“Марьям несравненная.” Рассказывает Тамара Якубова Искусство Старые фото Ташкентцы

Опубликовала Лидия Козлова в своём блоге.

Страницы из воспоминаний замечательной актрисы, Народной артистки Узбекской ССР Марьям Якубовой. М. Якубова «Как я стала актрисой».

Лидия Козлова, в дополнение к вашей афише 20-х годов с рекламой узбекских фильмов, публикую отрывок из маминых мемуаров, в котором рассказывается о съёмках фильма «Крытый фургон».

«Летом 1927 года во время каникул меня направили на Ташкентскую кинофабрику уже как настоящую актрису. Кинофабрика находилась на улице Абдуллы Тукая и почему-то называлась «Белый дом». Директор Мукимов включил меня в группу фильма «Крытый фургон», снимавшегося по сценарию Л.Сейфуллиной. Ставил фильм Олег Фрелих. В картине снималось несколько московских актеров и среди них – знаменитый Файт, он играл царского офицера. Остальные роли исполняли узбекские артисты, среди них Наби Ганиев и Юлдаш Агзамов, впоследствии ставшие выдающимися кинорежиссерами, героя играл артист Тураходжаев. Но для меня роли не нашлось. Я именовалась «актриса-практикантка». Героями фильма были киргизы, потому на главную роль нашли девушку, скорее девочку-киргизку Айшу Туменбаеву, пионерку, ей было не более тринадцати лет.

Началась моя первая киноэкспедиция! Приехали на берег Иссык-Куля, в селение Койсары, где не было ни одного дома, только несколько юрт, разбросанных вдалеке друг от друга. Мы тоже поселились в юртах. Рядом с юртой, где жила я с Айшой, стояла юрта Рисолятхон Саидалиевой – необычайно умной, доброй, интересной женщины, я с ней подружилась на всю жизнь. На берегах Иссыккуля отдыхал в ту пору поэт Эль-Регистан (впоследствии он вместе с С. Михалковым написал текст Гимна Советского Союза). Он часто навещал Рисолят-апу. У озера Эль-Регистан набирался сил после тяжелого ранения. Был он еще очень слаб, бледен, почти прозрачен, но обладал удивительным жизнелюбием и редким чувством юмора. А сколько знаний вмещалось в этом маленьком, тщедушном человеке! Я могла часами слушать беседы у вечернего костра, когда собиралась вся киногруппа.

Естественно, там не было ни машин, ни арб. Ежедневно нам давали сорок пять лошадей. Мы переезжали через каждые два-три дня, и для каждого переезда давали новых лошадей. Отличная наездница Айша вставала пораньше и выбирала лошадей мне и себе. Она стала моим педагогом в верховой езде, особенно были сложны подъемы на крутые горы и спуски. Занятия гимнастикой мне помогли, и уже через несколько дней я стала ловкой наездницей. Айша совсем не знала русского, а я, зная узбекский, с ней легко объяснялась.
Прошла неделя успешных съемок. Однажды утром в лагере появился подросток – приехал, чтобы увезти Айшу домой. Не сказав никому ни слова, она стала поспешно собираться. Я поняла ситуацию. Зная, что впереди еще много съемочных дней, сказала парнишке, назвавшемуся братом Айши:
– Не спешите. Айша должна получить деньги за работу, я сейчас сбегаю, принесу.
Кинулась к Фрелиху, тот сразу смекнул, в чем дело, бежит со мною и приговаривает: «Ни в коем случае, ни в коем случае».
Пока мы бежали, молодые уже уселись на коней. Я ухватилась за уздечку и спокойно сказала:
– Подожди, Айша, с тобой должен поговорить начальник.
Олег Николаевич волновался, возмущался:
– Скажите, что у нее впереди еще вся работа, что это безобразие…
Я перевела смысл сказанного. Тогда вскипел юноша:
– Говорили, берете только на неделю, неделя прошла!
Олег Николаевич рассердился:
– Слезай с коня, а то я тебя стащу!
Айша смутилась, а парнишка вдруг сказал:
– Это моя законная жена, вы не имеете права! Она должна мне подчиняться!
Тут уж не выдержала я и удивленно воскликнула:
– Муж?!
Олег Николаевич от неожиданности замолчал, потом начал гневаться всерьез:
– Ах ты, сопляк! Какой ты муж, ты, мальчишка.
Он решительно снял Айшу с коня, а «мужу» объявил:
– Ну-ка, быстро исчезни с наших глаз, иначе посадят тебя и будешь сидеть, пока не подрастешь. Вот тогда и женишься на Айше!
Мальчишка тоже злился:
– Вы не имеете права, она моя законная жена.
Но уже подошли все члены нашей группы, он хлестнул коня и умчался. Больше этот юный муж не появлялся.
… Доехали мы до Кукджая. Для многих переезды были мучительны, особенно для Сейфуллиной, Пирмухамедова и гримера Денежкина, они облачались в стеганые ватные штаны, усаживались в седла, как на табуреты, и, напрягая все мускулы, пытались удержаться, но их все равно заносило то в одну, то в другую сторону.
Поднялись мы как-то на вершину. Стоит могучее дерево, а вниз ведет узенькая тропочка по отвесному спуску. Айша мне говорит: «Здесь медленно ехать нельзя, надо скакать». Я посмотрела в бездонный обрыв, и, видимо, на лице моем было не только сомнение, но и страх. Айша подбадривает:
– Главное, не бояться, зажмурь глаза, не управляй конем, он сам знает, что нужно делать, натяни уздечку и откинься назад. Если будешь смотреть вниз, закружится голова – свалишься!
Пока мы переговаривались, нас догнали Агзамов и Пирмухамедов, который держал в руках корзину с провизией для всей группы.
Айша хлестнула коня и помчалась стрелой вниз, я за ней. За спиной был слышен топот, значит, мчались и наши мужчины. Доскакали мы до ущелья, и кони наши остановились как вкопанные. Тут же в ущелье влетели и Юлдаш Агзамов без туфли и Рахим-ака с пустой корзиной.
– Что вы так мчались, за вами шакалы гнались, что ли? – возмущенно спросил Рахим-ака.
– Ну, а вы зачем гнались за нами? – ответила я вопросом на вопрос.
– А я не гнался, лошадь сама за вами пустилась, я никак не мог остановить ее.
Все рассмеялись, а я подумала: «Слава богу, что остались живы, страшная была дорога…»
Съемки закончились. И только когда я вернулась в Москву, поняла, сколько полезного для актрисы узнала».