Врач, Учитель, Человек. Памяти хирурга Василенко Георгия Львовича История Старые фото Ташкентцы

Владимир Вертелецкий

Это, на мой взгляд, лучшая фотография Георгия Львовича и его жены. У каждого есть фотография, наиболее раскрывающая его внутренний мир. В этой он весь, с самоиронией, теплотой к людям, уверенностью в том, что он состоялся и как человек, и как профессионал.

Прошло уже несколько лет, как не стало Василенко Георгия Львовича, а образ его в нашей памяти становится все более выпуклым и объемным. Время отшелушивает второстепенное, выявляя основное в человеке. Время – главный судья, выставляющий нам оценки за прожитую жизнь.

Мир стал беднее еще на одного очень хорошего человека. В одном старом советском кинофильме говорилось: «Все остается людям. И плохое, и хорошее. И в этом наше забвение или бессмертие». Забвения Г.Л.Василенко не будет. Слишком много хорошего он оставил во многих наших жизнях. И память о нем делает нашу жизнь чище и лучше.

Как-то Георгий Львович в начале нашего общения, рассказывая о бытовом событии, произнес фразу, которой и вошел в мое осознание его. Фраза была: «И тут я принял единственно правильное решение». Вначале меня это удивило и вызвало недоумение. Но, по прошествии времени, понял, что это непременное состояние истинного хирурга, для которого необходима абсолютная уверенность в своем решении, зиждущаяся на прочной базе глубоких медицинских знаний и всестороннем анализе хирургической ситуации. Не дай бог вам попасть на операционный стол к рефлексирующему хирургу. Рефлексия один из признаков его профнепригодности. Еще более я укрепился в этой мысли, познакомившись по телевизору с российским офтальмологом, подвизавшимся еще и в паранормальных явлениях. Так вот, описывая свою первую операцию по разработанной им методике, он произнес следующую фразу: «После полутора часов операции я понял, что действую не правильно. Расшил швы и начал по-новому». Такое в принципе не возможно у Г.Л.Василенко. Плановая операция им всегда продумывалась в мельчайших деталях, с анализом всех возможных развитий ситуации. Именно это, а также золотые руки позволяли успешно проводить самые сложные операции. Кураж, состояние концентрации и одухотворенности помогали ему блестяще решать труднейшую задачу.

Конечно, и у него умирали больные. Но это оттого, что он не был Богом. И каждая смерть его больного переживалась им остро. К этому он никогда не мог привыкнуть. Внимательно следил за послеоперационным периодом больного и радовался восстановленному здоровью, продленной жизни.

Задумывались ли вы, что хирургическая операция – это колоссальный психический и физический стресс для хирурга. Ответственность за единственно правильное решение и твое мастерство, от которых буквально зависит человеческая жизнь. Многочасовая напряженная работа в наклоне к операционному столу (вы попробуйте просто постоять в такой позе долгое время). Без питья и еды на протяжении всей операции. Отсутствие возможности даже на минуту просто расслабиться, чтобы восстановить силы.

С детства он рос в хирургической среде. Его отец Л.Д.Василенко был выдающимся хирургом, основоположником онкологии Узбекистана, профессором ТашМИ, прошедшим всю Отечественную войну главным хирургом значительной госпитальной базы на 13 тысяч коек под Ленинградом. Между прочим, это в его клинике в Ташкенте вылечили Солженицына, причем очень долго не выписывали, давая ему возможность окрепнуть и которую он описал в «Раковом корпусе». Мать тоже долгое время была связана с медициной. Вначале медсестрой на фронтах 1-й мировой войны, потом опытнейшей операционной медсестрой в Ташкенте (в том числе в операционной такого выдающегося хирурга, как П.Ф.Боровский). И жену он нашел в медицинской среде – сокурсницу по ТашМИ, а потом коллегу по преподаванию в СамПИ – Л.А.Василенко, с которой прожил всю свою жизнь.

В душе Г.Л.Василенко всегда боролись тяга к технике и любовь к медицине. Всю жизнь ремонтировал свой автомобиль сам. Вначале он даже поступил на авиастроительный факультет ТашПИ и, только отучившись там два года, поступил в ТашМИ. Технические знания помогали ему в работе — он использовал инженерный подход в хирургии. Во-первых, прекрасно разбирался в медицинской технике. Во-вторых, к человеческому организму относился как суперсложной, но материальной системе. Абсолютный материализм, полное отсутствие веры в потустороннее и мистическое.

Хирургия и преподавание в СамПИ нравились ему. Студенты ценили его как преподавателя за принципиальность и лекторскую добросовестность. Обширность привлекаемого к лекциям материала, его проработанность, доступность и блестящая лекторская манера изложения, увлекающая слушателя, делали его любимым преподавателем.  Г.Л.Василенко выпустил книгу со своими лекциями. И это был серьезный труд, систематизирующий огромный материал, использованный им при подготовке к лекциям. 

Будучи заведующим кафедрой общей хирургии СамПИ многое сделал для привлечения студентов и преподавателей к научной работе, которой сам занимался на протяжении всей своей жизни. Но защитил только кандидатскую работу, хотя материала у него было на несколько докторских. Он щедро делился своими знаниями и опытом, поэтому в ученики к нему стремились и шли с удовольствием. А Георгий Львович с удовольствием смотрел, как растет профессионализм и мастерство его окружения. Много сил, энергии и знаний он вкладывал в этот процесс еще и потому, что всегда с благодарностью помнил своего учителя — талантливого хирурга С.А Масумова.. А теперь в узбекистанской хирургии передают знания и умение бывшие его ученики, а теперь опытные хирурги: А.Е.Аталиев, М.М.Ахмедов, Ш.А.Дадаев, Д.А Исмаилова., В.П Ким, Р.С.Мелькумов, Р.С.Ташмухамедов, М.Ураков и многие другие.

Г.Л.Василенко относился к хирургии не как ремеслу, не как к способу зарабатывания денег, а как к образу жизни, средству самовыражения. Каким уставшим, но окрыленным, он возвращался домой. Чувства переполняли его, и он увлеченно делился ими с окружающими, рассказывая о проделанной работе. Он был счастливым человеком, потому что работал в кайф.

Не смотря на профессиональную твердость, Львович был удивительно доступным человеком, легким в общении. Никогда я не чувствовал, что он держит дистанцию. И общение с ним было большим удовольствием в моей жизни.

По жизни его окружало множество друзей: А.А.Абдукаюмов — дирижер ГАБТа им. Навои, народный артист УзССР; Л.Е.Тарасевич — директор крупнейшего ташкентского завода железобетонных изделий; В.М.Сорокин — доктор биологических наук, лауреат Государственной премии имени Абу Рейхана Беруни: Р.З.Каримов — главный энергетик ТАПОиЧ; М.С.Бейлинсон — главный эколог «Гидропоекта»; А.С.Саидов – профессор, доктор физико-математических наук, ученик лауреата Нобелевской премии Ж.И.Алферова. Все это талантливые,  творческие, разносторонние и глубокие личности. И с каждым он общался на его профессиональном языке без скидок на дилетантизм. А он и не был дилетантом, багаж его энциклопедических знаний был огромен. Кроме того, он обладал потрясающей памятью, позволяющей в деталях вспомнить прочитанное, услышанное или увиденное десятки лет назад.

Щедрый и хлебосольный, гостеприимный и с хорошим чувством юмора. Ему всегда были присущи самоирония и отсутствие пафосности. Все это делало его великолепным собеседником. А его дом был открытым для всех. Вечерами в нем было много народа и звучали музыка и песни. Георгий Львович любил романсы и оперетты, тонко чувствовал музыку, был знатоком и ценителем оперного искусства.

Ребенок приходит в этот мир, становится человеком и, наконец, создает свой мир. Мир, который создал Георгий Львович, был светлым и добрым. Он притягивал нас, и нам в нем было хорошо. И было нам хорошо потому, что этот мир держался на позитиве, красоте, культуре, доброте.

Георгий Львович был тем, кто объединял и связывал многих людей, столь различных во всем. И вот его нет. «Распалась связь времен». Но все-таки осталась то, что всех нас связывает – это память о нем — светлая, тихая и теплая.

Я очень часто вспоминаю время, проведенное с ним, как лучшее время своей жизни. Он многому чему, не морализируя, научил: разбираться в людях и жизни, ценить сегодняшний день, жить на полную катушку, стараться быть просто порядочным человеком. Я не врач, но за долгие годы общения стал если не врачом, то уж фельдшером точно. В наших разговорах Георгий Львович сыпал медицинскими терминами: анастомоз, брыжейка и прочее.

Ушел из жизни Г.Л.Василенко: настоящий Врач, Учитель и Человек. Многие, кому он вернул здоровье и жизнь, передал свои обширные знания и просто показывал, как можно остаться, не смотря ни на что, Человеком — будут помнить его.

Из фотоархива Василенко Георгия Львовича

1928 г. Мария Ивановна, Лев Доминикович с сыном Георгием

1933 г. Г. Л. Василенко.

Группа Георгия. ТашМИ 1946 год. Георгий вверху второй слева. По количеству участников и мужиков это, скорее всего, курсовое занятие или научный студенческий кружок.

Группа Василенко Г. Л. ТашМИ 1951 год. Из выпускного альбома

1953-54. ТашМИ кафедра Масумова (в центре). Василенко Г. Л. слева вверху

САМПИ, 1967

Г. Л .Василенко на операции

Василенки: Георгий Львович, Лена Алексеевна, дочери Наталья и Вера

Г. Л. Василенко

Памятник Василенкам на Боткина