Бухарский палван Кадыр-Гулям Старые фото

Легенды старого цирка

Об этом палване помнят уже только люди пенсионного возраста, которым, в свою очередь, когда-то о нем рассказывали старики длинными зимними вечерами: «А ты помнишь палвана Кадыр-Гуляма? Как он девять человек на плечах держал? Выдающийся силач был. А его жену помнишь? Тоже в цирке выступала с дрессированными попугаями и обезьянами. А номер Кадыр-Гуляма помнишь с наездниками на верблюдах? Давно это было. Хорошо, что помнишь. Вообще-то он не узбек, а по паспорту литовец Владислав Константинович Янушевский».

Будущий палван Кадыр-Гулям родился в 1886-ом году в Виленской губернии тогда еще Российской империи, ныне это Литва и, действительно, по национальности был литовцем. Рано лишившись родителей, В.К.Янушевский в возрасте шести лет стал учеником в странствующем балагане Н. Розенцвейга в номере «Икарийские игры». И жизнь его реально напоминала жизнь циркача из песни ансамбля «Веселые ребята»:

Мы по всей земле кочуем,
На погоду не глядим.
Где придется заночуем,
Что придется поедим.
Театральные подмостки
Для таких как мы бродяг,
Свежеструганные доски,
Занавески на гвоздях.

Мы бродячие артисты,
Мы в дороге день за днем.
И фургончик в поле чистом,
Это наш привычный дом.
Мы великие таланты,
Но понятны и просты.
Мы певцы и музыканты,
Акробаты и шуты.

В 12 лет он уже выступал в труппе велофигуристов Баранских, гастролировавших с цирком Никитиных. В 1908 г. В.К.Янушевский вместе с двумя партнёрами вышел на манеж в акробатическом номере под общим псевдонимом Лурикс, а через год был принят в труппу немецких акробатов Азгарц. В 1910 г. с гастролями попал в Туркестанскую губернию и здесь уже нашел свое призвание в амплуа силача-гиревика и борца. В 1911 г. он перешел в цирк челябинского предпринимателя А.Г.Коромыслова, создателя первого в Челябинске цирка. Впоследствии он женился на его дочери Надежде Александровне Коромысловой (1896-1959), которая выступала как дрессировщица отдельно и в номерах самого Кадыр-Гуляма под псевдонимом Надин.

В 1913 г. В.К.Янушевский создал номер акробатов-прыгунов с подкидной доской, позже — группу акробатов-наездников на верблюдах. В номерах группы «Кадыр-Гулям» нашли свое отражение бытовые обряды и спортивные состязания, распространенные в среднеазиатском регионе. А ведь в то время, как это хорошо видно по его ранней биографии, у дореволюционных циркачей мода была на немецкие и итальянские псевдонимы, неискушенному зрителю из глубинки это казалось экзотикой. Аттракцион «Акробаты-наездники на верблюдах» начинался в замедленном темпе, который постепенно нарастал и достигал кульминации, когда Кадыр-Гулям держал на плечах сложнейшую пирамиду. Совершенствуя номер, Кадыр-Гулям не просто стоял на манеже с высокой акробатической пирамидой, но и делал с этим огромным весом пируэт и уносил всех за кулисы. Профессионалы знают, что держать на плечах акробатическую пирамиду необычайно сложно, а передвигаться с ней,- это было выдающимся трюком. И бухарский палван в этом был первопроходцем.

Старый ташкентский цирк на улице Романовского-Ленина-Буюк Турон. Первоначально в нем выступали только артисты-гастролеры, постоянной труппы в Ташкенте не было.

Трюковая часть аттракциона основывалась на различных приёмах плечевой акробатики и старинном конном номере «Кабриолет». Верблюд, запряженный в арбу, декорированную среднеазиатским ковром рысью бежал по манежу. Стоявший на арбе Кадыр-Гулям принимал на плечи и на «колонну» акробатов с подкидной доски, с плеч второго «нижнего», а также с верблюда. Стоя на манеже, Кадыр-Гулям держал сложнейшие пирамиды, а также подбрасывал скрещёнными на груди руками «верхнего», выполнявшего сальто-мортале в воздухе и снова ловил его несколько раз подряд — «в темп». Этот трюк, придуманный им, в цирке получил название «кадыровский». Так создавался образ добродушного и жизнерадостного силача, удальски жонглирующего юными партнерами. Нелишним будет заметить, что группу акробатов составляли ученики Кадыр-Гуляма, восемь ребят, подобранных им на улицах, сироты и беспризорники, воспитанные им в цирковой семье. Это были так называемые трудные подростки. Но у такого силача, как Кадыр-Гулям, не забалуешь, быстро забудешь свои уличные воровские привычки, он и сам прошел школу бродячего артиста.

Номер с акробатами на верблюдах был создан в Бухарском эмирате. В цирках Средней Азии Кадыр-Гулям «обкатывал» и совершенствовал представление, а в 1914-ом году, в начале первой мировой войны, появился с этим аттракционом в Москве в цирке у Никитиных. Номер произвел фурор. Но случилось непредвиденное: одного за другим партнеров Кадыр-Гуляма стали призывать на фронт. Аттракцион распался, верблюдов пришлось продать, и Кадыр-Гулям вернулся в Бухарский эмират. Он стал выступать на базарах и площадях под открытым небом, гастролируя как палван, т.е. сверхсильный человек — гиревик, тяжелоатлет, мастер кураша. Палван Кадыр-Гулям ходил в тюбетейке и в халате с открытой грудью, он владел узбекским, таджикским и киргизским языками, все его принимали за узбека, в чайханах угощали пловом, да и сам он мастерски выучился готовить плов. В голодные и смутные революционные годы палвана Кадыр-Гуляма можно было увидеть с гастролями в Ташкенте и Пишпеке, Самарканде и Бухаре, Коканде и Ходженте. Никому и в голову не приходило, что этот местный среднеазиатский силач родился в Вильно.

Жизнь не остановилась, и Кадыр-Гулям не забыл свой номер. Он со временем усовершенствовал его и превратил в массовое праздничное представление «Кадыр-Гулям и бухарская труппа наездников на верблюдах», проходившее с неизменным аншлагом в центральных городах страны — Москве, Ленинграде, Киеве в 20-х и 30-х годах прошлого века. Сведущие зрители отмечали, что на номере лежал культурный отпечаток Старой Бухары, т.е. смесь различных национальных черт. В это время в Средней Азии проходило национально-территориальное размежевание, а Кадыр-Гулям был далек от политики и создавал номер по запомнившимся впечатлениям от Старой Бухары. Композиция получилась необычайно поэтичной, чем приковывала внимание публики. Историки цирка не случайно упоминают тот факт, что уполномоченный крупнейшего американского цирка Barnum & Bailey Circus Фитцджеральд поставил номер Кадыр-Гуляма первым в списке «оригинальных советских артистов», приглашаемых на гастроли в Нью-Йорк. Но в 1929 г. цирковое руководство вежливо отказало американской стороне по той причине, что номера с национальными и фольклорными оттенками были также нужны развивающемуся советскому цирку. В истории советского цирка номер Кадыр-Гуляма навсегда остался первой заявкой на представление с этническим колоритом. В дальнейшем эта стилистическая черта стала называться народностью и поощрялась цирковым руководством.В 1939 г., например, канатоходец Игамберды Ташкенбаев был удостоен звания народный артист РСФСР, а Кадыр-Гулям в том же 1939 г. стал заслуженным артистом РСФСР. Они стали одними из первых артистов цирка в истории, удостостоенных этих высоких званий.

Между тем в аттракционе Кадыр-Гуляма уже участвовал целый караван двухгорбых верблюдов, выплывавший на арену под звуки карнаев и сурнаев. Убыстряющийся ритм узбекских танцев предварял соревнование наездников на верблюдах, начиналась джигитовка, перепрыжки, сложные акробатические пассажи.

Душой номера был приземистый, полный и очень ловкий силач с круглой бритой головой и широкоскулым лицом с типичной узбекской бородкой. Это был В.К.Янушевский, значившийся на афишах как Кадыр-Гулям. Как хозяин-распорядитель соревнования акробатов-наездников на верблюдах он ускорял темп, оказывался в эпицентре событий, перебегая от наездника к наезднику легкими шажками, вовремя стушевывая случайные срывы. В это время его молодые партнеры делали замысловатые акробатические стойки, поддержки, ансамблевые группировки на арбе, двигавшейся по манежу, и когда они крутили боковые сальто с арбы на манеж, он друг за другом ловил их на свои могучие плечи.

Цирковые артисты также выступали в цирке «Колизей» на улице Джизакской-«Правды Востока»-Бухоро. Это здание было известно в среде коренных ташкентцев как цирк Цинцадзе, по имени предпринимателя Г.М.Цинцадзе, организовавшего компанию по строительству этого солидного здания, возведенного в 1913 г. Сам Г.М.Цинцадзе был расстрелян в 1919 г. после осиповского мятежа по досадной случайности. Здание стало называться театром Свердлова и в нем размещалась Узгосфилармония.

Историк цирка Е.Кузнецов в книге «Арена и люди советского цирка (М.-Л., «Искусство», 1947. с.84) так описывал финал номера: «Арба отъезжала, молодые акробаты-прыгуны переводили дух, выстроившись по ниточке в ряд, и силач, немного передохонув, принимал их всех на себя, громоздил их друг на друга пирамидой в девять человек, неся на себе этот чудовищный вес и, мягко пружиня ноги, как бы взвешивал эту нечеловеческую тяжесть…

И тогда начинались прыжки с подкидной доски, завершавшиеся серией заключительных прыжков в партере. Сальтируя в воздухе, упругие тела взлетали над ареной, встречаясь и расходясь, и множество мелькавших над бухарским ковром фигур образовывало живые арабески, зигзагообразные линии напоминали архитектурные орнаменты Востока.

А под конец глава труппы скрещивал руки на груди и пятнадцатилетний юноша, стоя в рост на его скрещенных руках, «крутил» серию сальто, тогда как силач, подбодряя его выкриками, снова «посылал» его с рук и снова «принимал» на скрещенные руки — десять, двенадцать, пятнадцать таких сальто со скрещенных рук и обратно…»

Работа «нижнего» в акробатических этюдах изначально предполагает ответственность за товарищей, безотлагательный порыв прийти на помощь и подставить плечо. И Кадыр-Гулям был именно таким человеком, готовым на самопожертвование. Циркач А.Шарай вспоминал, как в 1929 г. он впервые попал в Ташкенте на цирковое представление в частный цирк Норини. Сам Норини повторял всемирно известный номер Гарри Гудини с освобождением от цепей и замков, названный им «Король цепей»В Ташкенте Норини усложнил номер и нырял в чан с водой, на поверхности которой воспламеняли горючую жидкость. Именно на этом представлении А.Шарай видел, как Норини нырнул в чан в цепях, но долго не появлялся на поверхности. Зрители в узбекских халатах, чалмах и тюбетейках неодобрительно зацокали языками. Начали волноваться униформисты. Забегал режиссер манежа. Наконец один из униформистов нырнул в чан и достал директора цирка Норини без чувств. Цирковой артист А.Шарай обратил внимание на то, что с манежа Норини уносил палван Кадыр-Гулям, действовавший оперативно и хладнокровно, он освободил Норини от цепей и замков и оказал ему первую помощь. Все это происходило на фоне всеобщей растерянности. Еще об одном случае в начале своей цирковой карьеры вспоминал Ю.Никулин: Кадыр-Гулям остановил на скаку лошадь, готовую опустить копыта на голову упавшего клоуна.

В годы Великой Отечественной войны Кадыр-Гулям и его акробатическая группа давали концерты в госпиталях для раненых. Например, в Ереване количество концертов в госпиталях перед ранеными бойцами доходило до десяти в день. После ухода Кадыр-Гуляма на пенсию его ученики продолжили дело знаменитого палвана. Номер, теперь уже под названием «Акробаты на верблюдах», продолжал существовать, в 2014 г. отметив свое столетие. Легендарный циркач Кадыр-Гулям — В.К.Янушевский ушел из жизни в 1970 г. в Москве.

Источники и литература:

1. Кузнецов Е., Арена и люди советского цирка, Л.— М., 1947, с. 86—88
2. Ширай А., Кадыр-Гулям, «Советский цирк», 1959, № 8

Е. РЯБОВ
Источник.