Осенние паутинки любви Искусство

Прислала Мастура Исхакова.

©Дж. ИСХАКОВ
Рассказ

Он ехал медленно, не обращая внимания на обгоняющие его машины, откуда слышались упругие ритмы музыки. Белые ледники на вершине Большого Чимгана то пропадали за очередным поворотом, то снова возникали на подъеме. Он специально ехал не спеша, потому что только так мог разглядеть мелкие плоды на кустах боярышника, искривленные стволы туи, её корневища, вылезающие на обрывах из-под красной земли. Мог различить паутинки в ветках придорожных кустов, которые колыхались под порывами ветра. Под ровное гудение мотора он мог слышать пересвист птиц, жужжание пчел и стрекот кузнечиков в пыльной обочине, далекий, истошный крик ишака, шелест жестких, матовых листьев джиды с её сладким, дурманящим запахом. И это доставляло ему физическое удовольствие.
Он поднимался по серпантину всё выше и выше и чувствовал, как там, внизу, хоть на время, остаются суета и груз ежедневных обязанностей. Он думал, как хорошо, что водитель отпросился, — у него заболела жена, и надо было везти её в больницу. И портниха назначила примерку жене именно сегодня. Обычно в субботу он работал, но сейчас у него была важная отговорка, – свадьба у родственников, а перед родственниками, – срочная командировка.

Вчера, после долгого совещания у министра, он вернулся в свой кабинет.
— Из бюро пропусков звонили, к вам какой-то человек, — секретарша заглянула в блокнот. — Валиев, Шакир…Хотите, я скажу что вас нет…У вас очень усталый вид…
— Нет-нет, позвони, чтобы его пропустили.
С Шакиром они учились в Архитектурном. Когда-то тот работал руководителем одного проектного института, а в смутные девяностые, когда институт, развалился, Шакир Валиев ушел на «вольные хлеба», стал проектировать и строить богатые коттеджи и загородные дома.
Он вошел в кабинет, широко улыбаясь и раскинув руки.
— Санжик, брат! – он ринулся к Санжару, поцеловал и, схватив его, приподнял над ковром. – Ну, здравствуй, дорогой ты мой!
Вошла секретарша и поставила на столик поднос со сладостями и чаем.
— Прелестная девушка! — глядя ей вслед, одобряюще кашлянул Шакир. – Да и кабинет тоже на уровне! Просто апартаменты! Когда министром станешь?
Санжар только махнул рукой и стал разливать чай.
— Всё хорошо, только это не по мне…- Шакир потрогал кожаную обивку дивана. – Каждый божий день сидеть здесь…Как в клетке. В золотой, но клетке…
Это был больной вопрос для Санжара и он промолчал. Из своих пятидесяти пяти лет он проработал в министерстве двадцать восемь. И от начальника маленького отдела поднялся до заместителя министра. Он знал, что многие завидуют его положению. А сам все эти годы безуспешно пытался вернуться к профессии. Но трудно было отказаться от уже привычных вещей, — персональной машины, правительственной поликлиники, отпусков в лучших санаториях, от заграничных поездок, и многого другого.
— Ну ладно, времени в обрез, перехожу к делу…- сказал Шакир, отпив глоток чая. – Хочу предложить тебе работу… У меня сейчас очень хороший заказ…Оч-ч-чень! Проект готов, надо только привязать его к местности…
Шакир вытащил из папки CD-диск и направился к столу. Сел в кресло Санжара, включил компьютер.
— Иди сюда, посмотри, – он поставил диск в дисковод.- Помнишь, как мы мучались с этими эпюрами, чертежами, с этими дурацкими рейсфедерами, с этой отмывкой китайской тушью? А здесь одно движение…
На экране монитора появился компьютерный логотип.
Санжар хорошо знал эту «левую», контрафактную программу. В ней было несколько десятков проектов домов, коттеджей, вилл на любой вкус. Роскошные виртуальные строения можно было рассматривать с высоты птичьего полета, снизу, с высоты человеческого роста. Одним нажатием кнопки на клавиатуре можно было «войти» вовнутрь дома, пройтись по всем этажам и комнатам. Сменить колер фасада, заменить одну люстру на другую. «Оглядеть» холл с двумя лестницами в ночном и дневном освещении из любой точки. К тому же, к каждому проекту прилагалась подробнейшая смета, начиная с итальянской черепицы, джакузи «под мрамор», автономной системой отопления и кондиционирования, кончая последним светильником из Чехии. Можно было заранее знать, во сколько обойдется тот или иной дом, правда, по ценам Нью-йоркской строительной биржи.
Шакир «пролистал» файлы, остановился на одном из проектов.
— Вот…Из всех заказчик выбрал этот.
На экране красовался трехэтажный дом с колоннами над широким крыльцом и четырьмя коническими башенками по углам.
— Питеру Келлю понравилось именно это…
— Он иностранец?
— И да и нет…- Шакир нажал на кнопку мыши и здание начало двигаться по оси, давая возможность увидеть себя со всех сторон. – Он сам из Ташкента. Обрусевший немец…Лет двадцать назад с семьей уехал в Германию… Родители умерли, а Питера потянуло на родину. Богатый человек, но мужик хороший…Примерно нашего возраста.
— И где он собирается строить этот замок? – глядя на экран, спросил Санжар.
— Он купил несколько участков в Чимгане…Место отличное, сам увидишь…
— Ты говоришь так, будто я согласился…
— Слушай, Санжар, менеджер Питера пожелал, чтобы кроме меня в проекте принимал участие специалист по ландшафтной архитектуре…
— При чем здесь я? Во-первых, я давно этим не занимаюсь…Во-вторых…- с некоторым раздражением начал Санжар.
— Всё понимаю, не вчера родился, — перебил его Шакир, — Положение вам, Санжар Умарович, не позволяет… Да никто не будет знать, что ты большая шишка! Да что тебе, деньги лишние помешают? Взяток брать ты так и не научился…Извини, пожалуйста…Но я верю, что ты сможешь придумать что-нибудь интересное, не стандартное…
— Я могу найти тебе молодых, талантливых ребят…
— Ну что ты артачишься, честное слово! Посмотри, хотя бы! Мы едем туда завтра…Я за тобой заеду…Бери с собой Хуршиду, Камола с женой…В любом случае, пообщаемся, воздухом подышим…Познакомишься с Питером. Шашлычки на природе…Водка под огурчик!… Ты ведь здесь скис! – он обнял Санжара за плечи, — Как ты там читал? «В горах моё сердце, отныне я там!»…
— Завтра тем более не смогу, — Санжар взял со стола пригласительные билеты с золотым тиснением на конвертах. – На свадьбу надо идти. Так что извини…
Шакир вытащил из компьютера диск, положил его в папку.
— Жаль…Хотел тебя вытащить, поболтать…Ну, на нет и суда нет…Привет Хуршиде.
Он сухо пожал руку и направился к двери.
Санжар вдруг представил, как он сидит в огромном зале, наполненным в большинстве незнакомыми людьми. Как на уши давит до отвращения громкая музыка, как бойкий ведущий в бабочке отпускает заезженные шутки, или, закатив глаза, читает нудные стихи про «два сердца, которые нашли друг друга», как ему предоставляют слово, называя все его существующие и несуществующие регалии, а он толком не знает ни жениха, ни невесту.
— Постой, Шакир…К чертям эту свадьбу! Я ведь могу сказать родственникам, что уехал в командировку?
— Конечно!
— Я сам туда приеду…
Они договорились где и когда встретиться и Шакир торопливо ушел.

…Как всегда, неожиданно, выплыла Долина. Когда-то её называли «Двенадцать ключей». И тогда еще не было этих многочисленных домов и домиков, ларьков, заборов, рекламных растяжек, металлических опор канатной дороги и девятиэтажных зданий пансионата с нелепо перпендикулярными формами.
Вдоль дороги, по обочине шли девушка с букетиком полевых цветов и парень с гитарой за спиной. Девушка заметно прихрамывала, опираясь на плечо своего спутника. Она оглянулась, приветливо улыбаясь, помахала рукой. Санжар остановил машину.
— Извините, не могли бы вы подкинуть нас к центру? Я ногу натерла…- сказала она с едва уловимым акцентом.
— Конечно, садитесь…
Они устроились на заднем сиденье. Салон моментально наполнился терпким запахом пижмы, душистой мяты, тонким, смешанным ароматом желтеньких и голубых цветов. Машина покатилась под гору. Девушка что-то шепнула парню, тихо засмеялась. Санжар невольно улыбнулся, глянул в зеркало на влюбленных. Девушка сняла бейсболку и поправила сбившиеся волосы. И Санжару на какой-то миг показалось вдруг, что он уже видел этот жест, каким она тронула локоны. Слышал этот счастливый смех. Видел эти смеющиеся глаза, эти ямочки на щеках.
Она заметила его взгляд, улыбнулась в ответ.
— У вас здесь очень хорошо! – сказала она.
— Да, я тоже люблю эти места.
Всю короткую дорогу влюбленные попутчики о чем-то шептались, сблизив головы, переплетая пальцы рук.
Перед базарчиком девушка с парнем вышли.
На пятачке было шумно и многолюдно. Ржали лошади, на которых местные предприимчивые ребята предлагали отдыхающим прокатиться. Гудели машины на стоянке, с трудом разворачиваясь на дороге у стоянки. Из динамиков продавца кассет ухала музыка. Тяжелый рок разносился эхом над холмами за канатной дорогой. Бродили подвыпившие компании, бренча на гитарах. Дым от шашлычной тянулся над толпой.
— Спасибо, вы нас выручили…- девушка протянула деньги.
— Не надо…
Он смотрел им вслед, пока они не затерялись в сутолоке праздной толпы. И, несмотря на то, что девушка прихрамывала, Санжару снова показалась знакомой её походка, её манера поворачивать голову… Не часто, но с ним такое случалось. В редких снах и в реальности он словно заново переживал то или иное событие. Попадая в незнакомое место, обнаруживал, что когда-то, в тумане времени, он здесь уже был. Толчком к этому состоянию, могла стать любая, самая неожиданная вещь, — звук, слово, или забытая мелодия.
Зазвонил мобильник.
— Санжик, привет, ты где? – послышался в трубке голос Шакира.
— Здесь, рядом с базарчиком…
— Не вижу…
— Под афишей, — Санжар прочитал, — «Фестиваль бардовской песни»…
— А, вон ты где! – услышал он и оглянулся. К нему, сквозь автомобильное столпотворение торопливо пробивался Шакир. В первый момент Санжар не узнал друга. На голове красовалась смешная шляпа с опущенными полями, пол лица закрывали темные очки, на ногах кроссовки под цвет длинных шорт.
— Ты что, один? – обняв Санжара, спросил он, оглядываясь по сторонам. – А где Хуршида, Камол?
— Они же сегодня на свадьбу идут…Это я убежал…- засмеялся Санжар, — Из-за тебя, змей – искуситель!
— Так, Питер нас ждет… Езжай за мной, здесь недалеко…
Санжар завел машину и двинулся следом за «Нексией» Шакира.
Они выехали на дорогу, ведущую в сторону Юсупхоны, обогнули крутой склон Малого Чимгана. Съехали с асфальта на грунтовку, которая петляла среди миндальной рощи. Поднимая брызги, проехали разлившийся ручей.
И снова, уже в третий раз за это утро Санжару показалось, что он знает это место, эту рощу, этот ручей. Сейчас, за поворотом он увидит одинокую старую орешину с большими камнями в корнях… А затем пойдет длинный дувал…А потом – красная крыша, с флюгером у трубы…Штакетник, заросший малиной, калитка, похожая на грот…И никакое это не «дежавю», он был здесь! В горле вдруг пересохло. Санжар отпил из баклажки воды…И увидел орешину…и дувал…и красную крышу…Только дувал был уже почти разрушен и маленький трактор с рокотом вгрызался в его остатки…
Возле калитки стояли два джипа и старый «Москвич-пикап», из которого парень выгружал пакеты и объемистые сумки.
Санжар поставил машину рядом с «Нексией» Шакира.
— Ну, вот и приехали, — Шакир снял очки. – Слева и справа по двадцать соток…Этот дом, плюс совершенно бесхозный склон… Это тупик, можно сказать, полная автономия…Классное место, а?
Санжар только кивнул в ответ.
— Мы тут такое сотворим! Все ахнут! – потирая руки, сказал Шакир.- Пойдем, я тебя с Питером познакомлю…
Пригнувшись, они вошли в калитку.
Всё было, как много лет назад. Узкая дорожка, выложенная камнем, с проросшей в щелях травой, вела в сторону приземистого кирпичного дома. С левой стороны, у забора росла орешина. В глубине двора, на солнечной стороне, виднелся огород с подвязанными кустиками помидор, краснели бока болгарского перца, зелеными стрелками поднимался чеснок. Но большая часть участка была в тени и сквозь кроны старых деревьев, пробивались в дыму лучи утреннего солнца. Заросший лопухами и крапивой двор всё также обрамлял высокий малинник. «Вы там осторожнее…- вспомнился хриплый голос хозяина этого дома. – У меня там змеи водятся…». Санжар мучительно пытался вспомнить имя этого человека. Но время стерло его.
Во дворе возилось несколько человек. Кто-то из местных подметал дорожки, кто-то накрывал на старый теннисный стол бумажные скатерти, кто-то распаковывал одноразовые тарелки и пластмассовые стаканчики.
Два человека, раздевшись до пояса, загорали на солнце, негромко переговариваясь по – немецки.
Подросток раздувал угли в мангале. Один из иностранцев навел на него объектив фотокамеры. Мальчик с ещё большим усердием стал махать фанеркой над горящими углями. «Барбикью? Кебаб?». «Кебаб, шашлык, джигар!» — кивал головой маленький шашлычник. «Дас ист зерр гут!».
Пёс, взволнованный обилием гостей и манящими запахами, бегал, виляя обрубком хвоста, и, словно улыбался.
Санжар оглянулся по сторонам в поисках хозяина дома, но его не было видно. Подошел Шакир.
— Слушай, ты какой-то напряженный, что с тобой? Давай, расслабься…- он похлопал Санжара по спине, — Вот и Питер… Пошли…
Он подвел Санжара к человеку, который стоял спиной у большого, развесистого куста и ел ягоды спелой малины.
— Господин Келль, — кашлянул Шакир.
Человек оглянулся.
— Разрешите представить вам…Это Санжар Умарович Мансуров, тот, про которого я вам говорил…Специалист по ландшафту…
— Шакир, дорогой, мы же не официальном приеме, — поморщился человек и вытер платком красные от малинового сока губы. — Петр, можно и просто, Петя…
— Санжар…
— Очень приятно…- Питер внимательно посмотрел на Санжара своими серо-голубыми глазами, улыбнулся и крепко пожал руку.
— Пойдемте, передохните с дороги, пивка холодного…Тузик, Тузик! Иди ко мне! Собаченция!
Он потрепал загривок пса. Тот лизнул его в лицо.
— Константин Иванович! — крикнул Питер, когда они проходили мимо крыльца. – Где вы там ?
— Иду-у-у! – послышалось из дома.
«Дядя Костя! Ну конечно! Как я мог забыть?» — Санжар замедлил шаг, с нетерпением глядя в темноту распахнутой двери.
Дядя Костя… Командир связной роты, он вернулся с фронта в свой поселок. От дома осталась одна печка. Никто не знал, где его жена и пятилетняя дочка. Один человек сказал ему, что может быть, они успели эвакуироваться в тыл куда-то в Среднюю Азию. Десять лет он искал семью. А потом забился в этот уголок у подножия горы, построил дом с флюгером и жил один. Из всех ближайших кишлаков несли ему в дом перегоревшие утюги, сломанные примуса и остановившиеся часы. Всё мог починить и исправить дядя Костя. Но главное, он ремонтировал телевизоры, «КВН»ы, «Темпы», «Рекорды». Любой телевизор в те времена представлял большую ценность. Долгими зимними вечерами, особенно здесь, в горах, телевизор был единственным связующим звеном с остальным миром. И потому Константина Ивановича здесь с уважением звали не иначе, как «Телевизор-ака».
Константин Иванович появился на крыльце с тремя банками. В одной из них виднелись маринованные огурчики с пупырышками, во второй – грибы. Третью банку с помидорами он зажал под мышкой.
— Здравствуйте, Константин Иванович, — сказал Санжар.
— Здравствуйте, гости дорогие…- подслеповато щурясь, сказал старик. – Помоги — ка мне…
Они поставили банки на стол и хозяин принялся открывать их.
Искривленные артритом пальцы плохо слушались старика.
— Давайте, я…- Санжар взял из рук открывашку.
«Сколько же ему сейчас? Восемьдесят?.. Девяносто?.. Прошло столько лет…».
Он почти не изменился, только лицо потемнело и сморщилось, словно яблоко на солнце, стало маленьким.
— Вы меня не помните, дядя Костя? Мы у вас два года подряд жили. У вас тогда и альпинисты базировались …
Хозяин дома сощурил глаза, коротко взглянул на Санжара и перевел взгляд на банку.
— Нет, не помню…Ты уж извини…
— Вы ещё ножи глотали…- сказал Санжар.
— Глотал, было дело…Теперь одни вот таблетки глотаю…- старик закашлялся.
Санжар хотел спросить о его племяннице, Рите. Она жила где-то на Севере. И родители каждое лето отправляли её к дяде Косте: «В Ташкент, на фрукты и на солнце».
Старик выловил из банки огурец, попробовал его на зуб.
– Ух ты!.. Ядреный! Эй, Петя! – закричал он, — Зови свою немчуру!
Вскоре у импровизированного стола, собрались все гости.
– Огурчики, грибы, пожалуйста! А-ля фуршет, как говорится! Шнапс!
— Водка! Гут! Раша водка! Зерр гут!
— Э-э-э! Двум смертям не бывать, а одной не миновать! – Константин Иванович налил и себе. — Петя, как ты теперь будешь меня называть? Каким шкипером?
— Хауз киппером, дядя Костя…Управляющим…- Питер подошел к нему, обнял за плечи.
— Короче…Хочу выпить за наших…Это… германских товарищей…Как говорится, рот-фронт! Но главное, за тебя, Петр…- на глазах старика блеснули слезы. – С приездом…Поехали…
Он откинул локоток по-гусарски, выдохнул резко, и опрокинул стопку с тыльной стороны ладони так, что немцы восхищенно переглянулись.
— Что-то мне это всё не нравится…- сказал шепотом Шакир, закусывая водку грибком. – Поговорить не успеем. – он посмотрел на Санжара, тревожно спросил. — Да что с тобой сегодня? Бледный…Заболел, что ли?
— Нет… Всё в порядке…- Санжар произнес это почти автоматически.
Как с резким порывом ветра, сквозь толщу дней, годов, десятилетий, Санжар , вспомнил, как они спустились по незаметной тропе в «беседку». Так Рита называла свое заветное место на крутом склоне, под густым кустом шиповника, где на утоптанной площадке стояла скамейка…Оттуда было видно далеко-далеко. А их никто не видел. Он услышал её шепот: «Ты самый хороший…Ты самый красивый…Ты самый добрый…Ты даже не знаешь, как я тебя люблю…А ты?». И одно воспоминание, как ненадежный камень на склоне, вдруг потянуло за собой второе, третье, десятое! Он, словно со стороны, увидел вдруг себя. Он вырезал ножом дурацкую надпись на скамейке: «Рита+Санжар= Любовь!». И в самом конце, от неловкого движения, порезал палец. Рита быстро надергала листья подорожника, отсосала кровь и замотала порез. Потом пошел дождь, но они сидели на скамейке, прижавшись друг к другу. А по её лицу стекали капли дождя, смешиваясь со слезами. «Скоро домой…Дядя Костя взял билет на двадцать восьмое…Ты ещё приедешь?». «Да, конечно…Обязательно приеду…». «Я тебя буду ждать…».
— Ну что, обсудим наши дела?
Санжар вздрогнул, поднял голову. Питер смотрел на него.
— Да-да, — засуетился Шакир. – Пойдемте, я всё приготовил…
Они расположились в тени орешины, у забора. Дядя Костя расстелил прямо на траве палас и курпачи, вместо стола поставил боком безглазый корпус от телевизора «Горизонт». Словно чувствуя нового хозяина, Тузик лег рядом с Питером, положив голову на колени. Помощник Питера установил штатив с видеокамерой. Шакир включил свой ноут-бук, разложил бумаги, разноцветные фломастеры.
— Хочу представить вам разработанный мной комплексный план строительства… – Шакир тронул мышь и на экране монитора появился знакомый дом с башенками.
На фоне виднелись горы, вершина Чимгана, по голубому небу плыли компьютерные облака. «Красиво…И когда это он успел? Шустряк!» — подумал Санжар и посмотрел на реакцию Питера. К его удивлению Питер даже не смотрел в сторону компьютера, увлеченно возился с Тузиком.
— Сам проект как бы утвержден и я перехожу к конкретному плану и расположению дома на местности…- Шакир взял в руки фломастер и уверенными, быстрыми движениями нарисовал план.– Вот гора…Шоссе…От шоссе до нашего участка, это полтора километра, я предлагаю провести асфальтированную дорогу. Чтобы спрямить повороты, придется срезать вот этот склон, вырубить десяток деревьев, включая орешину…Через ручей надо будет построить мост и коллектор, для подводки воды к центральному участку…Сам дом я предлагаю поставить вот сюда, на край склона, предварительно укрепив берег бетонным массивом…
Санжар сидел, опустив голову. Его раздражало всё. И этот, набитый деньгами Питер, и его спутники со своим «Зерр гут», и этот Шакир, готовый снести всё на своем пути ради жирного гонорара…И даже этот Тузик, быстро сориентировавшийся, кто здесь хозяин…
— Всё? – спросил Питер. И в одном коротком слове, в его интонации, Санжар уловил холод и недовольство.
— О ландшафтной разработке расскажет Санжар Умарович…- Шакир, видимо, тоже почувствовал неожиданно ухудшившееся настроение Питера и с надеждой взглянул на Санжара. – Так…Хотя бы предварительные наметки…Но я предполагаю, что здесь можно было бы построить целый каскад водопадов, постепенно переходящих в фонтан…Стену бетонированного склона можно будет использовать для бассейна…Отделочные материалы – газганский мрамор, туф из Армении… На третьем участке можно разбить теннисный корт…Сауну, тренажерный зал, солярий…Ну, короче, по высшему разряду.
Питер сказал что- то помощнику. Тот поднялся и пошел в дом.
— Послушай, Шакир…- Питер потрепал загривок пса. – Спасибо за проделанную работу, но я решил ничего здесь не строить…Пусть всё остается так, как есть…Ну, конечно, полный ремонт…
— И крышу, крышу…- торопливо добавил Константин Иванович. – Течёт, зараза!
— Естественно и крышу…- улыбнулся Питер.
— Но…Но как же так? – Шакир нервно закрутил в руках фломастер. – Мы ведь договорились, Питер…Ничего не понимаю… Что произошло?
— Ничего, — спокойно ответил Питер. — Просто я так решил.
— Но я…Мы работали…- фломастер в руках Шакира сломался.
— Только ради бога, не волнуйся… Ваша работа будет оплачена…
К нему подошел помощник и передал два конверта.
— Вот, это тебе…- он протянул Шакиру увесистый конверт, — А это вам…
— Мне ничего не надо, — поднимаясь, сказал Санжар. – Я ничего не сделал…
— Как знаете…- Питер вернул конверт помощнику.
Шакир как-то сразу успокоился, даже улыбнулся. Аккуратно закрыл свой ноут-бук, уложил в сумку-футляр, конверт с деньгами спрятал в боковом кармашке.
— Жаль, конечно…- вздохнул он. – Но, как говорится, хозяин — барин. Разрешите откланяться…
— Гутен таг! – послышался веселый голос.
Санжар оглянулся. Во двор вошли девушка и парень, которых он подвозил.
Питер подошел к ним, что-то сказал, показывая на часы, недовольно качая головой. Девушка поцеловала его.
— Папочка, ну извини…Мы с Эрихом так хорошо погуляли…На лошадях покатались, с хорошими ребятами познакомились…Здесь же фестиваль бардовской песни…Эрих даже спел! Правда, вне конкурса…
Она перешла на немецкий и спросила о чем-то Эриха. Тот закивал головой, стал оживленно рассказывать своим землякам, показывая большой палец. «Гут!».
— Дядя Костя, я вам купила ваши ужасные, противные сигареты! – девушка вытащила из сумки несколько пачек дешевых сигарет. И в этот момент увидела Санжара.
— Ой! – изумленно сказала он, – А как вы здесь?.. Так вы к нам ехали?
— Выходит, так…- Санжар улыбнулся.
Питер удивленно посмотрел на дочь, перевел взгляд на Санжара.
— Знала бы, поехала с вами…Хотя нет! Хорошо, что вы нас там оставили! – она засмеялась и обернулась к отцу. – Этот человек подвез нас до пансионата! Он и денег с нас не взял…
— Это у него привычка такая, денег не брать, — Усмехнулся Шакир.
— Это моя дочь, Аня…Анна… — сказал Питер, — А это её жених, Эрих.

— Приятно познакомиться, — девушка протянула руку.
Санжар и Шакир представились.
— Анечка, ты оказалась абсолютно права — сказал Питер дочери, — Господа архитекторы полностью согласились с твоей идеей, ничего здесь не менять…
— Ну и правильно! Сейчас в моде английский сад…Никаких ровных линий, полная ассиметрия, камни, дерево, ближе к природе! Но цветы я здесь рассажу!
— Ну что, поедем? – нетерпеливо спросил Шакир.
— Куда вы собрались? – Аня покачала головой, — Я вас никуда не отпущу…Вы – наши гости…
— Нет-нет, у меня сегодня важная встреча…- сказал Шакир и обернулся к Санжару, — Если хочешь, оставайся…
— Конечно, оставайтесь…- расставляя в банке цветы, сказала Аня.
…Вечером отключили электричество. Хозяин дома вытащил «Летучую мышь». Немцы разожгли костер на площадке у дома. Эрих играл на гитаре, помощник Питера, — на губной гармошке. Обнявшись за плечи, распевали свои песни, раскачиваясь в ритм.
Питер не пел, задумчиво смотрел на огонь.
— Вот тебе и фрицы…- то ли с недоумением, то ли с завистью, тихо сказал Санжару Константин Иванович, – Давай, по маленькой…Что-то захолодало…
Вокруг костра суматошно летали мотыльки. Опаляли свои крылышки и пропадали в пламени.
— Петя, будешь? – разливая водку, спросил Костя.
— А?…- рассеянно сказал Питер. — Нет, спасибо…
Он поднялся, подошел к дочери, сказал ей что-то. Аня отрицательно покачала головой. «Я тебя очень прошу…» — услышал Санжар.
Аня взяла в руки гитару. Тронула струны.
Запела негромко:
-Я бы сказал тебе много хорошего,
В ясную летнюю ночь у костра…
В зеркале озера, — звездное крошево,
И голубые озера-глаза…

С первого аккорда, с первого такта, с первой строчки, Санжар узнал эту песню!
Её пела Рита.
Это было в первый день их знакомства. Они, пятеро друзей, направлялись в «березовую рощу», которая располагалась в седловине между Большим и Малым Чимганом. Рита попросила взять её с собой. Дядя Костя нашел для неё рюкзак, положил туда сухари, макароны и банку тушенки. «Вы уж там её берегите…Она по горам никогда не ходила.». Так получилось, что весь день они были рядом. Поднимаясь по склону, она шла с Санжаром. Наверху, в роще, вместе ставили палатку, вдвоем готовили в казанке макароны с тушенкой. Промывали в ручье миски. «Видишь, вот я и пригодилась!» — говорила Рита, а глаза её смеялись. «Ну что ты на меня так смотришь?». «Хочу и смотрю!». «Смешной!». Санжар нечаянно выронил из рук миску и она поплыла по течению. Пока они её вылавливали, замочили кеды и одежду до нитки. От ледяной воды пробирала дрожь. Неосознанно, он вдруг обнял её… И в следующее мгновение испугался этого. Но девушка приникла к нему, дрожа всем телом. Потом резко отдернулась и пошла по тропке вверх, гремя алюминиевыми мисками.
Вечером, у костра пели Окуджаву, Визбора, Кима. А потом гитару взяла Рита.
-Я бы сказал тебе много хорошего, В ясную летнюю ночь у костра…
Она ещё плохо играла на гитаре и поэтому всё время смотрела на свои пальцы. Только один раз она бросила короткий взгляд на Санжара.

Немцы молча слушали песню, не понимая слов.
Питер сидел, отвернувшись от костра.
Песня закончилась.
— Петя, Анечка…- Константин подошел к ним с рюмками. – Давайте….За Маргариту…За её светлую память…- он заплакал, не стесняясь своих слез, губы его дрожали. – Царствия ей небесного…
Он выпил, потом обнял и поцеловал Аню.
— Ты так похожа на мать…
Питер резко встал и ушел в темноту, опустив низко голову.
Санжар хотел подняться. Но ноги не слушались его.

Утром, когда все ещё спали, Санжар вышел во двор. Трава, листья, забытая ночью гитара, всё было в росе. Он нашел проход в сетке, заросшую тропинку, стал спускаться вниз по склону. Тузик увязался за ним. Склон был крутой, земля скользкой, пару раз он еле удержался на ногах, чтобы не полететь вниз. Остановился, вытер мокрое от росы лицо, не зная, куда идти дальше. Тузик обогнал его и Санжар пошел следом.
Потемневшая от снегов, дождей, скамейка стояла на прежнем месте. Санжар провел рукой, снимая слой почерневших листьев и сморщенных ягод шиповника. Еле различима была видна надпись.
Тузик вдруг радостно залаял. Санжар оглянулся.
Константин Иванович стоял и смотрел на него сверху.
— Не садись…Совсем сгнила…- сказал он. – Хотел новую сколотить…Рука не поднимается… — он полез в карман, — Вот, возьми, у меня их две.
Он протянул Санжару фотографию с фигурно обрезанной кромкой..
На снимке, стоя на одном колене, дядя Костя в тельняшке глотал нож. Рядом стояли ребята и он, Санжар. Все смотрели на дядю Костю. Только Рита смотрела в кадр. Глаза её смеялись.
— Ты же обещал, что приедешь?
— Обещал…- тихо сказал Санжар, преодолевая давящий ком в горле.
— Она тебя ждала… И на следующее лето всё спрашивала…И так три года подряд…Она тебя очень любила…– старик закурил сигарету. — А потом появился Петя. С первого взгляда влюбился в Ритку и увез с собой…
— Что…Что с ней случилось?
— Авария…Лобовое столкновение… На Пете и Анечке – ни царапины, а Маргарита и водитель погибли…Уже пять лет как…Там, в Германии ихней.

Тормоза скрипели на крутых поворотах чимганской дороги. Санжар ехал быстро. Словно убегал от кого-то.

Хуршида готовила завтрак.
— Зря ты на свадьбу не пошел…- говорила она, стоя у плиты. – Удивительно, но было очень прилично… Все тебя спрашивали…Передавали привет…
Она оглянулась.
— Что с тобой? – с тревогой сказала она, вытирая руки. – На тебе лица нет…Ну, конечно, лекарства забыл…И пили, наверное?
Она подошла к нему, протянула руку к волосам.
— Ты весь в паутине…Где это тебя носило?
Санжар молча поцеловал её и пошел в ванную.

К О Н Е Ц

29 января 2008 года