“…И спит жемчужина в море” Искусство Ташкентцы
Федоренко З. Л.
Музыкальная школа имени Садыкова в 60-е годы была на улице Урицкого. На том месте сейчас просто ограда 43-й школы.
Это был небольшой дом, приспособленный под музыкальную школу: 5-6 классных комнат для индивидуальных уроков и небольшой, но уютный концертный зал, в котором по воскресеньям проходили занятия хора, оркестров баяна-аккордеона и узбекских струнных инструментов.
С утра пораньше зал занимала музыкальная школа для своих занятий, а потом там занимались кружки 43-й школы.
Хор был обязателен для всех учеников музыкальной школы 7-12 лет, начинались занятия рано утром. Одно время мы занимались рядом со школой в клубе при единственном многоквартирном доме на улице Урицкого. Там тоже было плотное расписание разных кружков, поэтому занятия хора начинались ещё раньше — в 8.00 утра. Ученики были со всего района, большинству из них надо было добираться на транспорте. Автобусы в воскресенье с утра ходили плохо и, чтобы не опоздать на хор, успеть позавтракать и доехать, детям приходилось вставать ни свет, ни заря…
Невыспавшиеся дети, разобравшись по голосам, выстраивались в четыре ряда на сцене и занятия начинались. Дирижировал хором наш учитель Карл Львович.
Он выглядел весьма импозантно, был большим модником, одевался стильно: пиджак в клеточку с широченными плечами, суженный к бедрам, узкие-узкие брючки, остроносые туфли на высоких каблуках, яркий широкий галстук с каким-то экзотичным рисунком.
Репертуар был обширным: мы пели пионерские песни, песни о Ленине, детские-шуточные, «Калинку-малинку», «Соловей» Алябьева, романсы.
Карл Львович вёл занятия увлечённо, эмоционально, энергично дирижируя, то поднимался на цыпочки, потянувшись за высокой нотой, то насупившись — склонялся к более низкой, по нескольку раз заставлял нас петь одно и то же, добиваясь безупречного исполнения. И мы старались, но не всегда получалось…
Особенно старательно мы пели припев красивой романтичной песни:
В лучах лазурного дня, Сверкая в синем просторе, К себе зовёшь ты меня И спит жемчужина в море...
— Стоп! Стоп! Стоп! — начинал возбуждаться Карл Львович — Как может спать жемчужина?! Это вы тут у меня спите! Сколько раз можно объяснять одно и то же?!
Из-за этой жемчужины вечно получались неприятности…
Карл Львович очередной раз поправлял нас, заставлял нескольких учеников повторить за ним по буквам.
— Начали. И-и-и… Раз!!!
Мы начинали петь сначала, но и со второго раза не получалось, эта жемчужина опять всё портила…
Карл Львович с ней боролся, как мог: он собирал наши тетрадки с текстами и вписывал красным карандашом крупно буквы «О» и «Л», подчёркивал, что-то объяснял… И позёвывающие дети, и уже проснувшиеся, дёргавшие стоящих впереди девочек за косички, не очень вникали в эти объяснения.
Он показывал нам какие-то открытки, (на которых, впрочем, никакой жемчужины не было), где-то раздобыл карту на иностранном языке, тыкал нас в неё носами, но это было малоэффективно : таких букв мы не знали, географию в школе ещё не проходили.
Наконец, отчаявшись, он пел вместе с нами, перекрывая своим голосом детский хор, делая упор на «Л-Л-Л».
Во втором классе общеобразовательной школы мы писали диктант по русскому, там была фраза Под кустом спит зайчик
, я, помня наставления Карла Львовича, написала: Под кустом сплит зайчик.
Учительница перечеркнула мне букву «Л» красными чернилами и снизила из-за этого оценку. Мне было очень обидно! Я подошла к ней на переменке и сказала:
— А Карл Львович говорит, что слово «спит» надо писать с буквой «Л».
— Скажи своему Карлу Львовичу, что он малограмотный! Здесь никогда не было буквы «Л» и нет! Запомни!
Я запомнила! Я запомнила, что в обычной школе и вообще везде надо писать — спит, а в музыкалке, где всё было немножечко не так — сплит.
Лишь через несколько лет, слушая рассказ мамы одной из своих подружек, вернувшейся из турпоездки в Югославию (что тогда было большой редкостью), рассматривая открытки, сувениры и, в том числе, карту маршрута, я увидела… город Сплит. Город Сплит на берегу Адриатического моря!
Я рассмеялась! Я смеялась и не могла остановиться!
Бедный-бедный-бедный наш Карл Львович! Сколько сил, сколько энергии и нервов он истратил, добиваясь нашего понимания. Где только он смог раздобыть в те годы крупномасштабную карту иностранного издания?!
Отсмеявшись и отдышавшись от смеха, я запела:
... К себе зовёшь ты меня О, Сплит - жемчужина моря!
Какие интересные воспоминания! Повеселилась вместе с автором. И немного взгруснула о нашем ушедшем детстве, юности, о Ташкенте…
Ольга Иващенко[Цитировать]
наше «сонное детство» было из-за недостатка проблем, опасностей и полной предопределенности «вечного коммунизма» незаметно перешедшего в «вещизм».. а Сталин предупреждал об «обострении борьбы» (и имел он ввиду не борьбу за джинсы и магнитофоны :)
Конечно, спасибо тем кто занимался с детьми, вкладывал душу как прекрасно и смешно показал автор этого рассказа.
Хотелось бы уточнить что это был за дом на Урицкой, я о нем не слышал, хотя учился в 43-школе.
AK[Цитировать]
Дом, в котором была музыкальная школа имени Садыкова, располагался вдоль ул.Урицкого. Окна классов выходили на улицу, а окна концертного зала — во двор 43-й школы. Между музыкальной школой и следующим домом (в сторону ул.Энгельса) были ворота 43-й школы. Сама она находилась как бы за музыкальной.
Через года 3-4 музыкальная школа расширилась.
В квартале напротив, наискосок на углу была узбекская школа, а в следующем за ней ( в сторону ул.Энгельса) общем дворе, 5-6 комнат освободили из-под жилфонда и
передали их музыкальной школе под дополнительные классы.
FZL[Цитировать]
Фамилия Карла Львовича была Гельфгот. По слухам он играл по вечерам в ресторане у парка Горького. Кроме хора он преподавал сольфеджио, был первым моим учителем и очень запомнился (учился в школе на Урицкого с 64-70 г.). И еще запомнились уроки муз.литературы Аркадия Яковлевича Коральского
Виктор Синельников[Цитировать]