По волне моей памяти. Фархадская филармония Искусство История Разное
Александр Попов
Советский Союз старательно держал оборону в идеологической борьбе на культурном фронте. Зародившийся в глубинах крепкого коктейля из смеси негритянского ритм-энд-блюза и «белой» музыки «кантри» буржуазный рок-н-ролл подвергался резкой критике в СССР. Но тысячи и тысячи советских любителей рок-музыки разными способами находили к ней доступ.
Помогали им в этом дискоманы, обладатели западных виниловых грампластинок, поступавших по разным каналам в СССР. Дискоманы, переписывали (обычно за деньги) музыку с пластинок на магнитофонные ленты тем, кто был готов заплатить определенное количество советских рублей за то, чтобы слушать музыку разительно непохожую на советскую эстраду. Одним из самых крупных звукозаписывающих центров СССР был Ташкент.
Виниловая «корова»
В дверь позвонили. На пороге стояли два татарина. Валерка Хисматуллин и Эрик Джапаров с напряженно-мрачным лицом. Первый смущенно переминался с ноги на ногу:
«Саня, ну, ты того… извини, я не мог тебе «корову» продать, она.. это, ну не моя была».
«Не понял, — спросил я. А чья же?».
«Понимаешь, — вступил в разговор Эрик. – Она и моя тоже. Мы же с ним вдвоем работаем. Многие диски нам пополам принадлежат. И если этот охломон (Валерка слегка вжал голову в плечи) решил тебе «корову» сдать, то должен был у меня спросить. А мне этот пласт очень в кайф, да уже и клиенты есть его отписать».
«И что теперь? – озадачился я.
«Ну, в общем, — Валерка запустил пятерню в лохматую голову, — мы вариант придумали…, — проговорил он и замолчал.
Снова вступил Эрик. «Вариантов два. Первый, мы тебе назад 105 рублей, а ты нам «корову». Второй, я принесу тебе их двойной Ummagumma за 70 рублей и 35 наликом верну. А «корову» мы тебе еще достанем. Где-то через месяц. И даже подешевле будет».
Первый вариант мне был совсем не интересен, А вот второй… «Почему нет?».
Два дня назад я услышал у Валерки ошеломляющий диск до того неизвестной группы. И сразу попросил его продать. Уговорил за 105 руб.! Это была музыка, которую я ждал, музыка XXI века (кто ж знал тогда, что пройдут года и грядет рэп). Услышать еще один альбом этой невероятного состава очень хотелось. А «корову» мне снова достанут.
«А состояние двойника? Без песка?»
«Нормальное. Твердая четверка с плюсом»
«Идет, только я его себе сегодня откатаю. А то мало ли что…».
«Окей, — облегченно выдохнул Эрик, завтра подвезу».
«Ну, и ништяк!».
Партнеры пошли вниз по лестнице. Я прошел к окну. Из него видел, как Эрик что-то втуляет напарнику. Тот виновато почесывал голову. А мне уже не терпелось увидеть и услышать еще один альбом невероятной группы, пластинку которой я пару дней назад купил у Валерки за те самые 105 руб., сумму, которая была всего на 17 руб. меньше средней зарплаты в СССР тогда. Дело было в Ташкенте летом 1972 г.
Хотелось бы знать, сколько читателей к этому абзацу догадались о какой «корове» идет речь? А шла она о роскошном альбоме Atom Heart Mother (1970) лучшей, по мнению миллионов людей, рок-группы всех времен и народов Pink Floyd. «Коровой» его обозвали за то, на конверте пластинки была изображена симпатичная буренка в британском пасторальном пейзаже. Фотографий музыкантов на обложке не было. Тем радостнее мне было получить взамен возвращаемой «буренки» двойной альбом Ummagumma, на его конверте были фотографии всех участников группы, да еще и выставленный на взлетной полосе весь комплект аппаратуры.
Позднее я узнал, что к тому времени, Аtom Heart Mother был первым диском группы, поднявшимся на первое место в британском национальном хит-параде. Меня особенно потрясла первая сторона пластинки, где была записана абсолютно ни на что не похожая возвышенная сюита (23 мин. 44 сек.) из шести частей в классическом стиле для рок-группы в сопровождении духового оркестра, хора, виолончели, звуков работающего мотоцикла, ржания и топота лошадей. Через много лет, когда открылись границы и западная музыкальная пресса стала широко доступна я узнал, что сами музыканты отзываются о своей гениальной, с моей точки зрения, работе, мягко говоря, весьма сдержанно. Думаю, что создав столь масштабное произведение, музыканты словно вознеслись к «зияющим высотам», где рок-музыке, как таковой, уже не было места и начинались неведомое измерение художественной борьбы, в котором, в силу его инаковости, участники группы почувствовали себя очень неуютно и решили снизиться дабы не спалить крылья. Уж слишком высоко залетели. С другой стороны, критики почти как один обвиняли музыкантов в крене в сторону псевдоклассики и чуть ли не предательстве рока. Потому, видимо, лидер-гитарист группы Дэвид Гилмор (David Gilmour) позднее отшучивался, что главная музыкальная тема сюиты «Atom Heart Mother» ассоциировалась у него с вестерном 1960 года «Великолепная семёрка». Но чтобы они там не говорили, благодаря Atom Heart Mother я полюбил Pink Floyd сразу и навсегда. Обложку конверта с коровой считаю самой оригинальной обложкой из всех вышедших за последнюю тысячу лет в рок-музыке. В тот знаменательный день у меня появились первые симптомы экзотической болезни под названием дискомания.
К слову, в 2012 г. Atom Heart Mother, как один наилучших образцов симфо-рока, включили в программу изучения по предмету «Музыка» во французских школах.
Тоскливый дембель
Когда осенью 1971 г. я вернулся из армии, долгожданный дембель не принес особых радостей. «Далекая любимая» меня не ждала, друзья еще служили, я дембельнулся раньше всех в 19 лет, так как сразу после школы в 17 лет поступил в очень престижное Киевское высшее военное радиотехническое военное училище ПВО страны (КВИРТУ ПВО). Но поняв, что это не мое, бросил его, дослужил положенное в войсках и вернулся домой уже в 19 лет. В армию тогда уходили в 18 лет и возвращались, обычно, в 20 лет. В эфире на средних волнах ни с кем связаться не удалось (до армии пару лет «хулиганил» в эфире). Да еще в училищной каптерке перед отъездом в войска у меня украли все кассеты с «дорсами», «энималсами», «роллингами» и прочими «битлами». Портативный магнитофон «Дельфин» остался без музыки, а потому его взяла на хранение учившаяся в Киеве землячка и замечательная подруга Света Казакова (Царство ей Небесное!). А потом я подарил ей маг за все хорошее. Так что дома в Ташкенте музыки почти не было. И записать что-то новое было не у кого. В общем, тоска…
«Хрустальный корабль»
Но месяца три спустя, в начале 1972 г., я услышал из дома напротив знакомые звуки. Точно! «Дорс» и даже песня любимая – «Хрустальный корабль». Про американских «Дорс» по тем временам я был хорошо подкован. Учась в училище, добыл где-то журнал «Америка», а там тема номера рок-н-ролл. И «Дорс» с текстами, с переводами. Текст Crystal Ship сразу заучил наизусть и до середины помню до сих пор.
И я пошел на звук. Но пока выскочил из дома, музыка прекратилась. Зато из подъезда мне навстречу вышел длинноволосый круглолицый парнишка среднего роста в клешах. «Слушай, — шагнул я к нему. Живу напротив, только что слышал «Дорсов» из вашего дома. Пока добежал уже не звучат. Понимаешь, у меня в армии кассеты с ними стырили. Хотел бы снова записать». Парнишка внимательно посмотрел на меня, один глаз его слегка косил, оценил.
«В натуре дембель?»
«Дембель»
«Ну, раз дембель заходи вечером. Это мои «Дорсы». Я вон там живу, на четвертом этаже».
Моим новым знакомым был упомянутый выше Валерка Хисматуллин. Меня поразил идеальный порядок, царивший у него дома. Главным предметом обстановки была потрясающе красивая радиола «Эстония-стерео» на ножках с двумя большими колонками. В аккуратной коробке лежали штук пятьдесят пластинок. Так я впервые увидел ДИСКИ!
Собираясь в гости, я прихватил бутылек портвейна № 26 (1 руб. 20 коп).
«Разольем ?»
«Бухнём, — довольно сверкнули глаза моего нового знакомого.
Разговорились. По жизни Валера был работягой. Трудился сварщиком на заводе. Потом я нередко видел его после работы с налитыми кровью глазами. «Зайчиков» нахватал, — жаловался он. Получал где-то под двести рублей. Солидная по тем временам сумма. Парень он был открытый и уже при первой встрече рассказал, что пластинками занимается около года вместе со старшим товарищем Эриком. Пластинки приходят им в Ташкент по питерскому каналу, который Эрик контролирует с чуваком по имени Сашка Гаврик. Запись одной пластинки стоит три рубля. Из этих денег и перепродажи дисков складывались суммы для покупки новых пластинок. В среднем они стоили по 50-60 руб. Причем, отписав пластинку, ее нередко продавали уже по сниженной цене с учетом заработанных на перезаписи денег.
Стерео
Мы разлили и приняли на грудь. Помня наш разговор, Валерка вытянул из коробки две пластинки. Это были те самые The Doors, записи которых у меня украли. Мой новый приятель поставил пластинку на диск проигрывателя. Такого я никогда не слышал. Невероятное, объемное звучание заполнило комнату. Инструменты звучали ясно, чисто. Тонкие трассеры барабанов в синхроне с изящными басовыми переборами перемещались между колонками. Волнами накатывались звенящие пируэты электрооргана. Элегантные гитарные рифы раскрашивали музыкальную ткань тонкими узорами необычной красоты. Волнующий, агрессивный голос с легкой хрипотцой парил над этим, временами пикируя в пустоту, заставляя сжиматься сердце. Так я впервые услышал СТЕРЕО. Это был первый альбом The Doors и песня Break on through to the other side. Благодаря «Америке», я знал о чем она и бегло перевел Валерке сначала ее, потом Crystal Ship, затем названия песен с обоих дисков. Последним аккордом стал информационный пакет о «Дорс» из «Америки». Раскосые глаза моего нового приятеля обрели квадратное очертание. В его личном хит-параде я поднялся на самые верхние строчки…
Договор
Потом я получил доступ к коробке с дисками. Конверт каждого из них был другой, «не нашей» культуры: девичья фигура в темном плаще в туманной дымке у мрачной мельницы – Black Sabbath-I; «битлы» на пешеходной «зебре» (а Маккартни босиком!) – Abbey Road; какой-то торт над грампластинкой — ух ты, Rolling Stones; а это что за мордастый негр? – А, James Brown (к нему еще вернемся), а вот просто чудо в перьях – группа Cream – «Святая троица поп-музыки», так называлась статья о них в той же «Америке»… Новый приятель получил еще одну порцию информации… Я оказался ценным кадром для Валерки, по-английски он мог только с грехом пополам читать. В тот же вечер договорились о партнерстве: я перевожу названия песен и аннотаций с пластинок, а он пишет мне бесплатно музыку.
Big Beat из ГДР
Рок начался для меня с музыки big beat или бит-музыки, так нередко называли во второй половине 1960 гг. накативший из США рок-н-ролл, пока это название не закрепилось в музыкальных терминах и не обрело более широкое звучание как рок-музыка.
Первая встреча состоялась в 15 лет на дне рождения у Светы Шевелевой (в которую я был тайно влюблен). Двое ее друзей принесли магнитофон «Комета», немалого веса (14 кг.) аппарат и несколько кассет. Это был первый магнитофон, который я увидел. Одна кассета звучала просто волшебно. Это была инструментальная музыка, электрогитарный ансамбль Big Beat (там было написано на кассете). Владельцы сказали, что писали с пластинки в Москве. Удивительные, неведомые мелодии из другого блистательного мира, наполненного волнующей романтикой и так не похожего на советскую эстраду. Тогда я впервые услышал «Хава Нагилу» в современной обработке. Расходились после двенадцати. Знакомые моей подруги оставили магнитофон у нее, чтоб забрать завтра. Я упросил Свету дать мне магнитофон на ночь, чтобы еще раз послушать эту фантастическую музыку. Не позже восьми утра я должен был вернуть маг. Дело было поздней осенью, пошел сильный дождь, чтобы магнитофон не пострадал я завернул его в куртку и так тащил километра два. Промок насквозь. Кассету слушал всю ночь. Без пяти восемь звонил в дверь Светланы.
Похожую музыку я услышал года через полтора, когда заканчивал школу, – это были инструментальные ансамбли виртуозных западных гитаристов The Ventures и The Shadows. Big Beat по мастерству звучал, на мой взгляд, не хуже, а некоторые мелодии были даже поинтереснее. После дня рождения фантастический Big Beat пропал из моего поля зрения до эпохи Интернета, когда открылась возможность выяснить в Сети, что же это за группа была. И случилась маленькая сенсация. Оказалось, Big Beat – это две сборных пластинки нескольких инструментальных ансамблей из ГДР (Die Butlers, Die Sputniks, Olympic Big Beat….). Причем, к тому времени они у себя в стране были запрещены. * А между тем, до запрета в ГДР там на фирме Amiga уже вышло два сборных полноформатных диска Big Beat I и Big Beat II с инструментальными композициями этих составов. Значительная часть тиража ушла на реализацию в СССР и случилась так, что в ГДР им показали красный цвет, а в СССР их пластинки свободно продавались. Big Beat I и Big Beat II стали для меня и многих меломанов в СССР первой встречей с зарубежным роком.
Довговолосі молоді люди. The Beatles
О «битлах» я узнал в 1965 г. в Киеве, куда приехал в гости к двоюродному брату. Он учился в Киевском институте инженеров гражданской авиации (КИИГА). Там мне попала в руки местная молодежная газета на украинском языке с заметкой о появлении в Англии безумно популярного ансамбля «битлз», который стремительно приобрел массу сумасшедших поклонников.
Заметка извещала, что в составе ансамбля были «довговолосі молоді люди» и когда они поют считается, что «чим голосніше вони кричать, тим краще». Брат до поступления в институт прожил десять лет в ГДР, где его отец служил в Группе Советских войск в Германии. Оказалось, что у него была маленькая пластинка-миньон с двумя песнями этих самых «битлз»: Why и Sweet Georgia Brown, совсем не дикими, а очень даже пристойными. Полное название ансамбля в немецком варианте было Die Beatles mit Tony Sheridan. Таким образом вышло, что мое знакомство с The Beatles началось с самого начала, с их гамбургского периода, когда они поначалу подыгрывали жившему в Гамбурге британскому певцу Тони Шеридану. Спустя много лет мне посчастливилось побывать в Ливерпуле и написать для «Вокруг света» путеводитель «Битлз. Ливерпуль». Еще у брата было несколько пластинок форматом с почтовую открытку с изображениями гэдээровских певцов, поверх которых были нанесены звуковоспроизводящие дорожки. Так я услышал очаровательную песенку Gitarren im Mai в исполнении милой Bärbel Wachholz (Царство ей небесное!).
«Желтая река» и «Толстый Карлсон»
Впервые выступление западной рок-группы я увидел 29 августа 1970 г. в Ташкенте, куда приехал в отпуск из армии. Не «живьем», конечно. По телевизору. Во время прямой трансляции из польского Сопота крупнейшего в странах социалистического лагеря международного песенного конкурса «Сопот-1970». Уже где-то в пять утра (по причине разницы в часовых поясах) в качестве приглашенных гостей на сцену вышли три парня в клешах с длинными волосами – британская рок-группа Christie. Песня, с которой они начали, остается хитом и сегодня. Это бессмертная Yellow River. И сегодня помню по именам музыкантов: Jeff Chritie (вокал, бас-гитара) – был в майке с красной звездой (наш человек), Vic Elmes (гитара), Mike Blakley (ударные). Мы жили тогда в «двушке» со смежными комнатами. В большей, проходной, стоял телевизор. Там же спали родители. Так что трансляцию я смотрел «вполуха». Но когда Christie вышли на сцену, любимые предки были разбужены моим воплем «Смотрите, кто пришел!!!». Дальше концерт смотрели вместе. Правда, отец ко второй песне снова уснул. С войны привык спать в любой обстановке.
Концерт с нашей стороны комментировала тогдашний ведущая телепередачи «Музыкальный киоск» Элеонора Беляева, грамотная по музыке женщина, и красивая к тому же. Но несла беспомощную чушь об ужасной громкости и т.д. За что была подвергнута критике мамой, которая «по жизни» Беляеву очень уважала. Да и я смотрел ее передачи не без интереса. В ту легендарную ночь Christie увидели тысячи советских любителей рок-музыки. В Интернете есть форум, на котором они до сих пор делятся впечатлениями.
С того памятного момента у меня появилась мечта побывать в Сопоте. И она сбылась. Спустя 27 лет в 1997 г. мне посчастливилось оказаться на сопотской сцене. Я был приглашен на «Европартенариат», крупное мероприятие Евросоюза, затеянное им для продвижения рыночной экономики в странах бывшего Восточного блока: западные бизнесмены встречались с восточными. Всего около полутора тысяч человек. Прощальный вечер превратился в грандиозный банкет, когда организаторы, устав разливать алкоголь в стаканчики, стали раздавать водку бутылками. Одна досталась мне. Фуршетный стол был накрыт, в том числе, и на сцене. Здесь я и залил в себя не отрываясь полпузыря, удивив двух поляков, оставив им остальное и рассказав на закуску мою историю про Christie.
Christie была первой западной рок-группой, выступление которой, как говорится «без купюр», показали по телевидению в СССР. А в 1971 г. на советской эстраде появилась веселенькая песенка «Толстый Карлсон», снятая по нотам один в один с «Желтой реки» и спетая задорными комсомольскими голосами вокально-инструментального ансамбля «Поющие гитары». Но в этой русификации не было ни грамма драйва оригинала. Тем более, что к тому времени я уже пришел к выводу, что «Желтая река» о солдате, возвращающемся после победы в некой войне в родной город, стоящий где-то на Желтой реке. А в отечественной версии начинающий тогда поэт Илья Резник сделал героем песенки приятного во всех отношениях сказочного персонажа.
Вообще, на мой взгляд, в фонотеке советской эстрады и рок-музыки (включая российскую) нет ни одной удачной русификации песен западного рока. Не удалось это даже глубоко уважаемому Валерию Ярушину (он же советский Джон Леннон) из Челябинска, который не раз включал в репертуар своего «Ариэля» русские варианты зарубежных хитов. Ну, не ложатся англоязычные тексты на кириллицу. А вот на немецком удачные версии есть. Изначально очень прилично звучали у «битлов» во время их гамбургского периода I want to hold your hand как Komm, gib mir deine Hand и She loves you — как Sie liebt dich, в 1970-е Lord Ulli (группа Lords) удачно имплементировал в немецкий язык под именем Die Schwarze Lady загадочную Lady in Black группы Uriah Heep.
Первый диск
После знакомства с Хисматуллиным у меня появился бесплатный канал записи, но хотелось большего. Я решил купить первый диск. Продал несколько кассет с музыкой, выручил 25 рублей и приобрел пластинку «крестного отца музыки soul» Джеймса Брауна по кличке «Мистер Динамит», на которой был записан ошеломляющий хит I feel Good. Цена была невелика, так как диск был с браком. Об одну из песен на пластинке кто-то притушил сигарету, отчего тонарм проигрывателя в этом месте подскакивал. В остальном диск был в приличном состоянии. Так у меня появился первый диск, хотя проигрывать его было не на чем. Правда, прокрутил пару раз на родительском советском проигрывателе.
Симфония
Диск был. Теперь нужен был проигрыватель. Продавая записанные у Валерки кассеты, за несколько месяцев я накопил 90 руб и приобрел магнитфон-приставку «Нота». Один маг у меня уже был – «Аидас-9 М». Теперь со вторым магнитофоном можно было перезаписывать кассеты самостоятельно, а значит обрести некоторую независимость. Я честно предупреждал появившихся клиентов, что пишу с мага на маг и брал за перезапись одного диска с кассеты полтора — два рубля вместо трех за запись с диска. Клиентов было немного, но кое-какие деньги появились. Тем более, что благодаря знакомству с Валеркой у меня был доступ практически ко всей самой новой и популярной рок-музыке, которая была в Ташкенте. Моим личным «ноу хау» была кассета «мастер». На ее первую сторону с Валеркиной «Эстонии» я записал диск Брауна (без бракованной песни), на вторую – сборник, в который вместе с Die Beatles mit Tony Sheridan вошли немецкие пластинки-открытки. Голосистый Браун вместе с немецкой эстрадой принесли мне некоторый доход и с деньгами от продажи кассет у меня появилась значительная сумма в 40 рублей. Плюс очередная стипендия – 40 руб. «Предки» добавили любимому сыну еще 250 рублей. Так у меня появилась радиола «Симфония» с такими же как у «Эстонии» колонками и первой песней, которая на ней прозвучала, была, конечно, I feel Good Джеймса Брауна.
Раскрутка
Став обладателем «Симфонии» я довольно быстро раскрутился, как «писатель». Так называли тех, кто записывал модную музыку с дисков за деньги. Недельный план был такой. Каждый вечер надо было записать три диска – 9 рублей. За выходные – восемь дисков – 24 руб. Итого в неделю: 60 – 70 руб. Плюс перепродажа дисков и плакатов рок-групп. Каждый месяц можно было покупать пять – семь пластинок. Скоро у меня было около 30 дисков разных групп. Как коллекционер я определился в эпизоде, описанном в начале статье – Pink Floyd и то, что рядом с ними. Тем более, что Ummagumma, второй услышанный мной альбом группы (его поднес, как и обещал Эрик) закрепил мой восторг этой командой. Потом, благодаря Эрику, подтянулась абсолютно улетная пластинка Alpha Centauri (1971) группы из Западного Берлина Tangerine Dream. Это был открытый космос! С них, к слову, началась Берлинская школа электронной музыки.
В короткое время у меня сформировалась неслабая коллекция серьезного рока, основу которой составила любимая пятерка: Pink Floyd, Emerson, Lake & Palmer, King Crimson, Jethro Tull, Black Sabbath. Они собирались с первого до последнего (текущего) альбома. В виде отдельных пластинок были представлены такие гранды тех лет как Deep Purple, Rick Wakeman, Led Zeppelin, Genesis, Arthur Brown, Alan Parsons, Mike Oldfield, Yes, Uriah Heep, Grand Funk Raillroud, Janis Joplin, Jimi Hendrix… Плюс все рок-оперы: Tommy, Jesus Christ Superstar, Quadrophenia, Evita и даже неведомо откуда залетевший фольк-роковый Gryphon с ренессансными дудками и фантастической птицей на обложке. Подавляющее число пластинок были Made in Germany.
Пластинки, которые я собирал, открывали реально новые горизонты. Откровением стал альбом Pictures at an Exhibition (1972) группы Emerson, Lake & Palmer/ELP, на котором была представлена рок-версия фортепьянной сюиты Модеста Петровича Мусоргского “Картинки с выставки”. Оказалось, что скучные фортепьянные аккорды наполнены могучей, просто мистической силой и звучат в электронной клавишной аранжировке для синтезатора, гитары и ударных невероятно выразительно.
Потрясающее впечатление произвел Tarkus, выпущенный ELP в 1971 г. Это была музыкально-фантастическая история о приключениях огромной боевой улитки на гусеничном ходу, которая одержав немало побед над другими киборгами, все-таки потерпела поражение от свирепой мантикоры.
Благодаря бесподобному клавишнику Рику Вэйкману (Rick Wakeman) я «познакомился» с английским королем Генрихом VIII, его шестью женами (альбом The Six Wives of Henry XVIII -1973) и легендарным королем Артуром (альбом «The Myths and Legend of King Artur and the Knights of the Round Table — 1975»). Этот альбом оказался самым дорогим у меня – 135 руб. – месячная зарплата инженера тогда. Невероятно интересно было услышать сделанную Вэйкманом музыкальную обработку романа любимого писателя Жюля Верна «Путешествие к центру Земли» (Journey to thе centre of the Earth-1974) в формате «синтезатор и рок-группа в сопровождении Лондонского Симфонического оркестра и Английского Камерного хора». Из аннотации к пластинке того же Вэйкмана Lizstomania (1975) мне стало известно, что Ференца Листа можно назвать первой поп-звездой Европы, ведь его залы ломились от восторженной публики, а поклонницы следовали за ним во время его турне по континенту. Мало того, опять таки благодаря Вэйкману через его альбом «1984» (1981) я вышел на Оруэлла.
Наконец, порывшись в биографии песни «Ночь страха» (Night of fear) группы Move узнал, что в ее основе лежит Увертюра «1812 год» родного Петра Ильича Чайковского.
Неожиданным образом расширились мои познания в области сельского хозяйства. Однажды Эрик с важным видом сообщил, что Jethro Tull – это имя английского учёного-агротехника, который в XVIII в. изобрел особый плуг-сеялку, в котором применил принцип действия музыкального органа.
Хорошей волной прошли группы «британского вторжения»:
Dave Clark Five с забойным хитом Can’t You See That’s She’s Mine – соперники The Beatles в начале 1960-х;
The Hollies – гранды ливерпульского стиля «мерсибит», авторы невероятно красивой Bus Stop; Herman’s Hermits – прекрасные мелодисты, создавшие украшенную перезвоном колоколов элегантную No Milk Today, в которой прикольно обыграли бутылку молока как символ разорванных отношений;
The Kinks, вписавшие себя в историю рок-музыки красивой, но невеселой песней The Sunny Afternoon, где как и The Beatles (Taxman) подвергли критике безумные налоги в Великобритании; The Yardbirds и Cream – одни из ключевых гитарных групп 1960-х гг., из которых вышли легенды рока Эрик Клэптон и Джимми Пейдж…
В эту компанию попала и берлинская группа The Lords, объявленная в 1964 г. лучшей бит-группой Германии. Тогда их называли немецкими «Битлз». Их Shakin’ all over реально не хуже битловских хитов. В 1989 г. по итогам 30-летней деятельности «Лорды» были признаны самой успешной немецкой рок-группой после продажи семи миллионов синглов.
Время от времени подходили британские пластинки Top of the Pops – cборники с красивыми девчонками на обложках, выходившие под номерами и составленные из песен, занимавших верхние позиции тогдашних чартов поп-музыки. Обычно на каждом диске было 2-3 хита. Эти хиты звучат в мире и сегодня. На Top of the Pops их исполняли неизвестные студийные исполнители, которые копировали оригиналы практически неотличимо один в один. Стоили эти пластинки недорого – максимум 15-20 руб. Потом мы узнали, что в Англии по причине их вторичности они продавались не дороже фунта. Из Top of the Pops получались отличные сборники, в которых я формировал драматургию чередования песен по своему вкусу с ярким вступлением и впечатляющей кодой. Когда пришло время магнитофонного стерео, микшировал там, где получалось, некоторые песни. Такие сборники были как бы моим «ноу хау», но ими для перезаписи мог пользоваться каждый из нашей компанию Они хорошо писались, оказавшись очень выгодным коммерческим проектом. В этом контексте замечу, что на мой взгляд золотой музыкальный фонд мировой поп-музыки (во всех ее измерениях) составляют около 700 блестящих произведений, которые и сегодня находятся в ротации. Плюс неувядающие The Beatles и The Rolling Stones.
Были приятны на слух и пользовались коммерческим успехом: Sweet и Mud, Bad Company и Creedence Clearwater Revival, Free и 10CC, Sparks и Grand Funk Railroad, Geordie и Middle of the Road, Slade и ZZ Top… Далее по списку…
Фархадская филаромония
Довольно быстро я обзавелся новыми приятелями. Это были уже названный Эрик Джапаров, Жорик-таксист и Саша Гаврисенко. Tрое из нас обрели прозвища. Валерка, не так уж много выпив, обычно норовил уснуть, за что был назван «Пигги» («поросенок»), Эрик почему-то стал «Чарли», а меня за сходство по длине волос с Йеном Гилланом, исполнителем роли Иисуса Христа в студийном варианте рок-оперы Jesus Christ Superstar, нарекли вторым именем Jesus. Сколь велики были мои гордыня и неразумие, коль я решился приять это имя святое имя. Жорик так и остался «таксистом», а Сашка «Гавриком».
Эрик учился в Ташкентском институте народного хозяйства, неплохо знал английский и жил в общежитии. В его комнате были только кровать, стол, стул, несколько коробок с пластинками и роскошный западногерманский проигрыватель DUAL, на который можно было ставить несколько пластинок, после чего, опускаясь одна за другой на диск вертушки, они проигрывались автоматически. В отличии от многих других подобных компаний, DUAL и сегодня представлена на музыкальном рынке, обладая почетным статусом старейшей немецкой фирмы, производящей LP проигрыватели и будучи одним из самых авторитетных грандов в этой области. У Эрика был хороший вкус, постоянно появлялись авторитетные музыкальные журналы и газеты типа New Musical Express и Melodу Maker. Его компаньон особенно в глубины не вникал, а потому мы с Эриком, что называется «нашли друг друга».
Жорик-таксист слыл эстетом. Он собрал все альбомы The Beatles на британской фирме Parlophone и был единственным обладателем такой коллекции в Узбекистане. Да и в целом по стране таких было немного. Кто бы из его пассажиров мог подумать, что этот невзрачный по виду и неброско одетый коротко стриженый паренек входит во всесоюзную элиту битломанов.
Гаврик был «черной лошадкой». Не помню, чтобы он где-нибудь работал, «писал» он немного. Через его канал в Ленинграде, как я уже писал, в нашу компанию поступало большинство пластинок. При этом Гаврик обычно следовал советам Эрика, который был у нас своего рода гуру. Гаврик часто ездил в Питер за пластинками и, судя по всему, жил на доходы от перепродажи дисков. Питерские ему доверяли, он нередко привозил пластинки в кредит, расплачиваясь при последующей поездке. К тому времени вернулся из армии Вовка Афанасьев, нареченный на гражданке «Джольвисом» и ставший моим партнером. Его любимчиком был Rod Stewart.
Объединив усилия, мы стали весьма «могучей кучкой» и быстро поднялись на городском уровне. Во многом благодаря «разделению труда». Все Beatles были у Жорика. У меня арт-рок, прогрессив, электроника, симфо-рок, психоделия, фольк-рок – в целом серьезные дела. За такой музыкой – знали в Ташкенте – нужно ехать к Попову.
«Пигги» пластинки не коллекционировал, но через него изобильно проходили все новинки. Его любимой группой была веселенькая британская Mungo Jerry. Он часто напевал их легкомысленную песенку In the Summertime, за которую критики прозвали группу «главным производителем летних хитов». А еще у него было много эмигрантов, типа Ивана Реброва, а также нэпманские «бублички» и все такое.
Наши пластинки в известном смысле были «общими». Я мог без проблем пользоваться пластинками «Пигги», он – моими. Далее по кругу. Фактически у нас было «все», что было на слуху тогда и даже больше. Best of the best! И народ со всего Ташкента ехал к нам за музыкой. Через какое-то время нашу «могучую кучку» в городе стали называть Фархадской филармонией, поскольку мы все жили на Чиланзаре рядом с Фархадским базаром. Мы с Ваперкой на 12 квартале. Я в доме №18, кв. 13.
Blue Suede Shoes
К тому времени я сформировал свой прикид. Яркая цветастая рубашка в стиле Flower pоwer, красные вельветовые брюки и синие вельветовые мокасины (типа Blue Suede Shoes, прославленных Перкинсом и Пресли). В прохладное время года американская летная куртка цвета хаки особого фасона, в которой я со спины казался накачанным здоровяком благодаря зауженной талии и расширенным проймам. Куртку эту привез с войны отец. Во время встречи с американцами обменял на нее шлемофон. Ну, и длинные волосы ниже плеч. По личным наблюдениям в Ташкенте видел только одного парня с хаером такой же длины. Причем на энергофаке ТашПи, где я учился. Когда на третьем курсе началась «военка», чтобы не стричься перевелся на вечернее отделение.
Еще про куртку. На спине разноцветными красками вокруг знака «пацифик» был выписан знаменитый лозунг хиппи Make Love Not War. В центре глаз с вытекающей слезой. Вся композиция смотрелась настоящим произведением искусства. Герла Мэри (как звали эту прелесть, к стыду, не помню) прекрасно рисовала. Куртку эту у меня украли уже в демократической России, когда в начале 1990-х гг. я работал в Московской рок-лаборатории, переехав в столицу из Ташкента.
Театр
К нам обращались и «серьезные люди» и по важным делам. Где-то в середине 1975 г. мне позвонили из Русского театра им. А. М. Горького. Здесь группа выпускников Ташкентского театрально-художественного института собралась ставить «Вестсайдскую историю». Точнее они переносили в профессиональный театр свою дипломную работу. Спектакль был в экспериментальном формате и Бернстайна им было недостаточно. Отписали у меня где-то два часа музыки – в основном, понятно, инструментальной для фона, но записали и Sumertime в исполнении американки Janis Joplin, а также американские группы Osmonds, Grand Funk Railroad и Джимми Хендрикса. Им вообще по замыслу для создания аутентичной атмосферы нужны были американцы. Смотреть ходили всей «филармонией». Было очень приятно. Особенно ярко прозвучали Osmonds.
Спектакль стал ташкентской сенсацией. Один из участников проекта Александр Кузин, ныне режиссер, Народный артист России, впоследствии вспоминал: «Мы… ворвались в театральную жизнь города со своим дипломным спектаклем «Вестсайдская история». Это было именно театральное событие, а не просто удачный учебный спектакль. Мы впервые поняли, что такое настоящий театральный успех. Первые интервью, первые хвалебные рецензии, первые автографы, первые цветы и поклонницы, ожидающие нас, юных и неопытных, у служебного входа». Считаю, что этим успехом спектакль обязан и «моей» музыке.
Спустя какое-то время сотрудничество с театром повторилось. Абсолютно психоделическая пинкфлойдовская Several Species of Small Furry Animals Gathered Together in a Cave and Grooving with a Pict прозвучала в «Утиной охоте» Вампилова, поставленной в экспериментальном театре «Ильхом» талантливым режиссером Марком Вайлем. Театр размещался в подвале Дома молодежи, который был под эгидой ЦК ЛКСМ Узбекистана. Здесь же обосновался и организованный мной вместе с группой друзей первый в Узбекистане и один из первых в СССР дискоклубов. Так что знаменитая узбекская «Таганка» рождалась на моих глазах. А потом я и сам закончил театроведческий факультет Ташкентского театрально-художественного института им. А. Островского, добавив к первому электротехническому второе гуманитарное образование. Темой диплома была «Музыкальная эстрада Узбекистана». Познакомился с ребятами из «Яллы», Фарухом Закировым, его сестрой Луизой, помню юной, милой девочкой Наргизу Закирову, ныне шокирующую своим брутальным образом. К слову, считаю «Яллу» лучшим вокально-инструментальным ансамблем Советского Союза.
Коллеги-конкуренты
Конечно, «писала» музыку в Ташкенте не только «Фархадская филармония». Дискоманы жили в разных местах Ташкента, в основном в окраинных пролетарских районах. Крупных «писателей» в центре не припомню. Разве что Саша «Лонг», который жил на квартале Ц-1 возле консерватории. Но он раскрутился уже в 1980-х гг. На Урде (как бы граница между Старым и Новым городом) жил «Моррисон» (Саша Масалов, дай Бог ему еще долгих лет жизни!). Он коллекционировал The Doors, Ten years After, The Who…. Его друг Энд – Эдик Фадеев – был страстным поклонником The Rolling Stones. C ними были очень хорошие дружеские и деловые отношения. А Энд, вдобавок, имел завязки в милиции, что тоже было небесполезно.
На 10-м квартале Чиланзара жил Володя Панов. Солидный для нас мужик, лет под сорок. Это был главный «писатель» Ташкента. Он резко поднялся одновременно с нами, пластинок у него было много и было «все». Фактически за многие годы до перестройки он организовал на дому студию звукозаписи. Три магнитофона, три вертушки. Как не придешь, все крутится, сидят клиенты, ждут кассеты. Хочешь кофе? Пожалуйста»! Но тоже по прайс-листу. Раскручен он был очень сильно. Купил «Жигули» (тогдашняя госцена что-то около 5000 руб. ) на деньги от записей. Я на том этапе наскреб 330 руб на мотоцикл «Минск» (потом, правда, лет десять проездил на лучших тогда в СССР чешских “Jawa” и CZ, да еще став членом сообщества «явистов», которые были прообразом нынешних байкеров и появились лет за десять до московских «волков»). Слава о Панове гремела по всему Ташкенту. О нем спрашивали в Москве, когда я наезжал туда. У меня сложилось впечатление, что он был одним из крупнейших «писателей» Союза.
Запомнился замечательный Баходыр (Бах) из Старого города. Мы с ним сошлись на общей любви к Shocking Blue, где пела очень приятная нам обоим Маришка Верес. Я считал лучшей у нее песню про железнодорожника, за которого не стоило выходить замуж (Never Merry a Railroad Man), Бах торчал от безумно популярной тогда «Шизгары» (She’s Got It).
К Баху неведомым путем попал роскошный и совсем ему не нужный концептуальный альбом Thick as a Brick группы Jethro Tull. Узнав, что я собираю такое, он заехал за мной, отвез к себе, напоил зеленым чаем со свежайшей, мягкой парвардой, продал мне пластинку за 50 руб. и отвез назад. Тогда я впервые побывал у дискомана-узбека, жившего в махалле за глиняными заборами. В комнате, устланной коврами, были лишь стопка одеял в углу, низенький столик и два кованых сундука, между которыми поблескивал полировкой деревянного корпуса проигрыватель «Вега». Рядом плотная подборка дисков. На стене огромной плакат рок-группы. Помню, попросил продать. Бах отказался. Что за группа была, запамятовал.
Каналы
Первый раз в Питер за пластинками я поехал с Гавриком. С его тамошними партнерами Мамонтовым и Димой-курсантом не встретился. Впрочем, как и в последующих поездках. Они вечно где-то отсутствовали. Дела на месте вела жена Димы, которая была в очень хороших отношениях с Гавриком. Приятная, по-хипповому доброжелательная девушка. Приехав в Питер, у нее всегда можно было остановиться на пару ночей и приятно провести время в ее компании. Она блестяще знала доверенную ей коллекцию, могла дать полезный совет и общаться с ней было одно удовольствие.
Другим каналом были греки. В те годы в Ташкенте проживали до 30 тыс. греческих политэмигрантов, вынужденных покинуть родину после поражения в гражданской войне в 1949 г. Они, а также их дети, могли время от времени ездить на родину. Молодые греки нередко привозили пластинки западных групп, отпечатанных на греческом виниле. Их качество считалось чуть повыше советской фирмы грамзаписи фирмы «Мелодии». Самым важным моим приобретением, точнее подарком, с греческой стороны была пластинка восточно-берлинской группы City. Той самой, чья композиция Am Fenster была объявлена «лучшей немецкой рок-песней XX в.» по результатам опроса группы немецких радиостанций, подводивших итог тысячелетию в 2000 г.
Пластинки в нашу бригаду поступали из Питера исправно. Но мне хотелось иметь независимый канал. И мы с «Пигги» отправились в Москву, где студент МИИТа ташкентец Леня Айзиков (ныне гражданин Канады) подготовил богатую программу визитов и посещений московских диско-тусовок и дискоманов. Побывали у «Мелодии» на Калининском, на Ленинском проспекте, в ГУМе и, конечно, на «плешке» в самом институте, где народ с пластинками тусовался на одной из лестничных площадок. После нескольких встреч у меня появился свой канал – Володя Ненахов. Высокий, реактивный парень, который предлагал пластинки в отличном качестве либо честно информировал об их состоянии. Некоторые диски можно было брать у него в кредит и рассчитываться позже денежным переводом по почте. За пластинками к Владимиру также приезжали дискоманы из Алма-Аты, Душанбе и других городов. Из разговоров с москвичами и ленинградцами у меня сложилось впечатление, что в целом в столицах советских республик и крупных городах СССР целенаправленно занимались коммерческим распространением рок-музыки (сиречь продвижением западной культуры) до 500 человек. В Ташкенте нас было около двадцати.
Основными каналами распространения дисков по Союзу были Москва, Ленинград и Одесса. В две столицы диски везли в основном загранработники и спортсмены, отсюда они расходились по стране. В Одессу пластинки привозили мореманы. Из Прибалтики серьезного винилопотока не было.
Помимо дисков, Ненахов умеренно фарцовал и как-то раз навязал мне в кредит несколько блоков жевательной резинки, которые отправил посылкой в Ташкент. На почте, войдя в отделение, я сразу почувствовал сильнейший малиновый аромат, стоявший в воздухе. Почтальон полюбопытствовала, что в посылке? Французское малиновое мыло, нашелся ее. Деньги за резинку я отослал ему месяца через три. Причем большая часть «дефицита» была не продана, а ушла «на вариантах», когда оплата или обмен производились частично деньгами, частично «натурой» в виде блока жвачки или даже в виде нескольких упаковок с жевательными пластинками.
Когда в конце 1980-х гг. открылись границы и в СССР на фирме «Мелодия» стали выпускать пластинки западных рок-групп в серии «Архив популярной музыки», мне удалось заработать около ста марок ГДР на обратном провозе, сдав лохматому немцу на толкучке в Тиргартене около 20 дисков «Мелодии» из «Архива». Прибыли в этом не было, так, прибавка к общей сумме иностранных денег. На вырученную сумму был приобретены записанные на гэдээровской фирме Amiga пластинки групп Phudis — Rock-n-Roll Music, Karat – Der Blauer Planet, Tangerine Dream, а также книги Die Rolling Stones и Phudis.
Место встречи
В целом в Ташкенте тогда кроме нашей филармонии и еще полутора десятков крупных «писателей», дискоманское сообщество составляли около ста человек, у которых были небольшие коллекции. У них не было серьезных иногородних каналов поставки, но была острая необходимость обмена пластинками. И в начале 1980-х гг. они стали собираться по воскресеньям в самом центре города в Парке им. Горького почти под знаменитыми Ташкентскими Курантами (впрочем, в Москве народ тоже собирался у «Мелодии» на Калининском). Место, конечно, было выбрано по беспределу. Но тусовка просуществовала там около полугода, пока ее не выдавили оттуда власти и она не переместилась… на 12-й квартал Чилназара, к нам под бок Фархадской Филармонии. Очень примечательный и не случайный факт, так как руку к этому приложил «Пигги», который в отличие от меня ездил в центр часто и был там, как представитель Филармонии, в большом авторитете. На новом месте люди собирались на противоположном от моего дома конце квартала у футбольного поля. Если за все время я побывал на тусовке «под Курантами» всего раза три (далековато, да и особой необходимости не было), то на родном квартале посещал сбор соратников почти каждое воскресенье и даже ходил туда с маленьким сыном. У нас было тихо, спокойно. Пару раз приходил участковый, понял что люди мы приличные. Хотя некоторые «хулиганы» иногда позволяли себе раздавить из горла «банку» портвейна или сухого на троих. И это осуждалось другими. Народ собирался здесь около двух лет. Потом тусовка сама собой рассосалась.
Шампунь для Артура Брауна
Пластинки, которые уходили из обеих столиц в регионы, не всегда пристраивались на месте назначения, а продолжали свое путешествие по стране. Любопытная история приключилась с альбомом Артура Брауна (Arthur Brown) Galactic Zoo Dossier (1971), концептуальной пластиной, наполненной необычными психоделическими звучаниями, в которую я поначалу не врубился. Не в кайф показался глубокий, гортанный, «страшный голос» Брауна, хотя музыка временами звучала очень ярко и чувствовалось – в этом что-то есть. Смущало и ее состояние, она заметно потрескивала, что нервировало при тихих гитарных переборах, фортепианных фрагментах или пении акапелла. Чтобы избавиться от треска вымыл пластинку с помощью шампунем и зубной щетки. Этот способ широко практиковался тогда знающими людьми. Помытый диск выставлялся в безопасное место и сушился около двух часов, после чего был готов к прослушиванию. Сейчас, во времена второго пришествия винила для этого придуманы специальные приспособления типа проигрывателя. Грязь счищается с вращающейся пластинки с помощью особой щетки, смоченной специальным раствором, после чего влага высасывается из пространства между звуковыми дорожками другой щеткой типа пылесоса. Такое устройство мне недавно продемонстрировал живущий сейчас в Москве мой старый ташкентский приятель Саша Аничкин, обладатель богатой коллекции виниловых пластинок (4000 шт.) и компакт-дисков общим количеством около 50 тыс. штук. Не скрою также, в разговоре с ним было приятно услышать, что его музыкальный вкус сформировался, в том числе, и под моим влиянием. «King Crimson стал моей любимой группой благодаря тебе, — признался Саша. Свою коллекцию он собрал, переехав в Москву уже в 1990-е годы и как коллекционер меня далеко обогнал. Но мои 150 винилов сохранились еще с тех лет. Плюс около 300 компакт-дисков, которые я приобрел за последние 30 лет.
Но вернемся к Брауну. Даже помытый диск поскрипывал и я решил его не брать. Тем более за 50 руб. Дороговато для такого состояния. Вернул Эрику. Шампунь оказался очень въедливым, и он сразу почувствовал запах моющего средства. Запомнился он и мне. Пластинку я записал себе на ленту и покуда отложил в шкаф. Но спустя неделю захотелось послушать Брауна снова. На этот раз слушал в наушниках и прокрутив ленту пару раз, что называется «въехал». Надо брать. Но диск уже уехал назад в Питер. Спустя год, перебирая пластинки у одного московского дискомана, я наткнулся на этот же альбом. Вытащив пластинку из конверта, сразу почувствовал тот запах шампуня. Приглядевшись, увидел и знакомый чирок на виниловой массе. Забрал за 25 руб. Как рассказал москвич, диск попал к нему из Питера и вот уже полгода «дожидался» меня. До сих пор хранится у меня. К слову, покупая пластинки в те годы, было полезно обнюхать ее. Наличие запаха шампуня, говорило о состоянии альбома.
Сумасшедший из Ташкента
На выездах в Европу я искал для своей коллекции что-то необычное, малоизвестное, нередко сложное для восприятия и оттого малокоммерческое. У московских поставщиков сформировалось обо мне мнение, как о слегка сдвинутом по фазе меломане. После того, как я приобрел в Москве двойной альбом Cyborg сумрачного берлинского электронщика Клауса Шульце (Klaus Shulze) за 70 руб., в столичных дискоманских кругах, куда я был вхож, обо мне некоторое время говорили, как о «сумасшедшем из Ташкента», который купил «шедевр», до этого мертвым грузом пролежавший в Москве полгода. Хранится у меня до сих: четыре стороны тягучей электроники, истекающей из мрачных вселенских глубин, подсвеченных огоньками далеких звезд.
Дискоман Рома
В нашей среде был уникальный персонаж – дискоман Рома. У него не было ни одной своей пластинки. Он никому не писал музыку. У него, кажется, даже не было проигрывателя. Его стихией были варианты: обмен и продажа пластинок, плакатов, музыкальных журналов. С его помощью диск, например, за 40 руб. мог уйти за 60, но не напрямую, а в результате многоступенчатой операции обменов и доплат, основанной на игре спросов и предложений участников всего процесса. В результате владелец пластинки получал 50 руб., а десятка становилась законным заработком Ромы. И в этом был Ромин кайф.
Английский у Ромы был на нуле. Название знаменитого альбома Pink Floyd «Dark side of the moon» он прочитал так: «Дарк зиде оф тхе моон». Рома был высок, худ и остронос. Успел облысеть. Говорил громко, глубоким басом, совсем неподходящим к его тощей фигуре. Обладал неплохим чувством юмора. Как-то в разговоре о рок-музыке, он, чтобы вознести ее на исторические вершины выдал веселую фразу: «В последний день Помпеи жители города сначала спасали свои жизни, пластинки и плакаты, а потом уже все остальное». Крылатая фраза мгновенно разлетелась в наших кругах. Меня он называл только по кличке – Jesus. Это английское слово он выучил. Однажды он позвонил мне: «Jesus, пока, я уезжаю». «Куда?». «В Израиль». «Когда?». «Прямо сейчас».
Криминал
Среди ребят, писавших у меня музыку, как-то появился парнишка, который записал всего одну кассету, но приходил несколько раз вроде как по делу, но больше не писал, а задавал странные вопросы, о том, где работают мои родители, когда меня лучше застать дома одного, вроде, чтобы пообщаться по какому-то важному вопросу и прочее. Это насторожило меня. Сами по себе пластинки не могли быть причиной наезда, да и особо больших денег у меня не водилось. Но мелкую гопоту они могли заинтересовать. Я нарек его Любопытным и решил проверить. Как раз тогда ко мне случайно попала весьма солидная по размеру электронно-лучевая трубка от осциллографа, похожая на объектив кинокамеры. Я повесил трубку в углу комнаты на манер нынешних камер наблюдения и «подключил» к ней кусок провода, конец которого скрывался за ковром. Приходившим клиентам говорил, что это японская камера наблюдения, которая записывает происходящее в комнате. Эта новость вызывала веселое оживленное недоверие, но мне было важно увидеть реакцию Любопытного в момент, когда я «прогоню пулю». Он пришел и спросил, я ответил и увидел, как секундный испуг мелькнул у него в глазах. Мои подозрения укрепились. Не откладывая, я позвонил Энду с Урды, у которого, как я уже говорил, были завязки в милиции. Он предложил назначить Любопытному встречу в городе, на которую вместо меня придет Энд со своим знакомым из органов. Так и сделали. Это действительно был мелкий гопник, высматривавший где, что плохо лежит.
А вот на Володю Панова наехали серьезно, Сильно, до больницы, избили и через несколько лет, как говорили, он от этого умер. До сих пор корю себя, что не поехал на похороны.
Рядом с дискоманией неизбежно шла фарцовка. Главным фарцовщиком, имевшим доступ в нашу «филаромонию», был Шухрат (он же Шух), симпатичный, приятный в общении парень. Вместе с пластинками он заносил джинсы, фирменные рубашки и платья, сигареты, еще какой-то дефицит. Я прикупил у него джины за 70 руб. Мать Шухрата была одним из городских районных прокуроров и считалось, что под этой «крышей» он спокойно мог заниматься своими делами. Как вдруг прилетела новость, что Шух арестован. Причем в результате спецоперации, в которой в роли живца выступил один из актеров русского театра им. М. Горького. Шухрат принес ему крупную партию фарцы и на этом его взяли. Главным аргументом обвинения оказалась записная книжка, в которой Шух аккуратно вел свою бухгалтерию, включая телефоны его клиентов. Напротив моей фамилии стояла сумма – 70 руб. Вызвали к следователю. Цитирую по памяти фрагмент моих показаний. «По поводу означенной суммы свидетель Попов А.Н показал, что ничего у подозреваемого не покупал, а только обменивался с ним на время пластинками зарубежной эстрады и, возможно, сумма указывает на стоимость этих пластинок, которую надо будет компенсировать Попову А.Н. в случае их утери». Звучит наивно, но, как я понял, следователю этого было достаточно, чтобы снять с этого эпизода спекулятивный оттенок. Казалось, идет к тому, что дело закроют. Но Шух получил три года (вышел через полтора). А потом его мать сняли с должности. По слухам сына специально развели с прицелом на нее.
Вербовка
Однажды мне позвонили. Голос на той стороне провода был твердый, начальственный: «Александр Попов? Майор Комитета государственной безопасности Шарипов. Нам надо встретиться. Есть тема для разговора».
«А что за тема?».
«Узнаете при встрече. Вам удобно завтра в 16:00 подойти к зданию комитета?».
«Вполне. В бюро пропусков?»
«Нет. Я выйду».
«Хорошо. Буду у входа».
«До завтра».
Удивительно, но звонок из могущественного органа власти не вызывал у меня внутреннего трепета. Только любопытство. Слегка разочаровало, что встреча назначена на улице. Хотелось, все-таки, проникнуть внутрь и посмотреть, что там и как во внутренностях Дома ЧК.
Майор, крепкого сложения мужчина лет сорока, чин по чину предъявил удостоверение и мы прошли в небольшой скверик недалеко комитета. Как выяснилось, его прежде всего интересовал появившийся перевод большой статьи о The Beatles из чешского журнала Melodie. Перевод, вроде бы, сделал единственный в Ташкенте переводчик с чешского языка. Узбекский чекист объяснил, что в его ведомстве считают необходимым разбираться в музыкальных настроениях молодежи и знать ее кумиров. А потому попросил меня помочь по возможности достать эту статью. Между тем, она вместе с пачкой дисков лежала во время разговора у меня в сумке. Отдавать ее в КГБ я не собирался и мы договорились, что я непременно позвоню, если статья попадет мне в руки. Потом мы поговорили о музыке и наша беседа закончилась моим вдохновенным спичем о Pink Floyd – группе социального протеста.
Прощаясь, майор оставил мне телефон, по которому я так и не позвонил. Уверен, офицер КГБ Шарипов достаточно много знал обо мне до встречи. И почти не сомневаюсь в том, что получил мое «послание», которое я «отправил» в Комитет через барменшу ночного валютного бара для иностранцев гостиницы «Узбекистан», где я проработал лет пять сменным электриком. Суть «послания» была в том, что барменша (запамятовал имя, но очень приятная во всех отношениях дама лет сорока) писала у меня музыку для своего заведения. Плату я брал только советскими рублями, ни разу не было разговора о валюте, которая у нее была, а это характеризовало меня комитету положительно. Барменша в такой точке безусловно сотрудничала с КГБ и кто бы сомневался, что у нее навели справки обо мне.
Техника
В начале половине 1970-х гг., когда народ еще активно писал на катушечные магнитофоны со скоростью движения ленты 9 см / сек (моно) самым популярным рабочим инструментом была магнитофонная приставка «Нота». Стоила она слегка за 100 руб. По заводским характеристикам ее диапазон находился в пределах от 63 до 1 2500 Гц. Подкрутив в «Ноте» пару винтиков, можно было улучшить качество записи, добившись так называемого «цикания», что на слух воспринималось как подъем высоких частот, хотя на самом деле «задирались» средние частоты. Именно те частоты от 2000 до 5000 Гц, которые наиболее восприимчивы слухом человека. Впоследствии, в середине 1970-х гг. с переходом на стерео и скорость 19 м/сек главным рабочим инструментом стал магнитофон «Маяк-205» с характеристиками 40 – 18000 Гц. (220 руб.) Чуть позже появился магнитофон «Юпитер-202» (490 руб.), производивший впечатление своим «западным» дизайном и вертикальной компоновкой. Но, как позже выяснилось, по верхним частотам он уступал тому же «Маяку» сверху на целых 2000 Гц. Лучшим советским катушечным магнитофоном был «Ростов-102» вертикальной компоновки (40 – 18000 Гц, 850 руб.).
Самым популярным из отечественных проигрывателей был «Вега» (200 руб), который давал на колонки 10МАС-1 звуковую полосу 80 – 12000 Гц с электрическим диапазоном 55-18000 Гц. Это был первый отечественный электрофон I класса.
Лучшим советским проигрывателем был «Корвет-038» (около 700 руб), созданный специалистами ЦНИИ Морфизприбор, работавшим на оборонку. Кроме отличных электрических и звуковых характеристик, у него была уникальная на мировом уровне система стабилизация тонарма с помощью противовеса в виде шара, заполненного особой вязкой жидкостью. Звукоснимающая головка тонарма от «Корвета» один в один подходила к моему японскому проигрывателю, поэтому родную головку я спрятал про запас, а на ее место поставил советский аналог, который прекрасно служит и по сей день. «Корвет» был единственным советским проигрывателем, не уступавшим своим зарубежным конкурентам, а по ряду параметров и происходившим их. Появился он в начале 1980-х гг.
Со второй половины 1970-х гг. «писатели» стали постепенно обзаводиться японской техникой. Самым распространенным инструментом стал катушечный магнитофон AKAI-4000D с характеристиками 20 – 22000 Гц. Звуки выше 20 тыс. Гц человеческим слухом не воспринимаются, но такой «перебор» объяснялся гарантией входившего тогда в авторитет непревзойденного японского качества. Тогда же появилась легенда о дискомане, который написал в Японию о какой-то поломке в его “фирменном” магнитофоне и о двух японцах, которые приехали в СССР в ответ на письмо. Не сумев устранить неисправность на месте, они, чтобы не уронить честь фирмы, заменили владельцу магнитофон на новый и подарили коробку с японской магнитофонной лентой.
Такие же легенды, правда, бродили по стране и о «фирменных» телевизорах.
Считалось, что гарантийный срок японской техникy составляет 25 лет. Свой «Акай» я купил с рук в начале 1980-х гг. за 2200 руб. Тогда же в чековом магазине были приобретены японские проигрыватель и усилитель фирмы JVC. Обошлись около 2000 руб. Причем для этого был продан где-то за 800 руб. мой чешский мотоцикл CZ (госцена 1100 руб.) c вышедшим из строя коленвалом. То есть цена всей моей аппаратуры приблизилось где-то к государственной стоимости “Жигулей”. Вся японская техника работает до сих пор. Но отмечу, что «акаи» тоже подкручивали для улучшения качества.
Лента, которая применялась для звукозаписи на катушечные магнитофоны была нескольких типов. В конце 1960-х – первой половине 1970-х гг. выпускались «Тип-2» – «наждак», смерть воспроизводящей головке магнитофона и «Тип-6» сносного качества. Во второй половине 70-х их сменила «Тип-А» с пятиугольным знаком качества, достаточно приличная по советским меркам. Выпускали ее три завода: «СВЕМА» (г. Шостка, Украина»), «ТАСМА» (г. Казань) и Переславский химический завод. На кассету с лентой 525 м. умещались два диска (звучала 1,5 часа). В начале 1980-х гг. коробка такой ленты стоила около 7 руб. Запись одного диска тогда стоила в Ташкенте 5 руб. Следовательно, полтора часа удовольствия обходилась любителю рок-музыки в 17 руб.
Большой удачей было достать магнитофоную ленту ORWO из ГДР (стоимость не помню, но уж не меньше 15 руб.). Ее качество не уступало лентам типа BASF (ФРГ) или Maxwell (Япония), госцена 25 руб. (525 метров.) Недавнее домашнее тестирование показало что ORWO сегодня звучит не хуже чем 30 (!) лет назад. Неплохо сохранилась и советская лента (гарантийный срок эксплуатации – 1 год). Слушать вполне можно, хотя при движении через головку магнитный слой естественно осыпается. Интересный факт. Лучшей лентой тогда считалась «СВЕМА», но не так давно в Интернете я прочитал, что лента ТАСМА на самом деле была гэдээровской ORWO. В Казани ее только наматывали на катушки и укладывали в картонные коробки.
Время диско
Пик глобального интереса к рок-музыке в СССР, да и во всем мире пришелся на середину 1970-гг. Последним аккордом я бы назвал альбом «Стена» (1979) опять-таки моих любимых Pink Floyd. Конечно, и после него вышло немало достойных пластинок, но к тому времени на мир поп-культуры нахлынула волна диско, которая увлекла с себе немало любителей, скажем так, легкой музыки, предназначенной для танцев и других приятных развлечений. Мир подустал от ревущих рифов хард-рока и концептуальных, сложных музыкальных проектов, тем более, что для их реализации требовались люди недюжинного таланта, высокие профессионалы, блестящее владеющие инструментами и в целом хорошо образованные.
Эпоха диско стала возможна благодаря реальной революции в области звукоизвлечения, появлению программированных синтезаторов, драм-машин, вокодеров и прочих чудес создания синтетического звука. В музыкальный мир открылись двери для множества, конечно, небесталанных людей, но не сравнимых с могучим гением монстров рока. Так или иначе, в жанре диско было создано множество красивых мелодий, этот новый мир населили красивые, сексуальные девушки с приятными голосами. Их было очень много. На них было приятно смотреть и они имели большой успех. В 1976—1979 годах композиции в стиле «диско» составляли более 70% эфирного времени на западном радио. В Европе появилось «евродиско», которое было запущено в 1975 г. в Мюнхене 17-ти минутной композицией Love to Love You, Baby в исполнении чернокожей красавицы американки Донны Саммер (Donna Summer, Царство ей Небесное!). Этот романтично-сексуальный супер-хит стал результатом тесной творческой дружбы певицы с композитором немецко-итальянского происхождения Джорджио Мородера (Giorgio Moroder). За эту песню Саммер была наречена «Первой леди любви». Так что Германия – официальная родина «евродиско». Я относился к диско с известной долей хард-рокового снобизма и до сих пор горжусь тем, что никому не разу не записал ни одной пластинки сладкоголосых западно-германских Modern Talking, равно как и безумно популярных Boney M, которые в 1978 г. даже приезжали в Москву . Но, как бы то ни было, диско я не отвергал и на моем проигрывателе с немалым коммерческим успехом крутились немецкие Arabesque, Dschingis Khan, Gilla, Bad Boys Blue и C.C. Katch, голландские Maywood, Pussycat и Teach In, французы F.R. David и Cerrone, австрийская Supermax, итальянская La Bionda, англичанка Dee D. Jackson и далее по списку. Но в целом диско я отписывал немного, держал рокерскую марку. А самым активным дискоклиентом у меня был пенсионер Марк Моисеевич, работавший швейцаром в гостинице «Узбекистан». Писал полюбившуюся ему молодежную музыку не только у меня. У него было «все». По слухам, позже, переехав в Израиль, он перевез туда и свою огромную фонотеку, открыв на исторической родине музыкальное кафе, в котором звучала только музыка диско.
Punk-rock был непопулярен в Ташкенте и фактически прошел мимо меня. Зарабатывать на так называемых «бунтарях» с булавками Sex Pistols, The Clash или The Damned однозначно не хотелось. Хотя No More Heroes, где The Stranglers поминают Ленина и Троцкого, нравится до сих пор.
В середине 1970-х гг. я познакомился с молодым физиком Сергеем Коваленко. Он был одним из немногих тогда обладателей стерео-магнитофона «Юпитер» и бесплатно писал у меня музыку (наши мамы познакомились в больнице). Сергей только что приехал из Польши, где побывал на студенческой дискотеке. В разговорах появилась идея создать что-то подобное у нас. В результате в Ташкенте появился один первых в СССР дискоклубов. Но это отдельная история. Скажу только, что благодаря Сергею, еще до создания дикоклуба, мне удалось попасть на закрытый просмотр в Узбекском Минкульте кино-версии рок-оперы Tommy группы The Who и увидеть еще в те годы «живьем» не только музыкантов группы, но и таких суперзвезд как Elton John, Arthur Brown, Tina Turner и Eric Clapton.
* Мало того, с ними была связана история, которая произошла в Лейпциге в середине 1960-х гг. В стране тогда было несколько тысяч бит групп, в Берлине порядка 300, в Лейпциге около 60. Благо, что в ГДР традиционно умели делать качественные музыкальные инструменты и быстро освоили производство приличной звукотехники.
Какое-то время власти смотрели на новое молодежное увлечение с недоумением, несмотря на его явный прозападный оттенок. Мода, она и есть мода… Но 15 сентября 1965 г. в Западном Берлине во время концерта Rolling Stones фаны разгромили концертный зал-амфитеатр на открытом воздухе Waldbuehne Halle. Ущерб составил около 270 тыс. марок. Немалые по тем временам деньги! Зал удалось полностью восстановить только через 13 лет. Такой «аншлаг» глубоко потряс гэдээровских чиновников. Вот, оказывается, какие темные силы пробуждает эта западная музыка. Было решено всемерно ограничить Beatbewegung (бит-движение) в стране. Уже в октябре вышло соответствующее постановление. Отменялись концерты, срывались студийные записи, музыканты лишались баз… Центром «сопротивления» стал Лейпциг. В числе запрещенных групп оказался феноменально популярный в Лейпциге коллектив Die Butlers. Но 21 октября 1965 г. их концерт был отменен со словами «… выступление группы запрещено, поскольку противоречит нашим моральным и этическим принципам».
И в городе появились листовки с коротким призывом: Друзья бит-музыки, ждем вас в воскресенье 31.10 1965 г. в 10:00 на площади Leuschnerplatz.
Спустя 10 дней молодежь вышла на площадь. Собралось до 2, 5 тыс. человек. Были задержаны свыше 250 демонстрантов. Около ста человек приговорили на разные сроки к исправительным работам в угольных шахтах неподалеку от Лейпцига. В историю немецкой контркультуры это акция вошла как Leipziger Beatdemo. А в уголовном кодексе ГДР появилась статья № 215 за хулиганство.
После Leipziger Beatdemo рок-движение в ГДР не угасло. Несмотря ни на что, в стране одна за другой возникали gitarre Gruppen. Они быстро находили преданных поклонников, формируя новые и новые ячейки молодежной культуры. К примеру, созданная в 1965 г. группа Udo-Wendel-Combo продолжала существовать и в 1969 г. была преобразована в ансамбль Puhdys, получивший статус государственной рок-группы, которой было разрешено выступать в ФРГ. Впрочем, позже ездить с концертами на Запад было разрешено и ряду других гэдээровских рок-групп. В 1971 г. возник легендарный берлинский состав City, чей блестящий хит о сером утре Am Fenster («У окна») с романтичной скрипкой стал феноменально популярен в обеих Германиях.
Эх,жаль что только про 1971 год написано,но очень интересно было узнать о том времени,когда ещё «писак» на Акаях с пластов(как-бы) не развелось-не бsло тогда ещё в проекте ходового Akai-4000.А вот апосля 1975-78 года буйство записей такого плана превратило нас в коллекционеров всяко-разной музыки,а «писак» в подпольных миллионеров…Панов был тому пример,правда умер от разрыва сердца(как говорили сплетни).
Сейчас эта тема винило-магнитофонная,как бы в фаворе стала.Многие коллекционируют аналоговую технику тех годов-другие приводят её в порядок-ремонтируют и настраивают,третьи реально эксплуатируют эту технику-записывают себе редкие винилы на магнитофонную ленту и кайфуют от того самого настоящего звука!
Клавдий[Цитировать]
Почему только 1971 г. Здесь примерно до второй половины 1970-х. Когда диско массово накатило .
Алдександр Попов[Цитировать]
Мой предшественник по армейской службе в ПВО оставил на 12-канальном магнитофоне для служебных записей переговоров — запись «Обратной стороны Луны», что заметно скрашивало дни и месяцы))) Спасибо тебе, неизвестный «прадедушка» из подразделения «Алмаз».
Avenger001[Цитировать]
Люди, которые потеряли своё время и деньги. На кой ляд нужно было убивать время на коллекции винила, если ту же музыку можно скачивать гигабайтами через пару-тройку лет в интернете!
Виктор Арведович Ивонин[Цитировать]
Вам этого не понять! Самые крутые меломаны и сейчас собирают винил, это особая культура.
виолав[Цитировать]
Чистая правда! Ничего не заменит винил и магнитную ленту!
Гарик[Цитировать]
Это в 70-е то годы?
Молодец Попов. Отличный отчет о работе дискоманов. Стандартная цена записи одного диска была 3 рубля. Но с ценой «Ноты» ты напутал. В одном месте пишешь — 90 рублей, ниже — «слегка за 100 руб». Приставка Нота всегда стоила 80 рублей. У истиных любителей музыки она ценилась, как ты правильно заметил, за ее частотные характеристики. Вкупе с хорошим усилителем и колонками ей равных не было среди магнитофонов. Спасибо за мемуары.
Рахим[Цитировать]
Почему только 1971 г. Здесь примерно до второй половины 1970-х. Когда диско массово накатило .
Сначала три, потом до пяти доехало. По Ноте верно напомнил
Алдександр Попов[Цитировать]
Мемуары барыги. С Пановым пару раз пересекался — запись стоила 3-5 рубля.
А так да любой стороне жизни в Ташкенте надо обратить внимание — Е.С. прав
ANV[Цитировать]
«В последний день Помпеи жители города сначала спасали свои жизни, пластинки и плакаты, а потом уже все остальное».
Вся японская техника работает до сих пор.
…в Ташкенте появился один первых в СССР дискоклубов. Но это отдельная история.
Александр, история начинается, когда о начинают говорить. Ждём Историю о Граммофоне.
Ildar Talachev[Цитировать]
Зимой, под занавес уходящего 1984 года, мой дискоклуб «Лидер» принимает участие в городском конкурсе дискотек, организованной ЦК ЛКСМ Узбекистана в Клубе завода «Ташкентвино». Там мы представили программу «Космос». Заняли третье место. Первое место разделили «монстры» дискотечного движения «Дискотека Граммофон» Дворца культуры авиационного завода им. Чкалова и «Дискотека Оникс» ПО «Миконд», второе место присудили «Дискотеке Прометей» Ташкентского государственного университета им. В. И. Ленина.
Граммофон представлял свою тематическую программу, посвященную альбому «The Wall» группы PINK FLOYD, за которую и получил первое место. Конечно, надо отдать должное Граммофону — в представленной программе было достаточно актуальных политических ракурсов. Величайшая английская группа PINK FLOYD уже говорила сама за себя. «Стена» затрагивающая проблемы педагогики и образования молодёжи волновала сердца многих пионеров дискотек. PINK FLOYD знали и любили все. Их концерты с экспериментами света и звука влюбили в себя каждого, кто впервые увидел PINK FLOYD или услышал гитару Дэвида Гилмора. Большой коллектив «Дискотеки Граммофон» имел, по сути, неограниченный доступ к мощным профессионально техническим возможностям головного предприятия и финансовым ресурсам Профсоюза Ташкентского Авиационного завода. Наша же программа, с призывом к противодействию распространения атомного оружия в Мире, «растворилась» в Космосе.
Александр, поделитесь воспоминаниями о Граммофоне, о дискотеках, настроениях того времени. Когда ваша дискотека ушла в лета. Что предшествовало повсеместному закрытию дискотек Ташкента? Что пришло на место дискотек тогда, в том году?
Ildar Talachev[Цитировать]
Эта катушка на ленте Тасма(Радуга)-4409 с той памятной программой»The Wall».И, вообще, фонотека Граммофона,вернее её остатки есть у меня в коллекции.
Юру Дмитрова сам провожал с вещами на вокзал,когда он переезжал в Воронеж.
Клавдий[Цитировать]
Хоть ты тресни, не помню про «Ташкентвино». Портвейн № 26 помню.
Александр[Цитировать]
12 лет назад на «FROMUZ.COM» в теме «Крутятся диски»,
был мой ответ, стр 37, Сообщение #552. Jan 19 2007.
http://www.fromuz.com/forum/index.php?showtopic=10600&st=540
Распечатка текста:
@»deypan . Я — простой Ташкентский пацан !
Юра Дмитров , Алик Штеренгарц — мои давние Друзья .
Знаю , что Алик уехал на свою Родину , а с Юрой бухали перед моим от»ездом ,
в ГидЭпе ( напротив Дома бракосочетаний , около ПедИнститута ).
Он работал редактором Музыкальных программ на » Радио-Гранд «…
Отличные ребята !
А в » Граммофоне » я бывал постоянно , т.к. лучшей аппаратуры в городе не было !!!
В задней комнате , с плакатом группы » Динамик » ,
выпито МНОГО в большом коллективе и большом количестве …»
***Далее по Теме более обширная информация.
Там есть даже эмблема Дискоклуба /символ = самолёт/
ЛеНиН[Цитировать]
P.S. Фото не при не то. Вот
у Них в зале были колонки «Венец».
Такие дорогие могли купить только они
/в смысле ‘ТАПОиЧ’/.
ЛеНиН[Цитировать]
Венцы отлично ,»сливались» с Бригами-это единственный вариант,когда акустика начинает играть с этими Бригами(демпфинг факторами срослись и достаточной чувствительностью Венцов).
Кстати Венцы у них были с тканью обтянутой спереди-первый вариант с другими ВЧ-они лучше играли,чем следующая модель.А ещё и самое главное,что зал Граммофона был сделан из ракушечника(как и весь ДК Авиастроителей),а это большой плюс к звуку!
Клавдий[Цитировать]
Ваша правда ! Тут лишь то, что ‘надыбал’ в общей сети.
А те ‘динозавры’ — уже История, хотя их акустические параметры
абсолютно совпадали по уровню c битловскими «BEAG».
* Фото c концерта: посмотрите на что нас ‘травили’ —
на них стильные костюмчики от Пьера Кардена!
Комментарии излишни = сейчас одни понты тела.
Baby It’s You (Remastered 2009)
* Если ссылку не трогайте, то продолжение следует.
Надеюсь!
ЛеНиН[Цитировать]
«Важно не ГДЕ ты, важно с КЕМ ты.»
‘Венцы’ были закреплены на монолитных стойках,
8 штук в зале = об’ёмная акустика создавала эффект ЭХО.
Фото-слайды проектировались сзади DJ…
Иногда поджигала танцевальная группа.
ЛеНиН[Цитировать]
«Один не разберёт чем пахнут розы,
Другой из горьких трав добудет мёд.
Кому-то мелочь дашь — навек запомнит.
Кому-то жизнь отдашь — а он и не поймёт.»
@ Омар Хайям Нишапури /1125 г./
ЛеНиН[Цитировать]
Один не разберёт чем пахнут плёнки,
Другой не ведает винил.
Кому-то Леонтьева «зелёный свет» поставишь — мигом вскочит.
Кому-то Sweet — Set Me Free, а он не разумит (?)
P.S. На фото: Мушег Молхасян, 1985 год, Ташкент.
Ildar Talachev[Цитировать]
По какому случаю праздник?
Александр[Цитировать]
Спасибо «Ониксу» — Леше, Саше, Мише, Диме и Игорю — помогли нашей дискотеке «АВС» (Нукусского университета) встать на ноги — проекторы, слайды, звукоаппаратура, которые мы потом развили и усовершенствовали, в т. ч. из запчастей к Ту-154 и Як-40 :). «Оникс» мы приглашали на гастроли в Нукус, где они имели огромный аншлаг и успех. А затем наша дискотека 2 года подряд получала 1-ое место на Респ конкурсе дискотек, который организовали Профсоюзы, ЦК комсомола Узбекистана и Минкультуры и еще один год 2-е место (1979-1982). На конкурсах участвовали сильнейшие дискоклубы Узбекистана. Конкурсы проходили во дворце культуры Фархад (г Навои), в ТашГУ. Наша дискотека на конкурсы выставляла рок-оперу ( слайд-театр ) «Звезда и смерть Мурьеты» и слайд-композицию «О времени, и о себе» (на стихи Рождественского) и еще что-то (не помню, поэтому 2-е место :)
Нукусский дискоклуб «АВС» основали Евгений Крючков, Сергей Ажгиревич, Михаил Аллавердов, Леонид Ющиков, Арустан Жолдасов, а работали в нем много кто до 85 года. Кстати, секретари горкома комсомола Александр Вашурин и Мир Панаев помогали проводить городские представления дискоклуба для молодежи Нукуса. А в нукусском университете — секретарь комсомола Орынбай Турдаков. И, конечно, помогал ректор НГУ Чарджоу Абдиров, всячески поддерживал нас.
Джага[Цитировать]
Помню ABC. Помню НУКУС. А вот, что-то в списке перечисленных не увидел Великого Арслана…
Александр Попов[Цитировать]
1. Спасибо, Саша! Недавно вспоминали тебя с Лёшей. У нас это как ритуал при встречах — истории Оникса и его основателей. И недавние встречи Лёши с тобой.
2. Без комплиментов и трезво рационально — твои воспоминания — это почти готовая диссертация о реальной истории культуры конца СССР и не только молодёжи, но и взрослых. Тех поколений, которые выросли на рок-культуре и её философии — в которой было всё — от буддизма до экзистенциализма. Подчёркиваю — историю реальной культуры. Хочу надеяться, что опередишь историков / искусствоведов и (не шутка) — оформишь как докторскую диссертацию по материалам, твоих воспоминаний, надеюсь, не последних и не только твоих. И что будет особенно интересно — о рок-музыке в мусульманской стране. Или щедро отдашь историкам этот шанс? А ведь можно читать твои мемуары лекциями — с дисками и слайдами , как ты и делал здесь, но для ностальгирующих или по университетам мира ? Впрочем, говорят, ты весь мир уже объездил :).
Чой-то расфантазировался. Наверное, растрогался слишком. Но зерно, уверен, есть.
Чирз ! Будьмо ! Прозит ! Алявотр! Кампей !
Чирз!
Джага[Цитировать]
Супер интересно!Спасибо Александру Попову!
Мелконян Олег[Цитировать]
Побольше подобных статей… . Получил огромное удовольствие читая…
Гарик[Цитировать]
Спасибо на добром слове. Подробнее о тех временах можно прочитать здесь http://www.tashkentdisco.com
Александр Попов[Цитировать]
Тусовка на 12 квартале закончилась 1982 году когда туда нагрянули менты и обехеэсники и забрали человек 30 в том числе и меня.Нам вменяли спекуляцию пластинками,и хотели судить,но судья сказал что нет такой статьи за продажу зарубежными пластинками которые не продавались в ссср в магазинах и нас всех отпустили,но мурыжили дня 2-3.
Alex[Цитировать]
Большое спасибо за уточнение. Как же мимо меня пролетело!? Ведь я с 12-го. Или дыра в памяти?
Александр[Цитировать]
Внес ваше дополнение на мой сайт http://www.tashkentdisco.com
Cм. здесь https://www.tashkentdisco.com/446394209
Спасибо
Александр[Цитировать]
а еще переписывали ~ какие хошь альбомы~ в Доме Офицеров на сквере. у маленького окошка висели списки мелким шрифтом, вот это была кладезь. Сдаешь свою кассету, приходишь через пару дней — вуаля, A Night At The Opera у тебя есть.
Шуудан[Цитировать]
Я сам тоже занимался дискотекой,сначала бала дискотека Флагман от авиаремонтного завода 243ГА, мы тоже участвовали в конкурсах,особенно запомнился в д/к ТаПОиЧ.Позже перебрался в Ганимед.Оникс помню по конкурсам и дискотеке в доме знаний,мы там пару лет проработали после Оникса,а позже разбежались.Женю Крючкова хорошо помню,с Сергеем Ажгиревичем работали последние года в месте в а/к Авиализинг.Винилом и бобинами занимаюсь до сих пор.Да было время,а главное есть что вспомнить.Многих уже и нет с нами.
Alex[Цитировать]
Спасибо, что напомнили. Была такая точка. Как-то проходил мимо. Прочитал список. Неплохой был.
Александр[Цитировать]
Я до сих пор занимаюсь винилом,и мафон бабинник есть,слушаю в кайф.СД тоже есть конечно но винил есть винил.
Alex[Цитировать]
Вот и хорошо
Александр[Цитировать]
В 1974 году я учился в 7 классе и имел «Нота-303», купленный за 90р. Гонял на нем музон перекатанный с кассеты на кассету. Нота хорошо пишет, но исходники были невысокого качества. Фирменные диски были из области фантастики.. Однажды сосед Славик («Малява») взял у меня чистую кассету и через некоторое время вернул со словами — «вот где ништяк!» На пленке были «Band on the Run» Маккартни и «Burn», как мы тогда произносили, Дип Папл. Вертушка была Вега, но даже на ней было понятно какого качества запись! И трояк с меня не был взят! Так понял, что с дискоманом Славик кентовался.. А жили мы тогда на добром клоп-квартале Г9А, что через дорогу от 12-го.. вот такое вспомнилось.. Спасибо за рассказ и доброго всем здоровья.
Николай[Цитировать]
Николай, если вы жили на девятом квартале, то возможно кассета была записана у Валерки «Пигги» с 12 квартала. С ним у меня был теснейший контакт
Александр[Цитировать]
Да, точно помню — дискоман жил на 12 квартале.. возможно это и был Пигги.. Можно пару слов о нем — где, как.. может фото сохранилось?
Николай[Цитировать]
Может Пигги, а может и я. У нас многие пластинки в общем пользовании были. Но, скорее, оба этих альбома у него были. Фото, к сожалению нет. В ноябре 2019, когда был в Ташкенте, заходил к нему. Дома никого не было. А про него… Рассказ с него и начинается.
Александр[Цитировать]
Конечно же прочитал как у вас все начиналось.. еще одна глава о Чиланзаре, принявшем лучших и худших со всех районов Таша после землетресения.. не зря такая слава пошла о Чиланзаре, о котором даже в России слышали..
Николай[Цитировать]
Ждем, с благодарностью, следующих воспоминаний о том времени — когда деревья на кварталах были маленькими..
Николай[Цитировать]
А вы в Ташкенте сейчас живете?
Александр[Цитировать]
С 2004 года в Нижнем Новгороде.. с тех пор на Родине так и не пришлось побывать.. но надеюсь
Николай[Цитировать]
Понял. Всех благ!
Александр[Цитировать]
Спасибо, тёзка. Не отрываясь прочитал историю дискоманов и «писателей». Сашка Аничкин мой лучший друг. Я, так, рядом ошивался. Писали у Панова…
Александр Самойлов[Цитировать]