Освоение Арала История

Цикл публикаций в канале «Белые рубашки. Русский Туркестан»

Колонизационная ценность Аральского моря

Рыбаки-уральцы на Арале

Аральское море, ныне практически исчезнувшее, во второй половине XIX в. было богатейшим источником рыбы для окружавших его берега поселений. В начале XX в. Аральское море рассматривалось как важный момент в русском деле в Средней Азии. Консервативная газета «Новое время», которое регулярно публиковала статьи о необходимости хозяйственного освоения и русской колонизации Туркестана, к примеру, так характеризовала ценность Арала для колонистов:

Заселение берегов Аральского моря, рек и озер его бассейна оседлым ловецким населением, живущим эксплоатацией и земли и рыбного богатства, имеет огромное государственное значение. Стремление к переходу на оседлое состояние обнаруживается в среде ловцов, и представители их уже обращались с соответствующим ходатайством к местной переселенческой организации; желательно, чтобы дело ограничилось не одними переговорами, а перешло в область немедленного осуществления.

Устройство оседлого ловецкого населения является тоже отличной мерой для охраны рыбного богатства от истребления: прочное население, живущее на месте и для которого рыбное богатство нужно не на несколько дней, а навсегда, конечно, никогда не будет к нему относиться так хищнически, как случайные ловцы, приезжающие на 2—3 путины с целью наловить как можно больше и затем уехать в другие места, когда рыбы станет мало. На использование рыбного богатства в целях колонизации у нас сравнительно обращают мало внимания, но в данном случае необходимо изменить рутине.
Новое время. 1909. №12011.

Впрочем, русские хозяйства на Арале были задолго до создания Туркестанского края. Хозяйства эти формировались русскими рыбаками, которые нанимали местных рабочих себе в помощь.
На Кос-Арале рыба́чат около пятнадцати отдельных хозяйств. Русских между рабочими мало — преимущественно киргизы, но зато хозяева все без исключения русские.

Нанимая киргизов по цене от сорока до пятидесяти рублей в год и закупив рублей на сто веревок и крючьев, хозяин фирмы совершенно обеспечивает себе хороший барыш, благодаря баснословному обилию рыбы.
Ловится преимущественно «шип» (род осетра, только тупоголовее), сом, усач… ловится и другая речная рыба: сазаны, лини и щуки, но последнею рыбаки пренебрегают. Чтобы определить приблизительно доходность этой ловли, нужно знать только цены, по которым продается здесь рыбный товар на казалинском рынке. Хорошая, жирная морская осетрина не дороже четырех копеек за фунт, пудами — по рублю пятидесяти копеек. Так называемые почтари, т. е. осетры, заходяшие далеко в реку, измученные продолжительною борьбою с течением, худые и бесвкусные, отдаются чуть не даром. Икра свежая по десяти копеек за фунт, жир осетровый — четыре рубля пуд, а сомовий — до двух с полтиною.
Каразин Н.Н. В низовьях Аму. Путевые очерки // Вестник Европы. 1875. №3.

Впрочем, хозяйства эти вели вполне себе беспощадную ловлю, чего, кстати, и опасались «нововременцы», так как из-за этого «в самом непродолжительном времени от рыбных богатств Аральского моря останутся одни лишь воспоминания».

О рыбаках Кос-Арала

Алексей Иванович Макшеев, совершивший в 1848-49 гг. путешествие с Бутаковым по Аральскому морю, оставил воспоминания о русских рыбаках, рыбачивших на Кос-Арале (острове на Аральском море). Рыбаки не первый год ходили по волнам Арала и нередко заходили в хивинскую часть озера, хотя это было строжайше запрещено. Экспедиция Бутакова зимовала на Кос-Арале и у Макшеева было вволю возможности наслушаться рыбацких историй об рыбной ловле на Арале. В этой же поездке участвовал в качестве художника и Тарас Григорьевич Шевченко. Подробнее об экспедиции Бутакова по Аральскому морю было здесь, а ещё одна история от Макшеева была здесь.

Кос-аральские рыбаки, прибывшие сюда из приволжских губерний, не унывали в неприютной чужой и дальней стороне, и если забиралась иногда к ним на душу тоска, то запивали ее чарою зеленого вина. Один работник рассказывал, что раз он пропил в вечер сорок рублей ассигнациями; впрочем, это произошло оттого, что ему пришлось платить за сивуху едва ли не дороже, чем в трактирах платят за донское или мадеру. При отсутствии казенной и вольной продажи спиртных напитков, рыбаки давали солдатам, получавшим казенную порцию, по четвертаку, а иногда и по полтиннику, за чарку сильно разведенного вина. Отдавая дань Бахусу, рыбаки не забывали и прекрасного пола, если можно назвать этим именем весьма некрасивых и не отличавшихся большою нравственностию нищих киргизок. Рыбаки одевали их в замысловатые платья, сшитые, например, из разноцветных и разноузорных платков, взятых, разумеется, у старшего приказчика в счет жалованья. Забирая постоянно в долг и платя за все при расчете втридорога, они, конечно, не могли потом вернуться на родину и оставались на Кос-Арале, пока не рушилась компания и не прекратилось рыболовство на Аральском море. Один из приказчиков компании, Николай Васильевич Захряпин, человек весьма умный, наблюдательный, отлично знавший по-татарски и чрезвычайно красноречивый, но по временам сильно запивавший, рассказывал мне много курьезного о рыбаках.
Макшеев А.И. Путешествия по Киргизским степям и Туркестанскому краю. СПб., 1896.

Рисунок Т.Г. Шевченко «Укрепление Кос-Арал зимой»

Самовольный Аральск

С 1870-х годов на Аральском море возникали самовольные рыбацкие поселения. Земля арендовалась у местных киргизов и какого-то порядка свыше здесь длительное время не было установлено. Крупнейшим из таких поселений стал Аральский посёлок. Развитие Аральского посёлка было связано с проведением Оренбург-Ташкентской железной дороги. В 1905 г. здесь появилась железнодорожная станция «Аральское море», а Аральский посёлок превратился в город Аральск (Сырдарьинская область). В 1909 г. русскими купцами Лапшиным, Макеевым и другими («Лапшин и Компания») было создано общество «Хива», которое владело пристанью, ремонтными мастерскими, кораблями. «Хива» торговала с собственно Хивой, перевозила хлопок, мазут и вела рыболовное освоение Арала в промышленных масштабах.

Несмотря на то, что здесь орудуют крупные предприятия, располагающие солидными средствами, все постройки носят временный характер и имеют довольно жалкий вид. Это происходит потому, что земельный вопрос здесь совершенно не урегулирован и все, кто приступает к постройке, совершает захват земли, считающейся принадлежащей государству. До сих пор предполагалось, что она находится в пользовании у киргизов, но, как оказалось, это было совершенно ошибочное предположение. Толчок к установлению более правильного положения вещей дало следующее происшествие: сборище киргизов, подстрекаемых своим волостным правителем, произвело нападение на поселок в надежде сорвать с водворившихся отступное и обложить их налогом. Произошла стычка, вызвавшая вмешательство администрации, а затем и подробное обследование землепользования киргизов окрестной местности. Это обследование с полной очевидностью показало, что никогда киргизы этой местностью не пользовались и она была совершенно пустынной и необитаемой до прихода русских пионеров, и только в силу какого-то заблуждения считалось, что киргизы пользуются ею; предпринятые затем межевые работы дали необходимый материал для выделения территории для отвода будущему городу.
Новое время. 1910. № 12440.

Помимо рыбных богатств, Аральское море рассматривалось и как место будущего морского курорта, что было особенно ценно для Туркестана — до «настоящего» моря здесь очень уж далеко:

Туркестанские жители, имеющие для своего купанья только грязную арычную или мутную речную воду, очень неизбалованны, и для них иметь возможность получить прекрасное морское купанье у самой железной дороги было бы громадным удобством. К сожалению, огромное большинство жителей Туркестана и не подозревает, что на Аральском море можно иметь хорошее морское купанье. При доставлении возможности приезжающим иметь здесь приют и иметь купальни, сюда направятся не только жители Туркестана, но и всей линии до Оренбурга, и в Аральске устроится первоклассный морской курорт для всего Степного края и Туркестана. Кроме того, около станции находятся два грязевых озера, где могут быть устроены хорошие грязи.
Новое время. 1910. № 12440.

Аральск рос быстро — в 1909 г. здесь жило лишь 300 человек, в основном, рыболовов, а через год население посёлка достигло 1000 и имело капитальный вид. Впрочем, для полноценного использования в качестве настоящего порта на Арале в начале XX в. Аральск не совсем годился: не была расчищена гавань, не имелось маяков, судоходных знаков, дамбы, не было почты, медицинского обеспечения, сберегательной кассы, полноценного доступа к пресной воде да и сам вопрос землевладения и «легализации» посёлка никак не могли уладить ещё в течение двух лет (до 1912 г.). Несмотря на все сложности, включая регулярную гибель отважных рыболовов, посёлок развивался и постепенно стал настоящим городом.

Тема флота, правда, озёрного и речного, не чужда Русскому Туркестану

С конца 1840-х в Средней Азии имелись русские суда на Аральском море. В 1848 г. началась Аральская экспедиция А.И. Бутакова, в которой принимал участие Тарас Шевченко. Кроме научных исследований, одной из задач созданной Аральской флотилии была борьба с набегами хивинцев на русские рубежи (в частности, на казахские кочевья) и поддержка действий русской армии в боевых операций на территории среднеазиатских государств. С 1853 г. в её составе появились и первые пароходы, ими стали заказанные в Швеции и собранные на месте «Перовский» и «Обручев». Флотилия просуществовала до 1883 г. и была расформирована в связи с неактуальностью прежних задач. Зато появилась Амударьинская флотилия, обеспечивавшая водную транспортировку грузов и войск по Амударье и защиту Закаспийской железной дороги. Флотилия просуществовала под Андреевским флагом до июля 1918 г., когда была расформирована (а ещё моряки поддержали большевиков), повторно она была создана уже в феврале 1920 г. для поддержки Туркестанского фронта РККА и поучаствовала в установлении советской власти в крае.

Аральская и Амударьинская флотилии внесли большой вклад в замирение региона и создание новой системы безопасности судоходства в Средней Азии, дали начали паровому судоходству на великих водных просторах края.

Шевченко и Аральская экспедиция 1848-49 гг.

Сосланный служить в гарнизон Орской крепости за слишком вольные взгляды, Тарас Шевченко маялся от невозможности проявлять свои недюжинные творческие способности. Дело в том, что писать поэту разрешалось разве что письма, о литературе и живописи дело не шло, а запрет на право рисовать угнетал больше прочих. Шевченко писал письма Гоголю и Жуковскому с просьбой помочь, за него хлопотали разные высокие чиновники и коллеги по перу, но всё было тщетно и запрет на творчество не снимался. Как вы уже догадались, запрет был связан во многом с околосепаратистскими взглядами Тараса Григорьевича, в докладе по поводу дела Шевченко сообщалось о том, что в своих стихах он славит сомнительные годы гетманщины и казацкой вольницы, а это может зародить в малороссах вопрос о легитимности русской власти на Украине.
Как бы там ни было, в 1848 году Шевченко был направлен в составе Аральской экспедиции на одноименное «море». Один из его тогдашних начальников, лейтенант Бутаков (в будущем контр-адмирал и выдающийся исследователь Аральского моря, а так же один из героев походов против кокандцев) всячески покровительствовал Шевченко и тому разрешили быть художником при экспедиции. Он оставил ряд зарисовок аральских берегов и портретов туземцев, в 1849 году экспедиция закончилась. Но об этом стало известно в столице. Шевченко был сослан в ещё более отдалённый гарнизон с новым запретом рисовать, а Бутаков и генерал Обручев (ещё один покровитель) получили по шапке.

Одна из работ Шевченко в экспедиции была посвящена своему заступнику: «А. Бутаков и фельдшер А. Истомин во время зимовки на Кос-Арале.»
Бутаков изображён спиной к зрителю, над постелью виден череп тигра. В письме к родным от 24 ноября 1848 Бутаков писал: «Мы с триумфом притащили его в укрепление; шкура, разумеется, моя. Я отдал ее выделать одному приятелю киргизу, а голова джулбарса (т. е. одни кости) висит у меня над постелью».

Т. Г. Шевченко. Джангис-агач, 1848 г.

Участник экспедиции Алексей Макшеев:
«26-го мая, не доходя несколько верст до Карабутака, мы увидали влево от транспортной дороги Джангыс-агач, «одно дерево», и поскакали к нему. Это единственное на всем пути от Орска до Раима дерево было осокор, толщиною у корня сажени в две в обхвате и вышиною сажен в пять. На нем было гнездо тальги, птицы из породы орлов. Киргизы считали это дерево священным, аулие, и украшали его разными тряпками. Не менее священно было оно и для русских странствователей в летние жары по степи, ярко освещенной палящими лучами солнца и не имеющей нигде вершка тени, где бы зрение могло отдохнуть. Мало кто из верховых проезжал по дороге, не завернув к Джангыс-агачу и не отдохнув под его тенью. Но теперь и киргизы и русские лишены этой ограды, потому что какому-то пьяному казачьему офицеру вздумалось, для своей потехи, срубить и сжечь дерево. И этот варварский поступок остался безнаказанным, как будто это не уголовное и не самое гнусное преступление.»

Ещё несколько работ Шевченко в экспедиции.

Казахский мальчик разжигает печку

Крутой берег Аральского моря (эскиз)

На берегу Аральского моря

Пристань на Сыр-Дарье в 1848 году

Снаряжение шхун

Форт Кара-Бутак

Аральское наводнение

Вспомнил, что натыкался на весьма любопытную заметку в «Русском Туркестане» (11 июля 1901 г., №124). Вот, когда-то проблемы относительно Арала были совсем обратного рода.