Интервью с академиком А. А. Абдуллаевым Ташкентцы
Беседовал Ризо Ахмад
Меня в своем кабинете лаборатории систематики и интродукции хлопчатника в институте генетики и экспериментальной биологии растений встретил пожилой, но подтянутый мужчина с улыбающимися и совсем не усталыми глазами, где крылась вечная ирония типа: «Ну-ка, посмотрим, что вы из себя представляете?». Рукопожатие было теплым и настоящим мужским, крепким…
Мы представились друг другу, хотя я уже знал, что передо мной знаменитый узбекский ученый, выдающийся биолог и генетик, великий исследователь биологии и генетики такого важнейшего, можно сказать стратегического для узбекской экономики сырьевого продукта как растение хлопчатник, имеющий в этом научном направлении ряд работ мирового уровня, Абдумавлон Абдуллаев.
— Дорогой Абдумавлон Абдуллаевич! Вам уже 86. Конечно, я желаю вам сто лет жизни и даже больше, и чтобы мы все радовались вам на вашем столетнем юбилее, видя вас таким же здоровым и полным жизни. Но хотелось вас спросить: не трудно, не тяжело стало работать с годами?..
— Я вас понял!.. Но я из той людской породы, что как раз без работы и умрет. Я — трудоголик и, слава богу, до сих пор работоспособен и крепок умом. Но когда почувствую, что пора – уйду с чистой совестью и большой удовлетворенностью, что работал хорошо, воспитал учеников, исследовал и узнал многое в своей науке, чем не преминул поделиться со всем миром.
Где и когда, в какой семье вы родились? Каким было ваше детство?
Я родился в кишлаке Пилал Папского района Наманганской области в 1930 году, в семье педагога и колхозницы. До войны мы хорошо жили. А когда пришла она, пришлось и работать, и учиться, работали на полях, где растили, а потом собирали хлопок и пшеницу. А еще мы ухаживали за тяжелоранеными бойцами с фронта, что долечивались у нас. Мы каждый свободный час бежали к ним, кто с лепешкой и фруктами, а кто с песней и стихами. Но самые яркие воспоминания детства это наша дружба с детьми – сиротами, эвакуированными из Минска и Харькова. Мы учились вместе с ними, делили с ними, как говорится, свой кусок хлеба, вместе играли в футбол, ходили на речку купаться, учили их узбекскому, а они нас русскому языку. Было всякое, и влюблялись, и дрались иногда из-за девчонок, но никогда не предавали никого… Счастливое было время, я вам скажу.
Расскажите немного о себе, своих родителях, родных и близких.
Отец мой был сельским учителем. Мама умерла рано, когда мне было всего семь лет. Отцу пришлось жениться еще раз. Но нас, четверых детей, воспитала бабушка, мама отца. Она была хорошей, мудрой, знала много сказок и песен…
Впервые влюбился и женился я в Ленинграде, когда посещал всесоюзную фундаментальную библиотеку, на самой красивой и самой милой девушке на свете Галочке (Галине Александровне Ашановой). Она там работала библиотекарем. Я тогда учился в аспирантуре и по уши влюбился, с ума сходил по ней. Но она меня спасла и согласилась быть моей женой. Мы до сих пор вместе. С ней мы вырастили троих замечательных сыновей. Помимо детей у нас есть внуки, и даже правнуки.
Расскажите об учебе.
Школьные годы были тяжелыми, голодными. Не от хорошей жизни при школе был организован коровник из 20-25 коров, мы за ними ухаживали, а молоко отдавали на фронт, за это нас немного подкармливали. Но школу я закончил с серебряной медалью в 1945 году. В Ташкент я переехал в 1947 году и поступил в Среднеазиатский университет на биолого-почвенный факультет. Жил у дяди. В университете, как отлично учившийся, получал повышенную стипендию. Мне предложили работу в Узбекском институте растениеводства. Там я проработал младшим научным сотрудником в лаборатории технических культур. А в 1953 году поступил я в аспирантуру и направили меня в Ленинград (ныне Санкт- Петербург) во Всесоюзный институт растениеводства. Моим руководителем стал известный ученый Д.В. Тер-Аванесян. Он изучал мировое разнообразие хлопчатника, его генетический потенциал в различных условиях агротехники и инфекционного вилтового фона.
Кто ваши друзья?
Мой самый верный друг и соратник это, конечно, моя жена. Она всегда и во всем меня поддерживает, учит, советует, помогает. Не знаю даже, что бы я без нее в этой жизни делал – так она мне близка, так родна. Как родина моя! А какие блюда она готовит — закачаешься! Приходите к нам, мы вас накормим ее пловом. Она работала в библиотеке, а потом учителем начальных классов. Она очень любит детей и меня, я это знаю. Мои друзья – это и мои сыновья. Они хорошие и любят нас, своих стариков, стараются во всем помочь. Два старших сына занимаются бизнесом. А младший сын решил продолжать мое дело на современном уровне и стал биологом. Сейчас он директор нашего института. В конце прошлого года он защитил докторскую диссертацию.
Многих друзей уже нет в живых. Но из тех, кто остался — это профессора Х.С. Самиев и А.Эргашев. Я их очень люблю и чрезвычайно высоко ценю за прекрасный их ум, большие сердца и преданность. Ну и конечно все мои ученики – мои друзья и единомышленники. А иначе нельзя, если рядом, бок о бок, работаешь много лет.
С чего началась ваша жизнь в науке?
После защиты кандидатской диссертации в 1957 году, я стал работать и до сих пор работаю в институте сельского хозяйства (ныне, после реорганизации нескольких НИИ — это институт генетики и экспериментальной биологии растений. Там, в лаборатории систематики и видообразования культурных растений я стал работать под руководством ученого с мировым именем Ф.М. Мауера. В 1963 году после кончины Ф.М. Мауера меня назначили руководителем этой лаборатории. А с 1971 по 1982 годы я был директором этого института. Мы тогда работали над государственной задачей ликвидации эфифитотии вертицилезного вилта. Ведь республика из-за этой болезни хлопчатника ежегодно теряла до полумиллиона тонн хлопка. Мы решили поставленную правительством задачу посредством использования генофонда дикорастущих видов хлопчатника генетико-селекционным методом. Тогда же были районированы сорта хлопчатника группы «Ташкент». Об этом легко говорить, но все эти великие достижения были добыты огромным трудом всего коллектива института, многими сериями экспериментов, целыми комплексами исследований, многолетней работой путем проб и ошибок, многочисленными научными спорами и дискуссиями. С 1983 по 1984 год я оставил пост директора института из-за травмы, полученной в автоаварии, но работал в своей лаборатории. А с 1985 по 1990 год опять был назначен директором своего НИИ.
Чем Вы занимаетесь в настоящее время?
Работаю руководителем лаборатории и гранта по фундаментальным исследованиям. Мы продолжаем вести научные исследования на высоком уровне. У меня много учеников — докторов и кандидатов наук, но самое главное они мои соратники в очень важной для нашей страны и нашего народного хозяйства работе по повышению урожайности хлопка и улучшению экологии сельских районов.
Как Вы считаете, какое Ваше дело сделало Вас безмерно счастливым, есть ли такое?
По настоящему счастливым я стал после того, как наше государство и мировое научное сообщество признало наш генофонд хлопчатника Узбекистана, самым крупным и богатейшим. А ведь он собирался нами в течение пятидесяти лет.
Почему Вы выбрали это направление в науке?
Знаете, когда-то, в далеком прошлом, когда я еще учился в школе, хлопок у нас созревал и его приходилось убирать очень поздно, когда было уже холодно, шли дожди и даже снег. Курак — коробочки нераскрывшегося хлопка мы забирали домой в мешках и фартуках и его там очищали возле сандала. Я уже тогда чувствовал, что мы, дети, делаем лишнюю работу, это никому не нужный труд, который следует облегчить. А почему не создать такой сорт хлопчатника, чтобы убирать его, когда еще тепло, в хорошую погоду, ну хотя бы – до конца сентября. Вот так я и пришел к выбору профессии. Хотя школьные учителя хотели меня видеть лингвистом или астрономом.
Мне многое дали мои вузовские учителя, они научили меня всему. Я до сих пор их помню. Это академики И.А. Райкова и Я. Х. Туракулов, профессора Т.З. Захидов, , А.М. Музафаров, Е.П. Коровин, П.Б. Азизов и многие другие, всех и не перечислить. После вуза я продолжил работу своего учителя Федора Михайловича Мауера. Они, мои учителя, всегда были требовательны ко мне, принципиальны и честны к себе. Это очень хорошо, если учитель твой, как и твой родитель, требователен и правильно направляет тебя.
Я очень доволен своей жизнью на научном поприще, я побывал и собрал во время экспедиций со всех мировых генетических центров из всех пяти континентов семена и растения дикорастущего хлопчатника, много работал с ними, провел вместе со своими коллегами и учениками тысячи и тысячи опытов и экспериментов, пока не получил самый нужный для нашей узбекской почвы, климата и воды сорт.
Я всегда старался многому научиться и много работать. Старался быть целеустремленным, требовательным к себе, объективным к другим, активным оптимистом. А без этого нельзя, без этого нет большой науки.
Отсюда мои 500 научных трудов, в том числе 7 монографий и 10 изобретений. Они известны всему научному миру. Все мои труды посвящены изучению биофилогении и систематики внутривидовых форм и подвидов, и привлечение селекционно-генетических работ для получения доноров по выведению современных сортов, отвечающих мировым стандартам.
Что такое творчество?
Научное творчество, как я считаю, это, в первую очередь, правильная постановка интересной цели и достижение ее теоретическими воззрениями и рассуждениями, а потом и экспериментальным путем.
Творчество – это бесконечный поиск нового, неизведанного путем размышлений, теоретических рассуждений, опытов и экспериментов, где много, очень много труда, пота, волнений и неудач, и всего лишь капелька найденной истины. Но именно эта капелька и есть божья удача и твой успех. Ею ты и интересен научному сообществу и полезен всему человечеству.
Ваш идеал в жизни и науке?
Мои идеалы в науке, это идеалы бескорыстного служения науке и идее позитивного развития человечества. Ими являются два великих, бесконечно дорогих мне человека, что оставили свой важный след в этом мире и внесли неоценимый вклад в научное творчество и исследование неизведанного, вплоть до самоотречения – Николай Иванович Вавилов и Федор Михайлович Мауер.
Как вы отдыхаете?
Люблю готовить, а больше люблю блюда моей Галочки. Мне очень нравится ее и узбекская, и русская кухня, но больше всего я люблю плов и, будете сейчас смеяться, манную кашу.
С молодости люблю утреннюю гимнастику, и если не успел позаниматься, то плохо себя чувствую. Это меня вдохновляет и тонизирует, побуждает держать мое тело и организм в форме. Занимаюсь я самостоятельно, дома, с гантелями, эспандером и скакалкой..
Я не всегда смотрю телевизор, а с детства люблю больше читать книги узбекских и русских классических писателей. Обожаю узбекскую классическую музыку и поэзию, хожу, правда редко, на спектакли узбекских театров.. Из них я узнаю очень много нового и интересного. Но когда уж телевизор, то люблю смотреть футбол, политические новости, новости науки и культуры, и, конечно о путешествиях по родному узбекскому краю. Ведь у нас так много красивейших мест, прекрасной природы. Какой-то чистый и звонкий ручеек на Бельдерсае вызывает во мне эмоций больше, чем большая река Амазонка, чимганские горы и их альпийские луга с тюльпанами и маками мне милее, чем великая гора Джомолунгма.
Я еще я люблю путешествовать и наблюдать за весенним рождением природы и осенним ее угасанием. Именно не смотреть, а видеть, наблюдать, восхищаться и размышлять. Ездить по родным узбекским кишлакам и общаться с фермерами, земледельцами.
В свободное от работы время я стараюсь выезжать на дачу и работать на земле.
Самый радостный и самый грустный Ваш день?
Самый радостный день — это когда меня наградили медалью «За доблестный труд в 1941-1945годах» за победу над фашизмом. Значит я, тогдашний пацан, своим скромным трудом и хорошей учебой приблизил нашу победу.
Знаменательным был для меня день, когда я был избран академиком нашей академии. Я тогда посчитал, что мой труд двигает науку вперед и делает жизнь людей лучше. Другой знаменательный день, когда я в 2011 году, получил государственную премию за успехи в моей науке — биологии. Также мое сердце переполняло радостью, когда мне вручали в советский период несколько медалей и два ордена, а в новейшее время моего родного независимого Узбекистана – две медали и один орден. Я тогда подумал, что не зря живу. ..
А самые грустные дни, это когда я потерял в семь лет родную мою маму. Я тогда много плакал и ревел, и не мог себе представить, как теперь жить без нее. Я до сих пор мысленно обращаюсь к ней, когда мне тяжело и грустно, плачу и ругаю ее, почему она так быстро покинула нас.
Что Вы можете сказать о нашей молодежи? Что ей пожелаете?
Сегодняшней молодежи сейчас гораздо легче, чем в мои молодые военные и послевоенные годы. Наше государство многое им предоставляет, поощряет таланты. Но не все молодые этому довольны. Им всё подавай на блюдечке, они не любят работать. Только и могут что жаловаться. А ведь твоя жизнь полностью зависит от тебя, от твоей активности и целеустремленности. Так вот я хочу пожелать молодежи быть достойными своего времени, своим родителям и учителям. Работать и развиваться самому, развивать культуру и общество, в том числе и науку, на благо своей Родины. Развивать в себе мировоззрение ученого – объективное мировоззрение, которое будет без лжи, без подтасовки опираться только на данные честных исследований и правильных опытно – экспериментальных работ. Молодой человек, желающий быть и работать в науке, должен посвятить свою деятельность проведению теоретических и экспериментальных научных работ. Он должен выявить новизну полученных результатов и сообщать о них с начала у себя на родине, а затем в признанных научных зарубежных цитируемых журналах. А от новизны до открытия – непрерывный поиск.
Как Вы относитесь к грантовой системе финансирования научно – исследовательских работ и оценке деятельности ученого относительно цитируемости его статей?
Я считаю, что фундаментальные научно-исследовательские работы целесообразно финансировать отдельно от грантовой системы, а грантовая система должна быть самостоятельной, результаты которой должны выйти в производство.
Важна ли цитируемость ученого для признания его заслуг?
Цитируемость обязательна. Она очень важна. Прежде всего, надо выбирать авторитетные научные журналы. Они есть у нас, они есть и за рубежом. И не надо бегать за количеством. Одна статья может быть лучше десятка других. В ней есть новизна, до которой вы лично дошли, и в ней есть объективная доказательность большого или малого вашего открытия Вот ее и сдайте в авторитетный журнал, который цитируют во всем мире. И ничего не отдавайте в журналы и сборники, издатели которых требуют вас оплатить вашу же публикацию. Это жулики и мошенники, а их дело – обычный бизнес по отъему денег и наживе на простачках. А хорошие журналы вам сами заплатят. Но туда трудно прорваться слабенькой в научном плане статье. А для сильной статьи – двери всегда открыты без всяких очередей.
Ученый работает не для себя, а для будущего науки. Сегодня для заявления о себе и своей научной мысли нет границ. А если вас стали цитировать в своих работах другие ученые, значит ваша статья интересна и плодотворна для будущих раздумий. А через этих других ученых вас узнает весь научный мир. Значит вы достойный ученый. Вот почему нужна цитируемость ваших работ.
Это мой учитель! После окончания биолого-почвенного факультета ТашГУ я начал трудовую деятельность в ИНЭБР (Институт экспериментальной биологии растений АН РУз), у Абдумавлона Абдуллаевича! Он меня научил трудовой дисциплине, внимательности, и многому другому. Я благодарен ему очень сильно!
Рустам Ибрагимов[Цитировать]