Биография Ишии Абрамовича Айзенштейна История Ташкентцы

Ишия Абрамович Айзенштейн родился в городе Ташкенте в 1909 году 22 декабря. Его отец Абрам Моисеевич происходил из семьи, предки которой жили в Белоруссии, затем переехали на Кавказ в город Грозный, затем — в Узбекистан город Ташкент, где и рдился Ишия Абрамович. Его мать умерла в 1910 году, когда Ишие был всего год. Он был шестым ребёнком в семье. Тогда отец переезжает с шестью сыновьями в город Самарканд, который был столицей Узбекистана до 1930 года.

Здесь Абрам Айзенштейн женится на Лаковской Марии Савельевне, которая после смерти мужа осталась одна с четырьмя детьми, у неё было три сына и дочь. Теперь в семье Айзенштейн-Лаковских стало девять сыновей и одна дочь, а через год в этой семье появился ещё один общий сын, Илья. Айзенштейн Абрам Моисеевич открыл в Самарканде мастерскую по изготовлению поделок из жести, заказов было много и даже из самаркандского аэропорта. В мастерской работали все сыновья, и эта сборная семья стала дружной, их объединяла Марья Савельевна, и все дети, а потом и внуки роднились, где бы они ни жили. Старший сын — Лев Айзенштейн выучился на часового мастера и открыл своё дело, куда взял Ишию, остальные же продолжали работать в мастерской отца.

Шло время, сыновья выросли, и каждый пошёл своим путём. Старший Лаковский — Александр (Сандер) закончил университет, стал юристом, средний — Моисей — закончил Ташкентский политехнический институт, стал архитектором. К этому времени семья переехала в Ташкент, который стал столицей Узбекистана. В 1930 году Александр Лаковский, юрист по образованию, стал работать в Верховном Совете УзССР помощником первого президента УзССР Ю. Ахунбабаева.

В Самарканде остался только Лев Айзенштейн с семьёй. Ишия переехал в Ташкент, закончил Рабфак и поступил на работу приёмщиком в часовую мастерскую ТуркВО, где проработал сорок лет, не считая пяти лет войны. С 28 июня 1941 года по 5 ноября 1945 года он находился на фронте Второй мировой войны, где в боях под Москвой был контужен, результат — плохой слух на всю оставшуюся жизнь.

Судьба остальных братьев была такова: перед войной два брата, Израил и Арон, переехали жить в Ленинград, а Давид — в Баку. Арон был призван а армию и погиб в бою в 1944 году. Израил в Ленинграде работал на заводе, где во время пожара сгорел. Семён тоже был призван в армию и погиб на фронте в 1942 году под Ржевом. Давид, Ишия и Илья остались живы и умерли своей смертью через много лет.

Из семьи Лаковских никто на фронте не был, кроме сына Александра — Давида, который дослужился на фронте до звания капитана, а после войны, закончив юрфак Ташкентского университета, успешно проработал адвокатом до пенсии. В конце жизни переехал с семьёй в Америку, где и умер в возрасте 81 года. Последние годы, живя в Америке, мы с ним жили рядом и тесно общались. Моисей Лаковский жил в Москве, много лет работал в НИИ Гипрополиграф ГИПом. Он принимал участие в проектировании комплекса Узполиграфа, который находится рядом с театром им. А. Навои.

Ишия Айзенштейн женился на Нине Яковлевне Раскиной, у них родились двое сыновей: Лев и Семён. Жена Ишии умерла в 2003 году и похоронена в городе Ташкенте. Семён, мой младший брат, родился 8 июля 1941 года и умер 20 января 1994 года в городе Ташкенте. Я, Лев Ишиевич Айзенштейн тоже родился в Ташкенте, где и прожил до 1997 года.

В 1959 году я женился на Тихоновой Лидии Алексеевне, которая проработала более сорока лет преподавателем русского языка в сначала в школе, а потом около тридцати лет в РПИРЯиЛ доцентом на кафедре современного русского языка. После развала СССР РПИРЯиЛ был упразднён и стал факультетом рус.яз. и лит.

В Университете Мировых языков, откуда моя жена вышла на пенсию. У нас родился сын Алексей, который умер 29 мая 2013 года в возрасте 52 лет. Я много лет работал в строительных организациях, больше всего в тресте Узэлектромонтаж, а последние годы работал заместителем директора на заводе МЖБК Минавтодора.

Сейчас мы живём в США, в городе Чикаго, где большая русскоязычная община включает людей из всех республик бывшего СССР, в том числе и из Узбекистана. Мы с ними общаемся, особенно с друзьями ещё по Ташкенту: Бородиной Фаридой Григорьевной, работавшей зав.лечебным отделением в стоматологической поликлинике Фрунзенского района, и семьёй Бориса Тверье, который был заслуженным штурманом СССР и работал на ТАПОиЧ.
У нас с женой есть внучка София и внук Александр, названный так в честь его прадеда Ишии (Александра) Айзенштейна, который является продолжением нашей фамилии.

ИСТОРИЯ ПОЯВЛЕНИЯ ЧАСОВ-КУРАНТОВ В ТАШКЕНТЕ

Мой отец, Айзенштейн Ишия Абрамович, участник Второй мировой войны, в конце войны, находясь в восточной Пруссии в городе Аллинштейн, увидел на городской разрушенной ратуше часы и обратился к командованию за разрешением демонтировать механизм часов-курантов, что было сделать очень непросто. Но часовой мастер Ишия Айзенштейн сделал это, чтобы отвезти их в свой родной город Ташкент и установить их там. Разрешение было получено, и отцу в помощь даже дали двух солдат, с помощью которых отец демонтировал механизм часов и колокола, затем они изготовили ящики, упаковали в них все части часов.

Часы должны были быть отправлены по железной дороге, а для этого нужна была платформа, которую было очень трудно получить, так как железная дорога была перегружена трофейным оборудованием и материалами. Отцу пришлось искать разные пути, чтобы получить платформу, и даже делать подарки женщинам на станции, которые занимались оформлением. Платформа была получена, отец с помощью двух солдат погрузил часы на платформу, и часы отправились в далёкое путешествие.

Отец вернулся с фронта и ждал прибытия часов, он уже потерял надежду , что часы придут в Ташкент, но через шесть месяцев, в начале 1946 года, они пришли. Вернувшись с войны, Айзенштейн И.А. Пошёл работать на свою прежнюю работу, где он работал до войны: мастерскую промкомбината ТУРКВО. Он перевёз и установил часы в мастерской, но при этом выяснилось, что при перевозке по железной дороге один колокол лопнул. Отец обратился за помощью на авиазавод, но там не смогли подобрать нужный химсостав, и отцу снова надо было искать, кто бы мог помочь ему. Ему удалось в железнодорожных мастерских найти старого литейщика, который и отлил колокол.

После установки механизма часов в мастерской Айзенштейн обратился Ташгорисполком, где было принято решение о строительстве башни для курантов. Работа предстояла большая: когда башня была построена, начался монтаж механизма и всего остального необходимого комплекта, для чего понадобилось изготовить четыре двадцатикилограммовые гири и приобрести для каждой из них тросс. Кроме того, механизм надо было переделать с одностороннего на четырёхсторонний,так как башенные часы на ратуше были односторонние.

Для этого были спроектированы и изготовлены дополнительные узлы. Вся эта большая и сложная работа делалась под надзором и руководством моего отца. Сначала колокола были установлены на открытом месте под крышей, а потом уже — в помещении над механизмом стены оббили штофом, и отец демонтировал колокола туда, где были установлены микрофоны. Сердце курантов — это механизм и его составляющие, которые создал и дал им жизнь часовой мастер И.А.Айзенштейн, любивший свой родной город — Ташкент.

ПЕРВОГО МАЯ 1947 года в 5 часов утра мы с отцом пришли на куранты, и отец пустил ход часов. Это был исторический день не только для отца, но и для жителей города: ведь с того времени часы-куранты стали символом Ташкента.

Часы находятся на балансе Ташгоросвещения, где отец числился смотрителем курантов до конца своей жизни. К каждому празднику на башне надо было менять флаг республики, что приходилось делать мне, так как отцу по возрасту это было делать трудно. Каждые четыре года производилась профилактика часов (ремонт).
Отец был скромным человеком и ничего не просил и не требовал за свой дар и работу на пользу любимому городу, где он родился и вырос, где родились его два сына. После пуска курантов в эксплуатацию за свой труд И.А.Айзенштейн был премирован талоном на приобретение домашних вещей по государственной цене.

Никакого денежного вознаграждения не было, а с мая 1947 года за обслуживание часов-курантов отцу установили зарплату в размере 69 рублей в месяц.
После пуска курантов на них была установлена мемориальная доска, указывающая, кто был инициатором и архитектором этой башни и часов-курантов. В 1997 году при производстве ремонта башни мемориальная доска была снята с курантов и брошена неизвестно где. Я обратился в управление по охране памятников истории, где подтвердили историческую значимость часов-курантов, с просьбой восстановить мемориальную доску. Это было сделано, но надпись была сделана кириллицей на узбекском языке.

В это время уже было введено написание слов на узбекском языке латынью. Поэтому доску сняли и она исчезла неизвестно куда. Как Вы знаете, Предприятие по изготовлению мемориалов находилось около метро «Космонавтов», к директору которого я обратился и, спасибо ему, он быстро решил вопрос изготовления новой мемориальной доски и её установили, но, к сожалению, хаким города приказал установить доску под крышей здания , где она не видна. Это было 6 июня 1997 года.

Когда умер мой отец, на его могиле я установил памятник и решил первую мемориальную доску поставить на его памятник.Я решил отыскать эту доску и обратился в Ташгоросвещение с просьбой найти её. Мне сказали, что «из уважения к памяти Александра Абрамовича» они постараются, что и было быстро сделано. А мемориальную доску я установил на памятник моему отцу, и каждый, кто видит памятник, читает надпись о том, кем был Ишия Абрамович Айзенштейн.

С уважением,
Лев Ишиевич Айзенштейн

Mukhamad Arifdjanov: Я помню этого тихого, скромного, с серебристой сединой пожилого мастера часов, который раз в неделю приходил к нам в магазин на текстиле, где я работал в 80-е годы. Он производил предторговую наладку часов для продажи. Многие из нас и не знали, кем был этот человек для нашего города.
Было время, когда часы на башне на сквере остановились и не работали около 2 месяцев. Говорили, что они сломались сразу после смерти своего Мастера. Вот такая история наших курантов.
А сейчас под башней курантов, символа Ташкента, циничные вандалы открыли ресторан, банальное питейное заведение.
Вот такие времена сейчас.

Said Faxriddin Xon Xodjaev: Как узбек от души выражаю благодарность вам вашему отцу и в вашем лице позвольте сказать откровенно поистине братскому Еврейскому народу(века это доказали) ваш вклад в развитие нашей родины не оценим порой через невозможное добиваясь результата вы старались ради нашей матушки родины так что спасибо братья и сестры всех благ вам вашим семьям и с наступающим.

Лэндлорд Тур Ташкент: Said Faxriddin Xon Xodjaev Молодец. В этом ракурсе мы должны быть благодарными и Мауэру, остановившему падение Минарета Улугбека (между прочим, совместно с Айзенштейном старшим) вплоть до Аюба Пайгамбара (Великомученник Иов), научившему бухарцев добывать воду. В этой же череде и орошение, и ветеринария, и строительство. И вгонять это в забвение мы не имеем права.

Аркадий Решетов: Картина с их семьи перед отъездом подарили Алле Леонидовне Ивановой а она когда уезжала отдала мне.