«Маленький узбек» Искусство Разное

Тамара Санаева:

Делюсь рассказом «Маленький узбек» Георгия Данелия, который опубликовала на своей странице моя коллега по УМЭД Бахтия Арифовна Шамсиева.
Светлая память светлым людям — автору рассказа и его героям.
Уходят, уходят…

Георгий Данелия

МАЛЕНЬКИЙ УЗБЕК

Во время Московского кинофестиваля 1979 года позвонили с «Мосфильма» и сказали, что завтра в десять утра показывают Фрэнку Копполе «Осенний марафон» и Сизов просит меня приехать. Приезд Фрэнка Копполы на Московский кинофестиваль с фильмом «Апокалипсис» произвел фурор. За него шла борьба, все хотели с ним пообщаться и пригласить в гости.
В 10 я был на «Мосфильме». Зашел к Сизову. Он говорил по телефону:

— А когда вы его привезете? Ну, хорошо, подождем, — положил трубку и сердито сказал мне:
— Вчера он был у кого-то в гостях, там его так накачали, что теперь не могут разбудить. Так что давай подождем часик. Покажем фильм, потом пообедаем.
Через час Коппола не появился, через два тоже. Приехал он только в половине второго, как раз к обеду. Приехал не один. С ним был брат Джулио, племянники, двоюродная сестра с мужем, детьми и няней, переводчики.
За обедом я рассказал Копполе о том, что произошло в Тбилиси, когда показывали в Доме кино его знаменитый фильм «Крестный отец». Попасть на этот просмотр мечтал весь город. Одному богатому человеку по почте прислали пять билетов, тот обрадовался. Пошли всей семьей: он, жена, сын, дочь и родственница из Дигоми. Когда они вернулись, квартира была пуста. Вынесли все, включая картины, антикварную мебель и даже чешский унитаз.
Копполе эта история понравилась.
После обеда показали гостям фильм. Фильм итальянцам понравился.
А потом поехали в гостиницу «Россия», где жили гости фестиваля. Семья Копполы — на двух фестивальных «Чайках». А Коппола с переводчиком со мной на моей машине. По дороге он спросил:
— У вас в фильме герой полтора часа изменяет жене. Были проблемы?
— Нет.
— Странно… вчера мне ваши коллеги жаловались, что в советском кино ничего показывать нельзя. Это не так?
— Кое-что показывать можно, но не все…
В гостинице мы попрощались. Коппола пошел к себе. <…> В вестибюле гостиницы наткнулся на свою сестренку, актрису Софико Чиаурели.
— Ты Коку Игнатова не видел? — взволнованно спросила она.
— Нет, а что?
— Вчера Коппола был у Двигубского, и мы с Кокой пригласили его сегодня в «Иверию» (был такой грузинский ресторан в Голицыно, по Минскому шоссе). — Кока куда-то исчез, а у меня всего шестьдесят рублей. Надо деньги доставать. У тебя есть?
— Вы Копполу вчера так ухайдакали, что вряд ли он помнит, что говорил вчера Кока.
— Что значит — не помнит, а если помнит?
— Давай спросим.
Подошли к фестивальной службе, попросили выяснить планы Копполы на сегодняшний вечер. Они позвонили секретарю Копполы, и тот сказал, что сегодня вечером Копполу пригласила грузинская актриса в загородный ресторан.
У меня было с собой рублей тридцать, у Софико шестьдесят, всего девяносто — для ужина с Копполой и его свитой в загородном ресторане маловато. Что делать? Ехать в сберкассу за деньгами поздно, уже закрыто. Поднялся в номер к своему сокурснику, режиссеру Шухрату Аббасову, взял взаймы «до завтра» 190 рублей (все, что у него было) и, естественно, пригласил его на ужин. Спустился в вестибюль. Спросил у Софико:
— Сколько нас будет?
— Я, ты, Коля Двигубский, их человек восемь.
— Еще Шухрат.
— Берем с запасом — пятнадцать.
— Если в Доме кино, должно хватить, а в ресторане «Иверия» — не знаю.
— А еще такси, — сказала Софико.
Снова позвонили секретарю Копполы и попросили узнать, не хочет ли Коппола вместо загородного ресторана пойти в ресторан Дома кино. Секретарь сказал, что Коппола в Доме кино уже был, а сегодня хочет посетить загородный, грузинский. Пришлось звонить в «Иверию», заказывать стол на пятнадцать человек.
Когда Коппола со своей семьей и свитой спустились, я сказал, что Софико моя сестра, пригласила меня на ужин тоже, и объяснил переводчику, как ехать в «Иверию».
<…>
От гостиницы отъехали в таком составе: две «Чайки» с семьей Копполы, три «Волги» с переводчиками, фестивальной службой и свитой Копполы, «мосфильмовский» рафик с кинокритиками, микрик со съемочной группой с ЦСДФ, лихтваген. И мы на синем «жигуле» — Софико, художник Коля Двигубский, Шухрат Аббасов и его приятель, маленький узбек в тюбетейке, с медалью «Ветеран труда» на лацкане пиджака.
— Какой ужас! Вся эта шобла с нами за стол сядет? — нервничала Софико.
— А куда деваться.
Я затормозил у телефона-автомата, позвонил в «Иверию» и попросил, чтобы стол организовали не на пятнадцать, а на тридцать человек и еще отдельный стол — на восемь, для водителей. А закуски пока не ставили.
Когда приехали и все расселись по своим столам, Софико сказала Копполе:
— Фрэнк, есть два варианта: можно заказать обычный ужин, это примерно та же еда, что ты ел вчера, или простой крестьянский ужин, какой грузинские крестьяне едят каждый вечер.
— Я люблю простую еду, — сказал Коппола.
— Неси всем лобио, зелень, сулугуни, хлеб, семь бутылок водки и тридцать «Боржоми», — заказал я.
— Все? — спросил официант.
— Нет, подожди, — сказал маленький узбек в тюбетейке, — Георгий, знаете, что еще вкусное крестьянское? Сациви. Это вареная курица с орехами, — объяснил он переводчику. Тот перевел.
— Сациви всем? — спросил официант.
— Мне не надо, — сказал я.
Софико и Двигубский тоже отказались. Остальные заказали сациви.
Я открыл меню и начал искать, сколько стоит сациви.
— Все? — спросил официант.
— Все, — сказала Софико, — неси.
— Нет, подожди. Софья Михайловна, а знаете, что еще любят грузинские крестьяне? — не унимался маленький узбек. — Грузинские крестьяне любят молодого барашка, зажаренного целиком.
— Сейчас не сезон, уважаемый. Неси то, что уже заказали, — велела Софико официанту.
Официант пошел выполнять заказ.
— Откуда он взялся, этот идиот? — спросила у меня Софико по-грузински.
— Шухрат привел, — ответил я ей тоже по-грузински.
Шухрат услышал свое имя и пожал плечами, мол, все понимаю, но ничего не могу поделать.
Когда официанты принесли водку «Столичную» и воду «Боржоми», маленький узбек спросил:
— Георгий Николаевич, а вино «Киндзмараули» они пробовали?
— Не пробовали, — сказал переводчик.
— Вино «Киндзмараули» сколько бутылок? — тут же спросил официант.
Софико посмотрела на меня, вздохнула и сказала:
— Неси пять бутылок, а потом посмотрим.
И тут я увидел, как другой официант несет на подносе восемь банок с черной икрой и лососину к столу водителей. Маленький узбек тоже увидел.
— Георгий Николаевич, здесь черная икра есть! Спроси, — велел он переводчику, — они черную икру любят?
— Любят, — уверенно сказал переводчик.
— Черную икру сколько? — спросил официант. Мы с Софико посмотрели друг на друга. «Оставлю паспорт, завтра деньги сниму с книжки и расплачусь», — решил я.
— Черную икру неси всем! — сказал я. И успокоился.
Вечер прошел хорошо. Было весело. Софико, умная и обаятельная, была прекрасным тамадой. Оркестр, не прекращая, играл музыку из «Крестного отца» и «Мимино». Потом на сцену вышел Джулио и спел арию из оперы «Паяцы». После него худенький кинокритик в роговых очках, Фима Розенберг, со сцены спел «Сколько я зарезал, сколько перерезал, сколько душ я загубил, только тебя, занозу сероглазую, больше я всех полюбил». Ему казалось, что эта песня в стиле фильма «Крестный отец» и Копполе должна понравиться. А чтобы не обидно было и мне, критик спел песню на слова Евтушенко, которая звучит в ресторане в фильме «Мимино»:
В стекло, уткнув свой черный нос,
Все ждет и ждет кого-то пес.
Я руку в шерсть его кладу,
И тоже я кого-то жду…
Когда ужин подошел к концу, я попросил официанта принести счет.
— Все оплачено, — сказал официант и посмотрел на маленького узбека.
Маленький узбек виновато развел руками и застенчиво улыбнулся.