Сара Ишантураева и Аброр Хидоятов Искусство История Ташкентцы

Мастура Исхакова

Отелло из махалли Дегрез.

В 1935 году театр им. Хамзы праздновал 15-ти летний юбилей. Коллектив театра к этой дате осуществил в числе других спектаклей под руководством режиссёра М. Уйгура и постановку пьесы В. Шекспира «Гамлет».

Значение постановки в театре «Гамлета» было огромным. Впервые узбекские зрители познакомились с бессмертным гением Шекспира. Печатных переводов шекспировских произведений в то время в Узбекистане ещё не было. Театр дерзнул показать «Гамлета» узбекскому зрителю и заставил его полюбить великого английского драматурга. Большой победой в постановке коллектива явилась игра актёров Абрара Хидоятова и Сары Ишантураевой, исполнивших заглавные роли. Об артистах Абраре Хидоятове и Саре Ишантураевой заговорили не только в Узбекистане, но и в Англии и Европе…

Первый, будущий Отелло на узбекской сцене Абрар Хидоятов родился в Ташкенте, в Шейхантауре махалли Дегрез в 1900 году в семье Хидоят-ходжи. Отец занимался строительными работами. Одновременно он держал бакалейную лавку. Мать Пошшахон-отин учила местных девочек. Родители понимали, что знание грамоты в дальнейшей жизни поможет детям, поэтому отец отдал двух братьев на обучение махаллинскому домле. При этом он пояснил детям:

— Мы не смогли в своё время научиться грамоте, и остались слепыми, а вы должны учиться!

Старший брат совершенно не интересовался учёбой, он порвал четыре части Корана и вовсе забросил занятия. Совершенно по-другому повёл себя второй сын – Абрар. Он увлёкся сурами, с удовольствием читал хафтии Корана. Домла гордился своим учеником. Особенно всех завораживало то, каким распевным голосом с паузами и придыханием читал, калимы и молитвы Абрар. Вместе с тем мальчик любил запускать высоко в небо змея, поиграть в ашички, из-за которых карманы его штанин вечно отвисали. Вокруг весельчака Абрара всегда собирались домашние, друзья, которых он смешил до упада.

По соседству семьи Хидоятходжи жил Мурад ака, который виртуозно играл мелодии на дутаре и прекрасно пел народные песни. Увлечение музыкой объединило десятилетнего Абрара и взрослого Мурад ака. Иногда вечерами они усаживались у маленькой калитки их общего забора и устраивали импровизированные концерты. Дружба этих людей длились всю жизнь.

…Тяжело и неприглядно прошли годы детства Сары Ишантураевой в наманганской области. Маленькая мазанка семьи была в Янгикургане в маленьком затерявшемся кишлаке Бешбулак. Мало, что помнила она из далёкого детства: как её отец обмазывал стену их маленькой мазанки раствором самана и глины. Девочка невольно любовалась необычным рисунком, который появлялся после каждого движения ладони отца по стене. Она прищуривалась, и вдруг видела множество пляшущих человечков из крохотных соломинок. А её ухо улавливало мелодию, под которую они танцевали. Саре было так смешно, что она громко рассмеялась. Отец с удивлением посмотрел на пятилетнюю дочь и вслух подумал:

— Да, она ещё так мала, моя девочка… Пусть смеётся, пока смеётся…

Сара удивлялась всему: часами могла наблюдать за диковинным движением и изменениям облаков в небе, за листопадом в осеннем саду, поражалась лабиринту сугробов тающего снега. Когда поднимался ветер, и деревья, раскачивая могучими ветвями, шелестели листвой, а маленькие цветы во дворе склоняли головки, то Саре казалось, что они закрывали глазки, плача, жаловались девочке. И всегда она видела могучие крылья ветра и испуганные глаза цветов. Восхищение природой во всех её проявлениях на всю жизнь остались для Сары Ишантураевой самыми лучшими воспоминаниями её безрадостного детства…

Ещё Сара, не могла забыть глаза худой несчастной женщины, которая, прячась от всех украдкой, не снимая паранджи, подзывала Сару во дворе, где по середине двора протекал арык, который маленькая девочка никак не могла перепрыгнуть, чтобы подойти поближе к женщине.

— Сара-биби, подойди ко мне, доченька моя, кровинушка…

Этот проникновенный до боли родной голос остался навсегда в памяти Сары Ишантураевой. Как потом узнала Сара – воспитанница интерната, это была её мать, которая из-за бедности вынуждена, была отдать малышку в чужие руки… Приёмные родители Сары, тоже люди не состоятельные, ещё в юном возрасте продали её в жёны Артыкбаю, человеку с отвратительной внешностью. Можно было вытерпеть и выстрадать все беды и неприятности, но жизнь с нелюбимым мерзким человеком для неё была выше сил. Сара убежала из дома в интернат, где она нашла надёжное убежище…

Новая обстановка, коллективная жизнь, учёба захватили Сару. Дни летели за днями, неся девушке всё новые и новые радости. Воспитанница восхищалась поражённая всем тем, что открывалось для неё впервые. Но ничто не могло сравниться с впечатлением, которое осталось у неё после первого посещения театра «Колизей» спектакля «Иблис», что в переводе — чёрт… Девушки устроились на галёрке. Все места в зале были заняты. Наконец погас свет, поднялся занавес. И по середине сцены вспыхнул огонь, откуда неожиданно появился в чёрном одеянии страшный, вертлявый чёрт… В испуге Сара метнулась в сторону, но рядом сидящая подруга успокоила её:

— Сара, не волнуйся… Это же сцена, и чёрта играет артист – Абрар Хидоятов. Во второе посещение театра они с подругой смотрели «Лейли и Меджнун» – музыкальную поэму о влюблённых. Музыкальный дуэт любовного эпизода нежной Лейли и смелого красавца с черными вьющимися волосами Меджнун заворожили Сару. Игра Махсумы Кариевой и Абрара Хидоятова настолько покорила девушку, что до конца представления она сидела не шелохнувшись. До этого Сара не знала ничего ни о театре, ни об искусстве.

Когда она с подругой возвращалась из театра домой, перед её глазами снова и снова вставали эпизоды спектакля, в ушах звучали голоса артистов…

— Хабиба, я твёрдо решила связать свою судьбу с театром и искусством… — тихо, но уверенно сказала Сара.

В Узбекистане в начале ХХ века путь в театр был не из лёгких. Театр начинал зарождаться. Только кукольники, маскарабозы и маги могли показывать своё искусство публично. Во многих домах, махаллях были свои таланты – певцы, танцоры, аскиячи. Роли женщин всегда исполняли мужчины. И все представления разыгрывались, по строго определённым правилам шариата: на мужской и женской половине дома.

В 1916 году Абрар впервые попал в театр «Колизей», который располагался в новой половине Ташкента, где он увидел постановку «Лейли и Меджнун». Его настолько потрясло увиденное, что юноша решил ближе узнать: что такое театр? После занятий в новой школе, он ходил на все спектакли подряд, забирался на галёрку, проныривал за кулисы, в гримёрные комнаты, наблюдал, как ставили декорации, примеряли костюмы, а главное внимательно приглядывался, и прислушивался к словам, игре актёров. Однажды Абрар понял, что по-настоящему заболел театром, и театр это то, без чего он не мыслит свою дальнейшую жизнь.

В те годы зачинатель национального узбекского театра Маннон Уйгур собирал в любительскую театральную труппу молодёжь, надеясь, в будущем воспитать профессиональных актёров. Он приходил в разные махалли, женские и мужские школы, интернаты, где отбирал более талантливых подростков. В числе этих молодых людей, приглянувшихся Уйгуру, оказались Абрар Хидоятов и двенадцатилетняя Сара Ишантураева.

Отец Абрара Хидоятходжа любил литературу, музыку, но был приверженцем старого, консервативного взгляда на театр. Когда глава семьи заметил что сын – его надежда, способный работник в строительстве, будущий кормилец увлёкся этим легкомысленным беспутным делом — театром, который полностью отвергал коран, он не на шутку рассердился. Дома разразился большой скандал, после которого сын покинул отчий дом.

С этого времени — Театр для Абрара Хидоятова стал его обителью. И без того бедный театр, выделил бездомному молодому человеку маленький уголок за сценой. Холодными ночами Абрар согревался реквизитом из театральных декораций, которыми вынужден, был пользоваться изгнанник. На другой половине театра за сценой жил учитель, режиссёр, драматург, художник — Маннон Уйгур, наставник молодого поколения узбекских актёров – «Ога», как любовно его называли.

В 1918 году театр обрёл статус государственного. Ни голод, ни холод, ни безденежье, ни убийства совсем юных актрис не могли сломить духа добровольных энтузиастов театра. Театр жил, набирался сил. По заданию правительства была организована труппа из 20-ти актёров, в числе которых был и Абрар Хидоятов. Артисты отправились на агитпоезде в Оренбург, Закавказье и по Средней Азии с концертами и маленькими спектаклями. Бывали случаи, когда во время выступлений нападали бандиты, и актёрам приходилось защищаться при помощи винтовок и пистолетов. После вынужденного боя артисты, сделав небольшую паузу, продолжали играть перед благодарными зрителями.

1924 год для многих актёров стал этапным. В этом году в Москве открылась узбекская студия, куда наиболее талантливых 17 актёров правительство республики послало учиться. Абрар и Сара были в их числе.

В интернате был настоящий праздник, когда узнали, что Сара и Турсуной (впоследствии зверски убитая в 1928 году религиозными фанатами) едут на учёбу в Москву. Все готовились к отъезду. Подружки дарили свои самые сокровенные безделушки: платочки, броши, конфеты, книги, которые заворачивали в красивую бумагу. Пришли проститься с приёмной дочерью и родители Сары. Мать протянула дочери свёрток и сказала:

— Доченька, ты уже взрослая девушка, вот возьми… Теперь ты должна ходить с паранджой…

Работники интерната позаботились о своих подопечных. Они собрали девушкам тёплую одежду, обувь и провизию на дорогу. Почти все воспитанники с музыкой и песнями провожали на железнодорожном вокзале своих счастливых подруг… Маленькая девочка, которая недавно не могла перепрыгнуть через арык, сейчас ехала в поезде через большие реки, оставляя за собой воспоминания своего далёкого детства…

Москва поразила студийцев красотой зданий, широтой проспектов, многочисленностью машин, обилием театров и музеев. Молодые люди с большим рвением стали учиться, используя каждый момент общения с великими мастерами русской сцены студии Вахтангова – Р. Симонова, О. Басова, Н. Свердлина, лекции мэтра Станиславского — автора нашумевшей в то время «Системы актёрского мастерства». Обучение шло на русском языке, поэтому студентам из далёкой Азии на первых порах было трудно. В освоении русского языка им помогал узбекский поэт Чолпон.

Как-то в книжном магазине Сара увидела книгу, название которой привлекло её внимание — «Солнце России». Пролистав несколько страниц, просмотрев фотографии, молодая актриса поняла, что нашла самый настоящий клад. Её любимая актриса в роли Офелии, Дездемоны, Ларисы Огудаловой, о которых она слышала, и знала наизусть, той, которой восхищалась, и ставшей её кумиром – Вера Комиссаржевская! Вернувшись в общежитие, Сара бросилась на кровать и, не отрываясь, читала всю ночь. Глубоко запали в душу Саре строчки об игре великой актрисы.

«Комиссаржевская очень тонко с трепетом передавала на сцене переживания своих героинь, её божественный голос доходил до самой глубины сердца каждого зрителя. С её появлением, сцена, как бы озарялась особым магическим светом. Даже человек с каменным сердцем уходил после спектакля со слезами на глазах».

— Если бы я могла, — часто повторяла богиня сцены, — то обняла бы своими руками человеческое сердце!..

Эта фраза стала для Сары Ишантураевой основополагающей в будущем её творчества.

Здесь в Москве Сара Ишантураева впервые близко познакомилась с Абраром Хидоятовым, актёром, игра которого несколько лет назад покорила её. Уже на второй год обучения студийцы приступили к постановкам пьес «Ревизор», где Абрар Хидоятов с блеском сыграл роль городничего, а Сара — роль Анны Андреевны, в спектакле «Принцесса Турандот», он же создал образ принца Калафа, а Сара – Адельму. Именно тогда после просмотра спектаклей московских театров Маннон Уйгур, Абрар Хидоятов и Сара Ишантураева решили, что на родине они обязательно поставят «Гамлета» и «Отелло».

В 1927 году актёры вернулись в Ташкент, на родную сцену. Начались театральные будни. Сложилось так, что во многих постановках главные роли исполняли Абрар Хидоятов и Сара Ишантураева. Особенно этой паре удавались роли влюблённых. Настолько искренне и правдиво актёры в спектакле изображали чувства своих героев, что многие думали, и не сомневались в их взаимной любви. Сара замечала, что Абрар не только на сцене, но и в повседневной жизни смотрел на неё огненными, полными страсти, влюблёнными глазами. Как-то во время репетиции она с большим эмоциональным подъёмом повторяла любовный монолог роли. Вдруг перед ней возникло лицо Абрара с сияющими глазами. В порыве чувств, красивым голосом он воскликнул:

— Сара! О, если бы так было в жизни, моя любимая!

Молодая женщина смутилась.

— Почему вы так говорите? — заливаясь румянцем, спросила она.

— Давай, сыграем свадьбу! Сара, вот увидишь, какая у нас будет свадьба!..

Вернувшись, из театра домой Сара долго думала.

— Конечно, Абрар ака умный, талантливый и видный актёр. Быть на сцене рядом с ним — это большое счастье… Но, буду ли я счастлива с ним в жизни?

Некоторое время спустя на репетиции Абрар Хидоятов уже более настойчиво, широко улыбаясь, спросил:

— Сара, что ты скажешь, если в эту субботу мы сделаем свадьбу?

— Ну, что же, давайте, сыграем! — шутливо ответила Сара, думая, что это как обычно розыгрыш. Но как говорят, что «в каждой шутке есть доля правды». И действительно в субботу когда «невеста» пришла на репетицию, то в глаза ей сразу бросилось всеобщее оживление в театре. Ятим Бабаджанов, Махсума Кариева и другие актёры были заняты украшением праздничного стола. Сара удивлённо оглядела зал и всех присутствующих. Тут появился нарядно одетый Абрар Хидоятов. На руках у него висело белое платье из шёлка с парчовой нимчой и тонкий прозрачный шарф.

— Сараханум! Сегодня, как мы и договорились, состоится наша свадьба… Так что прими, пожалуйста, платье и прошу, в гримёрную…

Сара застыла на месте. Все остальные действия в её сознании происходили как во сне… Подруги ввели актрису в гримёрную комнату, надели платье невесты. Усадили за стол, сделали соответствующий макияж. Сара, ничего не понимая, застывшая как кукла, смотрела в зеркало. (Это состояние она потом использовала в роли Жамили в спектакле «Бай и батрак»).

Вот так необычно осенью 1928 года в зале театра прошла свадьба звёздной актёрской пары — Абрара Хидоятова и Сары Ишантураевой.

Опасения молодой женщины о семейной жизни с ведущим любимым актёром театра оказались напрасными. Абрар Хидоятов в быту был очень добрым, весёлым человеком. Если жена вечером играла в театре, он обязательно готовил ужин, укладывал сыновей Гогу и Тимура спать, рассказывая им на ночь сказки. Когда же они вместе были заняты в спектакле то, возвращаясь, домой, одухотворённые работой, наполненные энергией и любовью зрителей, артисты шли пешком, анализируя моменты своей игры. Часто их беседы и рассуждения переходили в горячие споры. И обязательно после спектакля, даже если усталость валила Абрара с ног, он непременно брал в руки дутар, наигрывая весёлую мелодию, пел зажигательные песни.

Как-то в 1933 году на базаре, когда Сара выбирала картошку, она услышала такой разговор, между двумя мужчинами. Один из них в полосатом чапане, рассказывая, что-то другому, показал на актрису:

— Вон видишь, это она, та самая Лауренсия, дочь испанского бедняка из спектакля «Овечий источник», которая подняла весь кишлак на борьбу с эксплуататорами…

— Да ты что? – удивился второй, — что у них там настоящих мужиков не нашлось? — с возмущением добавил он.

— Если бы ты видел, как она сыграла эту роль, ты бы воскликнул:

«Офарин!».

— Это какая артистка, узбекская? – не переставал расспрашивать второй.

— Эх, ты темнота! Да это же наша Сара Ишантураева, неужели не слышал о ней? — с раздражением пояснил мужчина в полосатом чапане.

Как раз продавец, смешивая мелкую картошку с крупной, накладывал её в пакет Саре. Увидев это, мужчина в чапане пристыдил его:

— Какой же ты дехканин? Накладывай крупную… Ты знаешь, кто перед тобой? Это дочь испанского аксакала. Не обижай её…

Продавец, разинув рот, посмотрел на женщину. Актриса, еле сдержав себя от смеха, поблагодарила всех и быстро пошла прочь.

Несколько лет коллектив театра шёл к осуществлению – постановки пьесы Шекспира «Гамлет». Прекрасный перевод пьесы сделал узбекский поэт Чолпон. Предварительно Маннон Уйгур с Бобо Ходжаевым поехали в Москву и два месяца собирали материалы связанные с творчеством и постановкой пьес Шекспира. Артисты, художники, декораторы с интересом слушали рассказы своих коллег, посещали библиотеки, чтобы как можно глубже познакомиться с атмосферой той эпохи. Пришло время распределения ролей. На обсуждении, приехавший художник из Москвы И. Шлепанов спросил:

— А кто будет играть Гамлета?..

Режиссёр пригласили в кабинет Абрара Хидоятова. В дверях появился мужчина в сапогах, в чёрной кожаной куртке, с шапкой на голове, поздоровавшись, он разухабистой походкой подошёл к столу. Маннон Уйгур указав, на него с гордостью сказал:

— Это наш герой!

— Этот человек будет играть Гамлета?.. Вы простите меня, но я, наверное, чего-то не понимаю… — разочарованно произнёс художник.

Маннон Уйгур и Бобо Ходжаев переглянулись, но промолчали.

После обсуждения режиссёр и помощник режиссёра остались в кабинете.

— Бобо, даю тебе срока два дня… Подготовь с Абраром монолог и покажите Шлепанову… — попросил своего помощника режиссёр.

Через два дня Абрар Хидоятов прочитал перед комиссией монолог Гамлета «Быть или не быть?..» Принц датский Гамлет стоял один на сцене в современной одежде. Единственным элементом костюма был плащ, перекинутый через плечо. Пластика движения тела, жест руки идущей к сердцу, чёрные кудрявые волосы, красивый тембр голоса и философские размышления героя, всё это в комплексе потрясло людей сидевших в зале…

С этого дня театр приступил к репетициям. Роль Офелии получила Сара Ишантураева. Она долго искала нужное психофизическое состояние образа душевно больной Офелии в сцене сумасшествия… И однажды Сара решилась пойти в психоневрологический диспансер, где в течение дня, общалась с больными, наблюдала манеру их поведения. Вот тогда она нашла ключ к характеру печально поэтического образа Офелии.

Жизнь Гамлета с Офелией на сцене и дома стала единой. Всё здесь было подчинено творческой атмосфере. Когда Абрар и Сара возвращались из театра, дети были накормлены, дом убран, а на пороге их встречала всегда с улыбкой мать Абрара Пошшахон ая, одетая во всё белое. За ужином артисты обязательно рассказывали о последних новостях в театре, а потом они поднимались в свою маленькую комнату на балахоне и продолжали репетировать роли. В этой, зимой холодной, а летом жаркой комнате за многие годы жизни были созданы прекрасные, запомнившиеся многим зрителям образы Жамили и Гафура, Гули и Алишера Навои, Гамлета и Офелии, Ромео и Джульеты, Отелло и Дездемоны.

В январе 1935 года состоялась премьера «Гамлета». Вот что писала газета «Советское искусство» в апреле 1936 года:

«Сара Ишантураева создала исключительно нежный поэтический образ… Она похожа на Офелию, всемирно известной актрисы Эллин Терри, которая сделала свою Офелию — театральным эталоном».

Игру Абрара Хидоятова в «Гамлете» мечтал посмотреть почти весь Узбекистан. Ради одного спектакля, чтобы хоть раз увидеть узбекского Гамлета – Абрара, рабочие, колхозники, служащие, индивидуально и коллективно стекались из Коканда, Андижана, Намангана, Бухары. В зрительном зале не хватало мест, билеты покупались нарасхват. Зрители, чтобы попасть на спектакль, неделями стояли в очереди. Резонанс, который вызвала постановка среди народа и общественности, ещё больше вдохновил актёров, поэтому коллектив решил играть каждый день. Двадцать семь дней подряд после премьеры шёл «Гамлет». На последнем спектакле организм Абрара восстал против такого насилия, и актёр, потеряв сознание, рухнул на пол.

Только через несколько дней Абрар пришёл в себя и понял, что он находится в больнице… Сквозь приоткрытые глаза, он увидел возле своей кровати силуэт женщины в белом халате, аккуратно повязанной косынкой, которая сидела, слегка наклонив голову вперёд. Абрар хотел повернуться, но острая боль сдавила сердце. Он невольно вскрикнул. Женщина тут же вскочила со стула и испуганно посмотрела на больного.

— Абрар ака, наконец-то вы очнулись… Я так беспокоилась за ваше здоровье…

— Сараханум, ты? Что со мной? Где я лежу? – слабым голосом спросил Абрар.

— Я прошу вас, только не двигайтесь… — нежно прижавшись щекой к его руке, сказала тихо жена, — Абрар ака, вам нельзя нервничать. Сейчас я вам всё объясню… У вас случился нервный срыв, вы переутомились… Мы прилетели на самолёте в Москву, вас положили кремлёвскую больницу… Теперь всё будет хорошо…

Только через шесть месяцев глобального лечения в больнице, а затем в санатории Сочи, Абрар Хидоятов смог восстановить своё здоровье. Осенью артист вернулся в родной театр. Но последующие годы нервный стресс повторялся, и артисту иногда приходилось оставлять сцену.

Не всё так гладко шло в творчестве народной артистки СССР и лауреата государственных премий Сары Ишантураевой. Её певучий голос, небольшой рост, плавные движения, мягкие манеры соответствовали актрисе лирико-романтического плана, образы которых были созвучны её внутреннему состоянию. Иногда ей приходилось исполнять комедийные или характерные роли старух. И это ей создавало неудобства в работе над ролью. Поэтому в дальнейшем Саре Ишантураевой пришлось отказаться от некоторых ролей, хотя как профессиональной актрисе ей очень хотелось испытать себя в возрастных и комедийных ролях.

Казалось, что театр полностью поглощал свободное время актёров. Но Абрар Хидоятов и Сара Ишантураева очень серьёзно относились к воспитанию детей. Сыновья получили спартанское воспитание и хорошее образование. Ребята могли выполнить любую домашнюю работу. В доме была большая библиотека узбекской, русской и зарубежной классики. Далеко за полночь ребята зачитывались.

В грозные годы войны театр разделился на несколько бригад. Некоторые из них ездили с концертами и маленькими комедийными спектаклями по госпиталям, чтобы поддержать дух раненых бойцов. Часть театрального коллектива приступила к постановке знаменитой трагедии В. Шекспира «Отелло». Абрар Хидоятов во время репетиций выкладывался как на спектакле. Он оттачивал каждый взгляд, жест, слово. Вернувшись после очередного спектакля муж с женой, немного отдохнув, снова разбирали текст, не жалея говорили друг другу о недостатках. Иногда, чтобы не мешать жене, Абрар выходил на улицу и при свете тусклой уличной лампы учил текст роли.

Холодным декабрьским вечером 1941года в Ташкенте состоялась премьера спектакля, который ждали с нетерпением.

«Отелло» – занял в репертуаре театра особое место. Он стал вершиной творческой работы театра, воплощающей лучшие традиции драматического искусства. Пять лет подряд не сходил со сцены спектакль. «Отелло» – стал большим событием в культурной жизни не только Узбекистана. Слава о нём дошла до Лондона. В феврале 1945 года английская парламентская делегация присутствовала на спектакле «Отелло». Не легко было угодить представителям народа гения Шекспира. Спектаклем англичане остались довольны. В книге записей они оставили несколько строчек о своих впечатлениях:

«Никогда, нигде, даже в Лондоне мы, не видели лучшей постановки этой пьесы, чем здесь. Нам особенно понравились артисты, исполнявшие роли Отелло, Яго и Дездемоны. Мы были ими восхищены».

День, когда Абрар Хидоятов играл Отелло, был особым. Вставал артист в 6 часов утра. К двум часам дня он готовил с большим удовольствием для семьи плов. Глава семьи любил, когда все домашние вместе сидели за обеденным столом, и расстраивался, если кто-нибудь отсутствовал. В три часа дня Абрар ака не спеша, выходил из дома и шёл пешком в театр. По дороге он никого не замечал, потому что у него была единственная цель — постепенное вхождение в образ Отелло. Наконец, к пяти часам артист приходил в театр. В гримёрной комнате в течение часа ему накладывали грим. Здесь происходило внешнее перевоплощение. Затем Абрар Хидоятов надевал костюм, повторял текст, продолжая жить в роли. В половине седьмого он появлялся на сцене, полностью преображённый. Зрители с замиранием сердца слушали первые слова Отелло.

Отелло Абрара Хидоятова – обладал большим благородным сердцем, любящим и доверявший любви, дружбе. Тема ревности доверчивого мавра звучала, как следствие обманутой веры к горячо- любимой женщине… Абрар Хидоятов исключил ревность, как качество характера. Весь текст он знал наизусть, но, не смотря на это, перед каждым спектаклем заново смотрел, читал и находил новые нюансы в чувствах, характере Отелло. Он открыл новые стороны образа человечности и сентиментальности сильного человека. Отелло, полюбив Дездомону за целомудрие, назвал её источником своей жизни. В схватке со своей судьбой, за право быть с любимым человеком, Дездемона, безгранично полюбила Отелло за смелость и отвагу. Роль Отелло показала, каких высот совершенства достигли талант, дарование, искусство Абрара. После каждого спектакля множество людей с цветами собирались у проходной театра посмотреть на своих кумиров. Более настойчивые поклонники провожали Отелло и Дездемону до порога дома. От волнения и гордости перед своими почитателями, на глазах Абрара Хидоятова появлялись слёзы радости и благодарности.

В течение 18-ти лет 500 вечеров трагическая любовь Отелло и Дездемоны на сцене будоражила сердца поклонников таланта двух ярких актёрских звёзд узбекского театра Абрара Хидоятова и Сары Ишантураевой… В народе мало кто не знал Абрара и не питал к нему глубокого уважения. Пятнадцатилетний мальчик, встретив артиста на улице, обязательно приветствовал:

— Здравствуй, Отелло!

В сентябре 1949 года Абрар Хидоятов возвратился из Ферганы, где отдыхал в санатории. Как обычно он пришёл в театр на партийное собрание. Неожиданно артисту предложили выйти на пенсию.

— Как же так, ведь я даже не подавал заявления?.. – вскипел Абрар ака, — я понимаю, что правительство удостоило меня почётным званием персонального пенсионера и я благодарен ему за это… Но почему меня убирают из штата театра? – не мог успокоиться актёр. – Товарищи, я же не смогу жить без театра… — Взгляд его искрящихся глаз потускнел, по щеке покатилась слеза. Дирекция театра успокоила Абрара Хидоятова, пообещав в неделю один раз оставить спектакль с его участием. Но за три года так ни разу артиста не вызвали в театр…

26 апреля 1958 года театральная общественность и правительство республики устроили бенефис в честь Народного артиста СССР и лауреата государственных премий Абрар Хидоятова, где в торжественной обстановке отметили 500-тый юбилейный показ спектакля «Отелло». Для Абрара Хидоятова, давно отошедшему от театральных дел, это был праздник. Он снова играл Отелло на сцене любимого театра, самую трагическую, трудную, по эмоциональному подъёму роль, своей жизни.

Каждое утро Абрар ака по старой привычке, отправлялся пешком на Алайский базар, чтобы выпить натощак банку свежего кислого молока. Утром 10 октября 1958 года он как обычно пошёл по знакомой дороге на базар. Была золотая осень. Деревья ещё не успели сбросить багряную листву. Дул прохладный ветерок, разметая по земле упавшие листья. Мимо проходили люди, пробегали дети. Абрар ака подошёл к своему знакомому продавцу, выпил банку кислого молока. На обратном пути, проходя мимо рядов с богатыми восточными дарами природы, полюбовался райскими яблочками, янтарным виноградом. По дороге с ним здоровались знакомые и незнакомые люди. В хорошем расположении духа артист вернулся домой. Домашние ещё спали сладким сном. Абрар ака разбудил домработницу и попросил заварить зелёного чая. Он пошёл в сторону супы, где решил удобно расположиться за утренним чаем. Внезапно у Абрара Хидоятова сильно закружилась голова. Покачиваясь, он прислонился к виноградной лозе и замертво упал.

Два дня к театру им. Хамзы шёл нескончаемый поток людей, чтобы попрощаться с истинно народным любимым артистом. Один из лучших сынов узбекского народа – Абрар Хидоятов, не щадя сил, посвятил всю свою жизнь работе на пользу искусства и культуры своей родины.

Сорок лет после смерти мужа Сара Ишантураева продолжала работать. Она создала разные образы героинь из русской классики, своих современниц и царицу Иокасту Древней Греции. Воспитала плеяду молодых талантливых актёров. В её памяти навсегда остались счастливые минуты, дни, годы, прошедшие рядом с великим мастером театра, прекрасным отцом их детей, нежным мужем и надёжным человеком – Абраром Хидоятовым.

В мае 1981 года на юбилейном вечере, посвящённом 80-тию Абрара Хидоятова, Сара Ишантураева после тёплых слов о муже прочла монолог Лейли из спектакля «Лейли и Меджнун» в память о нём:

«…Когда любовь прикажет слиться с ней,
Когда ты будешь веселиться с ней, -
В дому счастливом вспомни обо мне.
Будь справедливым: вспомни обо мне!»

Мастура Исхакова.

Автор использовала архивные материалы дома-музея Абрара Хидоятова и Сара Ишантураевой. Фрагменты из книг воспоминаний об «Абраре Хидоятове», и С. Махмудовой «Сто подвигов одного сердца».

четверг, 29 Июля 2004 г.

4 комментария

  • Фото аватара lvt:

    Спасибо! Много интересных фактов и живых деталей, о которых я раньше не знала.

      [Цитировать]

  • Фото аватара Fahim Ilyasov:

    А может сохранились рецензии английских газет и журналов, а также других зарубежных СМИ. Было бы великолепно процитировать их. Спасибо, статья очень теплая, написана с искренней любовью к персонажам.

      [Цитировать]

    • Фото аватара lvt:

      «В феврале 1945 года английская парламентская делегация присутствовала на спектакле «Отелло». Они же смотрели спектакль в Ташкенте! СМИ Великобритании даже не узнали об этом визите в Театр. Промелькнула строка о посещении Узбекистана. Делегаты написали деловые отчёты в свои ведомства. А о спектакле рассказали у камина своим домашним. Возможно… Вот если бы приехали деятели искусств, тогда -ДА! А это были послевоенные «соглядатаи».

        [Цитировать]

  • Фото аватара Иван:

    Великие актеры эпохи перемен!!!!!!!!! Браво!!!!!!!!

      [Цитировать]

Не отправляйте один и тот же комментарий более одного раза, даже если вы его не видите на сайте сразу после отправки. Комментарии автоматически (не в ручном режиме!) проверяются на антиспам. Множественные одинаковые комментарии могут быть приняты за спам-атаку, что сильно затрудняет модерацию.

Комментарии, содержащие ссылки и вложения, автоматически помещаются в очередь на модерацию.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Разрешенные HTML-тэги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

Я, пожалуй, приложу к комменту картинку.