Книга воспоминаний об Александре Файнберге. Часть 5. Игорь ВАНЮШИН Искусство Ташкентцы

Игорь ВАНЮШИН

ТИХИЙ ЗАПАХ ОТЖИВШЕЙ ТРАВЫ

Меня спрашивали, и спрашивают иногда: кем мне приходится Саша Файнберг?

Вполне естественным и обыденным ответом на этот вопрос является очень простой ответ: это мой дядя.

Но вопрос – «Кто для меня Саша?» – уже не является обыденным, и редко кому придет в голову его задавать, ибо этот вопрос относится уже к иной, не столь открытой широкому кругу людей, части нашей жизни. И уже на этот вопрос я отвечал бы иначе: Саша – это моя семья, детство, Ташкент.

Для нас, детей (меня и моей сестры Кати; моя мама – родная сестра его жены Инны), общение с ним всегда было увлекательным. Может быть, это происходило отчасти оттого, что он сам в душе всегда был ближе к детям, чем к взрослым (вспомните хотя бы его мультфильм – «Волшебный смычок»).

Пойти в гости «к Файнбергам» для нас, для нашей семьи, всегда было праздником – праздником с ароматом необыкновенно приготовленного плова, смехом и весельем.

Он всегда находил что-то, чем можно было заинтересовать и увлечь собеседников – от курьезных случаев из реальной жизни до «небесных сфер», где обитают НЛО и люди с необыкновенными способностями.

Забавные случаи из жизни «киношников», мошенников, актеров, дворников, медработников, писателей и опыты с экстрасенсами («…они смогли поднять меня одним мизинцем!») необыкновенно расширяли мой кругозор и мою – через него – фантазию.

Что из рассказанного правда, а что выдумка, не имело значения – ведь все это было удивительно, интересно и не требовало каких-либо прямых доказательств.

Только мелкие люди делают из жизни контору, где обязательно нужно предъявлять доказательства всего и вся, превращая жизнь в мрачную и скучную суету.

Саша был полным антиподом подобным людям, – он показывал, насколько интересна и замечательна жизнь, и сколько в ней еще неизведанного.

Помню, с каким увлечением я слушал его объяснения устройства самолета (закрылки, элероны, рули и тому подобное): почему тот взлетает и может описывать разные траектории.

А однажды он подарил мне на день рождения отнюдь не рядовую для того времени вещь – программируемый калькулятор. Тогда мало кто понимал, что это был не просто калькулятор, но калькулятор, для которого можно было писать программу – прообраз нынешних компьютеров.

Это был один из тех случаев, из примеров того, как Саша любил привносить в нашу жизнь что-то новое и необычное.

Помню, в беседе за столом Саша часто вспоминал истории из своей службы в армии.

Например, о том, как кто-то из солдат-связистов взял стальную проволоку от полевого кабеля, натянул ее на доску, соорудив нечто вроде гуслей, и устроил небольшой полевой концерт, приведя в восторг своих товарищей…

А однажды, в какой-то момент, когда мы сидели за чашкой чая, по радио вдруг зазвучала (не помню какая) музыка, и Саша вдруг сказал: «…мне вспомнился запах весенней травы!». И рассказал историю о том, как во время «отбоя» радист взял коротковолновую радиостанцию и настроил ее на прием одной из гражданских радиостанций, всего лишь для того, чтобы послушать музыку. И она зазвучала, эта музыка…

И почему-то возник, а может быть, он был рядом, этот самый тихий запах отжившей травы…

Живой, среди неживого.

И Саша тогда рассказал о подобных реалистичных, а может быть, и не очень, ассоциациях, на которые способен человек, когда слышит музыку, всю совокупность ее звуков. И о том, что такие ассоциации могут «…создать канал в прошлое», вызвать реалистичные воспоминания, вот такие, например, как этот самый запах травы, то есть – вызвать ощущение давно прошедшего бытия.

Сегодня же, как мне кажется, вся поэзия Саши это и есть тот самый фантастический «…канал в прошлое», существующий в настоящем.

Когда он пишет о Ташкенте, я ощущаю и переживаю заново свое детство, общение с Сашей, посиделки за зеленым чаем в летнюю жару и аромат его великолепного плова.

Есть вещи эфемерные, мелочи обыденной жизни, которые навсегда уйдут в никуда.

Но есть и «…канал в прошлое», оставленный нам Сашей, который не даст потерять настоящее, и который останется с нами навсегда.