Японец и швед в старой Франции История Старые фото

Пишет Виктор Фесенко.

Часть моих рисунков и набросков, относящихся к воспоминаниям о детстве и о доме №7 по улице Алексея Толстого (Почтовой), не была включена в пост «Разматывая памяти веретено.» Я посчитал, что вид такого дома, каких в старом Ташкенте были десятки, да еще его план с фамилиями жильцов будут малоинтересны большинству читателей ПоТ. А рисовал я эти картинки не только с целью ВИЗУАЛЬНО зафиксировать на бумаге воспоминания, но и для проверки собственного предположения: если дырявая память сначала поможет начать создавать облик здания, то он в процессе воссоздания сам будет уменьшать количество дырок в памяти и подсказывать наиболее вероятные соотношения размеров, количество и расположение комнат. Предположение оказалось верным. Допускаю наличие определенных расхождений между рисунками-реконструкциями и растаявшим во времени оригиналом, но это лучше, чем ничего.
    

После выставления поста у меня появилась дополнительная информация об упоминаемой в статье гостинице «Старая Франция» и ее обитателях. Проверить достоверность этой информации нет возможности, ограничусь только собственными комментариями и рассуждениями.

Сначала приведу три выдержки из текста «Разматывая памяти веретено», касающиеся этой гостиницы:
«Как мне говорил отец, наш 2-х этажный дом достроили из одноэтажной дореволюционной гостиницы «Старая Франция». Здание имело протяженный фасад вдоль Первомайской и правое крыло, расположенное внутри нашего квартала. По некоторым сведениям из Интернета под вывеской гостиницы скрывался обыкновенный публичный дом, хотя планировка здания не подтверждала эту версию, в нем отсутствовали какие либо холлы, где тусовались бы перед сеансами проститутки и их клиенты. Может быть это был дом свиданий, назначение которого несколько отличается от назначения публичного дома».

…Г-образный коридор оканчивался открытой и пустующей террасой, на которой можно было играться в дождливые дни.

Жорик, мальчик с нашего двора, учился игре на скрипке и посещал музыкальную школу. Очень часто, когда мы бесновались во дворе, из окна его комнаты под нашей лестницей доносилось унылое скрипичное пиликанье.

Казалось бы, какое отношение имеет Жорик-скрипач к дореволюционной гостинице? А оказывается самое непосредственное – его бабушка по матери была владелицей гостиницы. Об этом мне сообщила одна пожилая женщина, проживавшая в доме №7 и пожелавшая не называть ее имени. В конце 50-х годов потомки хозяйки гостиницы – ее дочь и внук ютились в одной из маленьких комнат этого здания без каких-либо коммунальных удобств. На фото ниже можно увидеть ватагу ребят и девчат, проживавших в доме №7, среди которых самый маленький – автор этого поста, а другой мальчик в школьной фуражке – Жорик. На голове у нас школьные фуражки с кокардами. За нашими спинами смутно проглядывается фрагмент здания «Старой Франции», ее скошенный угол. Ранее здесь был парадный вход в гостиницу, потом вход в здание был перенесен на улицу Почтовую и он стал располагаться по оси коридора с кафельным полом. Фото не блещет качеством, но другого у меня нет.

Следующая мизерная информация о «Старой Франции» была обнаружена в сети на странице www.fergananews.com/article.php?id=2901 в рассказе Рашида Биюсова о шведском инженере Блумгрене, работавшем в Туркестане. Приведу рассказ полностью, т.к. в нем много интересного:

«Уважаемый читатель этих строк, знаешь ли ты , что в Ферганской области есть уголок Швеции, материально воплощенный в архитектуре? Это место называется Чимион ( не путать с санаторием или сельсоветом Чимион) — это нефтепромысел, что в 30 км. к западу от Ферганы.
Теперь по порядку. Автор этих строк имел счастье свое детство и юность провести в этом самом Чимионе и жить в настоящем доме, который построили 100 лет назад для инженеров специалистов фирмы Нобель из Швеции. Эти дома и до сих пор стоят и молчаливо напоминают о славном прошлом поселка. Где еще можно у нас найти дома под красной черепицей или с прекрасно украшенными водостоками. В нашем доме проживал с 1905 по 1917 год главный инженер фирмы Нобель Аксель Блумгрен .
И откуда такая информация спросите вы? Случайностей не бывает. Как-то раз заглянул в книжный магазин и в глаза бросилась книга шведской писательницы Бриты Осбринк «Империя Нобелей», где одна из глав называлась «В Чимион — почти в Китай!». Там по дневниковым записям того самого Акселя Блумгрена описывались события столетней давности. История возникновения поселка Чимион, начало разработок нефтяного месторождения, жизнь шведов в Чимионе, на станции Вановская (теперь Хамза). Кстати, первая промышленная электростанция в Туркестане появилась у нас благодаря фирме Нобель…
Аксель вспоминает:» Живя здесь, я чувствую себя не в меньшей опасности — а то и в большой — безопасности, чем у себя на родине в Швеции. Сарты ( узбеки) — самый миролюбивый народ на свете. Ферганскую провинцию, равную по площади трети Швеции, русские покорили двумя ротами без единого выстрела.»
По воспоминаниям Акселя жизнь в Чимионе была почти райской. Изобилие персиков, которые он обожал, винограда, клубники, интересная работа, общение с местным населением делали жизнь безмятежной и спокойной. В 1907 году в Долине можно было купить товары из Швеции: зубную пасту, эскильстунские (надо-же!) ножи, хозтовары компании «Хускварна». На электростанции работают генераторы » Лаваль» и … так называемые «шведские спички, хотя они вовсе не шведские.
В Чимионе живет много потомков персов. Из известных могу назвать ныне покойного почетного нефтяника Узбекистана Сейфуллина Махарам Петровича. Его в округе все знали и уважали. А появились они там опять-таки благодаря шведам Нобелей. Их выписали по контракту как хороших специалистов-нефтяников.
Аксель Блумгрен описывает эпизод конфликта между персами, после которого родня поклялась отомстить за убитого. Но проблему уладили и одна из семей покинула промысел. Аксель вспоминает: «Найти полноценную замену уехавшим было не просто. В эти глухие места попадало мало новых людей, разве что забредет беглый каторжник из Сибири да захочет остаться в здешнем благодатном климате. Работники из них получались хорошие, так что каторжан брали охотно»
Благодаря деятельности компании Нобель начался выпуск керосина. Этот керосин по своему качеству считался лучшим керосином в Российской империи. Именно им заправлялись аэропланы. Компания имела свою поликлинику. Все те «социальные пакеты» для работников, как сейчас их называют, были инициированы шведами. Атмосфера на промысле царила доброжелательная. Все вместе справляли Рождество и Пасху. Эта идиллия продолжалась и во время Первой Мировой войны.
В это время Аксель знакомится с русской учительницей Александрой Алексеевной. Они безумно влюблены и к весне 1915 года объявляют о помолвке. Медовый месяц супруги проводят в Ташкенте, живут в гостинице «Старая Франция». Слушают в городском парке оркестр, созданный австрийским военнопленными! И такое было. Вроде бы идиллия, но где Вы видели идиллию, которая длится вечно?..
Настал 1917 год! Со всеми вытекающими отсюда последствиями, о которых мы все, увы, знаем. Фирма Нобель свернула всю свою деятельность в Российской Империи. Аксель с Александрой и маленьким сыном с большими приключениями добрались до Швеции, где долго и счастливо жили, родив еще несколько детей. Если бы не революция, мировая война, можно было предположить, что в Ферганской долине удалось бы создать этакую Новую Швецию, со столицей «Новый Стокгольм», где русские и узбеки говорили бы на шведском шведы и финны на узбекском. Но история , к сожалению, не терпит сослагательного наклонения.
Послесловие. Одна из дочерей, Акселя жива до сих пор и проживает в Стокгольме. Все дневники своего отца были переданы ею Писательнице Брите Осбринк и автору этих строк. В будущем, если получится перевести дневники Акселя Блумгрена со шведского на русский, то можно будет по частям публиковать на нашем сайте эти интереснейшие воспоминания».

Предполагаю возможные будущие комментарии письмоташкентцев к этому рассказу, касающиеся «бескровного» завоевания Кауфманом и Скобелевым Кокандского ханства и Ферганской долины, отсутствия в статье упоминания о восстании местного населения в 1916 году против мобилизации на фронт и о том, что прежние фанерные аэропланы потребляли бензин, а не керосин. Меня же заинтересовал факт проживания молодоженов в ташкентской гостинице «Старая Франция» во время своего медового месяца в 1907 году, что несколько противоречит другой информации о том, что под вывеской гостиницы функционировал публичный дом. В статье академика АН УзССР М. Е. Масона о Великом Князе можно прочитать:

«Считая себя свободным от предрассудков, не без вызова обществу и как бы в подтверждение того, что деньги не пахнут, Великий Князь на углу двух проспектов— Кокандского (ныне улица 1-го Мая) и Шипкинского (позднее Почтовая улица, теперь улица Толстого, д. № 7) содержал приносивший ему немалый доход так называемые номера «Старая Франция», явившиеся по существу публичным домом свиданий.»

Инженер Блумберг провел в «Старой Франции» самый счастливый месяц в своей жизни, а другой человек не самые счастливые сутки. Лет десять назад интернет-общественность узнала о существовании некого архивного документа, называемого «Дневником пребывания в Ташкенте сотрудника японской газеты «Осака – Майници» /ежедневник/ — японца Кагеаки-Оба». При внимательном прочтении дневника возникает куча вопросов и  внутренняя потребность в уточнении его подлинности.

Тем не менее оригинал документа был официально передан губернатором Санкт-Петербурга японским журналистам в 2004 году (тут же рассказывается и о самом Кагеаки-Оба). В том же году издательство «Матрос» на  основе дневника выпустило небольшую книгу «Про господина Кагеаки-Оба», в аннотации к которой подчеркивалось, что читатели не узнают, каким путем у ее автора-анонима оказался оригинал дневника. Может быть дневник выдуло сквозняком в открытое окно с полки какого то архива? В 2008 году появился роман Андрея Константинова «Экипаж» про сыщиков, герои которого с иронией комментируют все тот же дневник. Приведу полный текст дневника, набранный c изображения страниц оригинала, гуляющего по сети в виде скан-файла. Немного была изменена орфография и пунктуация оригинального текста.

Дневник Пребывания в Ташкенте сотрудника японской газеты Осака-Майници /ежедневник/ — японца Кагеаки-Оба.

15-го Сентября
В 7 часов 51 м. утра с поездом Средне-Азиатской железной дороги прибыл Кагеаки-С вокзала отправился на извозчике №302 в гостиницу «Новая Франция» /угол Шипкинской и Куропаткинской улиц/.
Следом за ним ехал переодетый полицейский 2-го участка Иванов. Г. Оба занял №2, выходящий окнами в сад /во двор/.
От 8-ми часов 20 м. до 12 часов г. Оба сидел в своем номере и делал заметки в своей записной книжке.
От 12 часов до12 часов 20 м. переодевался и приводил себя в порядок.
В12-30 м. выехал на извозчике №289 в канцелярию Туркестанского Генерал-Губернаторства, где и представился за отсутствием Управляющего Помощнику его А. А. Семенову.
В 1 час дня выехал на том же извозчике в книжный магазин Собберей, где пробыл 35 м., купив 8 выпусков журнала «Средняя Азия», «Весь Туркестан» и открытки с видами Туркестанского Края.
Сзади г. Оба ехал извозчик №56 с переодетым полицейским Ивановым и на другом извозчике Штабс-Капитан Лосев и Поручик Машковцев.
В 1 час 35 м. г. Оба поехал в книжный магазин «Знание» /на Кауфманской улице в пассаже Ариф-Хаджи/. Здесь купил путеводитель по Туркестану и открытые письма с видами Туркестанского Края.
В 1 час 55м. г. Оба проехал к себе в номер гостиницы, отпустил извозчика и велел подать обед. После обеда лег отдыхать.
От 4 до 9 ½ часов просматривал купленные книги и открытки. В этот же промежуток времени позвал к себе /около 5 ½ часов/ прислугу – коридорного гостиницы и начал расспрашивать как здесь обстоит дело насчет «девочек» — нет ли японок.
Коридорный ответил, что он не слыхал, чтобы в Ташкенте были японские женщины, но обещался сейчас же навести об этом справки. На это г. Оба поспешно возразил, что наводить справок не надо, так как он сам поищет себе «девочку».
Тем не менее услужливый коридорный отправился в соседний номер /№3/ к проживающей там Мешeвой и в разговоре высказал ей, что «японец, по-видимому богатый, — ищет себе «девочку».
В результате, когда около 6 ½ часов вечера г. Оба отправился в W.C., то на обратном пути его встретила Мешева, которая и завела с ним разговор. О чем они говорили трудно было слышать, но затем Мешeва с пустыми руками вошла в комнату к японцу где и пробыла около пол-часа. Около 7 часов она ушла, а в 9 ½ часов вышел из своего номера г. Оба, закрыл свою дверь на ключ снаружи /ключ остался в двери/ и вышел в №3-й к Мешевой.
От 9 до 2 час. ночи – г. Оба оставался у Мешевой причем огонь в ее комнате был потушен.
От 2-х до 3 ½ час. Ночи. В 2 часа 5 м. ночи в гостиницу неожиданно приехал сожитель Мешевой помощник пристава С.  Последний был в пальто и при револьвере /сверх пальто в кобуре/. Подойдя к двери номера Мешевой  С. Начал стучать в нее, но ответа на свой стук не получил. Стучал С. с маленькими перерывами 17 минут. После этого изнутри комнаты послышался оклик: «Господи Боже мой, да кто же это?».  С. ответил «Я!». Тогда голос проговорил «Сейчас отворю!» и все смолкло. Прошло 12 минут молчания.  С. снова начал стучать. Снова послышался оклик «Да кто же это?». «Я» ответил С.  Снова на три минуты наступило молчание. На третий стук С. замок щелкнул и дверь отворилась. С. вошел в комнату, зажег огонь и начал делать обыск. Не найдя ничего в комнате, он, по-видимому, успокоился.
Через десять минут после этого М. вышла в коридор и попросила воды в графине. Еще через 15 минут она снова вышла и попросила коридорного провести ее на террасу, где будто бы имеется лампа /дверь на террасу была закрыта на ключ и попасть в комнату из сада иначе, как открыв эту дверь – было нельзя/.
Взяв на террасе лампу и бесцельно постояв немного на террасе М. ушла в свою комнату.
Последнее обстоятельство дало уверенность, что японец был выпущен в сад /во двор/ — через окно. Войти в свою комнату теперь он мог бы или через террасу или: перелезши через забор – пройти и позвонить в парадную. В обоих случаях японец был бы зарегистрирован следившими за ним агентами. В худшем случае он должен был оставаться до утра перед окнами своего номера в садике, обнесенном колючей проволокой.
Дабы убедиться, что японец находится на дворе, — на террасу был послан коридорный со свечкой. Как только он вышел на террасу, с земли поднялся с корточек японец /перед этим шел сильный дождь, была сильная грязь и была очень сырая погода/- весь в грязи и начал махать руками, чтобы обратить на себя внимание коридорного. Последний предложил ему пройти в комнату и посветил при перелезании через колючую проволоку /по земле между нижним рядом проволоки/. Загрязнившись еще больше, японец появился на террасе, вошел в коридор и направился затем в свой номер, где лег спать.
От 3 ½ до 7 ½ утра японец спал. От 7 ½  до 8 ч. одевался и приводил себя в порядок; в 8 часов утра 16-го сентября японец выехал на вокзал, не напившись в гостинице даже чаю из боязни встретиться с С., который должен был, по мнению японца,-убить его.
С 8 до 9 час. Утра 16-го Сентября японец провел на вокзале, причем пил чай, кофе и читал газеты /»На рубеж» и «Туркестанский курьер»/.
От 9 до 10 ½ ч. Происходил разговор с офицером Разведывательного Отделения, посадка японца в вагон и ровно в 10 часов 36 мин. поезд отошел со станции Ташкент.

Для интересующихся историей дореволюционного Ташкента сразу бросается в глаза, что гостиница (отель, номера) «Старая Франция» в дневнике «помолодела» и превратилась в «Новую Францию», а Шипкинский и Куропаткинский проспекты разжалованы до статуса улиц. Адреса у двух ташкентских «Франций» были разные:

                                                                       
Если история, описанная в дневнике реальная, а мне хотелось бы этого, то появляются следующие вопросы:

1. Зачем японец посещал канцелярию Генерал-Губернаторства (на углу Воронцовского проспекта и Романовской)?
2. Выполнял ли коридорный только работу коридорного? Диалоги японца с коридорным в номере сыщикам известны, а его разговоры с Мешевой, происходившие в коридоре – нет.
3. Почему так припозднился помощник пристава, не действовал ли он по указке или наводке разведчиков и почему не раскрывается его фамилия? Судя по тому терпению, с которым он добивался открытия двери Мешевой, С. скорее похож на кроткого вежливого человека, чем на способного убить яростного ревнивца.
4. Почему японец на вокзале пил чай и кофе, но не купил билет на поезд? Или у него уже был билет и его отъезд был запланирован на этот день? В этом случае он срочно покинул гостиницу не из-за боязни быть убитым помощником пристава.
5. С кем и о чем разговаривал офицер-разведчик перед отправлением поезда, с японцем или с филерами?

После всех этих вопросов и рассуждений можно предположить, что дневник, не содержащий ценной оперативной информации, был несколько позже во исполнение обязательной отчетности выполнен лицом, не участвовавшим в слежке. Можно также предложить такую версию, что все события в «Старой Франции» были попыткой вербовки японского журналиста по подготовленному сценарию. По всем эти версиям можно придумать сюжет книги более интересный, чем в книжке издательства «Матрос».

Версии версиями, а меня в этом дневнике заинтересовало косвенное описание гостиницы, т.к. по коридору бывшей «Старой Франции» я проходил в детстве сотни раз, играл в дождливые дни на обращенной во двор террасе, на которую выходила пара окон жильцов 1-го этажа…  Вся эта история с журналистом и филерами побудила меня подумать на тему: как одноэтажная «Старая Франция» была перестроена и достроена, чтобы превратиться в двухэтажное здание с коммуналками и трестом «Сельэнерго». После рассуждений и предположений я решил нарисовать здание гостиницы в плане, используя план первого этажа дома №7 по улице Алексея Толстого:

Пришлось на рисунке отметить ограду из колючей проволоки, отделяющую маленький двор гостиницы от сада, и глухой забор вдоль Шипкинской, соединяющий здание гостиницы и уже построенный в 1910 году дом №5 с резными наличниками. Также пришлось найти место для ватер клозета, после посещения которого японец познакомился с Мешевой. Скорее всего он располагался за пределами основного здания гостиницы, т.к. даже в 60-х годах туалет для жильцов коммуналок находился в дальнем углу двора. Интересно, кому принадлежал сад, в котором японский журналист спасался от смерти, хозяйке гостиницы или владельцу дома №5?

Виктор Фесенко
15.02.2013 г.