На конкурс к 50-летию Ташкентского землетрясения История

Прислала Мария Яковлевна Ляндрес – «ташкентец»

Огромное спасибо всем организаторам и участникам конкурса, что всколыхнули в памяти этот участок моей жизни. Многое уже сказали. Для каждого, кто пережил землетрясение 1966 года в Ташкенте, это важно и, может, будет интересно не знавшим его. Хорошее дело!

В тот год я заканчивала 9 класс. Жили мы …  А, впрочем, сестренка, Валерия Ляндрес, в своих воспоминаниях описала наш дом со всеми подробностями. Возвращаться не буду. Помню все и, считаю людей, которые высказываются, что половины того, что было описано в те годы и позднее, в действительности не было, не правыми. БЫЛО! К их сожалению, свидетели тех дней еще живы и в доброй памяти.

Официальных цифр и событий напоминать не буду. Зачем повторяться? Расскажу, какой след землетрясение оставило в моей жизни.

Ташкент всегда славился своим гостеприимством, своим добрым нравом и человечностью. Сюда, в поисках лучшей жизни многие века стекались со всех концов земли люди разных национальностей. Оседали здесь, строились, влюблялись, создавали семьи, рожали детей и, становились ташкентцами. Любая историческая веха, на протяжении 2000 лет, оставляла след в истории моего города и жизни людей.

Быть может, и менталитет ташкентца, восприятие жизни, очень отличаются от других людей благодаря нашей истории. Я, учитель с 40-летним стажем, пришлось поработать немного в России, очень много общаюсь с людьми (родными, знакомыми) из России, Украины. Знаете, что я заметила? Мы здесь, в Ташкенте, историю и географию бывшего Союза знаем значительно лучше, чем они, относимся к ней бережнее и с большим уважением. Для них, мы – окраина, слившаяся в воображении в одно понятие — Средняя Азия или Азия, иногда обидное – Чуркестан.

Пришлось мне в прошлом году рассказывать дальнему родственнику, никогда не бывавшему в наших краях, как мы тут живем, как воспитываем детей, как относимся к старикам. Его многое удивило, даже такая, в нашем понимании обязательная мелочь – уступать в транспорте место пожилым людям и женщинам с детьми. И знаете, что он мне сказал? «А мы – говорит – вас «чурками» называем… Нет, чурки – мы, не вы!»

Землетрясение 1966 года тоже Ташкенту дало не мало. С одной стороны – беда, разрушения, тревоги и опасения. С другой – сильная рука помощи со всех концов нашей, тогда необъятной Родины. И с этим, никто не поспорит. БЫЛО! Была помощь масштабная – государственная, была и помощь отдельных людей. Помню, у папы в войсковой части солдатик с Украины служил, из Донецка. А Донецк – папина Родина. Много общался папа с ним, в увольнительные приглашал к нам домой. И вот, приходят солдатику после землетрясения, из дома две посылки с письмом от родителей, чтобы одну посылку он поделил среди сослуживцев, а вторую отдал пострадавшим от землетрясения. Трогательно? А потом и приглашение через солдатика пришло, что примут они у себя на лето несколько детишек и создадут все условия, чтобы отдохнули. О подобных случаях и писали, и рассказывали. Кто-то скажет – приписки…

С нами это БЫЛО! В этом заключалась наша ДРУЖБА НАРОДОВ, идущая из «далекого далека» и продолжающаяся по сей день. Как назвать приписками, то, что живу я в доме, построенном строителями г.Челябинска, школа за окном, в которой учились сестренка и моя доченька, построена строителями Подмосковья, напротив целый квартал – дар Украины. Да весь мой город, воздвигнутый впервые годы после землетрясения – миниатюра Союза.

Я часто вспоминаю фильм детства «Ташкент – город хлебный» о детишках времен гражданской войны, добирающихся в Ташкент, чтобы выжить. С болью вспоминаю, что нет теперь на площади в начале проспекта Дружбы народов (да и сам проспект уже так не называется) памятника ташкентскому кузнецу Шамахмудову, который в годы войны усыновил тринадцать детишек разных национальностей из оккупированных фашистами территорий. Представляю, как дополнили бы друг друга два рядом стоящих монумента – памятник КУЗНЕЦУ и памятник Землетрясению, собрала бы вокруг этого комплекса и все вывески и таблички, долгие годы, украшавшие жилые дома новостроек Ташкента, как

«КИЕВ ТАШКЕНТУ!» «МОСКВА — ТАШКЕНТУ!» «МИНСК – ТАШКЕНТУ!» «УРАЛ – ТАШКЕНТУ!»,

да сколько их было, сейчас уже никто и не посчитает…, но географию можно было выучить с их помощью. Стал бы этот комплекс символом того, что мой любимый город, его жители получили ДОБРО ЗА ДОБРО. А вокруг, расстилается город-красавец, воздвигнутый руками этой ДОБРОТЫ, сердцами людей моей огромной страны, силой Бумеранга.

Подписываюсь и никогда не откажусь от этой подписи, под каждым словом поэтессы Юлии Друниной, посвященной Ташкенту:

(виноват, отступы строк и строф пропали при публикации, не могу исправить ЕС)

Когда взлетали к небу города
И дымом уносились ввысь деревни,
Издалека, величественный, древний,
Сиял Ташкент, как добрая звезда.

Да, он и вправду доброй был звездой
И самым щедрым городом на свете:
Великой опаленные бедой
К нему стекались женщины и дети.

Забудут ли когда-нибудь они,
Согретые тобою, о минувшем!...
Твои незатемненные огни
И скромное ТВОЕ великодушье!

Да, скромное, неброское, порой
Как будто виноватое немножко:
«Мол, я обычный город, не герой,
Мне не грозят обстрелы и бомбежки.

Я не Москва, не Минск, не Ленинград.
Я – тыловик, хоть в том не виноват».

…И вдруг, в Ташкент нагрянула беда:
Как грохот бомб, подземных гроз раскаты.
Здесь фронт, передний край, здесь - все солдаты,
Теперь «в тылу» - другие города.

Вновь люди выбегают за порог,
Полы и стены оживают снова.
Опять земля уходит из-под ног –
В прямом, не в переносном, смысле слова.

Моя земля! Что сделалось с тобою!
Ведь другом ты была на поле боя!
Ты помнишь? как отчаянно бранясь,
Мы падали, спасаясь от налета,

Коль в пыль – так в пыль,
А если в грязь – то в грязь:
В твоих объятьях замирала рота.
Земля, пехоты черная броня,
Как храбро защищала ты меня!

А ведь была изранена сама,
Измучена траншеями, устала…
Так что ж, Земля, Теперь с тобою стало? –
Качаются деревья и дома,

И ты опять уходишь из-под ног…
Но знает город – он не одинок.
Трубят фанфары бешеных ветров,
Летят листвы зеленые знамена:
В Ташкент! В Ташкент!

К нему со всех концов,
Как в дни войны, приходят эшелоны.
Теперь они на выручку спешат
По зову сердца, по веленью долга.
Здесь и Москва, и Минск, и Ленинград
Амур и Днепр,
И Енисей и Волга!

В своей спокойной гордости велик,
Антенны душ на мужество настроив,
Он стал легендой город-фронтовик –
Собрат военных городов-героев!

Мария Яковлевна Ляндрес – «ташкентец»