“… Не по лжи” Ташкентцы

Лейла Шахназарова:

«…Наша первая встреча произошла 15 лет назад — и, признаюсь, повергла меня в полный шок. Никогда прежде я не слышал от своих собеседников того, что услышал от этого высокого, смуглого человека тогда, летом 2003 года.

Он говорил долго, рассказывал много, вставляя всегда к месту не известные мне исторические аналогии (это, как покажет время, было его стихией). Его русский язык был даже для Ташкента превосходным, быстрая речь нисколько не утомляла (а когда утомляла, он это чувствовал и начинал шутить), а вот сама суть речи могла бы довести до инфаркта любого цензора.

Он заявил, что «никакого рынка в стране нету, а плановики по-прежнему правят бал», «мы своими запретами сами порождаем даже в кишлаках “бороды”» (т.е. религиозных экстремистов). Он что есть мочи пинал всепроникающую коррупцию, взяточничество, мздоимство. Он ругал бюрократов-чиновников за бездушие. Он смеялся над налоговиками и таможенниками. Оставаясь при этом совершенно спокойным и абсолютно уверенным в своей правоте.

Как подтвердят наши дальнейшие встречи, он каким-то чутьем мгновенно обнаруживал фальшь и резко ее пресекал. Пресекал зачастую, – если находился в зале, – своим знаменитым колокольчиком.

Когда беседа закончилась, я подошел к нему и признался, что не слыхал в Узбекистане ничего подобного. И услышал в ответ: «А что я сказал такого, чего не знают все?»…

Потом нам пришлось немало работать вместе. В течение двух месяцев, по понедельникам, средам и пятницам с 15-00 до 17-00, мы собирали лучших товаропроизводителей страны (именно производителей, а не спекулянтов), работали с их жалобами. Он работал по своей, приобретенной со времен комсомола, психологической методике, предпочитая чистоту эксперимента и исключая всякое давление на людей. У него, как оказалось, был редчайший дар каким-то особым чутьем видеть, находить красивых, свободолюбивых, прямых, щедрых, мыслящих людей, окружать себя ими.

Около тридцати «круглых столов» провели мы вместе летом и осенью 2003 года. По результатам их родился знаменитый шестистраничный манифест о предлагаемых реформах (не знаю, сохранился ли он, но его обильно цитировали западные СМИ).

Иногда спрашивают, а как мне удавалось с ним работать так долго, – ведь ко многим он бывал суров и даже беспощаден (последнее не касалось женщин – он был беспредельно галантен и щедр на комплименты!). Я отвечал, как правило, так: самаркандцу и бухарцу исторически всегда было легче найти общий язык, – наверное, культурные коды близки, и еще – умение чувствовать историю…

Узбекский народ вполне способен рождать личностей, подобных россиянину Явлинскому, казаху Масанову, чеху Гавелу. Ильхом Рустамович Каримов был, без преувеличения, – в масштабах и условиях своей страны – равным им: по смелости, порядочности, уму, харизме, вольнолюбию, влиянию на общество…»

Это — еще одно воспоминание о человеке, книгу о котором его друзья сейчас готовят к печати.