Письмо Марку Вайлю Разное

Пишет Александр Колмогоров.
К письму приложил фото. Это — сцена из спектакля «Дракон», поставленного Вайлем в «Ильхоме».

Последняя встреча с Марком Вайлем была у меня в Ташкенте в марте 2005 года. Я приехал из Москвы. Зашел в «Ильхом». Репетиции не было, и в нашем подвале народа было мало. Увидел Марка. Обнялись. Разговаривая, пошли по цехам: он стал показывать очередные новшества, аппаратуру. Когда заглянули в радиоцех, попросил ребят записать для меня кассету с рождественским вечером. На прощанье подарил книгу-буклет «Неизвестный известный «Ильхом», в которой  на первой странице написал:

«Саше, которому среди многих посвящена эта книга. Одному из пионеров – актеру, летописцу, поэту, стихи которого к счастью, звучали вот-вот (январь 2005) на сцене «Ильхома». Всего самого доброго! Марк Вайль. 19. 03. 2005.»

Вернувшись в Москву, посмотрел запись рождественского вечера. Оказалось, что стихи мои звучат вместе со стихами моего старшего друга Саши Файнберга.

Сейчас сентябрь 2013-го. Четыре года нет Саши, шесть лет Марка.
А тогда, в 2005-ом, прочтя книгу о нашем «Ильхоме», написал Марку письмо. С ним выслал свои тексты, —  отрывки из разных капустников.

Дорогой Марк!  Здравствуй!

Спасибо за книгу про нас. То, что она получилась, — никакого сомнения. Хотели того ее авторы или нет, но теперь она, как и сам «Ильхом», — часть общей театральной жизни и истории.

Когда дочитал книгу, возникло хорошее ощущение – что она еще не дописана и должна продолжиться.

Как и обещал, перебрал старые тетрадки наших ильхомовских капустников восьмидесятых и высылаю их тебе.

Какие-то посвящения ребятам утеряны (это касается в основном премьеры «Дракона»). Многие капустные листики завяли, как любой скоропортящийся продукт. А многие съедобны (понятны) только считанным кроликам, посвященным в наши семейные сюжеты и нюансы. Но кое-какие кочерыжки остались.  (Кстати! А почему ты никогда не ставил «Кроликов и удавов» Фазиля Искандера?)

Так вот!.. Перечитал я свои творения  и устыдился, что не всех  изваял, «изувековечил», как говорил Михаил Светлов.

Например, не успел, не смог увековечить СТАЮ БРОДЯЧИХ СОБАК, которая, к нашему общему обалдению, приходила к «Ильхому» именно перед началом «собачьего» спектакля – «Прощай, овраг!». Ты помнишь эту мистику?! Их было штук пять, шесть… Откуда и почему они к нам приходили? Слышали, как мы воем во время спектакля? Они возникали, как фантомы, как ангелы, как двойники  наших героев. Мы  даже узнавали, выбирали среди этих сук и кобелей своих «тезок»: вон Крошка идет, вон Черный, а вот – Головастый!..

Увидев впервые наших хвостатых бродяг перед спектаклем, моя жена восхищенно спросила: «Это что, — специально?!». Я не растерялся и все спихнул на твою гениальность. Сказал: да, это ЕГО задумка, администраторы их специально подкармливают…

Не удалось зарифмовать поразительные лица, глаза наших зрителей! Их хотелось снимать на пленку, непрерывной панорамой, — для себя. Их внимательность друг к другу, неагрессивность, несуетное достоинство внушали надежду.

А еще, Марк, жаль, что не удалось написать историю про замок, повешенный на ильхомовских дверях в день премьеры «Дракона». Почему? Может – таланта не хватило. Может, была противна рожа того, кто вешал этот замок и нагло врал зрителям, что спектакль отменяется из-за болезни актёров? Скорее всего, потому, что с удовольствием и удачно удается шутить только с теми и над теми, кого любишь, кто тебя понимает.

Желаю тебе новых идей, пьес, актёров, спектаклей, капустников. Хочу снова обнять тебя и выпить за то, чтобы все долго ещё продолжалось.

А пока – через леса и города — крепко и весело обнимаю тебя. Кланяюсь нашему войску.
Весна, кухня, Москва, 2005

НОВОГОДНЕЕ
(из английской поэзии)

Вот дом, который построил Вайль.
А вот – актеры бедовые.
У них зарплата хреновая.
Зато они ставят пьесу новую –
«Дом, который построил Свифт».

А вот – подруги не новые,
Которых любят актеры бедовые,
Те, у которых зарплата хреновая,
Которые ставят пьесу новую…
У подруг – зарплата тоже хреновая.
И это тоже подстроил Вайль.

А есть еще и пеньки дубовые.
Вместо того, чтоб украсить столовые,
Они критикуют пьесу новую, -
В которой играют актеры бедовые,
Те, у которых зарплата хреновая,
Те, у которых подруги не новые…
Как появляются пни дубовые –
Это не знает даже Свифт.

Стих английский, он так устроен,
Что в нем Новый год –
И тот подстроен.
Подстроены ветки еловые
И шутки мои не новые.

Давайте же выпьем, актеры бедовые,
За наших подруг и зарплату хреновую,
За то, чтоб пеньки украшали столовые,
За новые роли и пьесы новые,
За все, что еще нам подстроит жизнь!

О БОЛЬШИХ ПЕРЕМЕНАХ
(на десятилетие «Ильхома»)

Вот дожили и мы до больших перемен.
Те, кто раньше нас бодро гнобили,
Те, кто выли у наших ильхомовских стен, -
Вдруг пронзительно нас полюбили.

В кабинетах больших нас теперь узнают.
Даже премии нам почему – то дают.
К хозрасчету открыта дорога…
Чтоб не скурвил нас всех
Этот самый уют –
Не меняйтесь, друзья, ради бога!

КЛОУНСКОЙ МИМ – ГРУППЕ «ПТИЦЫ С ЮГА»
(к премьере «Рэгтайма для клоунов»)

Видали клоунов?!
Спешите поздравлять
И этих клоунов,
И студию – их мать!

Чем больше в студии
Дурацких колпаков –
Тем больше студия
Сваляет дураков!

Спасибо, клоун! Спасибо, птица!
Так и должно было случиться!

К ПРЕМЬЕРЕ СПЕКТАКЛЯ «ДРАКОН»
ГАЛИНЕ ЛУКОВНИКОВОЙ (актрисе «Ильхома» и ТЮЗа)

Сыграла столько пацанов!..
Но поражает постоянство,
С которым в роли тащишь вновь
Свои азарт и хулиганство!

АКТЕРУ ХАБИБУ ХАКИМОВУ
(поющему душевно и громко)

Что случилось – могло б не случиться.
Поздно. Знает теперь весь народ:
Если плачет Вахтанг Кикабидзе –
Значит рядом Хабибка поет.

АКТЕРУ МИШЕ КАМИНСКОМУ

Да, сбываются мечты!
В десять лет – как быстро! –
Из масхаробоза ты
Вырос в бургомистра.

Жизнь бежит. Артист растет.
Крепнет ощущение:
Мишке в пользу все идет –
Даже похудение!

К ПРЕМЬЕРЕ СПЕКТАКЛЯ «ПРОЩАЙ, ОВРАГ!»
МАРКУ ВАЙЛЮ

Спать пора. Уснул бычок.
Лег Хабибка на бочок.
Машка просится в кровать…
Только Марк не хочет спать!

Не жалеет нас ни грамма:
Забодал собачьей драмой!
Все равно его не брошу,
Потому что он – хороший.

РЕЖИССЕРУ СПЕКТАКЛЯ ВЛАДУ ФЕСЕНКО.

- Что это все означает?! –
Спросят его. Он – залает.
Владик! Не надо ругаться
С искусствоведами в штатском.

ХУДОЖНИКУ — ПОСТАНОВЩИКУ ЮСИФУ ГУСЕЙНОВУ

Нам подарил Юсиф Гусейнов
Гибрид арены и бассейна.
От сук и кобелей Юсифа
Благодарим за это пылко.
Но персональное спасибо –
За наши задницы в опилках!

КОМПОЗИТОРУ МИХАИЛУ РОЗЕНБЛЮМУ

Звал Полунин, говорят,
Розенблюма в Ленинград…
Мы предупреждали Вайля:
Розен –
блюм –
блюм –
блюм -
каналья!

МУЗЫКАНТАМ, ПИСАВШИМ ПО НОЧАМ ФОНОГРАММУ
(Марк! Тут я ни черта не помню фамилии)

Лишь гитару грек настроит,
Колки нужные крутя, -
И, как зверь, она завоет,
И заплачет, как дитя!

По тарелке обветшалой
Друг Алеша застучит…
Да по клавишам устало
Сашкин палец пробежит…

Бутерброд жуют устало
Витя Зорин и Хохлов…
А Дьяченко – не досталось:
Спит и видит сны про плов!

Вот и ладно. Вот и любо.
Кто же так их доконал?
Я б спросил у Розенблюма –
Ноты он писать сбежал!

ПЕВЦАМ – ПРОФЕССИОНАЛАМ

Можем выть, хлопотать можем мордой
И собачий сыграть можем вальс.
Ну, а там, где звучать нужно гордо, -
Там, ребята, надежда на вас!

ЗВУКОРЕЖИССЕРАМ АРКАШЕВСКОМУ И МИНИЧУ

Вот что значит – талант и сноровка!
Прогрессивку ввели мужики:
К пульту тянутся Игорь и Вовка,
Как к стаканам, - в четыре руки!

МОНОЛОГ РЕЖИССЕРА ПО СВЕТУ  КОЛИ ХОДОСОВА

Есть любимые книги у многих:
Станиславский, Сафронов, Камю…
Дину трогают лишь «Хатха – йоги».
Ну, а я – «Мойдодыра» люблю!

Я читаю его без отрыва!
Моюсь всюду, где только смогу.
Вот сыграем «Овраг» с перерывом –
На Анхор в перерыве сбегу!

ГУЛЕ КУРБАНОВОЙ, ХУДОЖНИКУ ПО КОСТЮМАМ

Мы в свое, как всегда, нарядились.
Нам не надо шмотья иностранного.
Всю фирму, вплоть до плавок «Адидас»,
Поставляет нам Гулька Курбанова!

МОНОЛОГ ТАТЬЯНЫ СТАНИСЛАВНЫ, АДМИНИСТРАТОРА

На меня глядите чо вы?
Я не Алла Пугачева.
Я – нужнее. И, что главно,
Я – Татьяна Станиславна!

ХОР МОНТИРОВЩИКОВ

Легче рыть настоящую яму,
Чем кроить этот чертов овраг!
Догулялась ильхомова мама –
Наплодила бродячих собак!

АКТЕРУ МИШЕ КАМИНСКОМУ

Ты похож на Рагулина трошки:
Та же скромность и мощь – тоже та.
Под рукой твоей стонет гармошка,
Как канадец, прижатый к бортам!

Актрисе МАРИНЕ ТУРПИЩЕВОЙ
(телерепортаж из «ИЛЬХОМА»)

Из комментаторской кабины
Видна Турпищева Марина!
Прошу вас обратить вниманье:
Актриса – с ярким дарованьем!

В кого талантлива – черт знает!
(Жаль «Пахтакор» так не играет!)
Нерв! Голос! Пластика! Глазищи!..
Вел репортаж – Роман Турпищев.

ИРИНЕ АНИСИМОВОЙ – КРОШКЕ

Дверь собачья – от бублика дырка.
Но хочу подчеркнуть – не для всех:
Заровняют овраг – нашей Ирке
Забронирован в цирке успех!

ИГОРЮ ПАРАМОНОВУ – КОТУ ЯМОМОТО,
японскому императору, призванному в Советскую армию

Нас император Ямомото
Сумел до смерти запугать:
Ждет Парамона третья рота!
Япона мать!.. Пройдет два года –
И мы увидимся опять?!.

Артисту НИКОЛАЮ ДУБАКОВУ

Ты театры, как фиксы, менял.
Мутоту режиссеры давали.
И скатился ты, зема, в подвал, -
С паханом познакомился, с Вайлем.

Он фиксатых на дело берет:
Только б вовремя воду сливали…
Фишку рубит в «Ильхоме» народ.
И от Вайля отвалит – едва ли!

АРТИСТУ ХАБИБУ ХАКИМОВУ
(исполнитель роли Черного)

С другом в бар я зашел ( в смысле пива).
Говорю, набирая баллон:
«Погляди, как похож на Хабиба...»
Пригляделись – действительно он!

АКТЕРУ ДИЛЬШОДУ ИСМАИЛОВУ
(исполнителю роли Привязанного)

Породистый галоп у Била!
Есть подозренье у меня,
Что Марик в хрониках Шекспира
Ему доверит роль коня!

ТАТЬЯНЕ, ЖЕНЕ НАШЕГО ТРЕНЕРА

В черно – белом моем телевизоре
Вайля хвалит спортсменка Талызина.
Тот же Вайль, если верить газетам,
Тренирует костяк «Моссовета».
Ты, Татьяна, держи его дома:
Пусть растит футболистов «Ильхома»!

К ПРЕМЬЕРЕ СПЕКТАКЛЯ «ДОМ, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ СВИФТ»
ДРАМАТУРГУ ГРИГОРИЮ ГОРИНУ
(на его поздравление с премьерой «СВИФТА»)

«Ни пуха!» и «К черту!» - нам Горин сказал.
Он верит в победу искусства.
Спускайся скорей, драматург, в наш подвал!
Нарвись на ответные чувства!

ТИМУРУ БЕКМАМБЕТОВУ, ХУДОЖНИКУ,
потомку завоевателя Тимура

Тимур?.. Да он и есть – Тимур!
С театра он содрал сто шкур!
Он нам не экономит «мани» -
Заставил километр ткани
Купить на кресла!..
Для чего?
А чтоб боялись все его!

ГАЛИНЕ ЛУКОВНИКОВОЙ – ВАНЕССЕ
(после грузинских гастролей)

Не плачь о Тбилиси, Ванесса!
Забудь про камин и вино…
Люби Джонатана, Ванесса:
Ведь это – почти что Вано!

М. КАМИНСКОМУ – СВИФТУ

Да, Миша, Свифт – большой писатель.
Тригорин – тоже мастер слов.
Теперь не я тебе приятель,
А – Александр Иванов.

ЗАГИПСОВАННОМУ Б. ШЕВЧЕНКО – ДОКТОРУ

Кто не в гипсе, кто здоров –
Хрен сыграет докторов!

МИМ – ГРУППЕ «ПТИЦЫ С ЮГА» И ЛИЧНО ЛУГОВСКОМУ

В брэйк – дансе вы парили вместе
И пели руки песню крыл…
Но тут Олег испортил песню:
Ушел в отрыв – заговорил!

ИГОРЮ ЧАЙКОВСКОМУ
(бывшему Ланцелоту, ныне великану Глюму)

Ланцелот взял два стакана –
Для себя и великана.
На двоих подать велит
Исходящий реквизит!

Народной артистке Узбекистана СВЕТЛАНЕ НОРБАЕВОЙ

В «Ильхоме» Вайль устроил чистку:
У нас - на коллектив большой –
Одна
Народная артистка,
И та – с ильхомовской душой!

БААДУРУ ЦУЛАДЗЕ,
(Народному артисту и болельщику)

Вы уклоняетесь от спора!
Хоть стиль «Динамо» с «Пахтакором»
Вам больше, чем другим знаком,
От коньяка не отвлекаясь,
Вы говорите, улыбаясь:
- Болею только за «Ильхом»!

У Ш Е Д Ш И М
Саше Басину
Вадиму Иванову
Володе Салихову

Нам было над чем посмеяться.
Нам будет заплакать о чем…
Куда ж вы уходите, братцы?!
И кто нам подставит плечо?

Смотрите, ребята, смотрите –
Все заняты в зале места!
Ильхомовский преданный зритель
Ждет выхода.
Сцена пуста…

Есть время понять и проститься.
И все же имейте в виду:
Я буду искать ваши лица,
Когда на премьеру приду.

К Л О У Н
Славе Полунину

Он приглашал смеяться над собой.
И первым брал нелепейшую ноту,
Как будто проявлял о нас заботу:
Смотрите – клоун глупенький какой.
Он в ужасе на краешке доски
Стоял и видел пропасть, а не тазик…
Но превращал свой страх смертельный в праздник,
За нас споткнувшись на краю тоски.

Он был смешон, как, в сущности, смешон
Любой из нас в серьезности надсадной.
И, как все мы, был трогателен он
В своих страстях – отважный и нескладный.

О, праздник – не бояться быть смешным!
Объединяй людей. Хотя б на время…
От щедрости сгорит актеров племя,
Но не от сплетен, вьющихся над ним!

За ниточку иронии держись,
Шут поколенья. Долго ли – сорваться?..
Не дай нам, бог, в такое время жить,
Когда устанут клоуны смеяться.