Евгений Гришковец о Ташкенте Искусство

26 мая

Здравствуйте!
Хочу поделиться своими очень поверхностными, но яркими впечатлениями о Ташкенте.

Этой поездки я ждал. Ждал и старался ничего себе не фантазировать, чтобы не было никакого уровня ожиданий и не случилось разочарований. К тому же, я и не знал, что мне фантазировать, в каком направлении запускать фантазию. Город детства и юности моего любимого коллеги и друга Игоря Золотовицкого, который всегда говорил и говорит о своём родном Ташкенте с восторгом и нежностью, город, в котором родились и выросли многие мои знакомые… Это всё весьма образованные и яркие люди, которые по массе причин продолжили свою жизнь не в Ташкенте, очень скучают по городу своего детства и не хотят туда ехать, опасаясь крушения дорогого им образа. Город, о котором я слышал много самых тёплых и сладких историй. Город притягательный, желанный и аппетитный… совершенно не сочетался с тем городом, откуда ежедневно прилетают и прилетают тысячи тех людей, которым мы не рады, и которые не рады нам… Люди, которые едут в непонятное им пространство заниматься тяжёлой, чаще всего грязной работой и жить в нечеловеческих условиях.

Так что летел я, стараясь не думать о том, что меня ждёт, а думать о том, кто меня там встретит… Я только сам себе приказал не ждать ничего особо экзотического и быть настроенным открыто и дружелюбно.

Летел из Калининграда в Ташкент Узбекскими авиалиниями. Самолёт был довольно новый, чистый, стюардессы русские, пилоты, судя по фамилиям – тоже. В Ташкент летело немного людей, а вот из Ташкента, стюардессы сказали, что борт был полон.

Экзотика началась с объявления.

В самолёте объявили стандартное, что курение запрещено втечение всего полёта, а также запрещено употребление и жевание насвая. На английский это объявление не переводили. Я заинтересовался и очень весёлая стюардесса объяснила мне, обратившись почему-то на «ты»: «А ты не знаешь насвая? Это типа табака. Они его жуют, сосут, не знаю». Тогда я поинтересовался, чем это может помешать полёту.

— Так они его плюют на пол. Где сидят, там и плюют. А если им это запрещаешь, они плюют его в туалете в рукомойник. А рукомойник забивается.

Лёту было четыре в половиной часа. Последний час я смотрел в иллюминатор. И всё время видел под собой коричневое пространство. Видимо, невысокие горы, без зелени и, наверное, без людей. Снежных вершин тоже не было.

Паспортный контроль прошёл быстро. Я знал, что меня должен встречать замечательный узбекский актёр Шухрат Иргашев. Игорь Золотовицкий попросил его встретить меня и позаботиться.

Чемодан я ждал час сорок. Все уже как-то так или иначе получили багаж, а я остался один в небольшом помещении вместе с пограничником. Таможню не мог пройти, не получив свой чемодан.

Никто не проявлял никакой обеспокоенности, кроме меня. Маленького роста, очень смуглый пограничник с большим интересом смотрел фильм. В итоге, мы посмотрели этот фильм вместе практически до конца.

В этом фильме пять или шесть американских спецназовцев беспрерывно убивали афганских моджахедов в каких-то горах. Американцы тоже гибли, но моджахедов они крошили десятками. Я знаю, что многие моджахеды были этническими узбеками, но ташкентский пограничник с удовольствием смотрел этот фильм.

Через час ожидания я уже взбеленился и обратился к пограничнику с просьбой выяснить судьбу моего чемодана. И тут я понял, понял сразу, что узбек в форме и в фуражке совсем не тот узбек, который готовит плов или наливает вам чай. Я вспомнил своих сослуживцев узбеков, которые получив хотя бы одну лычку на погоне, изменялись до неузнаваемости и становились в сущности страшными людьми…

Узбекский пограничник мне сказал: «Чё тебе нада?! Я тебе паспорт хорошо проверил?! Ну и сиди спокойно!»

Таможенник мне порекомендовал позвонить по какому-то местному стационарному телефону и узнать про мой чемодан. Я позвонил. Мне ответил молодой женский голос. Девушка-диспетчер что-то лепетала, и когда я спросил напрямую: «Вы что мой чемодан потеряли?», — получил гениальный ответ: «Нет, что вы! Мы его ищем».

Это был единственный и неприятный эпизод моей поездки в Ташкент. Получив чемодан почти через два часа после прилёта, я вышел на знойный и ароматный воздух, меня встретил чудесный человек и Народный артист Узбекистана Шухрат Иргашев, и мы поехали в город…

Я специально не ел в самолёте, потому что хотел вкусно поесть на месте. А про Ташкент все без исключения говорят, что в мире мало более вкусных городов. Разумеется, я хотел плова. Но выяснилось, что вечером плов поесть не так уж просто. А точнее, это почти невозможно. Потому что плов не вечерняя еда. Мало того! Я узнал что плов вообще утренняя еда. Мне объяснили, что раньше и до недавних времён плов начинали есть на рассвете, то есть летом, с четырёх часов утра. Но это не так давно законодательно запретили, и теперь плов в общественных местах едят не раньше семи… А потом на работу. Плохо себе представляю работу после плова, но узбекам, как авторам плова, виднее. (Хотя, опять же, узбеки утверждают, что плов придумали в армии Александра Македонского в их восточном походе).

Но для меня вечером плов сделали, и понял, что надо как-то поаккуратнее с высказыванием желаний, потому что их будут моментально и неукоснительно исполнять или пытаться исполнить.

Мой первый в Ташкенте плов был прекрасен! Я понял, что прежде я и не ел плова. Тот плов был, как мне сказали чайханский, то есть, самый простой, без изюма, гороха, и чего-либо ещё. Только баранина, рис, жёлтая морковь и какие-то специи. Очень подозреваю, что в плов они добавляют что-то, что на плов подсаживает. Потому что оставшиеся дни при всём многообразии выбора я хотел именно плов, а после того, как улетел из Ташкента, у меня случилось что-то вроде пловной ломки. В Иркутске и Чите то, что выдавали за плов таковым не являлось, а ничего другого я некоторое время просто не желал.

Я не буду рассказывать про их гостеприимство, невероятную культуру застолья и трапезы, невообразимое разнообразие всякой еды, от супа до сладостей. Не буду рассказывать о своих впечатлениях от рынка, к тому же, Шухрат всё время говорил, что рынок уже не тот, что город не тот, и всё не то… Не буду также воспроизводить очень яркую галерею типажей и образов людей, которых довелось там увидеть и пообщаться. Не буду рассказывать про забавную, наивную и очень провинциальную ночную жизнь молодёжного Ташкента… Это надо видеть самому. Гарантирую, что всё понравится. И также гарантирую, что нам там рады. Вот только напоминаю, что узбек в форме и погонах – это особый узбек, даже по отношению к другим узбекам…

У меня была творческая встреча в легендарном театре «Ильхом». Про «Ильхом» я слышал давно. Те, кто бывал в Ташкенте и бывал в этом театре, гордились. В 90-е годы «Ильхом» был легендой независимого и студийного театра. Я конечно же хотел побывать на его сцене. Счастлив, что побывал. Рад, что удалось немного помочь коллегам: билеты они продали все и быстро. От какого-либо гонорара я отказался. Во-первых, творческая встреча – это не спектакль, а во-вторых, я приехал в Ташкент для радости и отдыха.

Люди собрались очень хорошие. Был биток. Люди пришли разные: разного возраста, разных национальностей. Я пока совсем не разбираюсь в ташкентской специфике и не могу понять по лицам и акценту кто со мной говорит…

Я прочитал добрую половину спектакля «Прощание с бумагой», который мне не удастся привезти в Ташкент. Почитал новые маленькие тексты, ответил на вопросы. А вопросов было много и всё хорошие. В смысле, не формальные, а подлинные и глубокие.

Теперь очень хочу приехать в Ташкент с полноценным спектаклем, правда, декорации привезти не получится, но у меня есть и лёгкие в этом смысле спектакли. Хочу встретиться с более широкой ташкентской публикой и своей команде показать Ташкент.

Мне молодой узбек задал вопрос: ощущаю ли я себя русским в некоем русском пространстве, находясь в Ташкенте, разговаривая на русском языке. В его вопросе и интонации был определённый намёк на имперское сознание. Я ответил, что я не то что ощущаю, а я знаю, что я русский в столице Узбекистана. Но туристом я здесь себя не чувствую и не почувствую. По этой причине, в отличие от массы европейцев и американцев, которые приезжают увидеть Ташкент, Бухару и Самарканд и беспрерывно фотографируют всё подряд, от ишака до минаретов, я здесь фотографировать ничего не хочу. Не хочу потому что фотография ничего не передаст, да и я здесь хоть и в первый, но определённо не в последний раз. Я нахожусь не на чужой земле, в другой, но не чуждой, культуре, и хоть я здесь не дома, а в гостях, но в гости ходят не туристы, а друзья.

В Ташкенте прекрасно отпраздновали 9 мая. Не пафосно, но как-то хорошо и правильно. Был красивый салют, много людей гуляли, очень хорошо и щедро накрыли столы для ветеранов и пожилых людей. Много молодых людей ходили с георгиевскими ленточками. Также видел молодых людей с медалями за какие-то узбекские заслуги, но на праздник они их надели. Праздник я в Ташкенте почувствовал.

Вообще в Ташкент нынче на майские приехало много люду из России. Видел инфернальное зрелище: десятого мая, утром, в лобби гостиницы наблюдал практически за соседними столиками Сергея Шнурова и Стаса Михайлова. Они не были в одной компании, они не общались, но видеть их в одном помещении забавно. Хотя… Есть люди, которые в караоке Михайлова и Шнура поют через запятую.

Спросил Сергея зачем он здесь. Он сказал, что предпринял путешествие с женой по Казахстану и Узбекистану. Со Стасом я не знаком, и не намерен. Но цель его присутствия была понятна по большим афишам, которыми был увешан весь город. Надо отдать должное ташкентцам, на концерт было куплено меньше половины билетов. Я поинтересовался.

Улетел из Ташкента в Иркутск с таким количеством вопросов к этому городу, этому пространству и к самому себе!.. Как много во мне всего всколыхнулось в Ташкенте. Всколыхнулись какие-то отголоски прежних лет, я вспомнил и остро почувствовал своё прежнее ощущение мироустройства и миропорядка, в котором Ташкент был частью большой, доступной и родной страны… Я непременно и как можно скорее хочу снова туда. И только когда снова побываю, смогу лучше написать о Ташкенте и, даст Бог, других узбекских городах.

Из знойного Ташкента прилетел в заснеженный Иркутск. На пограничном контроле злющая девица в погонах, листая мой паспорт, спросила: «С какой целью вы были в марте в Грузии». Занятный вопрос в мае, заданный человеку, прилетевшему из Ташкента в Иркутск.

Ваш Гришковец.

Источник.