Счастливые… нищие?!! Искусство
Прислала Надежда Ли.
Столичный театр «Ильхом» для многочисленных почитателей высокого искусства сцены давно стал своего рода территорией … счастья. Счастья… Сказки… Мечты. Там, где добро всегда побеждает зло, а настоящий талант в недосягаемости от всех сальери вместе взятых. Спектакль-фантазия по К. Гоцци «Счастливые нищие» стал еще одним подтверждением, вернее, апофеозом жизнеутверждающего кредо.
Однако начало первого действия спектакля – зрелище далеко не из отрадных. Представьте себе символизирующее казенное помещение вокзала сетчатое пространство и без того крошечной сцены, перерезанное сетчатыми раздвижными дверями. За ними – маются на топчанах, словно отбывая срок наказания, безликие персонажи. У каждого – своя трагедия, мощнейшим цунами снесшая с казалось бы доселе незыблемого фундамента благополучия на обочину жизни.
Понемногу начинаем присматриваться к обитателем ночлежки. Маленький ремесленник из Бергамо Бригелло ( исп. Алексей Писцов), безропотно и стоически несущий по жизни свой крест – доченьку Омегу ( исп. Наталья Ли): настолько прожорливое, настолько и непоседливое – самое что ни на есть perpetuum mobile – существо. Не менее трепетно лелеет свое юное чадо, красавицу дочь, до поры до времени скрываемую под непроницаемой завесой молчания и наброшенного на лицо плотного покрывала и Панталоне из Венеции (исп. Вячеслав Дзю). Свое неумение добыть средства для пропитания этот обнищавший благородный придворный философ переживает очень болезненно, его вздохи и утешения — «Нет, доченька, папа не упал… Папа — отдыхает» пронзительны и трагичны одновременно. А сердце в прошлом знатного военачальника из Кара-Корана (исп. заслуж. арт. Республики Узбекистан Сейдалла Молдаханов) по имени Саэд разбито вовсе не постигшей его нищетой, ее он переносит мужественно и стоически, а – нелепой ссорой и затем безвозвратной потерей истово любимой женщины. Этот его пожар сердца – мука почище орла, клевавшего печень Прометея. А вот и еще одна типичная жизненная ситуация из этой палитры судеб: слоняющийся неприкаянно оборванный беспризорный парнишка (исп. Акмаль Рахимов) попадает в сети коварного и циничного преступника, который не терпящим возражения приказным тоном предлагает ему участие в одном темном деле…
И все эти человечки, как и другие обитатели дна беспрестанно – каждый о своем — стенают, спят, ворчат, бреются из бумажного стаканчика, чего-то ждут, ссорятся, приходят и уходят… Нашел здесь, среди сирых и убогих, пристанище даже колоритный Тартилья, богатейший самаркандский купец (исп. Г. Дмитриев). Переживаемая им трагедия — пустяковая размолвка, переросшая в развод с обожаемый женой, по накалу страстей — не менее драматична. Да-сс, такая вот нерадостная прелюдия сюжета: жизнь есть жизнь однако…
Но – чудо – уже с первым поворотом событий картина, казалось бы, чужого заморского быта и страданий неизвестных доселе людей вдруг становится пронзительно понятной, более того, вызывает всеобщее сопереживание. А причина тому – за грустной маской донельзя загримированных ряженых клоунов вдруг проглядывает – подобно солнцу из-за туч — оживотворенная мастерской игрой актеров … душа. И — словно тени, отступают условности очерченного абстрактного быта, потрясающе-нелепое царское великолепие самых разномастных костюмов (художник по костюмам – Лола Сайфи).
Одно только сердце, одно только желание, одно только стремление любой ценой вырваться из прокрустова ложа неудач, где, волею судеб, оказались — нет, не гоциевские персонажи: мы — сами! Именно в этот момент, помимо воли, в игру вступает на правах полноправного участника действа Его Величество Зритель. С этой минуты зрелище спектакля — уже не односторонний процесс – пассивного созерцания и наблюдения, а – дуэт… Сотворчество…
И – поначалу смело, робко, но неотвратимо — начинаются первые всеобщие преображения. Оборванный нищий мардикер на самом деле оказывается сбежавшим из дворца в порыве юношеского максимализма и поиска дальних странствий молодым царем Самарканда. С той далекой поры мальчик повзрослел, возмужал, набрался жизненного опыта и собирается вновь взойти на законный трон. К тому же низкий замысел коварного и вероломного, бывшего мясника, а ныне самозваного правителя Мудзафера (исп. Сайфитдин Мелиев) отомстить давнему врагу Панталоне и выдать замуж за бродягу его любимую дочь как нельзя лучше способствует заветному желанию юноши воссоединиться с любимой, нежную страсть к которой он питает с самого детства.
— Люди-иии! Моя дочь выходит замуж за царя! – кричит маленький трогательный Панталоне. И, останавливаясь на миг, словно прозрев на мгновение, пророчески замечает: — Хотя… Нет, ведь это невозможно… Значит это – сказка? Ска-аазка!!! Люди-иии! Моя дочь выходит замуж за царя!
Нет, не только в сказке возможна целая феерия последовавших затем с каждым из обитателей дна исцелений сердец и судеб. Наблюдая за ними, опять же, явственно начинаешь осознавать, как что-то срастается, встает на место и в твоей жизни. Безутешный купец Тартилья, с целью повторного брака попросивший не менее страдающего Саэда фиктивно жениться на своей опрометчиво брошенной им супруге, на самом деле способствует воссоединению потерявших друг друга на перекрестках судьбы двух половинок. И хотя, на наш взгляд, картина обретенного ими счастья была сыграна актерами недостаточно убедительно, главное в другом: все уже твердо уверовали в необратимость позитивных перемен. Словно бальзам на рану было переживать цепную реакцию ренессанса и всех остальных участников действа… Кого именно – вы узнаете, посмторев эту знаменитую ильхомовскую постановку.
Время собирать камни наступало так неотвратимо, что никто уже не удивился … перерождению главного злодея пьесы Мудзафера. Блистательная, потрясающе тонкая игра Сайфитдина Мелиева не оставила в зале равнодушных: вот уж воистину – от ненависти до любви один шаг! Чего стоит одно его выступление в финальной подтанцовке: самое что ни на есть полное погружение и растворение в неге бесконечного счастья. Те грациозные и виртуознейшие па, что он выделывает с полным самозабвением, смотрятся невероятно умилительно, учитывая … комплекцию исполнителя!
— Верим, верим, — с чувством радостного облегчения бисируют все зрители: Рубикон перейден – завтра будет новый, радостный день…
что это за Вячеслав «Дзю»?
stansult[Цитировать]