Продолжение про столовую Нарпита История Старые фото
На вопрос о нахождении столовой народного питания получен не только ответ (базар Чорсу!), но и чудесная статья о Нарпите, спасибо, Рахим и Ирина.
НАРПИТ — как это было
НАРПИТ — ПАРОЛЬ СЫТЫХ
Сергей КРАПИВИН
На кухне старой московской коммуналки однажды увидел грубоватую фаянсовую солонку с голубой вязью вдоль ободка: Нарпит.
— «Чья?», — спросил я у здешнего обитателя Сергея Плишкина, выпускника Плехановского экономического института, великого знатока советской торговли.
— «А ничейная! Полвека тут стоит. Думаю, кто-то из жильцов по пьянке уволок из закусочной на Малоникитской»
Какое слово изумительное — Нарпит. Увесистое и даже на слух сытное. Будто комок перловой каши в желудок провалился. Советский брэнд. Его даже поэтизировать пробовали. Четырежды сталинский лауреат Самуил Маршак в «Приключениях Стола и Стула» так восхищался новым советским бытом:
Вон столовая Нарпита До полуночи открыта. Ты в окошко посмотри — Сколько столиков внутри, А на столиках клеенки И хрустальные солонки. Забежим на пять минут Поглядеть, как там живут. Вверх по лестнице парадной Потащился стол громадный И, войдя в просторный зал, Белым столикам сказал: Как живете? Как скрипите, Что хорошего в Нарпите? — Но столы со всех сторон Заскрипели: — Выйди вон! Что за дерзость! Что за стыд! Ты клеенкой не накрыт!
Но что такое Нарпит в точном смысле? Большинство из нас, верно, и повода не имело задуматься. «Ну, очевидно, вообще народное питание в СССР». А между тем, это была вполне конкретная организация: в 1923 году оформилось (первоначально в Москве) паевое товарищество «Нарпит».
Примечательно, что родителем его, точнее учредителем, явилась организация с совершенно жутким именем Последгол — почившая Центральная комиссия по борьбе с послед ствиями голода при ВЦИК. В крестных Всесоюзного общества «Нарпит» далее значились Центросоюз, ВЦСПС, Нарком прод, Наркомздрав и ряд других народных комиссариатов.
Нарпит Последголович хотя и провоцировал безоглядную симпатию, словно горячий пирожок с капустой, однако начинку имел стальную. Мог быть кому отцом родным, а кому и отчимом. Питание тогда называлось народным, а кто у нас олицетворял народ?.. Совершенно верно: трудящиеся. Причем лозунг «Кто не работает, тот не ест» подразумевал негласное уточнение: «Кто не работает на большевиков».
На рубеже двадцатых-тридцатых годов зачастую не имело смысла выспрашивать у человека, какую сумму в рублях ему начисляют на таком-то заводе или фабрике. Чаще интересовались тем, к какой конкретно столовой и распределителю он прикреплен. В этом плане столовая обувной фабрики имени секретаря ЦК ВКП (б) и наркома путей сообщения Лазаря Кагановича, что на улице Мясникова в Минске, свидетельствовала об известном качестве жизни. О том времени мне рассказал старый минчанин Константин Иосифович Гержидович. Его удивительно ясная память сохранила многие картины довоенного быта.
После окончания в 1932 году финансового техникума в Киеве я вернулся в Минск к родителям. В сентябре поступил на должность главного бухгалтера столовой фабрики имени Кагановича — будущего обувного объединения «Луч». Штат бухгалтерии состоял из главбуха, бухгалтера и счетовода-калькулятора. Закрытая столовая минских обувщиков работала допоздна, чтобы накормить две производственные смены (995 работников в 1933 году).
Помещение было тесным, поэтому рабочие питались в строгой очередности по цехам, а выдача обеда растягивалась часа на три. При входе стояла будка кассира, которому первым делом протягивали продуктовые карточки, и тот вырезал талон на хлеб. Этот хлеб в фабричной столовой выдавался еще перед горячими блюдами. Саму же месячную продуктовую карточку люди получали в домкоме по месту жительства, в ней были талончики на нормируемые жиры, мясо, сахар, крупы.
У столовой имелись два источника снабжения. С государ ственной базы нарпита поступали макароны, рыба, чай, соль. А из своего подсобного хозяй ства близ деревни Новинки (площадь фабричных сельхозугодий в 1938 году составляла 325 гектаров) обувщики получали молоко, мясопродукты, а также картофель, капусту и другие овощи. Подсобное хозяйство было фактически одним из цехов: процентов 10-15 работников фабрики постоянно работали в поле и на ферме, жили в сельхозбараках под Минском.
Благодаря их труду на первое регулярно подавались молочные супы из пшена, ячменной крупы или мучной затирки. В овощные супы шли капуста и свекла, реже — горох. Иногда щи и борщи заправляли не поджаренной на растительном масле мукой, а свиным или говяжьим жиром, но такое бывало не каждый день. Порционный кусочек мяса в суповой миске не полагался, а когда случалось, что бульон заваривали на говяжьих ребрах, то обрезь с них шла на котлеты.
На второе каждодневно была рыба: треска, камбала, мойва, килька. Поступала она засоленная в бочках, приходилось вымачивать. Три раза в неделю готовили мясные котлеты, тефтели, гуляши, но наполняли их обычно не натуральным мясом, а субпродуктами — животными внутренностями. Особенно запомнились мне тефтели из говяжьего желудка — требухи.
Блюд из порционного мяса типа отбивных фабричная столовая не готовила вообще. Полностью отсутствовали в калькуляции яйца. Гарниром обычно шла толченая картошка. Молоко или коровье масло в это пюре не клали, но если блюдо считалось мясным, то гарнир сдабривали соусом из поджаренной с луком муки.
Помню, как готовили традиционный кисель. На пол ставили огромную кастрюлю с кипятком, и повар, помешивая деревянной лопатой, сыпал из бумажного мешка крахмал. Добавляли затем порошок пищевого красителя — имитатор клюквенного экстракта и сахарин. Когда крахмал отсутствовал, то заваривали жидкий чай и подслащивали его тоже сахарином.
Цена первых блюд была от 16 до 28 копеек, рыбных вторых — 30-40, мясных — 35-50 копеек. В среднем, пообедать на фабрике можно было за рубль. Хлеб в калькуляцию не входил.
При зарплате 60-90 рублей такой обед в закрытой рабочей столовой считался сносным, потому что, не будучи членом проф союза и не имея хлебной карточки, в Минске можно было пообедать только в коммерческой столовой. Стоило это уже рублей пять.
Привилегией в фабричной столовой пользовались рабочие-ударники: проходили без очереди за особый стол, украшенный соответствующей табличкой и вазочкой с бумажными цветами. Перевыполняющим производственные задания полагался так называемый «премиальный пирог» — квадратик картофельной запеканки с ливером.
В целом ситуация с потреблением была такова. Рабочий-обувщик шил для Красной Армии сапоги из натуральной кожи, но лично ему выдавали талон на ботинки из брезента. Кроме того, что минский пролетарий выпускал промышленную продукцию, его же обязывали заботиться и о собственном пропитании. Однако мясо и яйца из фабричного подсобного хозяйства уходили неизвестно куда. В каком, все-таки, направлении?..
Об этом я узнал в феврале 1933 года, когда меня назначили бухгалтером подсобного хозяйства в Новинках. Моего предшест венника, человека по фамилии Александрович, арестовало ГПУ. Взяли его именно чекисты, а не милиция — за политически вредные высказывания. Приняв дела в хозяйстве, я обнаружил, что туши забиваемого скота увозятся на базу Минского центрального рабочего кооператива (79 тысяч пайщиков в 1931 году). «Для снабжения первоочередных объектов индустриализации», — туманно объясняли нам в парткоме. А для питания рабочих обувной фабрики оставались кости и внутренности животных.
В удаленных от Минска Новинках мне, человеку молодому, было скучновато, и когда в том же 1933 году появилась возможность перевестись на должность бухгалтера закрытого студенческого кооператива при Белорусском политехническом институте, то я не преминул этим воспользоваться.
Очень вовремя ушли, Константин Иосифович! Обнаружил я любопытный архивный документ — составленную для ЦК КП (б)Б сводку НКВД о настроениях и слухах в рабочей среде. Говорилось в ней, что в конце 1934 года в подсобном хозяйстве обувной фабрики имени Кагановича была раскрыта «троцкистская организация». Установили, что «радист коопхоза (беспартийный) систематически принимает по радио и транслирует через радиоточки иностранные радиопередачи — главным образом проповеди польских костелов».
Да, миновала меня чаша сия, и потому мой опыт работы в довоенном нарпите — это не только рабочие и студенческие столовые, но и первый в Минске чисто советский ресторан. Вот соберусь с мыслями и как-нибудь расскажу об этом подробно.
http://www.expressnews.by/2192.html
Рахим и Ирина, спасибо за находки.
Благодаря им удалось в инете посмотреть эту солонку (солонка гриб фарфор фаянс керамика НАРПИТ СССР) и тарелки с логотипом «Паевое товарищество «Нарпит», Дулево 1922-й.
https://meshok.net/item/37068878_%D0%91%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%88%D0%B0%D1%8F_%D1%81%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%BD%D0%BA%D0%B0_%D0%B3%D1%80%D0%B8%D0%B1_%D1%84%D0%B0%D1%80%D1%84%D0%BE%D1%80_%D1%84%D0%B0%D1%8F%D0%BD%D1%81_%D0%BA%D0%B5%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%B8%D0%BA%D0%B0_%D0%9D%D0%90%D0%A0%D0%9F%D0%98%D0%A2_%D0%A1%D0%A1%D0%A1%D0%A0_13%D1%81%D0%BC_%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%BF_%D0%B8_%D0%BC%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D1%82
«Нарпит – государственная организация общественного питания.
Паевое товарищество «Нарпит» оформилось (первоначально в Москве) в 1922-1923 году.
Его учредителем являлась организациям Последгол (Центральная комиссия по борьбе
с последствиями голода при ВЦИК), а также Центросоюз, ВЦСПС, Наркомпрод, Наркомздрав
и ряд других народных комиссариатов. Просуществовала до 1930-х гг».
http://newauction.ru/offer/agitacionnaja_tarelka_paevoe_t_vo_narpit_dulevo_1922_j_god_serp_i_molot_agitacija_sssr_rannie_sovety-i36395434628056.html
Вио Лаврова[Цитировать]