Ташкент. Начало История Ташкентцы

Пишет Русина Бокова.
Воспоминания мамы, Русиновой Галины. Окончание здесь.

С переводом отца в Ташкент помог бывший его ученик по бухгалтерскому делу и работавший какое то время у отца в Госбанке Новочеркасска. Фамилия его была Касимовский Евгений Васильевич.

Этот человек был весьма талантлив, ранее во Владивостоке он закончил Консерваторию по классу рояля и вместе с Верой Александровной Давыдовой, в последствии известной певицей и ведущей актрисой Большого театра в Москве, разъезжая по Дальнему Востоку, давал концерты. В дальнейшем их судьбы сложились по разному.

Касимовский приехал в Новочеркасск и, зайдя в Госбанк, обратился к моему отцу с просьбой взять его счетоводом. Отец, ознакомившись с его способностями поближе, и обучил его всем операциям бухгалтерского дела. Несколько позже завязалась дружба и семьями.

Спустя какое то время Касимовский , овладевший знаниями финансовых операций, переехал в Москву, защитил диссертацию и стал занимать ведущую должность в Союзгеологоразведке. Вот он и устроил перевод моего отца в Ташкент на должность начальника финансов Среднеазиатского геологического треста.

Сестра моя Лидия. Закончив в Новочеркасске ветеринарный институт, вышла замуж и переехала в Славинск,где её супруг работал начальником хлорного цеха ( очень опасная и трудоёмкая работа ). Впервые семья наша разлучилась, но не на длительное время.

Ташкент нас принял хорошо. Народ коренной  узбеки были весьма доброжелательны к русским, особенно к тем, кто овладел узбекским языком, а мама очень быстро им овладела. Она считала, что коль скоро ты стала жительницей республики, то должна изучить не только этнографию, но и язык коренной национальности.

Её очень уважали узбеки. Ей даже редко приходилось ходить за покупками провизии на рынок, так как узбеки приносили сами и мясо, и фрукты и прочую национальную снедь и всё по нормальным ценам.

За такое доброе, отзывчивое отношение со стороны узбеков, мама всегда наготове имела горячий чай. Самовар не сходил со стола. Каждого посетителя угощала чаем.

Чем дальше, тем теплее складывались отношения с местным населением. Знание языка — это связующее звено , и оно благотворно для обеих сторон (русских и узбеков).

Со временем мама встретила в Ташкенте много знакомых по Акмолинску (ныне город Астана). Это были ранее зажиточные люди, которых власть раскулачила ( то есть отобрала всё ценное ) и выслала в Ташкент.

Их называли сибиряками, т.к. Акмолинск – это Восточная часть Сибири. Большинство высланных из Акмолинска владело казахским языком, потому и узбекский язык им легко давался. Что в первой половине 30-х годов бросалось в глаза в Ташкенте: люди, сбежавшие из голодных регионов страны, нередко умирали прямо на улицах.

Я была неоднократно свидетелем того, как умершие бездомные особенно казахи и киргизы, встречались мне на пути в школу. В общем повторилась картина 20-х годов, когда голод в Поволжье вызвал бегство голодных людей в Среднюю Азию. Тогда несчастные голодающие начали заниматься воровством. До этого периода узбеки никогда не замыкали домов, уходя по своим делам.

И вот эти незащищённые замками дома подвергались ограблению голодающих. Это вызвало у коренного населения гнев и презрение к таким русским. Их нарицательным именем презрительно называли узбеки “ самарские”.

Со временем , насытившись, получив возможность трудиться на полях по выращиванию хлопка эти несчастные люди уже снискали расположение к себе со стороны узбеков. По мере улучшения материального положения беженцев эта кличка” самарские” была почти забыта местным населением.

Но 20-е годы принесли в Узбекистан не только неприятности от голодающих русских.

Как раз в 20-е годы по путёвке Ленина в Ташкент был направлен целый эшелон учёных из России. В Ташкенте открылся первый университет, учёные (ещё молодые, полные сил ) осваивали край, изыскивали ископаемые ( уголь, золото ), создали Ботанический сад, проводили исследования и создали устойчивые сорта зерновых культур даже на Памире.

Отдельные факультеты способствовали открытию в Ташкенте новых институтов, например-медицинский институт, институт ирригации, политехнический, текстильный и другие институты.

Были созданы высокопродуктивные культуры хлопчатника. Все свободные поля были засеяны таким хлопчатником, который Узбекистан продавал на фабрики Центральной России. Закончивших образование в Университете и отраслевых институтах, Узбекистан направлял (более способных) в Москву и Ленинград в аспирантуры. И это стало системой на долгие годы, вплоть до начала Великой Отечественной войны .

В Ташкенте была создана Академия наук, которой руководил известный узбекский учёный Хабиб Абдуллаев. Строгий, требовательный авторитетный учёный, пользовавшийся уважением и русских и узбекских учёных.

Узбекистан расцветал, расширяя промышленность и сельское хозяйство. В корне было ликвидировано басмачество. Ранее басмачи грабили хозяйства. Увозили в горы скот. Наносили серьёзный урон республике. Но окрепшее государство ликвидировало это грабительское племя. Многие из басмачей вернулись к трудовой деятельности, многие погибли.

В общем, Узбекистан стал процветающей республикой. Академиком Щусевым был выстроен чудесный театр оперы и балета, где шли классические оперы на русском и узбекском языках.

Славились в Ташкенте Консерватория и музыкальное училище, где преподавалась как русская, так и узбекская классика.

В этот счастливый для Узбекистана период, где ещё не зародился национализм, я, окончив среднюю школу, поступила в Университет на биологический факультет.

Преподавали нам крупные учёные (один из них был отпрыском Екатерины Великой, граф Никита Бобринский, последний из рода незаконнорожденных царицы).

Глубоко интеллигентные педагоги и профессора были нашими наставниками и в то же время друзьями. Даже Новый Год они встречали в Университете вместе со студентами. Мы, студенты, любили их, с радостью общались, не задумываясь о том, что тесное общение обогащало наш интеллект.

Но всё же руководство Университета имело инструкцию от правящих органов не обеспечивать стипендией даже отличников, если это выходцы из интеллигентных семей, т.е. служащих.

Мне, отличнице, впервые дали стипендию уже на 4 курсе. Введены в этот период повышенные, сталинские стипендии, но только с третьего курса. Следовательно, уже не могла её получать.

Но все подобные огорчения не могли повлиять на настроение весёлой, красивой девушки, да и первой отличницы на курсе.

Я уже не помню писала ли я о том, что я первая и, пожалуй, единственная из всего курса , шла сдавать экзамен по окончании последней лекции, пусть даже предмет читался два года. Секрет моей смелости в этом вопросе был прост – я слушала лекции чрезвычайно внимательно, при этом записывала с большой скоростью их, изредка поглядывая на педагогов. Следовательно, я развила в себе слуховую, сенсорную и моторную память И не было нужды откладывать сдачу экзаменов. Я помнила всё, иногда полемизируя мысленно с педагогом, т.к. по читаемому предмету я дома ещё знакомилась с литературой данного профиля. Мне никто из профессоров не отказывал в просьбе принять сразу же экзамен. Видимо и педагогов удивлял такой дерзко-смелый и даже самонадеянный поступок студентки. И у меня шёл экзамен, начиная с азов предмета, доходя потом до сложных вопросов. И я получала отметку» отлично». Таким образом я почти на месяц опережала сокурсников и отдыхала, готовясь к поездке на практику.

А практики были крайне интересными! Университет материально имел возможность отправлять студентов в разные города, где по тому или иному предмету были  практические возможности и наблюдать и работать.

Так на старших курсах нас направляли то в Сухуми поработать в обезьяньем питомнике, то на производства, вырабатывающие лучшие сорта молочных изделий, то на известные в мире винные подвалы и т. д.. Так последняя практика в Массандре мне особенно запомнилась.

Меня направили в Крым — в Массандру, где не только хранились в винотеках редчайшие со всего мира завезённые бутылки с вином, но и сама Массандра изготовляла редкой прелести собственные вина, однако не поступающие в основном на рынки России, а только в другие страны за валюту.

В ту пору Крым славился особыми виноградниками, которые и обеспечивали выпуск редчайших по всем показателям вин. Два месяца я проработала в Массандре, заменив ушедшую в отпуск заведующую лабораторией завода. Ежемесячно в Массандру съезжались ведущие специалисты виноделия из южных районов страны. Проводились дегустации лучших вин и решался вопрос р важности выращивания тех сортов виноградника, которые и обеспечивают производство роскошных вин.

Забегая несколько вперед, я хочу напомнить слова известного писателя Ильи Эренбурга, который в период Великой Отечественной войны посетил Крым:” После варварской бомбардировки Массандры земля Крыма пахла порохом и чудными винами».

Это была первая беспощадная акция разрушения райских виноградников. Но всё же даже война не смогла уничтожить полностью все плантации виноградников Массандры. Второе полное уничтожение их произошло позже, когда беды принесённые войной были позади, когда Земля Крыма восстановила рост редких сортов винограда и Массандра вновь заработала. Вот тогда высшее руководство страны, а именно Горбачов и Лигачов, исходя из «благих» намерений прекратить пьянство в стране, приказали полностью вырубить виноградники Массандры.

Мне рассказали о том, что 90-летний старик-винодел, сохранивший отдельные сортовые кусты виноградника во время войны. Покончил с собой после тотальной вырубки, исполненной по правительственному указанию в мирное время.

Какое теперь положение в области виноделия в Крыму, мне не известно, ибо Крым после развала страны, т.есть Советского Союза, отошёл к Украине.. В России же продают в основном чужие вина, закупаемые заграницей. Но они не идут ни в какое сравнение с Массандровскими винами. Это лишь одна иллюстрация из многих других потерь в результате развала Союза.

Итак, в 1940 году я закончила Средне-азиатский Государственный Университет с отличным дипломом. Нужно было устраиваться на работу куда то, т.к. оставаться в аспирантуре мне не хотелось — устала от бесконечной учёбы.

Предложила свои услуги Ташкентскому Хладокомбинату в качестве заведующей пищевой лабораторией, куда и была принята. Работа на таком производстве меня заинтересовала.

В главном холодильном отделении хранилась пищевая продукция –от мяса до фруктов. Анализу, как химическому, так и бактериологическому подвергались все виды продуктов. Кроме того, самостоятельно работал цех по изготовлению разных сортов и видов мороженого.

Коллектив меня принял тепло. Работали дружно и весело проводили время. Ещё будучи студенткой 5-го курса, я в Университете вступила в партию, вернее стала кандидатом в члены партии сроком на один год, а через год должна была быть действительным членом коммунистической партии СССР. Таков был порядок. Кандидатский срок- это испытательный срок.

Нужно было показать качество своего труда, политическую зрелость, строгую дисциплину и соответственно, поведение.

Но поступив на работу, я  оказалась в другом коллективе, который ещё не знал меня раньше, а отсюда кандидатский срок был продлён на полгода.

К этому времени у меня была уже настоящая семья. Я на последнем курсе вышла замуж за журналиста одной из центральных газет, издававшейся на русском языке. Параллельно с работой. муж учился в юридическом институте. С Украины приехала беременная сестра, а затем её муж по окончании военной переподготовки.

Семья стала большой, дружной и весёлой. Но неожиданно заболела мама. У неё был инсульт. Когда ей стало, лучше врачи порекомендовали отправить маму на курорт, что и было сделано.

Курорт находился под Самарой. Там были источники минеральной воды, а главное- отдых от домашних хлопот. Закончив лечение, она заехала погостить к своим родственникам, проживающим в Самаре. Ей было интересно побывать в местах, где проходила её подпольная работа в период активной политической жизни.

Там в своё время она познакомилась с Куйбышевым и под его руководством выполняла все задания. В результате её выследили и посадили в тюрьму. А теперь это тюремное здание было переоборудовано и в нём размещался медицинский институт. И тем не менее мама узнала помещение, где она сидела, комнату допросов и прочее. Всё это напомнило её молодость, её активную жизнь подпольщицы. Она почувствовала прилив сил, хорошее настроение воскресило её и вскоре мама отправилась в Ташкент

Но всё в нашей стране вдруг изменилось — началась война с Германией.

Потрясённая событиями и беспокойством о судьбе своих домочадцев, она не находила себе места от волнения. А тут пассажирские поезда стали задерживаться на каждом полустанке для того, чтобы беспрепятственно шли на запад эшелоны с солдатами и воинским снаряжением.

Естественно, нигде уже не попадались продукты питания, и ей полуголодной пришлось так ехать в течении 10 дней. Она успокоилась только на ташкентском вокзале, где её встречала вся семья. Но это нельзя было считать полным успокоением, т.к. она предвидела всё: мобилизация обоих зятьёв, полного ограничения продуктов питания и вообще неизвестное будущее.

Но в семье изменения происходили постепенно – старшего зятя перевели с завода в Центральный комитет партии Узбекистана, моего мужа, уже к тому времени закончившего юридический институт, приняли на работу в Военный трибунал Узбекистана. Сестра, как и прежде, работала на мясокомбинате ветеринарным врачом, а я . как активный партийный работник, продолжала работать на Хладокомбинате.

Но характер работы вскоре изменился. Иногда приходилось работать сутками, встречая прибывающие поезда с провизией ( в основном это были туши мяса), размещая их по холодильным камерам взамен отправленных на фронт уже охлаждённых туш. Ведь в тот период Запад не вступал ещё в войну с Германией, но Америка через Тегеран направляла в Россию для отправки на фронт всевозможные продукции: туши мяса, шоколад и прочее.

И мне в период суточного дежурства нужно было заниматься всем, как начинающему директору- размещать пребывающие продукты, и заказывать вагоны, и следить за погрузкой, а потом уже с территории комбината отправлять всё перечисленное на фронт. Кроме того, приходилось неотлучно следить, чтобы кто либо не воровал. Ведь время было полуголодное.

Меня удивляло, что высшие органы власти для рабочих и служащих выдавали продуктовые карточки, где, хоть и в весьма ограниченном количестве, но всё же числились различные продукты, а вот работающим на продуктовых предприятиях выдавались карточки только на хлеб.

Видимо “на верху” полагали, что всё равно наворуют. Но это была беда для работников указанных предприятий. Ведь люди хотят есть, у них семьи, маленькие дети, а тут отец или мать приносят домой только пайку хлеба.

Я была свидетелем, как в проходной обыскивали и если находили что, то тут же в суд, в тюрьму.

Однажды на моих глазах произошла страшная драма: самый строгий рабочий цеха всадил в голову нож парню, укравшему кусок сливочного масла и бежавшего к забору. Но судьба жестока и к таким бдительным и верно служащим своему делу.

В дальнейшем наступил настоящий голод. Уже не вырабатывали мороженое, а взамен из кучи сушёной свеклы варили баланду и после охлаждения выпускали в город для продажи. И вот тот строгий рабочий, который так жестоко в своё время обошёлся с парнем, сам оказался судим и посажен в тюрьму на год, за то что своего ребёнка хотел вынести полведёрка этой сладкой баланды.

Видимо молодость спасла меня от последствий подобных стрессов. А их было немало за время войны. Получала я зарплату 800 рублей в месяц. А на рынке эта стоимость соответствовала 1 кг. яблок.

В моей семье положение всё ухудшалось. Сестра с мужем получили небольшую квартиру и съехали от нас. Папа с каждым днём терял силу от недоедания, в результате слёг в постель. У него почернели пальцы рук и ног. Видимо от голодания началась падагра. Мама, забыв о перенесённой ранее болезни,  стала много трудиться: поднимать тяжести и прочее. Весной затеяла уборку квартиры. Я ей помогала, т.к. у меня был однодневный отгул от работы на комбинате.

И вдруг в комнату вбегает сосед-инвалид войны с оторванной рукой и кричит, что мама упала без сознания. У неё произошло кровоизлияние в мозг. Мы с инвалидом едва втащили её в квартиру и положили на кровать. Я пригласила соседа по дому известного в городе профессора и он установил этот страшный диагноз.

Требовался круглосуточный уход, т.к. она вела себя беспокойно, не приходя в сознание. Я побежала на работу предупредить о том, что долгое время не смогу работать. Бежала по железнодорожным рельсам, сокращая путь, а в меня с насыпи летели камни, которыми мальчишки с криком : ” Бей жидов, спасай Россию!” хотели забить меня, приняв за еврейку.

А однажды я перешла дорогу узбеку ехавшему верхом на коне. И он опоясал меня со всей силой длинным кнутом, назвав жидовской мордой. Но я не чувствовала оскорблённости, т.к. у меня было большое горе в семье.

С работы как могли, так и помогали. Мне давали кости для супа и я радовалась, что могу крепким бульоном накормить больных родителей.

Муж мой в этот период работал в Военном трибунале по выходным дням выезжал с коллективом на подсобное хозяйство поработать физически на огородах. Однако, плодов труда его я ни разу не видела.

Позже выяснилось, что он завёл роман с племянницей председателя трибунала и эти поездки являлись местом для их развлечений.

Трудно в это поверить, но мне в этот страшный период жизни было всё безразлично, только что то холодное осталось в душе. Я перестала быть его супругой.

К счастью судьба сама распорядилась, освободив меня от контакта с неверным мужем. Советские войска вошли в Тегеран, куда выехала часть трибунала из Ташкента, а вместе с ней и мой муж. Соблюдая приличие, я подошла к его вагону, чтобы попрощаться навсегда, и он уехал!