Акростих Саши Файнберга Искусство Ташкентцы

Пишет Георгий Коваль.

C Днем Рождения, Любимая!
21 февраля 1947 года мы с мамой вышли из дома и направились вверх по Жуковской в сторону роддома. На углу с улицей Карла Маркса, у парикмахерской, сколоченной здесь из фанеры бухарскими евреями, черноволосая мама моя решила навести «шик-блеск-красота», сделать маникюр и стать блондинкой. От запахов шипра и тройного одеколона мне стало невмоготу. Я стал проситься наружу. (До сих пор не терплю парикмахерские).  Примерно через час, в половине восьмого вечера, меня выпустили. Поорал, конечно, и уснул, потому как ничего особо интересного не заметил. Жизнь текла довольно скучно…

И лишь через три дня увидел рядом симпатичную и общительную соседку. Мы немного полялякали, я пытался шутить, петь… Но вскоре ее унесли. Помню только: «Савельева! Домой!» Она, как стало ясно позже, жила напротив роддома…

До пяти лет у меня были сявые волосы. Потом они потемнели, но веселей от этого не стало — все чего-то не хватало. Прошло 15 с половиной лет после встречи в роддоме. Ввели 11-летку. И нас из 64-ой школы перевели в 18-ую, Туда же — учеников из 145-ой. На сборе перед новым учебным годом читают список девятого «Д». САВЕЛЬЕВА!!! Меня аж током прошибло! Встретились все-таки! И навсегда. Когда ей исполнилось 18 лет, я попросил Сашу Файнберга написать акростих. А позже он подарил нам еще один «Надпись на школьной стене».  И стихи и снимки публикуются впервые. Саше здесь — около 30 лет.

Ночью, обожравшись хлеба с брынзою,
Астрономы на светила трубы двигают.
Телескопы в космос смотрят линзами,
А кометы шелестят по стеклам выгнутым.
Шелестят про судьбы именинников,
Астрономов превращая в лириков.

Спорили философы о времени,
А потом идеей забеременели.
Вылупилась новая идея –
Еле дышит и стоит балдея.
Люди,  говорит,  а где же время?
Ь (мягкий знак не влез в стихотворенье)
Если по идее разобраться,
Вам сегодня стукнет 18!
А куда они девались?

Надпись на школьной стене

Надо же опять тебе родиться!
Азбука дана нам, чтоб учиться,
Теоремы, чтобы просвещаться,
Атмосфера, чтобы не скончаться.
Шар Земной вершит в ночи движенье,
А у нас сплошные дни рожденья.

Снова в этом городе трамвайном
Авто-мото-муторно - банальном
Воют с крыши кошки, как пантеры,
Еле-еле светятся антенны,
Лепятся февральские дворы,
Ь – мягкий знак стоит среди муры,
Едут мимо нас автомобили,
Всюду в изобилье изобилья…
А у нас одни лишь дни рожденья.

+

Голова раздулась от броженья
Анекдотов, школьных уравнений,
Разных стихотворных поздравлений…
И еще, не знаю почему,
Как-то тесно сердцу моему

Каждый раз, как выхожу из дома,
Опускаю руки я в карманы.
В них легки февральские туманы…
А в желудке сладкая истома,
Лампы фонарей февраль качает,
Ь – мягкий знак мне жизни не смягчает.

=

Лучше всех на свете обжиралок,
Ювелирных дорогих изделий,
Будь, мое единое желанье –
О, не прекращайся день рожденья!
Вот и все. Но и на этот раз
Ь – мягкий знак объединяет нас!