Наш дорогой танк История

София Вишневская:

У моего папы были какие-то дальние родственники, эмигрировавшие в Англию еще до революции. Со временем выяснилось, абсолютно бездетные. Да еще и юристы, и стряпчие, и присяжные поверенные.
И в году тридцать седьмом папа получает сообщение, что он единственный наследник состояния, оцениваемого в миллион фунтов стерлингов и дома в графстве Эссекс (или Суссекс, или Уэльс), никто не помнил, потому что это было совершенно неважно.
Томить повествованием не буду, здесь уместна почти телеграфная лаконичность сообщения. Папе не отказали в получении, ему только не разрешили выехать в Англию. Пустяк, конечно. Но по-другому посмотреть на дом (который оказался целым имением), собственноручно подписать обязательные документы было невозможно. Завещание (помните, юристы в роду) было составлено столь искусно, что сделать вид, что наследника не существует, не могла ни одна власть. Даже наша.

Шла какая-то длительная переписка через «Инюрколлегию». Года через два прибыл изумленный адвокат из Лондона. В его практике это был первый случай, когда замечательный подарок судьбы (в денежном эквиваленте) не отрывался бы с руками. Папа ездил на встречу с ним в Москву. В беседе tête-à-tête присутствовали еще два переводчика. Адвокат настаивал на приезде в Лондон и во вступление в права наследования. Переводчики объясняли адвокату, что их клиент занят столь ответственной и важной работой, что в ближайшее время приехать никак не сможет. Ибо от его усилий зависит благосостояние целой страны. И мир во всем мире, но, видимо, частично, только с советской стороны, потому что Великобритания уже участвовала в войне: с первого сентября 1939 года. И попросили временной отсрочки на принятия решения. Когда папа уезжал в очередной раз, мама опять с ним прощалась навсегда. И говорила: «Отдай им все, зачем тебе деньги»?
Через некоторое время вновь появился встревоженный адвокат, он категорически настаивал – если не принимать решительных мер, наследство может отойти в пользу его государства, как невостребованное в течение долгого срока. И тогда определенно уже ничего нельзя будет сделать. Переводчикам передалось волнение адвоката. Опять была беседа tête-à-tête, но только в другом месте, с другими переводчиками. И папа подписал какую-то бумагу об опекунстве над ним и разрешение от его имени вести все дела, связанные с наследством. Причин для такого решения было две – он не владеет лексикой в области права, не разбирается в тонкостях хитроумной английской юриспруденции. А опекуны во всем разбираются. И могут вести дальнейшие переговоры с английской стороной самостоятельно, освободив наследника от ненужной суеты. На основании папиного согласия (в чем он и расписался) – в договор были вписаны имена неизвестных получателей и их реквизиты. За это ему был вручен билет в Большой театр на оперу «Борис Годунов», где в роли Юродивого блистал Иван Семенович Козловский.
Уже во время войны папе принесли мешок денег. Полный. В полном смысле этого слова. Набитый казначейскими билетами Государственного Банка СССР. И их даже собирались пересчитывать. Но в это же время явились другие переводчики, местные (они и пересчитали), и, взывая к гражданскому чувству и патриотическому долгу, предложили передать деньги на укрепление мощи Красной Армии. Было предложено участие в крупномасштабном проекте «Если ты любишь Родину». Все, у кого было это чувство, а также облигации государственного займа, также подключились к проекту абсолютно на добровольных началах. Деньги нужны были на самолеты, бронетехнику и артиллерию. Шла война. Предложение было единогласно принято миролюбивым народом нашей семьи, которая, с удивлением для себя, выбрала Т-34

*** К тому времени я еще не родилась, поэтому не несу никакой ответственности за правдивость изложения столь нескучной истории.