Кызыл-Нура Разное Фото

Автор Виктор Фесенко.

— Пойдешь с нами в горы? Спросил Анатолий.
— Куда именно?
— Хотим покорить Кызыл- Нуру. Поход однодневный. В прошлый раз мы не смогли дойти до ее вершины.

Я не знал никакой ни Кызыл ни Нуры.
— Не знаю, надо подумать.  Желание то у меня есть, а вот как с физическими возможностями… Вы — тренированные горные туристы, а я – заядлый курильщик с большим стажем и в горах  был только в качестве пионера в пионерском лагере.
Хлебнув кваску и подумав, я пришел к выводу: если не сейчас, то никогда, надо попробовать.
— Я согласен. Что надо взять с собой и как экипироваться?

За нами Кызыл-Нура

После краткого ответа на поставленный вопрос я порылся у себя в доме и нашел кеды, большую соломенную шляпу и старенький рюкзак, с которым дочь когда-то занималась альпинизмом. Приготовил на утро кое- что из еды и три литровые баклашки, одну из которых заполнил подсоленным кислым молоком. Не забыл и пачку сигарет с зажигалкой.

В субботу  4 августа 2007 г в пять тридцать  Анатолий заехал ко мне домой. В его машине сидели два Дмитрия — сын Анатолия и его сослуживец. Настроение у всех было приподнятое. Анатолий умело вел машину и через час мы уже подъехали к воротам дома отдыха Кумышкан,  договорились с привратником о стоянке машины у сторожки, переоделись и переобулись, взяли поклажу и ровно в семь утра двинулись в путь. Перескакивая с камня на камень как горные козлы , преодолели  протекающий по Кумышкану маловодный сай и приступили к восхождению. Начался подъем, который, как я скоро понял, не закончится никогда, пока я живой и дышу, как пел Стас Михайлов. Вернее, я прекращу дышать и жить раньше, чем закончится подъем. Частые деревца и кустарники, встречающиеся на нашем пути, быстро поредели и мы начали двигаться по широкой огибающей холмы и гребни тропе. Уже через час пути у меня стучала кровь в висках в такт с судоргами сердца. Были конечно и 5-ти минутные привалы после 2-х – 3-х километров пути, во время которых я мог покурить, оглянуться по сторонам и попытаться понять, где же в данный момент мы находимся. Кумышкан уже скрылся за гребнями, вдали виднелась солнечная печь с параболическим зеркалом, а  на горизонте в солнечной дымке слегка проглядывался покинутый Ташкент. Мои кеды оказались абсолютно неприспособленными для таких прогулок, ступни ног чувствовали все крупные и мелкие предметы, на которые я наступал, а гладкие подошвы кед никак не противодействовали моему скольжению на мерзких мелких камешках. Приходилось находиться в постоянном напряжении и внимании, чтобы не подскользнуться . А на это уходила энергия, запасы которой и так катастрофически уменьшались. Как я радовался пусть маленькому, метров в тридцать, но горизонтальному участку пути. Один раз мы сделали 15-ти минутный привал у большой воронки неизвестного происхождения.  Может быть сюда когда то шмякнулся метеорит размерами с чемодан? Слегка подзаправились пищей и попили воды. Силы мои при этом восстановились не полностью. При переходах между плановыми привалами я каждый раз чуть отставал от общей группы и подходил к месту привала чуть позже товарищей. Трогаться же после привала мы начинали вместе. Эта ситуация стала походить на отставание Паниковского во время движения кампании Остапа Бендера по степи после аварии «Антилопы Гну» и начала давить на мою психику.

Слева край плато встречи, справа Кызыл-Нура, в центре снежник

К двум часам дня мы поднялись достаточно высоко и вышли на большую седловину, которая, по моим прикидкам, заставляла часть талых вод направляться ущелье, в котором располагался поселок Кумышкан, а другую часть в сторону поселка Невич , образуя при этом речку Кызылсай. Эту речку я знал хорошо, т.к. она протекала мимо испытательной базы Ташкентского Конструкторского Бюро Машиностроения, в котором я проработал более десятка лет. По ущелью Кызылсая я поднимался много раз. Однажды даже дошел до места, где была установлена табличка «Место для подкормки медведей». Дальше идти не захотелось, т.к. не было желания быть чьей то подкормкой…  На седловине на жердине была  закреплена пластина с надписью о том, что мы находимся в Чаткальском  горно-лесном заповеднике. Никаких лесов вокруг не наблюдалось, т.к. мы забрались очень высоко. Седловина постепенно переходила в пологий повышающийся гребень, который  упирался в громаду  Кызыл — Нуры  — красноватой горной гряды, не уступающей по высоте Большому Чимгану, а по объему намного его превосходящей.

Расставание на седловине

Я печально посмотрел на красноватую гору и пришел к выводу, что взобраться я на нее смогу, но не в таком темпе, какой наметили мои товарищи. А быть обузой для всей компании было не в моих правилах. Я заявил, что на вершину не пойду и буду дожидаться восходителей в условном месте, указанном ими. Подумав, они указали на возвышащийся слева над нами край большого плато, попасть на которое можно, обойдя большую котловину с белеющим снежником на дне. На плато мы решили встретиться через два часа.

Когда мои спутники стали удаляться, я стал прикидывать свой путь к плато, который проглядывался по нескольким бараньим тропам на склонах гребней. Один из последних участков проходил с большим подъемом по крутому склону, настолько крутому, что я засомневался – пройду ли там. К счастью я увидел на том же участке двух горцев и двух ишаков, направляющихся в мою сторону. Если проходят ишаки, то я и подавно пройду!  Я стал обходить котловину по самой  выделяющейся  тропе. В середине пути я решил спуститься к снежнику, до него было метров двести. Если в августе снежник еще не растаял, то наверно он не растает и до морозов. Скатав несколько рыхлых снежков и запустив их куда попало, я наполнил баклашки водой и вернулся на тропу, где вскоре повстречал тех самых горцев с ишаками. Они спросили меня, не видел ли я еще двух ишаков. Я ответил, что кроме Кызыл — Нуры никого больше не встречал. Трудный участок тропы с крутым подъемом я прошел с несколькими остановками, силы были на исходе.

На вершине

Взойдя на плато, я  увидел, что не одинок на нем. Метрах в трехстах от меня виднелось черное пятно с отарой овец и палаткой пастуха. Послышался лай собак, которые решили приблизиться ко мне, но потом раздумали, и хорошо. Сначала я был очень  доволен возможностью отдохнуть и набраться сил в ожидании товарищей. Но рано было радоваться, в висках уже не стучало, но стали остывать мышцы и любое мое движение приносило небольшую боль, стали ныть подошвы ног. Обдуваемый легким ветром, я понял, что моя одежда давно взмокла от пота и я уподобился солдатской фляжке, которую для охлаждения воды содержат в мокром брезентовом чехольчике. Попытка избавиться от мокрой одежды не оказалась удачной. Ветерок хотя и был вроде бы тепленьким, но сидеть в одних трусах на босу ногу не было комфортно. Я оделся, лег спиной на теплую землю, а грудь и живот прикрыл рюкзаком. Стало терпимей. Через час ко мне подошел пастух, которого, наверно, заинтересовало мое странное поведение на плато. Я на узбекско-русском языке объяснил ему, что дожидаюсь своих товарищей, покоряющих Кызыл — Нуру. Пастух сказал,  если что понадобится, то я могу обратиться к нему, и вернулся к себе.  Прошло означенное время встречи, прошел еще один час. Я уже рассмотрел все достопримечательности вокруг, от мелких камней и травинок до горных хребтов. Вспомнил отца Федора, который созерцал дивные красоты Кавказа после восхождения с колбасой на неприступную скалу при бегстве от Остапа и Кисы. Вспомнилась почему то и колбаса. Товарищи не  появлялись, а меня стали посещать всякие мысли об их и моей судьбе. Идти наверх было бессмысленно — на это не было никаких сил, да еще надо было знать куда идти. Кызыл — Нура была огромна и просматривался только один ее фрагмент. Сигареты кончились, а солнце стало приближаться к западному хребту. Я решил прождать до наступления темноты, а потом пойти и напроситься на ночлег  к чабану, надо было только продумать свое поведение по отношению к охранявшим отару Джульбарсам. Потом я стал свидетелем интересной картины. Большая часть овец из стада приступила к передислокации на какое то другое место. Без всяких окриков пастуха и взмахов его палки все решившие уходить овцы самостоятельно, как будто они были разумными, разделились на несколько групп по 10-15 животных. Овцы каждой группы, выстраиваясь одна за другой, начали спускаться с плато по той же тропе, по которой я взошел на него. Явно прослеживались временные интервалы между спуском отдельных групп. Не всегда толпу людей можно заставить двигаться так упорядоченно… Наблюдение за неразумными животными чуть отвлекло меня от грустных дум.

Плато встречи

Во время очередного просмотра окрестностей я увидел двух человек, спускающихся с Кызыл — Нуры . Потом я к большой радости различил, что это были оба Дмитрия. Через четверть часа они спустились ко мне и первый их вопрос был: « А где Анатолий?».
— Вот те на! Он же был с вами!
— Он начал спуск раньше нас, переживая за Ваше одиночество.
— Я его не видел….

Мы начали всматриваться  в окружающие гребни и лощины и строить предположения о причинах исчезновения Анатолия, а потом решили начать поиски по разным направлениям. Дмитрий – сослуживец снова полез на Кызыл — Нуру, Дмитрий – сын двинулся на запад, а я на восток. Пройдя с километр или чуть меньше, я увидел вдали еще одно большое узкое плато с таким же темным пятном от отары овец. Стал доноситься отдаленный лай собак. Потом я увидел на этом плато маленькую белую точку, которая не была неподвижна. Я доорался до Дмитриев и через некоторое время они подошли ко мне.
— Скорее всего, это Анатолий.
— Возможно…

Мы двинулись по направлению ко второму плато и стали во всю глотку орать, кто «Толя», кто «Эй», кто еще как. Потом из-за отсутствия  результата решили скоординировать свои попытки докричаться – приняли общую для всех редакцию краткого обращения к кандидату в Анатолии и начали кричать строго синхронно. Горное эхо помогало нам, как могло, а собаки на обоих плато наверно мешали. Вскоре маленькая белая точка перестала бессистемно перемещаться по плато и направилась в нашу сторону, несколько раз  исчезая из поля зрения в малых лощинах. Это был Анатолий! Наконец наступил счастливый момент общего сбора всех участников экспедиции и начался разбор полетов, вернее походов.

Ложное плато

Оказалось, что оба плато с вершины Кызыл — Нуры были похожими друг на друга и по закону пакости Анатолий начал спускаться не к тому, к какому надо. Анатолий рассказал о своем пребывании на  плато, о переживаниях за мою судьбу и о том, как его окружили собаки,  всякий раз поднимающие дружный лай после какого либо прекращения его неподвижности. Мальчик пастух, подошедший к нему, отогнал  собак, но не понял ни одного вопроса Анатолия о мужчине в соломенной шляпе и с красным рюкзаком. Пока мы все выясняли и уточняли, солнце уже коснулось гребня соседней горы.
 Возвращаться в Кумышкан тем же путем, что и пришли сюда,  было нерационально и неинтересно. Дмитрий – сослуживец предложил другое направление, которое он знал лучше. На том   порешили и стронулись. Надо было пройти  километр с небольшим подъемом по тому плато, на котором я ожидал товарищей, а потом идти чуть ли не по гребню понижающегося хребта.  Собаки пастуха, к которому я  собирался на ночлег, облаивали нас до тех пор, пока не поняли, что нам нет никакого дела до оставшихся овец. А дальше шла бесконечная нудная извилистая тропа. Чтобы пройти как можно дальше до наступления темноты, мы резко взвинтили темп ходьбы. В висках у меня  не стучало, так как тропа постепенно понижалась, а ноги переставлялись сами по себе, как будто они не принадлежали моему телу. Я уподобился старой игрушке в виде фигурки животного с шарнирно закрепленными ножками, которая, раскачиваясь из стороны в сторону и переставляя ножки, может спускаться по слегка наклонной плоскости. Вся окружающая местность постепенно и неуклонно погружалась в  темноту и неизбежно наступил момент, когда под ногами уже не стала видна тропа, а над нами  рассыпались миллиарды звезд в компании с млечным путем, которого я не видел уже много лет.  Поступили робкие предложения о некомфортном ночлеге, но они сами по себе отпали, т.к. у обоих Дмитриев оказались мобильные телефоны с фонариками, с фонариком оказалась и моя китайская зажигалка. Китайцы молодцы! Наступил не самый интересный, но романтический этап нашей экспедиции. Дмитрий – сослуживец возглавлял шествие в полусотне метров впереди, свет его фонарика «подходил и вновь маячил в отдаленьи». А я, шедший последним, кратковременными включениями своего фонарика освещал дорогу под своими ногами и ногами шедшего сразу же передо мной Анатолия. Дмитрий – сын двигался в середине процессии. Больше всего я опасался споткнуться или подскользнуться и с тревогой думал об умирающей батарейке фонарика, поэтому и включал его на доли секунды. При вспышках света была видна только тропа с маленькими и большими камнями, а все то, что находилось за ее пределами, дорисовывало мое богатое воображение. Некоторое время на небе были видны освещаемые половинкой луны три гигантских параллельных дымных следа (а может быть и не дымных), идущих от Кызыл — Нуры на север. До сих пор у меня нет объяснения этим объектам, самолеты над нами тогда не пролетали.  Шли молча, лишь изредка были слышны тихие возгласы, если кто-  нибудь спотыкался, некоторые возгласы были непечатными, т.к. поддерживать должный культурный уровень в таких обстоятельствах было очень трудно.

На обратном пути

Тропа позднее стала совсем неоднородной, приходилось преодолевать поперек  какие то овраги и расселины, прыгать с небольших уступов, менять направление движения чуть не на 180 градусов. За черными склонами начали то показываться, то исчезать огоньки Кумышкана. Когда я окончательно потерял ориентацию и перестал от усталости соображать, мы вышли на широкое и пологое ущелье, а тропа превратилась в изуродованную промоинами грунтовую дорогу, ведущую прямиком в Кумышкан. К воротам дома отдыха мы подошли за полночь, не переходя при этом сай, как сделали это в самом начале пути. Все, однодневный поход закончился!  Наступила не только физическая, но и психическая расслабуха.  Ополоснувшись водой из колонки, мы очень очень медленно переоделись, переобулись и заползли в автомобиль. В машине посчастливилось чуть вздремнуть всем, кроме Анатолия, которому еще предстояло развезти каждого из нас по своим домам. По пути в Ташкент мой организм так обрадовался неподвижности и расслабился, что я долго не мог вылезти из машины перед калиткой своего дома. Последними усилиями воли и превозмогая тупую боль во всех мышцах, я заставил себя принять душ и доковылять до постели. Никогда в своей жизни я так не уставал!!! Хорошо, что следующим днем было воскресенье, а не понедельник!

Позднее я по Google Map рассматривал наш маршрут и более подробно оба плато и котловину со снежником. Определил пройденный путь – около сорока километров,  из них 15 километров занял подъем, а остальные спуск. С десяток километров мы прошли в полной темноте. В походе я достиг отметки 2800 метров над уровнем моря, а Кызыл- Нура имеет высоту 3267. Чуток не дотянул… Кызыл- Нура, являющаяся последним высотным всплеском Чаткальского хребта,  край плато, на котором я ожидал товарищей, и большая седловина, оказывается, хорошо просматриваются из Ташкента в ясную погоду. А еще я узнал, что Кызыл – Нура  является бывшим вулканом, потухшим в доисторические времена.
— Ну как, доволен прогулкой? Спросил Анатолий при ближайшей встрече.
— Непередаваемые ощущения…, у меня еще не прошла боль в мышцах и не зажили сорванные мозоли на ногах.
— Пойдешь еще?
— Не знаю, надо подумать.

Виктор Фесенко
12.09.2011.