История о древнем Кукельдаше История
А. Тюриков. Истории о Ташкенте.
Любителям экзотики, впервые попавшим в Среднюю Азию, советуют непременно съездить в Самарканд, Бухару, Хиву. В Ташкенте можно полюбоваться прекрасными современными площадями и проспектами, своеобразными архитектурными ансамблями, возникшими совсем недавно на месте одноэтажных кварталов… Путешественников, выезжающих в Ташкент, не встретят небесно-голубые купола мавзолеев, подобных самаркандскому Гур-Эмиру, не откроются издали стройные колонны минаретов, подобных бухарскому Каляну, не пройдут они по мощеным еще в XII веке улочкам, как это можно сделать в древней Хиве… Небогат Ташкент памятниками прошлого. И все же знакомить своего гостя с образцами древнего восточного зодчества я начал бы именно в Ташкенте. И в первую очередь рассказал бы ему о сооружении, которое хорошо знакомо каждому ташкентцу, хотя, может быть, далеко не каждый обращал на него пристальное внимание.
Тысячи горожан спешат в воскресный день на главный городской базар — Октябрьский рынок. Не преминут заглянуть и в Главный универмаг столицы. Поэтому всегда оживленно на площади имени Ахунбабаева. Но не спешите, пройдя вдоль фонтанов у ГУМа, входить в его шумные, многолюдные залы. Оглянитесь на минуту назад, на площадь. Напротив, на холме, вы увидите, будто впервые, это необычное сооружение. Оно стоит, словно на постаменте, торжественное, строгое. Вход его увенчан высоким парадным порталом, по сторонам разбегаются в два этажа арки, завершающиеся на углах мощными колоннами минаретов. Фасад здания украшен голубой плиткой, выложенной в традиционный восточный орнамент. Это медресе Кукельдаш — один из немногих памятников средневековой восточной архитектуры, сохранившихся в Ташкенте.
Тем, кто бывал в Самарканде, это сооружение с первого взгляда напомнит сказочный по своей красоте ансамбль Регистан. И это не случайно, ведь Кукельдаш — его ровесник.
Кукельдаш сооружен в XVI веке во времена правления в Ташкенте Дервиш-хана. Руководил строительством жестокий и могущественный визирь Кукельдаш, увековечивший свое имя в названии нового медресе.
Здесь, в религиозном дурмане, зубрили толстые духовные книги будущие муфтии, казии, муллы. Образно и ярко сказал о подобных учебных заведениях Садриддин Айни: «Эти старые медресе, построенные три-четыре столетия назад, доныне удивляющие нас своим великолепием, точно выражали феодальный строй, внешне нарядный, величественный, сверкающий, а внутри темный, удушливый, смрадный, невыносимо тесный. В этих зданиях выражены лицемерие и жестокость феодалов, то средневековье, которое в России давно изучают по книгам и в музеях, а я видел сам, пережил и перестрадал, прожив в нем половину своей жизни».
С древним Кукельдашем связано много легенд и историй — и трагических, и удивительных, и забавных. Рассказывают, например, что здесь казнили женщин, нарушивших супружескую верность: их зашивали в мешок, поднимали на самый верх медресе и бросали на пролегавшую рядом Шейхантаурскую улицу. Другая история повествует о необыкновенном фисташковом дереве, которое более трехсот лет росло прямо на вершине одного из кирпичных куполов медресе. Оно считалось священным, о нем было сложено много легенд и песен. Перелистывая старые подшивки газет, я встретил даже фотографию этого раскидистого дерева, удобно устроившегося на куполе здания. Вспоминается и другая, не менее занятная история о том, как глупый осел заглянул в мечеть Кукельдаша, когда в этом здании устроили караван-сарай (был и такой период в жизни древнего медресе).
Многое претерпел за несколько веков жизни Кукельдаш. Не раз разрушался он от землетрясений, в результате чего из трех этажей остался только один. Сильно пострадали и минареты, которые высились раньше подобно регистанским.
В 1977 году началась комплексная реконструкция этого ценного памятника архитектуры. Предполагается вновь построить второй этаж, проделать большую реставрационную работу внутри и снаружи здания.
…Туристы, затаив дыхание, войдут через массивную резную дверь под прохладные своды, где стоит гулкая тишина. Пройдут по тенистому дворику, вымощенному щербатым кирпичом, заглянут в полутемную келью, где в нишах стоят старинные книги, а на кошме разложена нехитрая утварь средневекового студента. И через несколько минут в глаза снова брызнет яркий солнечный свет, отраженный широкими витринами ГУМа и зеркальными окнами высотной гостиницы «Москва». А за спиной со скрипом закроется массивная дверь Кукельдаша — еще одна страничка истории нашего города.
Так уж получилось, что я мало и не очень интересно помню Ташкент-воспитывалась мамой, уроженкой Москвы и мои глаза с детства были направлены в сторону столицы. Папа же уроженец толи Челкара, толи Арыси в 17 лет переехал в Ташкент из Чимкента, всю жизнь прожил в Средней Азии, где и похоронен и обожал Ташкент, причем знал его историю превосходно.
Но, мне очень хочется сделать подарок Ташкенту, подарив ему книгу, изданную Академией наук в 1968 году тиражом всего лишь в 1000 экз. Вскоре после издания эту книгу вообще изъяли-такова была политика и воля тогдашнего ЦК Узбекистана. У мамы же она сохранилась, она её и издавала. После маминой смерти книга перешла ко мне, а после меня она , кажется, уже никому не будет интересна-вся моя нынешняя семья никакого отношения к Узбекистану не имеют.
Это факсимиле. Сама я плохо представляю путь попадания её в Ташкент к людям, для которых она действительна важна. Поэтому, ЕС, пожалуйста, определите куда-нибудь мой подарок. Я её либо вышлю бандеролью, либо передам с кем-нибудь, кто из ташкентцев будет лететь из Москвы.
Бокова Русина[Цитировать]
Без коментов.
Бокова Русина[Цитировать]
И это тоже.
Бокова Русина[Цитировать]
«Кукельдаш сооружен в XVI веке», а это средневековье, причем ближе к позднему, и даже не развитому, а было еще и раннее, а слово «древний» применимо к периоду не ранее, чем «античный», где «поздняя античность» завершается в IV веке,
Сергей[Цитировать]
Создание медресе Кукельдаш было связано с именами двух известных личностей шейбанидского периода – влиятельного чиновника Абдуллах-хана II (1583–1598) Кулбаба кукельдаша и ташкентского удельного правителя Дарвиш-хана . В одних, преимущественно научно-популярных изданиях, говорится о том, что медресе возвел в XVI в. Кулбаба кукельдаш,, а в других, особенно дореволюционных трудах, что оно было построено по инициативе Дарвиш-хана.
Кулбаба вначале занимал некоторые дворцовые должности, позднее – кукельдаша , был наибом хана в Герате в 1588 г. Кроме политической деятельности занимался меценатством. Он весьма ценил поэтов, ученых, ремесленников и оказывал им свое покровительство. Под псевдонимом “Мухибби” он писал стихи, а также заложил основу для создания богатой библиотеки в Балхе. О.А. Сухарева полагала, что на личные средства Кулбабы ку-кельдаша были возведены четыре медресе – в Бухаре, Балхе, Самар-канде и Ташкенте. В качестве доказательства указывается на факт присвоения этим медресе наименования “Кукельдаш” уже в середине ХVI столетия. Однако до сих пор не найдены документы или нарративные источники, свидетельствующие о возведении Кулбаба кукельдашем в Ташкенте медресе. Поэтому, хотя наименование медресе и указывает на имя предполагаемого донатора, окончательно установить его пока невозможно.
Вначале XX в. Н.П. Остроумов, ссылаясь на народные сказания, писал, что Барак-хан и Кулбаба были молочными братьями. Когда Барак-хан обладал троном, Кулбаба стал его визиром и возвел медресе, которое стали называть “Кукелдаш” [Остроумов, 1907, с. 8]. По мне-нию М.Е. Массона, инициатором построения ташкентского медресе был не Кулбаба кукельдаш, а некий чиновник, носивший титул кукельдаш. Этот титул был пожалован ему ташкентскими правителями – Барак-ханом или Дарвиш-ханом. Поэтому составители фотоальбома “Исторический Ташкент. Фотография ХIХ–ХХ веков” указывают на то, что речь идет о кукельдаше, который был везиром Дарвиш-хана.
Дарвиш-хан, подобно своему отцу Барак-хану, не обладал верховной властью в Бухаре. Однако он в качестве удельного правителя Ташкента пользовался авторитетом при дворе Абдуллах-хана II и был способен противостоять ханской центральной власти, как в Самарканде, так и в Балхе . Деятельность Дарвиш-хана по благоустройству Ташкента в исторических произведениях той эпохи описана недостаточно полно. Но воспоминания о ней сохранилась в исторической памяти городского населения в виде устного предания. Поэтому в исторических документах ХIХ – начала ХХ в. встречается имя Дарвиш-хана как устроителя в названиях медресе.
Как отмечает ташкентский автор ХIХ в. Мухаммад Салих-ходжа, Барак-хан возвел новую мечеть Намазгах близ базара Чарсу, на почитаемом месте, где, по преданию, был захоронен Хазрат Аккаша . В период правления Дарвиш-хана строительные работы уже были завершены, когда на территории Намазгаха им была возведено еще одно сооружение – большая мечеть из обожженного кирпича, а прилегающая территория благоустроена. Данный комплекс впоследствии стал называться “Ийдгох-и Барак-хан” и “Ийдгох-и Дарвиш-хан”. По словам автора, строительство мечети Намазгах и медресе Кукельдаш было завершено при Дарвиш-хане.
При благоустройстве центров уделов, где правили царевичи из династии Шейбанидов (вторая половина XVI в.), большое значение уделялось возведению медресе и других общественных зданий. Например, инициатором и донатором строительства в Ташкенте являлся Барак-хан, в Балхе – Кистан-Кара султан . В 20–70 х гг. ХVI в. работы по благоустройству Ташкента непосредственно вели Суюнчходжа-хан , Килди-Мухаммад султан , Барак-хан и Дарвиш-хан, которые стремились таким образом продемонстрировать свою политическую и экономическую мощь. По мнению М.Е. Массона, пышность и величие городской усадьбы Кайковус Суюнчходжа-хана (1525), мавзолеи Суюнчходжа-хана [в дальнейшем Гумбаз-и Барак-хан] и Килди-Мухаммад султана (1531–1532), медресе Барак-хана (20–50 гг. XVI в.), а также медресе Кукельдаш, тесно и непосредственно связаны со строительными традициями городов Самарканда и Герата эпохи Тимуридов.
В таком случае Дарвиш-хан как наследник и продолжатель дела отца, а также как авторитетный удельный правитель в процессе ре-монта древнего Намазгаха мог пристроить медресе.
Возможно, что в 20-х гг. ХVIII в., когда Ташкент оказался под угрозой захвата джунгарами, администрация медресе оказалась в весьма сложном положении. Если судить по данным ташкентского торговца Нур-Мухаммада Алимова, посетившего Уфу в 1735 г., медресе в тот период представляло собой жалкое зрелище, и было от-дано под караван-сарай . Тот факт, что распорядители вакфа были вынуждены сдавать здание медресе под караван-сарай, свидетельствует об упадке вакфного хозяйства. Лишь во второй половине ХIХ в. медресе, преодолевая неимоверные трудности, сумело в полной мере возродиться.
Из-за отсутствия документов ХVII–ХVIII вв. о деятельности медресе, достоверных сведений о ней в этот период у нас нет. Если же обратить внимание на фразу из жалованной грамоты кокандского хана Малла-хана (1858-1862) “о ремонте ряда дуканов” (торговых лавок), то становится вполне очевидным, что в начале ХIХ в. вакфные дуканы медресе остались без должного присмотра, следовательно – и без со-ответствующего дохода.
Нет также оснований считать, что экономическое положение медресе значительно улучшилось после присоединения Ташкента к Кокандскому ханству. Одной лишь былой прошлый славы медресе Кукельдаш не было достаточно для его восстановления. Для этого требовалось особое внимание хакимов и ханов, а также большие денежные средства. Видимо, в 1810–1850 гг. трудно было конкурировать (в смысле привлечения дополнительных вакфов, а значит, и студентов) с медресе Лашкар бек-лербеги (1838–1840), Ишанкули дадха (1838–1839) и Муй-и Мубарак (1856–1857), основанных ташкентскими хакимами и чиновниками. Причина заключалась в том, что в этих медресе в качестве главных мударрисов и мутаввали находились весьма уважаемые лица – такие богословы из знаменитых представителей братства накшбандийа-муджаддидийа Ташкента, как дамулла Мир Инайаталлах, казикалан Хаким-ходжа, шейх ул-ислам Ай-ходжа, казикалан Мухиддин-ходжа, ахунд Салих-бек, ишан Абдулмаджидхан и другие, находившиеся под опекой и вниманием ханов и хакимов. Медресе, в которых они преподавали, являлись своеобразными монополистами сверхприбыльных вакфных объектов в городе и его окрестностях. Наиболее доходные объекты города (караван-сараи, бани, лавки и др.) были переданы в пользу именно этих медресе.
Хотя медресе Кукельдаш, по-видимому, владело в тот период частью земель базарной площади, мы не располагаем документально подтвержденными сведениями об этом. Нет четкого представления и о том, каким образом эта земля могла использоваться. Вакф переживал упадок, а авторитет его мутавалли среди городской общественности находился на критически низком уровне. Так, в годы правления ташкентского хакима Лашкара беклербеги даже кирпичи из кладки верхнего этажа медресе Кукельдаш были разобраны для того, чтобы использовать их при возведении строящегося медресе Лашкар беклер-беги. Вероятно, в то время были потеряны и вакфные земли, находившиеся в местности Аччи, которые администрация медресе так и не смогла возвратить обратно. Вплоть до 60 х гг. ХIХ в. нет ни единого сохранившегося документа о деятельности вакфа. Таким образом, в рассматриваемый период ни один объект не был передан медресе в вакфную собственность. Вполне вероятно, что из-за нерадивости попечителей вакфных имуществ не со-хранился ни один документ, свидетельствующий о его хозяйственной функции.
(Давоми бор).
Abu Said[Цитировать]
Дорога на рынок старого города непременно проходила мимо медресе КУКЕЛЬДАШ. Вероятно это самое древнее архитектурное сооружение. Оно привлекает внимание своей красотой и величием. Я жила в районе Шейхантаура. И механический факультет находился рядом с мавзолеем Шейхантоура. А старый учебный корпус по архитектуре напоминал медресе. Хотелось бы знать его историю.
Нина Литвинова[Цитировать]