Поль Робсон в Ташкенте, 1958 год Искусство История Старые фото

Прислала В. Лаврова.

Международный кинофестиваль стран Азии и Африки.

Великий певец и актер, воплотивший трудолюбие, талант и неукротимую волю к свободе афроамериканцев, впервые приехал в СССР вместе со своей женой Эсландой в октябре 1934 года. Делясь впечатлениями от посещения первой в мире страны социализма, он признавался, что в СССР впервые за свою жизнь почувствовал себя полноценным человеком. Он навестил страну Советов и в следующем 1935 году.

Во время нападения фашистской Германии на Советский Союз Поль Робсон во всеуслышание заявил: У меня нет никакого сомнения в том, что Гитлер найдет себе в России могилу! Он давал концерты во многих американских городах, сборы от которых шли в фонд помощи СССР. Бывал у американских моряков, служивших на судах, доставлявших в Мурманск грузы из США по ленд-лизу.

В 1958 году Поль Робсон снова приехал в нашу страну вместе с Эсландой. Его концерты в Москве, Ленинграде и Ташкенте проходили с большим успехом. Его поражали преобразования в жизни Узбекистана, успехи ленинской национальной политики.

Поль Робсон, или игры с министерской четой

Из книги Василия Катаняна «Прикосновение к идолам» (1997).

… Ночью в беспамятстве погрузились и улетели в Ташкент. Там-то я впервые познакомился и с Полем, и с Эсландой, героями моей картины, которую пришлось снимать, импровизируя на ходу.

В Ташкенте жара неописуемая, в третьеразрядной гостинице тучи мух. Поль с женой живет на правительственной даче и второй день в лежку лежит в зашторенной комнате вне себя от жары, перелета и смены времени. В саду молодая узбечка беспрерывно стирает две единственные рубахи всемирно прославленного артиста. Одну стирает — во второй он потеет, и наоборот. (Его гардероб скуден, они бедны!) По выжженному саду слоняется министр культуры Узбекистана, и сидят две взволнованные продавщицы из галантереи, которые привезли рубахи. Рубашки с украинской вышивкой, дорогие, некрасивые, но удобные — хлопчатобумажные. Они единственные, что влезают на богатырские негритянские плечи, и Робсон в них выглядит милашкой.

Появляется Эсланда. Это красивая, уже немолодая негритянка со светлой кожей, интеллигентная, умная, веселая, всегда элегантная. Игровая насквозь. Мы подружились с нею с первого же дня, как, впрочем, и с Робсоном. Она ведет все дела Поля, и я (через переводчицу) беседую с нею о будущем фильме, о съемках. Рядом высится огромная гора дынь — вдруг гости захотят полакомиться? Их столько, что при желании ими можно накормить пол-Гарлема. В столовой накрыт завтрак на двенадцать персон (нас — пятеро), масса ресторанной посуды, с утра — коньяк, отвратительно пахнет едой. Входит мрачный Робсон, он не понимает, что за люди вокруг, что от него хотят и вообще — где он? Эсланда ослепительно улыбается. Вносят гигантские дыни — по штуке на человека.

На следующее утро — программа. Гостей повезут в колхоз. Съемочная группа выезжает вперед по ужасающе пыльной и разбитой дороге, чтобы подготовиться и предупредить трижды Героя Соцтруда Туркунбаева, кто такой Робсон. Вместо 12-ти гости приезжают в 3, и все три часа встречающие томятся на солнцепеке — прелестные раскосые дети с флажками, танцовщицы со стальными зубами и миллионом косичек, музыканты с длинными трубами и вообще весь прекративший работу колхоз плюс наша орава. Гости прибыли абсолютно обезумевшие от ухабов, пыли и жары. Танцовщицы заплясали, трубы задудели, дети запели, наши аппараты затрещали — словом, все пошло своим чередом… Наконец все уселись в шатре, убранном с ханской роскошью. Туркунбаев поднялся:
— Я предлагаю первый тост за нашего лучшего друга, за дорогого человека, которого мы уже давно знаем и любим, за… Э… э… Как его зовут?
— Поль Робсон.
— Как-как?
— Роб-сон!
Туркунбаев очень удивился, пожевал губами и закончил:
— За нашего дорогого Робсона!

Все выпили, поговорили. Туркунбаев не унимается:
— Разрешите мне поднять бокал за то, чтобы наша дружба крепла и чтобы вы, наш уважаемый, наш горячо любимый э… э… э… Как его зовут?
— Роб-сон.
— Как-как?
— Да Робсон же!

Поль пел, танцевал, говорил о негритянском и узбекском фольклоре, Эсланда тоже не ударила лицом в грязь, и эпизод в картине получился интересным.
Робсона продолжали каждый день мучить. На следующий день — выступление на открытии международного фестиваля стран Азии. («Почему? — удивлялся он. — Где я и где Азия?») Из Москвы прилетела делегация киноработников, в их числе и Эльдар Рязанов. Спасаясь от жары, делегаты весь день сидели по горло в грязном пруду, а Иван Пырьев бегал по берегу и, грозя палкой, выгонял их оттуда на просмотры. С перекошенными от ужаса лицами шли они в душные залы, где смотрели трех-серийные индонезийские картины, дублированные на узбекский язык.

***

Американский актер Поль Робсон во время выступления на открытии фестиваля. Кинофестиваль стран Азии и Африки в Ташкенте. Узбекская ССР. 1.09.1958 г.