Та давнишняя осень История Разное
Я уже говорила, что живу ассоциациями. Ассоциации присутствуют в моей жизни постоянно. И никогда никуда не деваются. Я работаю, а на краю сознания маячит тот угол Бродвея, где пельменная и кукольный театр. И немножко тот дворец, что через дорогу, и «Молодая гвардия» Почему? Бог его знает.
А позавчера я купила лепешку, ту, что пекут здешние узбеки. Время от времени я считаю своим долгом объяснить, что они позорят высокое звание узбеков, выпекая столь халтурные лепешки, которые даже не посыпают кунжутом и черным тмином…. По-моему, они меня уже побаиваются, что греет душу. Тем более, что однажды я видела лепешки, испеченные ими на заказ. Гады. Вот то — настоящие лепешки. А вот это — эрзац.
Но так или иначе, в этот раз я получила лепешку посыпанную и кунжутом, и тмином. Понюхала. Пахло Алайским. Для меня все специи вроде зиры, кунжута, красного перца, куркумы пахнут Алайским. А поскольку осень — ассоциации понятны.
Осень начиналась, ясное дело, со школы. Уже за неделю до первого сентября у меня внутри росло неприятное сосущее чувство чего-то неизбежного, но ужасно противного. Как перед походом к зубному. По-моему, это только в детских книжках герои радовались тому, что наконец-то в школу, увидятся с друзьями и любимыми учителями. Думаю, нормальные дети туда не хотели. Чего не было, того не было. А была неотвратимость надвигающейся осени.
Ну и….надвинулась.
Школа, линейка, грозный взгляд Валентины Петровны, директора нашего, и мы, съежившиеся и боящиеся лишний шаг сделать в ее присутствии. Даже не представляю, что бы со мной сделалось, если бы меня вызвали к директору!
Как мы все парились в шерстяных формах, с длинными рукавами, воротничками и манжетами. Большие окна, открытые настежь, цветы на подоконниках, запах чернил и мела….
А на улице, на улице вовсе не осень. Настоящее лето, только не оголтело-жаркое, а мягкое, теплое, трава еще зеленая, листья еще зеленые, арбузы-дыни-помидоры еще есть, живи, радуйся. Ах, если бы не школа!
Только в воздухе — чуть уловимая горчинка. Дни теплые, и воздух ясный-ясный, но на горизонте все чаще встают горы. Ярко-синее небо, серо-белые горы….
И по-прежнему вечерами дети играли в парке Горького, взрослые гуляли в ОДО и парке Тельмана, в кассы «Фестиваля» и «Хивы» стояли очереди, узбечки продавали соленые и сладкие абрикосовые косточки в фунтиках, только вечера становились все холоднее. Днем ходишь в летних платьях, вечером сидишь в кинотеатре — умираешь от холода. Никогда я так не мерзла, как в летних кинотеатрах города Ташкента, когда рядом сидит молодой человек тоже в одной рубашке (самый писк — белая рубашка, черные узкие брюки или красная рубашка — черные узкие брюки. Одно время в моду вошли черные).
В общем, сидим, дрожим. А еще нужно добрести до дома — в те времена было принято провожать девушек пешком, такси — какая -то уж совсем запредельная роскошь, и идешь неспешным шагом и думаешь сразу о двух жизненно-важных вещах : нет, не о поэзии, не о музыке и даже не о поцелуях. О том, что, во-первых отнимаются ноги в шпильках, а, во-вторых, хоть бы не околеть от холода….воздух-то сухой, значит, и холод зверский. А заранее захватить кофточку — ну что вы, это же так не комильфо! Кто это на свидание ходит с кофточкой, перекинутой через руку!
Лопни, но держи фасон!
Вся моя молодость прошла под знаком этих шпилек, когда каждый шаг давался, как Русалочке…..
Ох, издержки воспитания, насколько отношения сейчас проще! И на свидания надевают кроссовки, а тогда и слова такого не было…
Да, и еще одна верная примета осени: мама запрягала нас в соление капусты, маринование баклажан, все это делалось десятилитровыми кастрюлями: капуста перекладывалась яблоками, морковка и лук жарились тоннами, вместе с чесноком и укропом закладывались в сваренные и отжатые под гнетом баклажаны и заливалось все это маринадом. Хранилось в шкафу на балконе, поскольку ни в какой холодильник это поместиться не могло. Позже, с появлением закаточных машинок, баклажаны закатывались в банки.
Поражаюсь ташкентским хозяйкам — я бы ни за что не осилила таких масштабов.
И осень, осень, осень…
И деревья.
В школе росло много деревьев.
На улице росли деревья.
В палисадниках и садах росли деревья.
В нашем Сквере деревья росли высокие и тенистые.
«Самолетики» — так я называла семена ясеней, бурели и высыхали.
Кленов в Ташкенте было мало, в основном, ясени, чинары, тополя, особенно пирамидальные, попадались каштаны, иудины деревья,…. Так что листья, были желтые. Красные встречались гораздо реже.
И, наконец, наступало мое любимое время. Время дымка. Это когда целыми днями в воздухе пахнет дымом. Нет, не тревожным дымом пожара. Пряным дымком горящих листьев.
Этот запах я любила с самого раннего детства.
Когда тротуары еще были вымощены кирпичами или вообще были земляными, а мостовые бугрились гранитными булыжниками. Иногда мы трудолюбиво выковыривали их из земли и разбивали. Они так красиво блестели на изломе и были серыми или розовыми. А снаружи все унылые, серые….
Ах, как красиво цокали копыта коней и ишачков, а иногда даже верблюдов по этим булыжникам. Там, на широкой улице Малясова шла большая жизнь, на которую мы посматривали с завистью.
А ворота нашего дома выходили на Кренкеля, совсем тихую, чаще всего безлюдную улицу. Кстати, такой она осталась до сих пор, даже в двадцать первом веке. Удивительно, но факт — этот район и окружающие улицы — чаще всего безлюдны, были и есть, а вот рядом, совсем рядом, на Энгельса и Урицкого кипела бурная деятельность….
И вот, поскольку дворников в жизни никто не видел, листья все летели, летели, устилали булыжники и кирпичи, толстым слоем, и наконец, наступало великое мероприятие!
Все дети нашего двора вылетали на улицу и принимались трудолюбиво собирать целые вороха листьев. Времени это занимало не слишком много — улица короткая, машин практически не было, и вот желтая гора поджигалась, Прогорала довольно быстро и начиналось главное действо: в пепел зарывалась картошка.
Дело это долгое, по крайней мере, мне так казалось. Ожидание точно было невыносимым, особенно для меня, я маленькая была, младше всех остальных и за мной присматривала няня Маруся.
Наконец из золы выкатывались черные комки. И я, перемазанная, как дикий индеец, наконец, ощущала полнейшее счастье.
Такие великие печения картошки случались два-три раза за всю осень, и я даже не знаю, кто был инициатором, но в своих действиях мы были удивительно дружны.
Этот запах листьев и перемазанные ладони и физиономии в памяти навсегда.
И, да, еще живы те, в чьей компании я пекла картошку. Правда, немного их осталось. Четыре человека, я пятая. Мальчиков уже нет. И Оли нет. А есть Тома, Лора, Мила и Ванда. Разбросанные по разным странам. Но, слава богу, есть…..
А вот деревьев становится все меньше.
Мы были в сорок третьей школе в мае 2016 года. Ни одного дерева. Нам объяснили: их срубили, чтобы не убирать листья, Не платить дворнику. Экономия.
В Бухаре водитель объяснял нам, что вырубают «русские деревья». Когда я спросила, неужели у деревьев тоже есть национальность, мне ответили, что русские деревья — те, что завезли в Узбекистан русские. От них один мусор. Так вот, чтобы не убирать мусор, не платить дворнику,… и так далее….
Это все про деревья и осень.
Картошку давно никто не печет.
Листья, видимо, никто не собирает.
Да и собирать скоро будет нечего.
Вот избавятся от всех деревьев — и порядок, и чистота.
Очень красиво Вы пишете, Татьяна, я прямо зачитываюсь. Ваши мемуары навевают такой поток собственных воспоминаний, что на душе светлеет, словно снова побывала в детстве. Осень — моя любимая пора тоже. И терпкий запах сжигаемых листьев и веток. И картошка, печеная в золе. Только грустно становится от того, что так безжалостно уничтожают деревья. Мода, что-ли, такая повелась? Не нахожу объяснения. А для условий Узбекистана, особенно в летнюю жару это просто губительно.
Елена Петковска, г.Скопье, Македония[Цитировать]
очень здорово про ассоциации … я то же хотя и живу в здесь .. в памяти хранится город детства …каким он был и возникают грустные мысли .. прошло всего 50 лет и практически ничего не осталось от тех улиц … парков . площадей…пельменную вспоминаю тоже часто и с ужасом недавно узнала на этом месте была могила и часовня великого князя .. а мы любили это место и частенько компанией сидели там .. и памяти не Бродвей .а улица с большим Универгамом .на первом этаже отдел игрушек через дорогу угловой большой книжный магазин .где выкупались подписные издания ..а дальше ярмарка ..которая и заканчивалась кинотеатром » Молодая гвардия» и конечно » Гастроном » где пахло тортами и шоколадом..
Наталья[Цитировать]
Спасибо Татьяна….
Борис[Цитировать]
Спасибо, Танечка! Красиво вспомнила ташкентскую осень. Моё любимое время года. Весна у нас такая короткая, что не успеваешь ощутить, как солнце спалило.))
Вавилова Татьяна[Цитировать]
Да, такой осени больше нет нигде, только здесь не испортишь мягкие замшевые сапоги, шурша по осенним листьям.
Галина[Цитировать]
Всем землякам привет! Живу в Нью Йорке , но часто вспоминаю Ташкент. Тот, прежний- город детства, юности, зрелости. Его вкус ,запах, краски.Заходили в гости без приглашения- и нам были рады ! И угощали всем, что было! И в маххале все двери были приоткрыты- заходи, … А базары! Ароматы зелени, пробуй ,торгуйся, покупай с «походом». Помните?
Lyudmila Petrosova[Цитировать]
Думаю, что бухарский водитель — дитя из семьи потомственных степных кочевников. Детство и юность его прошли где-то там, среди клочков колючек и тощих верблюдов. Глаза его сформировались так, что деревья он считает напрасными русскими затеями. Зелёный цвет листвы наводит тоску, а погуляв в парке он впадает в глубокую депрессию. Точь в точь, как мы в пустыне.
lvt[Цитировать]
Бухара — это древний город. Именно город, далекий от номадической культуры. Водитель повторил то, что ему внушили теперь уже бывшие областные и городские власти, которые готовясь к Универсиаде-2002 (да, да, к событию 15-летний давности) повсеместно вырубили тогда ясень. Водители в Бухаре слишком толерантны, никогда не страдали национализмом, и, одновременно, слишком наивны, что призывать рубить «русские деревья». Простите водителей, если они повторили чью-то глупость! Бухарцы очень страдают от малого количества зелени.
Гость[Цитировать]
Гость, я же написала, что он из других краёв, не бухарец! «В Бухаре водитель объяснял нам, что вырубают «русские деревья». Когда я спросила, неужели у деревьев тоже есть национальность, мне ответили, что русские деревья — те, что завезли в Узбекистан русские. От них один мусор. Так вот, чтобы не убирать мусор, не платить дворнику,… и так далее….»
lvt[Цитировать]
Про картошку, про осень…
Осень, двор большой, деревьев много. Орешня уже стоит почти совсем без листьев, а остальные деревья не торопятся, ждут похолодания. Но тоже понемногу осыпаются, закрывая зелень травы. Каждый день приходится убирать листья, сметая их в кучу большим веником. А сегодня листвы особенно много — несколько дней назад, собирая яблоки, я подрезал ветки, лежащие на железной крыше и сегодня порубил их на дрова, крупные отложил стопочкой, а мелкие решил сжечь прямо во дворе вместе с высохшими листьями. Пристроился на табуретке у костра и тихо напевая «Листья желтые медленно пааадают…», подбрасывал в костер листья и ветки, с удовольствием принюхиваясь к запаху дыма. К моему сожалению, костер быстро догорел, не дав додумать мысль о том, что жаль внуков нет рядом, я бы им картошку испек в золе… Картошку? А почему бы и нет?! Тряхнем стариной! Сбегал (? :)) на кухню и принес четыре картофелины. Закопал их старательно в золе. Стемнело, и недогоревшие угольки весело мерцали в золе, напоминая звездное небо на хлопковых полях. Жду, когда испечется картошка, а сам усиленно пытаюсь вспомнить позабытые студенческие песни. По-видимому, слегка увлекся, поскольку в открытой калитке показалось удивленное лицо соседа — «Тинчликми, дода?». Обрадовавшись компании, пригласил к костру, к его величайшему удивлению, выковырял из золы картофелину ему и себе. На его лице появилось выражение изумления, сожаления и жалости одновременно. С ужасом разглядывая черную картофелину он воскликнул — «Бу нима?». «Романтика, бу, романтика»- весело ответил ему я, перебрасывая из ладони в ладонь горячую картофелину, и думая, что он, конечно же, не понял меня, потому что не знает ни одного слова по русски. Хотя, нет, одно слово он всё-таки знает, нехорошее.
Конечно же, он ни меня, ни моего странного занятия у костра не понял. Посидев, для приличия и попробовав печеную картошку, он вскоре ушел и немного спустя вернулся….с касушкой плова. Обычно мы, узбеки, делимся с соседями едой по разным поводам, да и без них. И ничего удивительного в этом нет. Но, сегодня он явно меня превратно понял!
Мунтазир[Цитировать]
Танечка, каждая Ваша публикация лично для меня настоящий праздник. Это значит возврат в детство, в звуки и запахи, краски и ассоциации, которые будут с нами всегда. Видно, возраст наш помогает проделывать эти путешествия назад. Я тоже все это помню, ведь наше детство проходило по соседству. Я жила на улице Насырова, которая еще раньше называлась Чимкентский тракт. Не было проложено тогда еще трамвайной трассы по улице Энгельса, и трамваи номер два проносились с грохотом по каменной мостовой мимо на нашего двора. Это был очень интересный двор. Громадный, и населяли его абсолютно разные люди, гонимые войной и нашедшие приют в нашем гостеприимном городе. Все мечтаю написать об этих людях, с которыми разминулись мы в памятном 1966 году после землетрясения. А мы с Вами учились в одной школе. И это значит, что все, о чем Вы пишите, мне особенно дорого и понятно. Я закончила 11 класс в 1964 году, т.е. вслед за Вами. Имена и фамилии, которые Вы упоминаете в своих публикациях, мне многие знакомы. Даже лица этих людей помню. Мне очень нравятся все Ваши воспоминания. И не только мне одной. Они нужны многим сегодня. Возможно ли издать одной книгой все, что Вы написали? Хорошо это получается у Вас. Очень откровенно, с добрым юмором и, главное, — с правдой.
Татьяна[Цитировать]
Спасибо всем за добрые слова Татьяна, если захотите возьмите у ЕС мой емейл, повспоминаем вместе, Если я только не ошибаюсь, в вашем доме жила Валя, она училась в сорок третьей, потом в балетном училище. очень-овень хорошо помню ваш дом, казалось, трамвай проходил прямо сквозь него! И Чимкентскпий тракт помню. Судя по всему, вы на год младше меня, сорок пятого, вы сорок шестого года рождения.
Пишите, буду очень рада.
tanita[Цитировать]
Комменты это отраженный свет. Спасибо Татьяне Перцевой за яркие воспоминания, вызывающие столько эмоций и желание ими поделиться!
Мунтазир[Цитировать]
Татьяна, спасибо! И не важно, что Ваши воспоминания больше о районе Урицкой и 43-й школе, а мои больше о Пушкинской, Сквере и 50-ой, но они настолько совпадают! А в Вашем описании эти осенние Ташкентские запахи становятся просто осязаемыми!
Boris[Цитировать]
Санкт-Петербург. Спасибо Вам Татьяна за прекрасные воспоминания о ташкентской осени! Жаль родную 43 школу — лысый двор…нашу Папанина полностью снесли … Ташкент остался только в нашей памяти. «Русские деревья» — это жесть!
olivin[Цитировать]
Интерессно Татьяна, это Вы до 18 лет держали фасон и мёрзли в кино, а потом когда вышли замуж тоже без кофточки ходили?
long59[Цитировать]
ДО девятнадцати. А потом как-то не помню. Мы оба учились, муж еще и подрабатывал, а потом он мне свой пиджак отдавал
tanita[Цитировать]
Все-таки нашелся и для меня лучик из детства! Спасибо, Таня!!! Спасибо Вам от пацана из тогдашнего дома АГП («сталинская» коммуналка через забор школьного двора)…
Владимир Коваленко[Цитировать]