“Так уж бывает, так уж выходит…” Разное

Борис Пономарев

В свое время великие классики советской литературы Илья Ильф (Иехиел-Лейб бен Арье Файнзильберг) и Евгений Петров (Евгений Петрович Катаев) в своих бессмертных романах «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» совершенно потрясающе создали образ главного героя — «великого комбинатора» и «идейного борца за денежные знаки» по имени Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-бей-Задунайский. Я об этом вспоминаю по той причине, что мне тоже довелось в своей жизни встретиться с комбинатором, естественно, не настолько великим, как Остап Бендер, но достаточно неординарным в этой профессии, чтобы можно было попытаться о нем рассказать.

А все началось с того, что мне в 1955 году посчастливилось поступить учиться на Энергофак САзПИ (Среднеазиатского политехнического института в Ташкенте). Я оказался в одной группе со студентом А., о котором и буду рассказывать далее. Однажды я побывал у него дома, и был потрясен домашней библиотекой его семьи, в которой, помимо всех выпущенных за последнее десятилетие подписных изданий, имелись буквально все супердефицитные произведения художественной литературы, изданные советскими издательствами в послевоенные годы. Но еще больше меня удивил плакатик, прикрепленный к одному из книжных шкафов, с таким текстом: «Не шарь по полкам жадным взглядом, здесь не даются книги на дом: лишь безнадежный идиот знакомым книги раздает!». Естественно, по прочтении данного предупреждения, у меня и мысли не возникло попросить у моего одноокурсника какую-либо из книг «на дом».

Через некоторое время половину нашей группы отправили в сибирский шахтерский город Прокопьевск (вторую половину группы отправили в другой город) для прохождения производственной практики на местном электроаппаратном заводе. Шахтеров в этом городе кормили совершенно феноменально, столовых было довольно много, меню в них были самые разнообразные, блюда очень вкусные и относительно недорогие, так что мы там «паслись» с огромным удовольствием. Неудивительно, что, несмотря на относительную дешевизну блюд в этих столовых, мои наличные денежные ресурсы быстро истощились. К счастью, мои родители дали мне с собой, на всякий случай, аккредитив на сумму, которая должна была позволить мне дожить до момента благополучного возвращения домой.

Мы с А. пошли в близлежащую сберкассу для того, чтобы получить наличные деньги по этому аккредитиву. Когда я представил сотруднику сберкассы аккредитив и свой паспорт, оказалось, что при оформлении аккредитива была пропущена одна буква в написании моей фамилии. Сотрудники сберкассы заявили мне о том, что смогут выдать мне деньги только после того, как они получат положительный ответ из ташкентской сберкассы на посланный ими запрос, а это произойдет только по прошествии двух-трех дней. Я был очень огорчен случившимся, так как денег у меня почти не осталось. Но делать нечего, придется ждать эти два-три дня. Так думал я, однако А. мыслил совершенно иначе. «Ты что, совсем ненормальный? Это ты ошибся при написании аккредитива? Твои родители ведь отдали за него свои кровные деньги! Аккредитив у тебя на руках, поэтому пойдем в другие сберкассы, там наверняка не заметят отсутствия одной буквы и выдадут тебе твои деньги!». И действительно, в следующей сберкассе нам без каких бы то ни было возражений вручили наличные деньги взамен аккредитива. Тут я впервые понял, что мозговые извилины у меня и у А. функционируют совершенно по-разному.

Мы переходили с курса на курс, но на третьем курсе А. исключили из института за подделку документов о сдаче экзаменов. Оказалось, что он специально пропускал, время от времени, под видом болезни, официальные даты сдачи некоторых особо сложных экзаменов, потом брал в деканате бланки экзаменационных листов для индивидуальной сдачи этих экзаменов преподавателям после окончания экзаменационной сессии, но сам заполнял эти листы и подделывал подписи экзаменаторов в них и в своей зачетной книжке, после чего сдавал заполненные листы в деканат. Естественно, это всплыло на поверхность, и он был вынужден покинуть нашу alma mater.

Как потом выяснилось, он умудрился перевестись в другой институт, который успешно окончил, и даже поступил в Москве в аспирантуру одного из московских ВУЗ’ов. Но учиться ему в нем пришлось совсем недолго. А. был арестован в Москве за участие в махинациях по какому-то крупному уголовному делу (насколько я помню, по бриллиантовому), и по этапу отправлен в Ташкент, где был осужден к лишению свободы с содержанием в исправительной колонии.

Здесь я должен сделать небольшой экскурс в историю, имеющий отношение к моему повествованию. Думаю, что многие читатели знали о существовании в Советском Союзе мощнейщего Госкомитета среднего машиностроения, который возглавлял невероятно талантливый человек — Ефим Павлович Славский, руководитель советской атомной промышленности, один из лидеров проекта по созданию советского ядерного оружия, Трижды Герой Социалистического Труда.

На территории Средней Азии им был создан Главк указанного выше Госкомитета, имевший название «Навоийский горно-металлургический комбинат», построивший города Навои, Учкудук, Зеравшан, Красногорск и Янгиабад в Узбекистане, города Чкаловск и Табашары в Таджикистане, и занимавшийся добычей и обогащением урана, а также добычей золота и редкоземельных металлов. Создателем и руководителем данного Главка был Зараб Петросович Зарапетян, Герой Социалистического Труда и обладатель всевозможных правительственных наград и званий, причем этот выдающийся человек был абсолютно достоин всех полученных им наград и поощрений.

В составе вышеуказанного Главка работал мой одноклассник и однокурсник Юрий Сиверский. Однажды руководство направило его на обследование хода строительно-монтажных работ, ведущихся на одном из объектов Навоийского комбината, причем все эти работы велись ЗЭКами (заключенными, лишенными свободы по приговорам судов) в закрытой охраняемой зоне. Приехав туда, он вдруг увидел хорошо знакомое ему по учебе на Энергофаке лицо. Это был А. У него был довольно цветущий вид, причем на нем был довольно дорогой костюм с галстуком. Все остальные работники были в арестантской одежде. А. тоже его узнал, бросился обнимать. Юра спросил, кем он работает на данном объекте? Тот ответил, что работает прорабом (непосредственным руководителем работ) на строительстве и монтаже градирни.
А. тут же заявил, что такую неожиданную встречу нужно обязательно «обмыть»! Юра не возражал, и предложил пойти после работы в какое-либо кафе, чтобы надлежащим образом отметить эту встречу. А. сильно удивился: «Зачем же ждать столько времени, когда встречу можно отпраздновать немедленно?». Он щелкнул пальцами, и на этот звук к нему тотчас же подлетел один из заключенных из той породы, кого обычно называют «шестерками», то есть прислужниками. Он спросил: «Чего изволите?». А. ответил: «Бутылку хорошей водки и отменную закуску, видишь, ко мне пришел большой человек!». Через считанные минуты был накрыт импровизированный стол, на котором красовались бутылка неординарной водки, совершенно удивительные для такого места всевозможные закуски и чайники с черным и зеленым горячим чаем.
После обильного угощения и решения вопросов, из-за которых Юра и появился на данном объекте, он пошел в штаб строительства, чтобы узнать подробности об А. и о его деятельности . «Так он же ЗЭК!», ответили ему. «А почему же он в цивильной, а не в арестантской одежде?». «Мы пошли ему навстречу, так как он занимает ИТР-овскую должность, поэтому ему удобнее в гражданской одежде разговаривать со всевозможными проверяющими, и разрешили носить на работе костюм, тем более, что купил он его на свои собственные деньги!».

В то время как все граждане нашей великой тогда страны жили в строгом соответствии с постулатом социализма «от каждого — по способностям, каждому — по труду!», криминальный талант доморощенного «Задунайского» дал ему возможность даже «на зоне» жить, хотя и частично, но все же в соответствии с постулатом коммунизма «от каждого — по способностям, каждому — по потребностям!».

Так уж бывает, так уж выходит…