем, что во время войны он летал штурманом на бомбардировщике, вначале в северных морях, затем на Черном море. Там самолет его был сбит над морем и он год пробыл в плену, у румын. Пришла на него, в Ташкент, похоронка.
После войны он закончил МАИ, защитился на степени КТН и ДТН, возглавил филиал ОКБ Антонова на ТАПОиЧ и затем кафедру самолетостроения в Ташкентском авиационном институте. На 73 году жизни его пригласили однополчане в Лондон, отметить юбилей прохода английских морских судов в Мурманск. Он долго колебался и, наконец, полетел на берег туманного Альбиона. Вернулся он больным и не смог долго протянуть. Хоронили мы его по мусульмански, жена не препятствовала.

Как говорят: — «Все проходит».
С уважением, Радик.

В начале 60-х Сарымсаков жил на втором этаже в доме 23А на Новомосковской, а мы— на третьем, над ним. Потом он переехал (кажется на Лабзак) и в этой квартире жила его мама. ЕС.