Отпуск осенью Разное Фото

Фахим Ильясов

ОЧЕРК

Ночь была холодной. Порывистый и свежий ветер поднимал в воздух целлофановые пакеты с асфальта и долго кружил их над парковкой автомобилей. Затем быстрый вихрь уносил их в сторону то ли гаишников, то ли патрульно — постовых милиционеров бросивших якорь в виде машины с мигалкой на выезде из автостоянки. Через несколько минут мигалку отключили, стало ясно милиционеры обосновались на этом месте всерьёз и надолго. Студеный ветер так и норовил прилепить один из пластиковых пакетов к окошку шлагбаумщика, но ему это не удавалось, тогда он попытался превратить в парус мою расстегнутую куртку. А может ветру самому хотелось залезть под куртку чтобы согреться. Что ж, осень есть осень, и хотя до настоящих осенних холодов было ещё достаточно времени, но первые холодные дожди уже случились. Вопреки моим расчетам я вышел из здания аэропорта на удивление быстро. Часы показывали 03:30. Было ранее утро. Несмотря на темень, вблизи аэропорта было очень много народа, о машинах я уже не говорю. Автостоянка была забита автомобилями, напоминая лучшие годы Алайского базара.

Встречающий меня сын, как мне казалось, ещё даже не встал с постели. Обычно он приезжал около четырёх утра, а я выходил из здания аэропорта между 04:30 и 05:00. Но сегодня все службы аэропорта как «погранцы», так и таможенники сработали четко и быстро. Пассажиры сразу нескольких рейсов получив свой багаж начали выходить из здания аэропорта уже через тридцать — сорок минут после прилета. Сонмище водителей такси и частных автомобилей, одетые в некую «клубную» униформу в виде темных ветровок и спортивных штанов, нещадно «ароматизировало» свежий ночной воздух продукцией «УЗБАТа» (Узбек — бритиш — америкен тобакко). Не успел я как следует «наозонироваться» узбатовским дымком и таким образом поддержать отечественного производителя, а также отказать десяти или пятнадцати «бомбилам» предлагавшим свои услуги довезти до дома всего в несколько раз дороже обычной стоимости проезда в дневное время, как в это время подъехал сын. Загрузив чемодан и ручную кладь в багажник мы уже через десять минут были дома. Какое это благо для жителей, что город занимает относительно небольшую площадь. Горожане привыкли к маленьким расстояниям и поэтому, ничтожно малое по московским меркам расстояние от условного Урюкзора до условного Тракторного завода, нашими избалованными господами ташкентцами, почти приравнивается к поездке в другой город.

Пока я принимал душ, сын съездил на «Кукча — Актепе» базар, и я с удовольствием отведал свежего каймака с горячими лепешками от Хабиба (Кукча), горным медом, кишмишом и орехами с Алайского базара. Дождавшись пробуждения внуков немного поиграл с ними, а затем с радостью отправился пешком по новой дороге на Кукчу. Сын уговаривал меня хотя пару часиков поспать, но мне было не до сна. Хотелось пройтись по городу и скорее очутиться на Кукче.

По дороге фотографировал новые названия старых улиц, новую дорогу, крутой овраг между Актепой и Кукчой. Короче говоря, от избытка чувств заходил на все знакомые улицы и направлял объектив фотоаппарата на всё, что ни попадя.

На Кукче, естественно, первым делом сходил на кладбище к родителям, дедушке, бабушке, дяде, тете и другим многочисленным родственникам и соседям.
После пребывания на Кукче, я и подъехавший туда же мой друг Зуфар Сухробов, минут за сорок дошли до Чорсу с намерением съесть по паре самсушек. Народу в обжорных рядах было видимо — невидимо. День был очень даже прохладным, и наверняка это сказалось на повышенном аппетите любителей самсы. Пришлось немного подождать пока освободятся места за не очень гигиеничными столами. Стол за который мы сели оказался без стульев. Их заменяли скамейки для сидений без спинок. Эти шедевральные изделия из досок идеально подошли бы для любого сельского клуба во время демонстрации фильмов. (В студенческие годы во время сбора хлопка, ой как не хватало вот таких скамеек для просмотра фильмов на открытом воздухе. Фильмы смотрели сидя на двух стульях вчетвером под домашнее вино и сигареты). Покрытые тонким слоем жира курпачишки (ватные стёганные одеяла — узб.) были постелены в два слоя на скамейках обжорных рядов. Жирное одеяло так и норовило соскользнуть из под пятой точки. Но зато вожделенная самса от самой Азизы-опы искупала все эти мелкие неудобства. Каждая самса было размером с добрый патыр московской выпечки у метро «Рязанский Проспект». В рядах частного блока питания находились также приезжие из областей, они робко интересовались ценами на блюда. Были даже интуристы из Европы и Китая, те в основном заказывали шашлык. А так, обычно, сюда приходят городские завсегдатаи знающие толк в самсе, шашлыке, нарыне и нухате. Стоял гомон от разговоров посетителей и продавцов. Продавцы не только умело и красочно зазывали народ отведать их блюда, но и виртуозно, с русско — узбекским матерком, переругивались между собой из-за клиентов.

Самса от Азизы — опы

Даже всегда выдержанная Азиза-опа выговаривала кому-то по телефону о его нетрадиционной ориентации и призывала собеседника скорее привезти очередной таз наполненный её волшебной самсой. Конкурентам Азизы-опы по продаже самсы пришлось присоединиться к Елене Ваенге и спеть , «Снова курю мама, снова». У них никто не покупал самсу. Образовалась очередь в ожидании изделия номер один города Ташкента, самсы от Азизы-опы. Вскоре подъехал на велосипеде племянник Азизы-опы с очередным наполненным самсой тазиком. За пять минут покупатели разобрали всю самсу. Парочку свободных столов быстро оккупировали клиенты с тарелками самсы. Азиза-опа объявила народу, что следующая партия самсы будет через час и удалилась заниматься её готовкой на свою улицу Пахта, что в махалле (квартал) Калляхона. У Азизы-опы не было собственных столиков в обжорных рядах. Она только готовила и продавала самсу, а её клиентов подхватывал обслуживающий персонал торговцев других блюд. Назвать их официантками было нельзя, так как у этих женщин был свой, особый статус. Они кипятили воду и продавали свой чай, свои компоты и другие напитки. Заодно они кое-как протирали столы и мыли посуду. Плюс, они выполняли функции официанток для торговцев шашлыка, манты, нарына и др. блюд. Эти женщины, если их вежливо попросить, также выделяли клиентам по одной бумажной салфетке. Мне и Зуфару, как завсегдатаям, эти чудесные женщины выделяли по две, а если повезёт, то и по три салфетки на каждого.

Слева стоит сама Азиза — опа

Вся эта атмосфера родного базара благотворно сказывалась на мне. Хотелось встать лагерем у тазика с самсой до самого конца отпуска. Зуфар Сухробов увидев что я вот — вот могу распустить нюни от избытка чувств к родным местам, резко осадил меня. Он стал подтрунивать надо мной говоря, что во мне умер продавец самсы или лагмана. Он также добавил, вместо того чтобы изучать языки и историю разных стран, мне надо было с самого детства торговать самсой на базаре, глядишь, со временем и вырос бы до тандырщика (этот тот, кто закладывает самсу в тандыр). Но вот до уровня владельца маленькой фирмы по выпечке самсы он меня отказывался поднимать, мотивируя это тем, что с моими математическими способностями, такой сложный бизнес мне не потянуть. Пока наша самса, сводя с ума все обжорные ряды своим ароматом, остывала на разнокалиберных и разноцветных тарелках, мы ещё раз поправили съехавшую из под нас курпачу (стеганное одеяло) и заказали два чайника чая. После нежной и потрясающе вкусной самсы мы долго пили чай и разомлели так, что не хотелось вставать с места. Было одно — единственное желание сидеть и без конца слушать родную узбекскую речь и наслаждаться послевкусием самсы.

Ну как самса, спросил я друга. Это тебе не чебуреки в кафе «СССР», находящейся в Варсонофьевском переулке, добавил я. Забыл написать, что Зуфар работает в Институте Востоковедения на Рождественке и, естественно, он с коллегами пару раз в месяц посещает эту знаменитую чебуречную. Чебуреки, а также пирожки, беляши, пироги и другие многочисленные блюда в этом кафе под названием «СССР» готовят наши земляки, и готовят они очень вкусно, но всё равно ни с чем нельзя сравнить самсу от Азизы-опы. Но самое главное для посетителей это, что в кафе «СССР» можно распивать спиртные напитки, и этой возможностью пользуются многочисленные сотрудники близлежащих учреждений.

От разговоров на узбекском языке сидящих вокруг меня посетителей мои уши наполнялись бальзамом, а легкие вдыхали бесподобный аромат самсы с таким же удовольствием, с каким в бане вдыхаешь запахи эвкалипта, пихты и мяты. А где — то недалеко по радио звучала народная музыка служившая фоном всему происходящему на базаре. Как сочен и разнообразен наш узбекский язык. Как много в нем прекрасных метафор, оригинальных восточных пословиц, поговорок и сравнений. К сожалению мой друг Зуфар Сухробов, весь отпуск проведший со мной и с которым мы вместе работали в разных странах, уже много лет живет в Москве, поэтому он предпочитает русский язык узбекскому. Но со всеми остальными друзьями и товарищами я, естественно, общался на узбекском. Но здесь, в обжорных рядах самого старого в городе базара, считай фольклорного центра узбекского языка, даже Зуфар в разговоре с подавальщицей чая, забыв про свой московский снобизм вставил в свой монолог узбекские слова. Он попросил её принести ещё чайник чая следующим образом, — «Илтимос», бир чойнак кора чой принесите, пожалуйста». Это был прогресс продолжавшийся весь отпуск. А по мере приближения отпуска к концу, московское понтярство совсем покинуло Зуфара, и он даже начал вставлять в диалоги и беседы сразу несколько предложений на узбекском языке.

В первые несколько вечеров после приезда, мы нанесли блиц — визиты к родственникам и друзьям. Этот нон — стоп процесс мог бы длиться до самого Нового Года, но отпуск продолжался всего тридцать дней. Эти тридцать дней пролетели мгновенно. Запомнился солнечный и прохладный день проведенный в одном из уютных двориков на Чиланзаре. Время за разговорами с интересными собеседниками пролетело незаметно. Апофеозом встречи, естественно, был вкуснейший плов. Не буду называть имя автора плова и делать ему лишнюю рекламу, а то он вдруг возьмет и бросит основную профессию чтобы уйти в Ошпозы. Скажу по секрету, что ему можно было бы доверить готовку плова в самом большом казане ёмкостью в семьдесят килограммов, расположенный в «Центре плова» на Юнус — Абаде. Такой ошпоз не подведет (Высоцкий).

ФОТОГРАФИИ:

Готовится плов

Ошпоз и его помощники

Плов на столе

Улица Есенина, старая табличка

Улица Чиланзар — Актепа, бывшая Есенина

Вид улицы Есенина до строительства новой дороги

Улица Нурафшон, это совсем новое, уже третье название бывшей улицы Есенина

P.S. Следует небольшое продолжение.