Странствующий тигр Искусство

Николай КРАСИЛЬНИКОВ

Учёные-биологи подсчитали, что ежегодно на планете Земля погибает около 27 видов живых организмов. Иногда самых уникальных… А сколько их исчезло за минувшее столетие! Здесь уже в пору выпускать не «Красную», а «Чёрную книгу»…

Кто, например, сейчас знает или слышал о странствующем голубе? А ведь в 19-м столетие эти красивые птицы немереными стаями обитали на соседнем континенте. Рвали тугими крыльями горячий воздух прерий и джунглей, от них становилось тесно в поднебесье. Но пришли люди. Стали осваивать неудобья, а заодно истреблять беззащитных птиц. В ход пускались не только ружья и западни, но и каменья, колья… Так было много вокруг пернатых. Людская жестокость и корысть вскоре принесли горькую и закономерную в таких случаях весть: «…В 1914 году в зоопарке города Цинциннати умер последний странствующий голубь — самка по кличке «8 марта».

Нечто подобное произошло в первой половине прошлого века на территории некогда могущественного СССР.

Так, или примерно так, был истреблён туранский тигр, когда-то обитавший в Средней Азии, где тигра местные жители называют «йулбарс». «Йул» – «путь» по-тюркски, «барс» – «странник». В переводе – «странствующий барс». Любимым обитанием этого зверя были тростниковые заросли по рекам – Чаткалу, Чирчику, Ахангарану, Сырдарье, Амударье, богатому дичью Приаралью… На север эти «странствующие тигры» проникли до озера Балхаш и реки Или, что в Казахстане. За сутки туранские тигры могли пройти около ста километров. По утверждениям биологов, были случаи, когда тигры начинали «странствовать» и уходили из обжитых мест на тысячу километров. На такие действия, очевидно, хищников толкал голод.

Туранский тигр был известен ещё в древнем Риме, в 60-е годы н. эр. во времена императора Нерона. Отловленных в Персии (нынешний Иран), полосатых грозных кошек доставляли в клетках в Рим на потеху богатой знати, которая любила наблюдать за поединками хищников с рабами-гладиаторами. В Древней Руси о тиграх мало слыхивали, знали только, что живёт, мол, за синь-морем (надо полагать за Аралом) «лютый зверь». В русских книгах имя этой таинственной кошки (тигр – тiqris от древнеперсидского слова tiqra «стрела») упоминается с 17-го века.

На Востоке издревле к тигру относились как к сверхсуществу за его умение ловко маскироваться, неожиданно исчезать и появляться внезапно. Всё это создавало ему славу героя мифов, легенд, сказок, дастанов… Недаром его изображения археологи находили на древних согдийских фресках. Они сохранились и на изразцах Самаркандских культовых строений.
Так каким же был на самом деле туранский тигр? Портрет его можно составить по картинам художников В. И. Верещагина, Г. Н. Карлова, Б. С. Жукова, а также другим мастерам кисти. Причём, и это факт немаловажный, упомянутые художники, либо принимали участие в охоте на сильного зверя, либо непосредственно видели его «живьём».
Рисунок шкуры туранца был ярко-рыжего цвета. Под ресницами большие гипнотизирующие глаза, даже в прищуре, отсвечивали холодным зеленоватым блеском. Полосы по бокам более узкие, частые и длинные, чем у его дальневосточных и других сородичей. Порой они выглядели не чёрными, а рыжими. Характерными у него считались бакенбарды, которых у других подвидов тигров не было. Весил такой зверь до ста восьмидесяти килограммов, иногда до двухсот. Такая защитная окраска хорошо маскировала тигра в тростниках и тугайных зарослях в игре бликов и теней. Она позволяла ему подкрадываться к добыче, как можно ближе, для верного и стремительного броска.
«Портрет» реликтового зверя, пожалуй, единственный в русской поэзии, оставил и замечательный поэт С. Н. Марков. В начале 30-х годов, будучи в Акмолинске, Сергей Николаевич на одном из шумных восточных базаров увидел, кемарившего в клетке, необычного для этих мест зверя. Это был туранец, по-тамошнему «Семиреченский тигр». Тогда и родились в сердце поэта эти строки:
«Он, как заря каракольская, рыж. / В нём каждая жила туга. / Во сне он грызёт золочёный камыш / И нюхает след врага. / Долиной Эмель, озером Туз / Идёт он, как прежде ходил, / Сквозь лес – окунуть обкусанный ус / В холодный балхашский ил /.

Вспоминается мне и другой случай. Однажды в середине 60-х годов прошлого столетия, будучи впечатлительным подростком, я с отцом побывал в ташкентском музее природы, что находился в старогородской части, на Сагбане. Осмотрев богатую коллекцию из мира флоры и фауны солнечного края, красочные картины, гербарии, бабочек, чучела ящериц, змей, рыб, птиц и копытных животных, к тому времени многие из которых исчезли, мы остановились возле какого-то зверя. Был он чуть больше пастушеского пса, полосат, худ, а стеклянные его глаза неестественно и отрешённо глядели в сторону. На табличке было написано «Туранский тигр». Слово «туранский» мне тогда ничего не говорило, а вот «тигр» прозвучало таинственно. Неужели он обитал когда-то в нашем краю? В моём воображении сразу возникли герои Киплинга из «Книги джунглей», Арсеньева «Дерсу Узала», таёжные распадки и, конечно же, огромная полосатая котяра. Но впечатление моё от увиденного зверя сильно снижал его жалкий вид. Это, видимо, было одно из последних чучел тигра. А вскоре в музее случился пожар. Навсегда исчезли редчайшие его экспонаты! Жаль…
Доктор биологических наук О. П. Богданов так описывает экологию туранца: «Гнездо он устраивает в глухом тугае, на земле или в углублении. Иногда оно бывает выстлано сухими листьями или травой. В дельте рек логово помещается в густом заломе тростника на не затопляемых водой островах. Молодые появляются в марте – апреле. По наблюдениям в зоопарке, в одном помёте два-четыре, пять-шесть детёнышей. Тигрята родятся величиной с кошку. Растут они быстро, и через два месяца мать их выводит ненадолго из логова. Питаются молоком около шести месяцев. Молодые ходят с самкой в течение двух лет. Часто мать добывает им пищу и позже, поэтому дети держатся около гнезда до трёх лет. Потом они начинают жить самостоятельно».
Эти наблюдения проводились в зоопарке, так сказать, в «тепличных условиях». На природе, в естественной среде, жизнь тигров проходила гораздо сложнее, драматичнее. Вот как пишет об этом охотник-натуралист Н. М. Юдин. Наблюдения его относятся к 30-м годам прошлого века: «…Тигров в дельте Амударьи год от году становится всё меньше и меньше: они размножаются очень медленно. Это происходит потому, что тигрята, будучи ещё маленькими, часто затаскиваются насмерть матерью, старающейся спасти их от паводков, от полчищ комаров, слепней, оводов, от нападения муравьёв».
Туранец был отменным охотником, отлично плавал. Исследования учёных-зоологов показали, что перед решающим прыжком, достигающим пяти-шести метров, тигры рычат на частоте 18 гц, «глухим, кашляющим рёвом». Этот грозный сигнал приводил некоторых копытных животных в смертельный ступор. Пищей кабана и добычей становились косули и кабаны, бухарские олени-хангулы, приходящие на водопой из пустыни джейраны, сайгаки и куланы… Не брезговал туранец и «мелочью» – волками, шакалами, барсуками, выхватывал на мелководье во время нереста крупных сазанов и сомов. Иногда в его рацион входил и «десерт» – плоды облепихи, лоха, шиповника.

Туранский тигр обладал недюжинной силой. В журнале «Туркестанский охотник» за 1923 год, что выходил в Ташкенте, я вычитал в рубрике «Из прошлого», как от одного каравана отбился верблюд и увяз в солончаке. Пять погонщиков, как ни старались помочь завязшему животному, так и не смогли вытащить его из опасного «капкана». На это у них ушло полдня. А тут на пустыню опустилась ночь. Тогда погонщики устроились на ночлег неподалёку с надеждой, что вытащат на рассвете верблюда. Однако ночью за них это сделал тигр. Он не побоялся даже людей, убил животину намного тяжелее себя, и оттащил в сторону на полторы сотни шагов.
Сейчас трудно даже представить, что каких-нибудь сто, сто пятьдесят лет назад (для историографии краткий миг!) в пригородах нынешних суверенных мегаполисов Ташкента и Алма-Аты в тугайных зарослях запросто расхаживала эта осторожная и огромная кошка, издавала громкий рык, привнося в размеренную жизнь селян немалое беспокойство.
Вместе с наступлением человека на пески и оазисы, бесконечные браконьерские отстрелы, сужался и ареал обитания животных, которые являлись основной добычей тигров. Только в исключительных случаях, когда не хватало пищи (при заболевании или старости) туранский абориген предпринимал дерзкие вылазки на домашний скот. И очень редко нападал на людей. И то в тех обстоятельствах, когда те посягали на его жизнь. В остальных действиях, по рассказам тогдашних рыбаков, охотников, пастухов, туранец в отличие от своих далёких индийских и дальневосточных сородичей, имел вполне миролюбивый характер. Правда, уже упоминавшийся Н. М. Юдин свою первую встречу с тигром вспоминает так: «Видимо, тигра заинтересовала моя одинокая фигура, и он решил внимательнее рассмотреть меня. Ох, уж это звериное любопытство! От него, как от стыда, горят уши, и в душе поднимается чувство противного бессилия и обречённости. Вероятно, так чувствует себя мышь, попавшая в мышеловку. Все рассказы о миролюбии туранского тигра, как дым, испаряются из головы».
Однако многие положительные качества не уберегли туранского тигра от «дел рук человеческих»… Интенсивно осушались болота, бездумно отбирались воды у Сырдарьи и Амударьи на бескрайние хлопковые плантации, рисовые чеки, растущие, как грибы, колхозы и совхозы. Стремительно мелел Арал, подпитываемый двуречьим. Исчезали исконные животные этого экзотического края. Тут, конечно, не обошлось и без ядовитых пестицидов, которыми щедро «подкармливали» новые земли, и бесконтрольных выстрелов горе-охотников… Так незаметно подкрался и роковой черёд для полосатой кошки.
Издавна человек отличал в окружающем мире всё, что имело свою волю или своё дыхание. Он заклинал разбушевавшиеся стихии воды, огня и воздуха, неистово молил своих богов сначала об удачной охоте, позднее об урожае. Но едва ли кому приходило в голову молить о благополучии тех, кто живёт с нами рядом, кого мы считаем однопланетянами – будь то птица или зверь… Увы, и ещё раз увы!
Некоторые источники сообщают, что последний туранский тигр исчез в 1968 году. Это утверждение, мягко говоря, неверное. Ряд авторитетных газет и журналов минувших лет писали, что туранца последний раз видели в дельте Амударьи и в приграничной зоне Термеза в 1948 году, опираясь на конкретные свидетельства биологов, пограничников и местных жителей. Об этом же мне в дружеских беседах говорили старейшие писатели – алмаатинец М. Д. Зверев, бывший ташкентец В. С. Виткович, в произведениях которых золотой стрелой пролетел легендарный тигр, а также альпинист В. И. Рацек, автор книг о природе Узбекистана, натуралист А. Лесняк и многие другие. Дальше следы тигра теряются в немногочисленных воспоминаниях и легендах путешественников, художников, краеведов и других свидетелей редких встреч с этим реликтовым зверем, который ещё раз должен напомнить нам, живущим в двадцать первом веке о том, как хрупок окружающий мир… И как нужно бережно относиться к нему, чтобы не остаться в очередной раз без поэтического «странствующего голубя» или грозы среднеазиатских рек — «странствующего тигра».

Москва, журнал «Арсенал охотника», №1, 2015