Летняя чилля в Ташкенте История Ташкентцы
Борис Пономарев
В Ташкенте полномасштабно проявляет себя летняя чилля. Все жители нашего славного города и его бывшие обитатели прекрасно знают, что она собой представляет. Я не собирался давать объяснения этому понятию, так как был свято уверен в том, что мои повествования вызывают чисто локальный интерес только у этой категории читателей. К моему огромному удивлению, выяснилось, что я ошибся, и среди них немалое количество составляют люди, которые никогда не имели никакого отношения к нашему региону.
Оказалось, что многие из них читают мои очерки на страницах Фейсбука, который в свое время явился первоначальным местом публикации моих повествований, другие регулярно знакомятся с ними на моей странице российского Интернет-портала proza.ru, а иные читают некоторые мои повествования, опубликованные на страницах невероятно популярного сайта Евгения Семеновича Скляревского «Письма о Ташкенте», что является предметом моей особой гордости.
Как бы то ни было, летняя чилля представляет собой чрезвычайно жаркий период времени в Средней Азии, ежегодно начинающийся обычно 25 июня и заканчивающийся 3 августа, то есть продолжающийся сорок дней. В этом году жара в Ташкенте уже достигала 43 градусов по Цельсию в тени. Я неоднократно в течение жизни испытывал на себе жесточайшие значения летних температур.
Во времена СССР военнослужащие, находившиеся в рядах Советской армии на территории Средней Азии, сочинили целый ряд интересных пословиц, очень ярко описывавших тяжелые условия исполнения воинских обязанностей из-за ужасной жары в летнее время в целом ряде гарнизонов данного региона. Например: «Есть на свете три дыры — Кзыл-Арват, Кушка и Мары», «Если есть на свете ад, то это Кушка и Кзыл-Арват». Во время летней чилли 1960 года мне довелось, как говорится, на своей шкуре, лично, проверить эти пословицы на их соответствие реальным условиям. К великому моему счастью, мне не довелось тогда попасть в Кзыл-Арват, но Кушка и Мары, в которых я находился на военных лагерных сборах в течение двух месяцев, впечатались в мою память именно по причине их стопроцентного соответствия приведенным выше пословицам. В Кушке в этот период времени температура доходила до плюс 47 градусоа по Цельсию в тени, и особенно страшной она была по ночам, в результате чего у меня в ночное время то и дело открывались носовые кровотечения.
В 1958 году летняя чилля застала меня на прополке хлопковых полей в совхозе «Баяут-4» Ташкентской области, куда нас, студентов Энергофака САзПИ (Среднеазиатского политехнического института в Ташкенте) вывезли для оказания такого рода помощи сельскому хозяйству Узбекистана. Директором данного совхоза был тогда очень умный и человечный руководитель, который установил нам вполне приемлемый график полевых работ: с 7 до 9 часов утра, а затем с 18 до 20 часов вечера. Все остальное время мы проводили в чайханах совхоза, где, не переставая, пили горячий зеленый чай, обливаясь потом с макушки головы до ног, и это в значительной степени помогало нам переносить жуткий зной.
Вот и сейчас чилля норовит показать свой не очень покладистый по отношению к людям характер. Особенно тяжело приходится «бездельникам» — пенсионерам, обремененным большим количеством различного рода хворей и недугов, кто, подобно мне, достиг весьма преклонного возраста (я родился в 1938 году). В связи с наступлением сильной жары, лично у меня возникают немалые трудности с физической активностью, но зато появляется возможность уделять больше времени воспоминаниям о прошлом и воздавать мысленные благодарности всем тем, кто внес в свое время огромный вклад в мое развитие и улучшение моей жизни.
Вообще-то говоря, я являюсь человеком, чрезвычайно благодарным на всю жизнь по отношению к тем людям, которые когда-то сделали мне добро (независимо от того, когда сие добро было мне оказано!). По этой причине я с большим удовольствием воспользуюсь представившейся мне сейчас возможностью вспомнить своих замечательных доброжелателей и вновь произнести слова глубокой признательности в их адрес.
Прежде всего, естественно, возникают мысли о родителях, чрезвычайно грамотных и интеллигентных людях, которые каким-то чудом научили меня бегло читать в возрасте трех с половиной — четырех лет, и тем самым направили меня в русло знаний, приобретением которых я и занимался в течение многих десятилетий своей жизни.
Вне всякого сомнения, мне очень сильно повезло и в том, что я в 1945 году поступил учиться именно в ташкентскую школу №50, так как педагогический состав этого учебного заведения оказался поистине первоклассным. Багаж знаний, полученных мной в данной школе, позволял мне без труда овладевать бесконечным потоком новой информации в процессе продолжения учебы уже в высшем учебном заведении — энергетическом факультете Среднеазиатского политехнического института в Ташкенте.
Но был еще один весьма знаменательный в моей жизни фактор, оказавший кардинальное влияние на мое развитие. В русском языке издревле имелось великолепное понятие «благодетель», к великому моему сожалению, почти исчезнувшее из него за последние десятилетия. В «Толковом словаре» Д.Н.Ушакова оно расшифровывалось следующим образом: «лицо, оказавшее кому-нибудь большую пользу». Так вот, в моей жизни было такое замечательное «лицо, оказавшее мне потрясающую пользу»!». У этого лица, конечно же, были имя, отчество и фамилия.
Наша семья проживала в Ташкенте по адресу: улица Жуковского, дом 12, квартира 1. А в квартире 2 жила одинокая женщина Фаня Сауловна Песикова, заслуженная учительница Узбекской ССР, доцент кафедры филологии Ташкентского государственного педагогического института имени Низами. Своих детей у нее никогда не было, и нерастраченную материнскую любовь к детям она целиком и полностью перенесла на меня. Фаня Сауловна меня буквально обожала, и я относился к ней точно так же. С самого начала моей учебы в школе она стала одаривать меня великолепными изданиями книг выдающихся русских поэтов и писателей, и я, любитель чтения, «проглатывал» всю эту литературу в течение очень короткого времени с момента ее получения. Не сомневаюсь в том, что моя вполне приличная грамотность во многом явилась следствием детального ознакомления с этими изумительными книгами. Мало того, Фаня Сауловна однажды подарила мне замечательный фолиант знаменитого русского литературного критика, теоретика и публициста Виссариона Григорьевича Белинского, который я, по своему обыкновению, с удовольствием прочитал от корки до корки. Все это позволило мне писать сочинения по литературе без каких бы то ни было затруднений. В конечном итоге, я окончил школу с серебряной медалью. До сих пор преклоняюсь перед памятью о Фане Сауловне Песиковой, необычайно светлом человеке.
Судьба неоднократно спасала мне жизнь, посылая мне с помощью замечательных людей предупреждения о грозящей серьезной опасности или же, с помощью все тех же прекрасных «хомо сапиенсов» протягивая мне руку прямой помощи. В широком круге моих друзей, приятелей и знакомых было немало людей, различными способами помогавших мне в борьбе против болезней, которые время от времени донимали меня в разные периоды моей жизни. Не могу сказать, что я был очень болезненным человеком, но простуды случались нередко и, к сожалению, иногда переходили в воспаление легких. А эта болезнь у меня обычно трудно поддавалась лечению, поэтому я всегда с опаской относился к простудным заболеваниям и стремился их всячески избегать. В памяти до сих пор свежи воспоминания о некоторых случаях борьбы с этим недугом.
В начале летней чилли 1956 года я успешно сдал экзаменационную сессию и перешел на второй курс. Уставший от волнений, связанных с прошедшими экзаменами, я пошел прогуляться на улицу Карла Маркса в самом центре Ташкента, где обычно, как теперь говорят, «тусовалась» вся молодежь города на участке этой улицы от Сквера Революции до ее пересечения с улицей Ленина, то есть до зимнего кинотеатра «Молодая гвардия». Так случилось, что встретить своих приятелей на этом «Бродвее» мне тогда не довелось, но я вдруг увидел преподавателя нашего факультета Яппорта, молодого тогда человека, чрезвычайно уважаемого всеми студентами за его обширные знания и мастерское умение делиться этими знаниями со студентами, а также за большую демократичность в общении со своими подопечными. Я поздоровался с ним, мы перекинулись парой фраз, и вдруг он спросил, почему у меня невероятно сильно раскрасневшееся лицо? Этот вопрос вызвал у меня волнение, так как мое лицо становилось пунцово красным только в тех случаях, когда у меня резко повышалась температура тела в связи с простудными заболеваниями. Я сказал ему об этом и рванул домой, чтобы как можно скорее измерить температуру. Увы, мое предположение полностью подтвердилось: температура превышала сорок градусов.
Мама уложила меня в постель и вызвала врача, который по прибытии констатировал наличие у меня сильного воспаления легких. Я провел тогда в постели немало времени, меня кололи стрептомицином, тогдашней новинкой нашей фармацевтической промышленности. Врач сказал, что мне повезло с относительно ранней диагностикой, так как в противном случае дело могло окончиться для меня весьма плачевно. Я благодарен Судьбе за то, что она «устроила» мне встречу на «Бродвее» с Яппортом, которому я по сей день искренне признателен за его наблюдательность. Кто знает, может быть именно эта его фраза о необычно сильном покраснении моего лица спасла тогда мою жизнь.
Очень памятным для меня был повтор этой неприятной болезни, по странному стечению обстоятельств проявившей себя также в начале летней чилли в начале 80-х годов. Врачи меняли методы лечения, назначали уколы антибиотиков, затем таблетки и капсулы, при этом прогресс в лечении был заметен, но окончательной победы над болезнью им никак не удавалось достичь. И именно тогда я еще раз убедился в том, что в нашем мире случайностей не бывает. Судьба вновь сделала мне тогда подарок в виде знакомства с Юрием Константиновичем Федосеевым, очень интересным человеком, ставшим затем моим приятелем. Он был профессиональным фотографом, прекрасным радиомастером и вообще очень «рукастым» человеком. Мало того, он был страстным книгочеем, библиофилом и любителем историй о всякого рода тайнах человечества, паранормальных явлениях и т.п.
Он подарил мне ксерокопию книги об акупрессуре — точечном массаже путем нажатия пальцами на биологически активные точки на теле человека. Я внимательно изучил подаренную книгу, нашел точки, которые нужно было массировать при воспалении легких, и стал регулярно заниматься такого рода массажем. По прошествии недели врачи, которым я ничего не рассказывал о своем «параллельном» методе лечения воспаления легких, с удовольствием сообщили мне о том, что их усилия увенчались полной победой над моей болезнью: мои легкие здоровы.
Я рассказываю об этом вовсе не для того, чтобы заявить о том, что народные методы лучше традиционной классической аллопатии. Врачи были полностью правы: это именно они победили воспаление моих легких. Но при этом я уверен и в том, что акупрессура явилась той самой недостающей последней каплей, переполняющей чашу с жидкостью, заставляя ее перелиться через край данной чаши. Именно эта последняя капля поставила жирную точку в истории чрезвычайно неприятной для меня болезни. С тех пор я с большим уважением отношусь к этому методу традиционной китайской медицины, и нередко использую точечный массаж для борьбы с разного рода недугами, посещающими время от времени мой организм.
А теперь хочу слегка коснуться вопроса генетической наследственности, вернее, рассказать, каким образом эта самая наследственность сказалась на моем здоровье (и нездоровье тоже!). Как я уже упомянул выше, мои родители были очень грамотными и интеллигентными людьми, и эти замечательные свойства они сумели, как мне кажется, полностью передать мне на генетическом уровне. Но с передачей мне физических достоинств и недостатков на этом самом уровне все пошло не так гладко, как хотелось бы. Папа был «тамбовским волком», родился в городе Кирсанове Тамбовской губернии. В годы Первой мировой войны и Гражданской войны он переболел на фронтах всеми болезнями, имевшими тогда хождение по миру, включая холеру и все виды тифа, в результате чего потерял все свои зубы и волосы на голове. Это положение с зубами и волосами он успешно передал мне с помощью генетики, хотя было бы гораздо лучше, если бы мне достались мамины зубы и волосы на голове. Дело в том, что моя мама родилась в сибирском городе Верхнеудинске, поэтому тамошний суровый климат и дары тайги, такие как черемша, кедровые орехи, грибы, ягоды и смола хвойных деревьев, которую дети жевали как жвачку, самым наилучшим образом сказались на мамином здоровье: оно до старости (мама умерла в 77 лет) было неплохим, мало того, у нее были свои превосходные белые (без отбеливателей!) зубы и очень неплохие волосы. Но вместо маминых достоинств мне по генетической линии перешли мамины недостатки.
Моя мама всю свою жизнь страдала из-за бессонницы. Более или менее спокойный сон она обеспечивала себе постоянным употреблением лекарств типа веронала, люминала и нембутала. Глядя на эти ее мучения, я сказал себе, что никогда не буду употреблять такого рода лекарств, если со мной произойдет что-либо подобное. Но наступил момент, когда и у меня началась бессонница. Я не мог заснуть до трех часов ночи, затем проваливался в сон на час-полтора, после чего просыпался и больше не мог заснуть. Каждый день я приходил на работу не выспавшимся. Это было ужасно. Но лекарств от бессонницы я не пил.
И тут Судьба вновь протянула мне руку помощи, причем очень мощную руку, принадлежащую представителю чрезвычайно уважаемой мной профессии — архитектуры. Я всегда очень хорошо относился к людям, посвятившим себя служению зодчеству. А все началось с того, что нашими соседями по дому на Жуковской улице была семья несказанно интеллигентного и умного человека — Константина Васильевича Бабиевского, руководившего кафедрой архитектуры на строительном факультете Среднеазиатского политехнического института. У нас с этой семьей были очень добрые отношения. Годы шли, и в моем окружении возникали новые знакомые архитекторы, являвшиеся очень достойными, грамотными и доброжелательными людьми, обладавшими широким кругозором и разносторонними знаниями. Эти новые знакомства доставляли мне обычно немало радости, поскольку общение с такого рода людьми всегда было очень интересным.
По этой причине, меня весьма заинтересовал новый человек, принятый на работу в архитектурно-строительный отдел нашего ташкентского проектного института «Средазгипроцелинстрой» на должность главного архитектора проектов. Звали его Евгений Теплов. У меня с ним быстро установились приятельские отношения. Он был чрезвычайно широко образованным человеком, прекрасным профессионалом, но в дополнение к этому Женя отлично знал литературу и живопись, был великолепным знатоком хатха-йоги и индуистских религий, хотя и не был религиозным человеком. Он интересовался паранормальными явлениями и народной медициной, так что был человеком очень и очень непростым. Когда Женя узнал про мои проблемы, связанные с бессонницей, он сам предложил мне помощь. Я был уже настолько сильно измучен отсутствием нормального сна, что без колебаний немедленно принял его поддержку.
Предложенный Женей метод избавления меня от бессонницы заключался в очищении моего организма от накопившихся в нем вредных веществ и токсинов с помощью технологии, описанной в книге Поля Брэгга «Чудо голодания». Мне нужно было поголодать пять дней, при этом пить только воду, и каждый вечер делать двухлитровую клизму. По прошествии пяти дней начать выход из голода по его схеме, но продолжать ставить клизмы еще два дня. Я все делал в точном соответствии с его указаниями, при этом продолжал ходить на работу. Там никто не мог понять, что со мной происходит, так как я никому ничего не рассказывал. За семь дней я похудел на одиннадцать килограммов, лицо потемнело, но чувствовал я себя, на удивление, хорошо. В результате, сон полностью восстановился, давление упало со 150/90 до 110/60, а пульс с 90 до 55. И эти новые показатели сохранились у меня на многие последующие годы. За все это я бесконечно благодарен Жене до сих пор. Его помощь оказалась фантастически действенной и удачной, нормализация моего здоровья превзошла все мои самые радужные надежды.
Вообще говоря, жизнь неоднократно подсказывала мне, что нужно вести себя по-человечески по отношению к другим людям, и тогда Судьба станет проявлять свою благосклонность, в результате которой рядом будут появляться новые друзья, приятели и хорошие знакомые, которые сами протянут руку помощи в трудные минуты жизни.
А теперь вновь возвращаюсь к той теме, с которой я начал данное повествование, а именно к теме летней чилли. К счастью, она длится не вечно, а всего сорок дней. Мало того, несмотря на жесткую, а для некоторых людей — жестокую — жару, я испытываю к летней чилле своего рода парадоксально нежное отношение, поскольку родился в Ташкенте, и она является частью моей привычной жизни. В отличие от моей мамы, появившейся на свет в Сибири и любившей дождливую погоду, я не представляю себе жизни без чистого голубого неба и яркого Солнца, даже в самые жаркие летние дни. Кроме того, после этой чилли наступает очень комфортный период постепенного понижения температуры наружного воздуха и появления очередных вкусных сезонных фруктов, изумительных сортов винограда и бахчевых культур (для меня, например, долгожданных дынь — красномясок). Так что жизнь продолжается!
Термез, Кушка и Мары. Довелось побывать во всех трех дырах.
Дмитрий[Цитировать]
после армейской службы , работал в Туркмении , на строительстве газопровода Шатлык — Хива , за городом Байрам Али .ребята позвали и показали — на термометре , в тени было +57 гр ! но был молод , и не чувствовал неприятности , от такой температуры !
шамиль[Цитировать]