Ташкентская действительность при кокандском владычестве История Разное

В первой половине XIX столетия некогда независимый Ташкент стал яблоком раздора между Кокандским и Бухарским ханствами. Борьба за обладание крупнейшим городом Средней Азии шла с переменным успехом. Несмотря на отчаянное сопротивление и неоднократные попытки ташкентцев освободиться от власти бухарского эмира или кокандского хана, сопротивление было сломлено и уже в начале 1850-х годов бывшая вотчина хакима Юнус-ходжи стала областным центром Кокандского ханства.

В ту пору город имел 12 ворот и разделялся на четыре части, носившие названия Шейхантаур, Сибзар, Кукча и Беш-Агач. Каждая часть Ташкента имела собственные ворота. К одной части относились ворота (дарваза) Лабзак, Тахтапуль и Кара-сарай, к другой – Сагбан, Чагатай и Кукча. Обе эти территории находились по одну сторону арыка Боз-су, вытекавшего из реки Чирчик и снабжавшего водой весь город. Упомянутые части разделялись между собой улицей Сагбан.

Ворота же Самарканд, Камалан и Беш-Агач были причислены к третьей части города, отделявшейся от четвертой улицей Беш-Агач. Последняя часть Ташкента тоже имела собственные ворота, именовавшиеся Коймас, Коканд и Кашгар. По приблизительным подсчетам в городе имелось 20000 домов, которые населяли 150000 жителей.

Соответственно кокандским традициям во главе городской администрации стоял бек (или хаким), распоряжавшийся всеми доходами и обладавший безграничной властью. Эту должность обычно занимал один из родственников хана или ближайших к нему людей. Соответственно делению Ташкента на четыре части в подчинении бека находились четыре региональных чиновника – мингбаши. Их функции заключались в неукоснительном исполнении приказов бека, сборе налогов, соблюдении чистоты улиц, исправлении дорог, стен и ирригационных сооружений. Мингбаши также должны были в обязательном порядке присутствовать при решении важных городских вопросов.

Каждая из четырех частей города разделялась на махалли, находившихся в ведении собственного юзбаши, исполнявшего распоряжения мингбаши. Кроме них значительные функции в администрации Ташкента выполняли так называемые раисы. Их было два и каждому из них подчинялись по две части города. Их выбирал из числа ученых, высоконравственных и уважаемых людей и назначал лично бек. Полномочия этих чиновников были довольно широки: раисы должны были следить за неукоснительным выполнением горожанами требований ислама (посещением мечетей, воспитанием детей и т.п.), а также наводить порядок на рынках, оберегать правоверных от употребления алкоголя и других запрещенных «удовольствий».

В их ведении находился разбор тяжб по семейным делам, венчание вдов, руководство тушения пожаров, розыски преступников, благотворительность, чистота на улицах, выявление женщин, ходивших по городу с открытыми лицами и многое другое. При раисе состояли десять помощников – гирянда, старший из которых – хальфа –заменял раиса во время его отсутствия. Они должны были пешком всегда сопровождать раиса с двух сторон дороги, когда он ехал по городу. В руках у гирянды были широкие толстые ремни с короткой рукояткой – дорра. Ими по распоряжению раиса наказывались провинившиеся чем-то люди.

Нарушителей на месте «преступления» раздевали до поясницы и клали прямо на землю. Один гирянда садился ему на шею и экзекуция начиналась. За нарушение шариата раис мог приговорить виновного от 5 до 79 ударов доррой. Женщины тоже подвергались наказанию: их халаты сдергивались на голову, рубашки натягивались, а на ноги надевался мешок. В остальном же с ними поступали та же, как и с мужчинами. Замужняя женщина, пойманная с любовником, наказывалась вмести с ним 100 ударами дорры, что, по-существу, было смертным приговором.

Важным чиновником Ташкента при кокандском владычестве считался курбаши. Под его началом находились 44 мирбаши: по 10 обходчиков и одному юзбаши на каждую часть города. Каждый день после завершения вечерней молитвы (после 8 часов вечера) они обходили улицы города и вылавливали бродяг. Ибо в это время не дозволялось без крайней нужды выходить из дома на улицу. Если люди курбаши вылавливали вечером мужчину с женщиной или пьяных, они доставлял их для наказания беку.

Курбаши проводил розыск по кражам, совершенным в ночное время, приводил в исполнение судебные приговоры, сажал арестованных в глубокую яму, передавал приговоренных к смерти палачам. И, помимо всего прочего, занимался торжественной встречей высоких особ, приезжавших в Ташкент.

Городские судьи –казии – назначались ханом Коканда или беком Ташкента. Их тоже было четыре. Казии-калон (главный судья) назначался и сменялся только ханом. У него были три заместителя: казии-куззат – большой судья, казии-аскар – военный судья, казии-раис совмещал должности гражданского судьи и начальника полиции.

Во главе духовенства в Ташкенте стоял казы-калон, в подчинении которого находились рядовые казы, преподаватели медресе (мударрисы), муфтии, раисы, имамы (приходские муллы) и муэдзины. Имамы избирались строителями мечетей и утверждались затем казием. Благотворители-строители обеспечивали сооружаемые мечети и медресе пожертвованием какого-либо имущества – земли, садов или лавок. Это имущество носили название вакуф. Непременно составлялись жертвователями документы под названием вакуф-намэ, в которых подробно описывалось имущество и правила управления им. Называлось там и имя избираемого руководителя – мутавали и сумма расходов на служащих. Мударрисом – учителем в медресе – мог быть человек, получивший духовное образование в каком-нибудь высшем учебном заведении. В то время в Ташкенте было 10 медресе и около 400 мечетей. Учеников в медресе было около 800.

Особую категорию служивых чиновников Ташкента составляли муфтии, назначаемые беком из числа ученых и известных своей нравственностью людей. Им вменялось писать и составлять договоры, которые затем утверждались судьями, составлять прошения различного рода и описывать решения судей. Муфтии заверяли все документы собственной печатью. Кроме того, им приходилось определять степень родства вступающих в брак мусульман, а также определять, какая пища нечистая и запрещенная к употреблению (харам) и какая дозволенная и чистая (халял). Муфтиев в Ташкенте той поры было 15. Один из них считался старшим (улем) и назначался беком. Он отличался от своих собратьев по должности лишь тем, что на различных собраниях сидел выше них.

Кази имел право приговаривать нарушителей к аресту на шесть дней и к ста ударам дорры. Его решения по всем гражданским делам считались окончательными и не подлежали пересмотру. Высшие же наказания и смертная казнь могли налагаться лишь съездами судей и утверждались беком. Для исполнения этих приговоров при беке находился палач – джалат…

Р. НАЗАРЬЯН
Источник.