История одной фотографии (Слава Полунин) Искусство

Александр Колмогоров

В советские времена был такой анекдот.
Приехал грузин из деревни в Москву. Видит лозунг «Слава КПСС!». Он удивился. Говорит прохожему: “Слушай, дорогой. Кто такой Слава Метревели, я знаю. А кто такой Слава КПСС? В какой он команде играет?”

После того, как все мы однажды увидели в телевизоре Асисяя, мы сразу поняли, кто такой Слава Полунин. А позже выяснилось и то, в какой он команде играет. Он стал капитаном звездной команды волшебников «Лицедеи», команды высшей клоунской лиги. А если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. Оказалось, что это нужно нам всем.

Слава Полунин — это дар. Божий, генетический… не важно, какой. Дар! Поэтому, он живет и дарит. Он же клоун, дурак. Ему больше делать нечего.

В середине девяностых слетелись эти звезды, полунинские «Лицедеи», в Ташкент. Прибыли на большие гастроли. А в этом самом Ташкенте (да и за его пределами) уже мощно заявил о себе театр-студия «Ильхом», детище Марка Вайля. Мы, ильхомовцы, были такими же не нормальными, как лицедеи: нам были тесны рамки традиционного репертуарного театра. Мы искали свой путь, собирались на ночные репетиции после вечерних спектаклей в театрах, в которых служили. У нас, кстати, тоже были свои клоуны — мим-группа «Птицы с юга». Позже, кстати, двое наших мимов стали работать со Славой Полуниным. Женя Брим работал не долго, перешел в цирк Дюсолей. Сейчас у него своя мим-студия в Америке. А Олег Луговской работает со Славой до сих пор. Так что не было ничего странного в том, что полунинцы и вайлевцы быстро унюхали друг друга. Стали общаться.

Лицедеи приходили на наши спектакли, приглашали нас на свои. А в конце гастролей Слава и его команда сделали нам шикарный подарок: для нас, актеров «Ильхома», наших друзей и родных они показали в нашем театре-подвальчике трехчасовую (!) ретроспективу своих номеров разных лет.

Как описать ощущение счастья, своей благодарной радости, когда клоуны дарят тебе возможность снова вернуться в детство? Когда ты купаешься в нем вместе с ними безоглядно, забыв обо всем… Как описать свое чувство, когда ты чувствуешь, понимаешь: и про нас, взрослых, клоуны тоже все знают. Про то, как мы счастливы и глупы в любви. Как смешны, если через чур серьезны или упрямы…

Когда клоуны-лицедеи на сцене, их нормальная температура любви к жизни и к тем, кто в зале, не 36 и 6, а 306 и 6. Они зовут нас, тащат к себе: «Давайте вместе посмеемся над собой! Ну?! Давайте!..» А это так заразительно!

После трехчасового творческого пиршества Слава Полунин и его команда расселись на сцене. Стали разговаривать с нами, отвечать на наши вопросы.

Общение было щедрым, ненасытным. Расставаться не хотелось. Мы переместились в соседнее кафе, где по договоренности с его хозяевами продолжили общаться. Это были и разговоры обо всем на свете, и озорные актерские импровизации. Почти до утра.

И вот тогда, в тех разговорах, прозвучали два слова – способ жизни. Как формула. Клоун – это способ жизни. Неуемное творческое состояние человека, заложенное в нем с детства… из детства… «Наш принцип, — говорил Слава, — относится к жизни как к моменту праздника. Создавать свою жизнь как произведение искусства».

Когда недавно я стал готовить к изданию сборник рассказов об актерах, художниках, музыкантах, сборник историй о всех этих не нормальных людях,

название книги пришло сразу: «Способ жизни». А вот обложку, — лицо книги, ее символ, образ я долго не мог придумать, найти.

И вдруг, вспомнив о давней встрече с «Лицедеями», я понял, что на обложке книги «Способ жизни» должна быть фотография Славы Полунина!

Я стал искать нужное фото. И вскоре нашел его. Это был портрет Славы с чайником в руке и с чашечкой с блюдцем на голове. То, что надо!

Послал фотографию в Питер, где в издательстве «Балтийские сезоны» готовили верстку моей книги. Мне отвечают: годится, но публикация фото – это ведь вопрос авторских прав…

Тогда я стал искать в сети автора. Им оказался Антон Фатьянов. Живет и работает в Лондоне. Член Королевского Общества фотографов и “Камера Клуба” – старейшего фото-клуба в мире, основанного в 1885 году. Специализация – портреты знаменитостей, мода, рекламная фотография и кинематография…

Лондон. Приехали. Как к такому мэтру подъехать? На какой козе?..

Но я уже завелся. Мне нужен был именно этот снимок. Только этот. Решил: была ни была!.. Написал на адрес Антона Вконтакте письмо про свою книгу, про просьбу разрешить публикацию Славиного фото. Приложил свой рассказ «Клоунесса» и стихотворение, посвященное Славе Полунину. Жду. Переживаю.

И вдруг, к своему немалому удивлению, получаю в ответ доброе письмо. А в нем — разрешение на использование фото. Ура!

Ура-то, ура. Но тут же Антон пишет, что надо еще и от Славы получить добро. Не успеваю снова растеряться, как Антон обещает связаться с ним. Опять думаю: какой же он хороший человек, этот член Королевского Общества фотографов! И снова — переживание, надежда.

Через день письмо от Антона. Пишет, что послал Славе мои стихи, рассказ. И что Слава разрешает публиковать фото, ждет для себя экземпляр книги…

В этот момент я в который раз понял: у не нормальных, творческих людей (дураков, как говорит Слава) есть свое братство. Свой способ жизни.

Я сердечно поблагодарил Антона. И, мысленно, Славу. Не удержался, и спросил Антона: а как случился этот снимок с чайником, при каких обстоятельствах?

Антон и тут проявил свою щедрость. Пообещал записать голосовое сообщение.

Вот его дословное содержание.

«Добрый день, Александр. Про нашу встречу с Полуниным. Дело было так. Я в то время работал фотографом в разных газетах и журналах. Слава приехал в Лондон с гастролями своего «Снежного шоу». Был устроен пресс-день. Это когда выделяется день, в который разные издания хотят взять у него интервью. Причем, на каждого представителя прессы выделяется примерно минут сорок.

Меня пригласила редактор журнала Afisca. London сделать серию снимков для них. Я понимал, что сорок минут для интервью и фотографирования – это очень мало. Даже для отдельной фотосессии мало. Сложно ограничивать себя в общении, найти что-то интересное для съемки. Но у меня большой опыт съемок со знаменитостями. Главное, надо было убедить редактора дать мне возможность сначала поснимать, а потом уж ей брать интервью. Кое-как уговорил.

Слава, не теряя времени, сказал: «Ну, давай, пошли!» Все происходило в фойе отеля. Он пошел, там где-то встал. Потом к какой-то стенке там прижался. Потом взял, и – посреди отеля – лег на пол в какой-то позе. Позвал меня: «Идем на улицу!» Сел у какого-то забора. Так, эдак… В общем, мы за какие-то десять минут успели сделать с ним десяток разных образов, очень интересных, необычных. Когда вернулись в фойе, присели выпить чаю. Тут Слава ставит чашку с блюдцем на голову, и делает вид, что пьет из чайника. Смотрит на меня. Я тут же бросаюсь снимать. В упор, сбоку…

Позже, когда мы с редактором выбирали снимки к интервью, стало ясно, что фото с чайником – одно из лучших. Благодаря Славиному таланту и профессионализму мы в короткий срок сделали много отличных фотографий. Это было круто!..»

Как много хороших людей на свете.

И как неожиданно и счастливо они появляются и проявляются в твоей жизни.

* * *

Славе Полунину

Он приглашал смеяться над собой.
И первым брал нелепейшую ноту.
Как будто проявлял о нас заботу:
смотрите – клоун глупенький какой!

Он в ужасе на краешке доски
стоял и видел пропасть, а не тазик…
Он превращал свой страх смертельный в праздник,
за нас споткнувшись на краю тоски.

Он был смешон, как, в сущности, смешон
любой из нас в серьезности надсадной,
и, как все мы, был трогателен он
в своих страстях – отважный и нескладный.

О, праздник – не бояться быть смешным!
Объединяй людей! Хотя б на время…
От щедрости сгорит актеров племя,
но не от сплетен, вьющихся над ним!

За ниточку иронии держись,
шут поколенья. Долго ли – сорваться…
Не дай нам, Бог, в такое время жить,
когда устанут клоуны смеяться.