Как я мылся в женской бане Искусство
Николай КРАСИЛЬНИКОВ
В детстве я не любил две вещи — парикмахерскую и особенно баню. Не потому, что нужно было стричься, а потом мыться… Нет, нет! Меня пугало другое: сопутствующие им неприятные переживания. Какие? Если интересно, послушайте.
До пяти лет мама купала меня дома. Нагревала на примусе в большой кастрюле воду. Затем нагретую воду переливала в оцинкованное корыто, разбавляла её холодной — ванна готова! Тут и начинала свирепствовать надо мной мочалка и буйная мыльная пена. Иногда было горячо, глаза щипало, но я стойко, пусть сквозь слёзы, терпел. Когда уж было совсем невмочь, визжал, и мама усмиряла свой пыл.
Настоящие испытания начались гораздо позже, когда меня повели стричься. Парикмахерская находилась не близко, на Кукче. Парикмахер дядя Хаим усадил меня на высоченное кресло, повязал вокруг шеи простынку и нацелил свои усы на маму:
— Как стричь баранчука, под коленку или оставить чубчик?
Мама почему-то сочувственно глянула на меня, потрепала за вихры и вздохнула:
— Под коленку.
Не успел я сообразить, что означает пароль под «коленку», как электрическая машинка зажужжала над моей головой, больно жаля, словно десятки ос. Реветь было стыдно, и я мужественно молчал. Наконец, машинка умолкла, и я увидел в зеркале размытую свою физиономию. Она показалась мне опухшей, а голова была совершенно лысая, как… коленка. Вот тут-то и дошёл до меня смысл этого слова…
Только выйдя из парикмахерской, я дал настоящую волю своим слезам. Но и эту незаслуженную обиду я вскоре забыл. Зато дома она напомнила о себе в образе соседского Гришки, когда я вышел за калитку с горбушкой намазанной яблочным джемом. Увидев меня, он прямо-таки расцвёл в щербатой улыбке.
— Лысая башка, дай немного пирожка! — пропел Гришка.
— А если не дам? — сказал я, спрятав горбушку за спину.
— Я отпущу тебе шелбан, — ехидненько пообещал Гришка. — Всем лысым полагаются шелбаны…
Он был выше меня на целый горшок и сильнее. Пришлось поделиться угощением: кому же охота получить шелбан? За это Гришка, уплетая горбушку с повидлом, дал мне умный совет:
— Колька, если кто тебя станет дразнить: «Лысая башка, дай немного пирожка!», то смело отвечай: «Сорок один, ем один!» Это помогает.
Совет дружка я применил в этот же день. В детстве мне казалось, что кушать за столом одному неинтересно и не очень хочется. Вот и на этот раз, прихватив из дома ватрушку, я выбежал на улицу. Только умостился на скамейке возле арыка, а тут, словно из-под земли, появился Латип. Подходит ко мне вразвалочку, словно гусь, и тоже, как Гришка, улыбается с издёвкой:
— Лысая башка, дай немного пирожка!
Сговорились они, что ли…
Но я вовремя вспомнил совет Гришки и громко отчеканил:
— Сорок один, ем один! — и с аппетитом надкусил ватрушку, чувствуя себя в полной неуязвимости.
Но не тут-то было!
Латип хитро сощурился и победоносно произнёс:
— Сорок восемь, половину просим!
Такого подвоха я не ожидал, и Гришка мне о нём не говорил… А может, забыл или нарочно не сказал.
Латип на целых два горшка выше Гришки и кулаки у него вон какие… Пришлось честно поделиться ватрушкой.
Пока не отросли волосы, я старался, как можно реже, показываться на улице. Было обидно от своих же дружков слышать дразнилку по поводу лысины и получать шелбаны, когда с собой не было никаких вкусностей.
С тех пор я не стригся под «коленку» и мне всегда оставляли чубчик.
Всё бы дальше было хорошо, если бы не одно ещё испытание. Какое? Если интересно, послушайте.
Было это ранней весной, и мама сказала:
— Сынок, сейчас поедем в баню! Убери кубики…
Это известие сначала меня обрадовало: предстояла интересная прогулка на трамвае в город, куда меня родители брали редко, а потом огорошило… Хотя я был и маленьким, но уже понимал, что мыться в женской бане среди голых тётенек, не приветствуется пацанами. Узнают — будут хихикать, тыкать пальцем, расспрашивать, как это недавно случилось с Латипом, когда его мама брала с собой в баню.
На Гришкин вопрос: «Ну-ка, расскажи, что там видел?», Латип долго пыхтел, краснел и, наконец, выдавил из себя: «Много-много лянга!»
Мальчишки, что были постарше, громко загыгыкали. Они понимали, о чём речь. Только Латип умолчал другое… Об этом я узнал от того же Гришки, а тот в свою очередь от взрослых. Оказывается, банщица обругала Латипову мать, сказала:
— Больше не пущу вас в баню. Парню уже надо жениться, а вы всё… Эх!..
С такими невесёлыми воспоминаниями я и приехал с мамой в Обуховскую баню. Почему в Обуховскую, на другой конец города, а не поближе?
Накануне вечером я слышал разговор мамы с отцом.
— Зачем тебе с ребёнком переться в такую даль? Могли бы помыться в бане на Чорсу, — сказал отец.
— Там кругом лейки, обмылки, волосы… Кислым молоком тянет… Негигиенично! — ответила мама.
— Ладно, как знаешь, — махнул рукой отец.
Из беседы родителей мне непонятным показалось слово «негигиенично». Что-то плохое чувствовалось в нём.
И вот мы с мамой сидим на стульях в длинном плохо освещённом предбанном коридоре. Ждём своей очереди. А очередь, ой-ой, длиннющая! Какие-то тётки, старушки, девчонки. С тазами, с банным бельём, с вениками, мочалками… Резкий, громкий звонок, приглашающий мыться, слишком уж медленно продвигает очередь. А я очень не люблю ждать! Ёрзаю на месте, верчусь по сторонам. На моём лице сплошное страдание: скоро ли мы приблизимся к заветной двери, из которой изредка выходят помывшиеся счастливые тётки? Мама чувствует моё томление, гладит по спине и успокаивает: «Потерпи немного, сынок!» Моё плохое настроение замечает и девчонка чуть старше меня: большеглазая, с крупными солнечными веснушками, со смешной рыжей косичкой, конец которой затянут в худосочную «гульку». Она сидит впереди, тоже с мамой, и исподтишка дразнит меня: высовывает язык, раздувает щёки, как мой хомячок, строит рожки…
Я пытаюсь не обращать на девчонку внимания, а она распыляется пуще, и я не выдерживаю, показываю ей кулак.
— Кому это ты? — спрашивает меня мама.
— А пусть не дразнится, — говорю я.
— Кто?
А девчонка — вот ехидина! — как ни в чём не бывало, уже весело щебечет о чём-то со своей мамой.
Наконец, мытарство с очередью заканчивается, и для меня начинается новое испытание. Возле шкафчика, где запирается одежда, я ни в какую не хочу снимать с себя трусики: стесняюсь показаться голым! Вот-вот из глаз брызнут слёзы… Мама минут пять уговаривает меня раздеться. Говорит какие-то успокаивающие слова, а я боюсь поднять даже глаза. Дурачок! Совсем не понимаю: кому я нужен, кроме своей мамы? Голые тётки и девчонки проплывают мимо, будто меня и нет. Перекидываются словечками, смеются… А мне кажется надо мной. Но вот возле шкафчиков никого не остаётся. Пожилая банщица подходит к нам, о чём-то шепчется с мамой и тоже склоняется надо мной, мило воркует:
— Ну, что ты, ребятёнок, боишься? Видишь, вокруг никого нет. Я отвернусь. Смело снимай трусики и ступай за мамой.
Слова банщицы придают мне уверенности, я следую её совету.
Прикрывая тазиком перед, я следую за мамой, и мы оказываемся в клубах пара, журчащей и плещущей воды, множества женских теней и приглушённых голосов… Мама выбирает свободное местечко на бетонной скамье. Ошпаривает его из шайки кипятком, усаживает меня с тазиком и начинает мыть. И странно: я начинаю чувствовать себя здесь лучше и уютнее, чем в домашнем корыте. И мыло — земляничное — не так больно щиплет глаза, и мочалка, кажется, мягче. А главное: никто на нас не обращает внимания…
Вот мама в тазик снова набрала чистой воды, окатила меня, потом принесла ещё, поставила рядом, улыбнулась:
— Поплещись, а я пока схожу в парилку!
— Только быстрее, — заканючил я, проводив её тоскливым взглядом.
Я не любил и дома пластмассовые лодочки, уточек и лебедей: мы не взяли их с собой, как это делают другие… Куда как лучше играть в тазу с водой. Хлоп ладошкой, хлоп — ещё! Только брызги в разные стороны. За игрой я даже не заметил, как ко мне подкралась та самая девчонка, что в коридоре строила мне рожицы. Косичка её была расплетена, и я не сразу узнал бы в ней ехидину, если бы не веснушки и большие глаза.
Она молча села рядом.
— Мальчик, как тебя звать? — спросила ехидина.
Мне не очень-то с ней хотелось говорить.
— Коля, — пролепетал я.
— А меня — Катя, — представилась девчонка.
Как будто так уж мне нужно было её имя!
— А сколько тебе лет?
Я растопырил на правой руке пальцы, а на левой загнул мизинчик.
— Пять с половиной, — поняла моя новая знакомая.
— Угадала, — сказал я.
— Фи-и, тютя-растютя, — с каким-то превосходством просвистела ехидина. — Я думала, что ты старше… А я уже заканчиваю первый класс!
Мне стало обидно.
— Не думай, что я маленький, — сказал я, оправдываясь. — Я уже умею читать. Сам прочитал сказку «Курочка Ряба».
— Ха-ха-ха, — захихикала ехидина, ткнула меня мыльным пальцем в нос и, шлёпая резиновыми тапочками по лужам, растаяла в парах.
Откуда-то сбоку послышался её захлёбывающийся голосок.
— Ты представляешь, мамуля, — делилась она новостью со своей мамой. — Этот Колька уже читает, а ходит в женскую баню. Ха-ха-ха!
Слёзы унижения душили меня, я готов был от такого позора ревмя-реветь, не говоря о том, чтобы я сделал с этой ехидиной, будь я старше и сильнее…
И тут возле меня выросла какая-то тень.
— Мальчик, тебя обидели? — спросила тень.
Я с трудом стал поднимать голову: тень была настолько высокой, что глаза мои еле-еле достали её «макушку». Это была незнакомая тётя. Тётя-великан, тётя-Гулливер, как из сказки. Я таких высоких раньше никогда и нигде не встречал. Она улыбалась. Такая тётя никого не даст в обиду.
— Нет, — помотал я мокрым чубчиком.
Но тут на счастье появилась мама.
— Что случилось? — спросила она обеспокоено.
— Мне показалось, что мальчик плачет, — сказала незнакомая тётя-великан, и удалилась в сторону.
Уже после бани мама мне с гордостью сказала, что тётя, которую я принял за великаншу, была знаменитая баскетболистка Рая Салимова.
Таким оказался мой первый, и последний поход в женскую баню.
Соочувствую вашим детским переживаниям, я тоже ненавидела баню, правда по другим причинам — невозможно потом расчесать волосы, очень больно, и от пара я задыхалась и в горле пекло…. Летом было хоть счастье — летний душ, а зимой…. никуда не денешься…. И Раю я помню, она где-то в районе Алайского жила, потому что мы часто там встречались…
tanita[Цитировать]
Врет, как всегда, как сивый мерин. Салимову звали Равиля, а не Рая. Она 1941 г.р., в Ташкент приехала в 1958 г. Красило 1948 г.р. якобы. Пять лет, выходит, ему было в 1953 г. Салимова в это время была в Шурчи. Не удивительно, что он развалил журнал «Звезда Востока».
Рабинович[Цитировать]
Рабинович, зачем вы говорите гадости? Весь Ташкент звал Салимову Раей. Тогда вообще было принято русифицировать восточные имена. Все знали — вот идет Рая Салимова. Никто ее Равилей не звал. Кто чего развалил, если «Звезда Востока» благополучно существует и поныне? Ну, благополучно — вряд ли — сейчас для всех толстых журналов настали сложные времена, но существует
tanita[Цитировать]
Танита не права и ещё хамит Рабиновичу, который прав. В 1964 году команда Равили Салимовой в Бразилии стали Чемпионами Мира. Я учился в 4 классе, и мне моя мама показывала газету со снимком команды и прочитала, что Салимова из Ташкента. Мы гордились этим, но помню, что её никогда не называли Раей, а весь город говорил о ней, как о Равиле Салимовой. Через несколько лет она стала Прокопенко, потом Салимова-Прокопенко, а потом опять Салимова-наверно после развода.
Эльмас Валеев 66 лет.[Цитировать]
Теперь вы неправы, Эльмас. Салимову в народе звали Раей. Она была популярным человеком. Когда она шла с подругой по Пушкинской, гуляла по Скверу, мы, старшеклассницы из школы №50 шептались: «Вон Рая Салимова!» Когда ещё совсем молодой играла в каком-то соревновании на «Старте», болельщики тоже кричали «Рая!» Конечно, звали её всегда «Равиля». Но это официально и в национальной среде, естественно. До отъезда нашей семьи из Ташкента в 1967г. я и не знала полное имя спортсменки. Потом уже в «Советском Спорте» и других газетах писали полное имя. Если это играет какую-то роль, то мне 71год.
Лидия Козлова[Цитировать]
Верю,что учились в 50 й…сам учился там и сквер, Гостиница Узбекистан и прилегающие территории знаю до миллиметра
Роман[Цитировать]
Прикольно!
eugeen13[Цитировать]
Для тех, кто хочет сохранить Ташкент своего детства в реальности — очень хороший рассказ. Бросайте свои чистые ванны с благоухающими шампунями и кондиционерами, импортной кафельной плиткой и вперед — в эту очередь, к этим чужим обмылкам и волосам на полу и сиденье, которое надо из цинкового тазика ошпаривать кипятком, и из него же купаться; еще была такая любезность: «Потрите пожалуйста, мне спину, а я Вам потру». Начинайте мыть дома голову хозяйственным мылом, им же намыливать все тело. После того, как я от жара даже без парилки в бане пару раз потеряла сознание, стала купаться дома. Пусть это было довольно примитивно (по теперешним временам в любом частном доме есть своя баня, душ или ванна), но перестала видеть эту общественную баню. Спасибо автору — прекрасный лекарь от ностальгии. На самом деле ностальгия — это тоска по беззаботному детству и молодости человека. Извините за резкость, но это реальность.
Ирина[Цитировать]
Я в восхищении!
Ирине[Цитировать]
В прошлом…
Сайёра Планета[Цитировать]
Акто помнит баню наПушкинской? :)
Елена[Цитировать]
Я помню.причём отлично.на входе направо парикмахерская мужская
Роман[Цитировать]
ходил на Пушкинскую ….сначала купались в душевой зд газоаппарат .затем перешли на Пушкинскую . если память не изменяет её номер был 5 …..если не прав ,поправте .
шамиль[Цитировать]
Шамиль, Пушкинские бани -№ 3, а №5 -на Широкой.
LVT[Цитировать]
До десяти лет ходили по субботам в баню в Центре Луначарского. Помню эту большую комнату ожидания, кассу, предбанник и раздевалку. Никогда никого не разглядывала. )) Заходя в помывочный зал, нужно было шустро занимать место на полках, выложенных метлахской плиткой и хватать освободившийся тазик. Пятки женщины терли о бетонный пол, вместо пемзы, я понимаю. )) Ополаскивались под общим душем, в углу зала. Ну, обмылки и волосы, куда без них. )) Первый раз, сидя в очереди, я с спросила у мамы: а в бане глубоко? ))) Думала, баня типа бассейна. Очередь хорошо посмеялась. )
Aloma Marova[Цитировать]
Да, так тогда и было! Я часто вспоминаю как в детстве многие семьи не дождались своих отцов, мужей с фронта и нас мальчиков растили только мамы и бабушки… Вот и меня мама тоже в 1945 и 46гг водила мыться в женскую баню на госпиталку, это недалеко от знаменитого кинотеатра «Узбекистан» в Ташкенте. Ох, как многие женщины ворчали, мол: — ты куда привела такого лба мыться…? И мама тащила меня в дальний угол, куда подальше, чтобы нас не было видно. Эта баня стояла на левом берегу р. Чулия, очень грязной и вонючей речки, которая впадала в р. Салар возле трамвайной остановки «Сапёрная.»
Станислав[Цитировать]
а баня (целый банно-прачечный комбинат!!) около Парка Победы, на Энгельса, на месте нынешнего Интерконтиненталя? (а речка Чаули называлась, а не Чулья, и около табачной фабрики она была чистейшей, даже рыбки водились)
борменталь[Цитировать]
Может быть литературно ее название Чаули,но все,кто жил рядом с этой «речкой» всегда называли ее Чульей.
татьяна[Цитировать]
не Саперная, а Буденого наверное
Гога[Цитировать]
Конечно Вы правы — Чулья впадает в Салар и в настоящее время около моста рядом с малой кольцевой дорогой,бывшей ул.Буденного,рядом с ныне существующим кабаком Бухара.
татьяна[Цитировать]
Чилья впадала в Салар на территории Кенафной фабрики, а не около остановки «Сапёрная» тем более, что такая трамвайная остановка была на Сапёрной площади!
Виктор[Цитировать]
Нет,»Чулья» впадала и впадает в настоящее время в Салар возле моста по бывшей ул.Кафанова при выезде на малую кольцевую дорогу.Там,возле самого моста,можно увидеть трубу из которой вытекает,так как в 60-х годах по ее руслу был уложен железобетонный водовод.
татьяна[Цитировать]
Баня № 14 на улице им.Полторацкого
Виктор[Цитировать]
До 1966г. — баня №4. Это бывшая Мариинская баня. «Улица Нукусская раньше носила имя Павла Полторацкого, а еще раньше, до 1918 года называлась Мариинской улицей».
Лидия Козлова[Цитировать]
А где находилась эта Обуховская баня? А Салимова видимо была по паспорту Равиля и ее сокращенно называли Раей, как это часто бывает, — я ее часто видел у Торгового центра «Чиланзар».
Рахим[Цитировать]
Отличный рассказ, автору спасибо.
Виктор Бабичев[Цитировать]
напомнил мне мое детство ,улицы 12тополей,ленина и конечно улицу правда востока,где находились знаменитые центьральные бани номер 1 и номер 2 рядом с театром свердлова
александр[Цитировать]
Вы правы. Речку называли » Чулья» и мы тоже . И соседи наши . Жили мы в первом Шахризябском переулке дом номер 14.
Ирина Двинянинова[Цитировать]
Дет . дом № 14 в 41 году был на Асакинской. В основном там были дети с Харькова…и с Украины. Летом нас мыли во дворе возле большого котла: поливали тёплой водой намыливали и по широкой доске мы подходили к выварке с прохладной водой. Нас обливали , накидывали простынки и мы садились на низенькие скамейки….Военное детство…сиротство…
А в холодное время года нас строем водили в баню на Пушкинскую. Помытых и одетых детей высаживали на старые , похожие на кинотеатральные , кресла. В 43 году в длинном и светлом коридоре мы ждали остальных детей. В это время прибыли солдаты на сан обработку.После процедуры их пропускали через чистый коридор, мимо нас. Вдруг один пожилой солдат в шинели и ушанке, с котомкой за плечами остановился возле нас и внимательно вглядывался в меня и сестрёнку. Няня подошла и хотела спросить о чём-то, но солдат назвал наши имена и снял шапку…… мы закричали и заплакали и бросились к нему. Это был наш родной дедушка, который остался в Харьковском ополчении.
Такое вот воспоминание нахлынуло….СПАСИБО!
Ирина Осташкина[Цитировать]
Спасибо! Такой интересный комментарий пропустила!
Лидия Козлова[Цитировать]
Ирина, а что было дальше? Дедушка забрал вас из Детского ДОМА? Вы нашли своих родителей?
Лидия Козлова[Цитировать]
Спасибо всем кто помнит Ташкент и хранит любовь к этому городу нашего детства.
Меня 3-4 летнего мама тоже водила в баню на Дархане (район Асакинской). Кто-нибудь помнит эту баню? Там же была парикмахерская. Стрижка с чубчиком стоила 30 копеек.
Назир[Цитировать]
Замечательный рассказ и не менее замечательные и ценные комментарии!
Валентина[Цитировать]
В баню на Дархане, я ходил уже в 80-е годы. Насмотря, на наличие ванной в квартире.
Там, уже работал ресторан (при Горбачёве) И были «отдельные кабинеты»…
А в детстве, моя баня была «центр Луначарского»!
Я, там жил.
На Амбулаторной.
Андрей[Цитировать]