Туранский тигр Искусство

Николай КРАСИЛЬНИКОВ

Много, много всяких былей и небылиц ходило и ходит о туранском тигре! О том, что он был необычайно красив и силён. Что никогда не нападал первым на человека.
Так ли всё это — неизвестно. Поди, проверь! Ведь если верить газетам, следы этого могучего зверя видели последний раз в районе дельты Амударьи в 1948 году. Сколько лет прошло!..
Мастерская старейшего художника-анималиста Георгия Николаевича Карлова заставлена картинами и рисунками, изображающими животный мир нашей родины. Кого здесь только нет! Но мой взгляд выхватил одно: холст, во всю ширину которого в пружинистом прыжке застыл полосатый зверь… Красавец тигр!

— Что, нравится? — хозяин, видимо, заметил моё любопытство.
— Очень!
— И мне дорога эта картина!
— Небось, с натуры рисовали? — пошутил я.
— Угадали! Почти…
— В зоопарке?
— Ну, вы меня обижаете! — художник насупился. — Первые наброски я сделал как раз с натуры. А докончил уже дома… спустя полвека. Так уж получилось…

Лето 1931 года было необычайно жарким и сухим. Земля потрескалась и просила пить. Травы повыгорели, а всё живое попряталось по гнёздам и норам.
Колонна машин марки «АМО», урча и чихая, медленно двигалась по левобережному бездорожью Амударьи. Путь их лежал в районный центр Куня-Ургенч. Кузова были уставлены мешками с крупой и какими-то обручами, плотно укрытыми брезентом. Издалека казалось, что двигался железный караван. За ним стелился густой шлейф пыли.
Вскоре пустынный ландшафт сменился тугаями, зарослями серебристого лоха, тростников, туранги. Прямо из-под колёс выпархивали нарядные фазаны. Крылья их в воздухе трещали. В глубине невидимых для глаз заповедных мест кабаны и осторожные олени застывали на месте от удивления при виде стальных чудищ.
Полуторка Карлова шла замыкающей. На ухабах сильно подбрасывало, и вспотевшие руки часто соскальзывали с руля. На одном из ухабов машина вдруг дернулась и остановилась. Пока Георгий вылезал из кабины, открывал капот, осматривал мотор, товарищи удалились далеко. Он снова сел за баранку, попытался завести. Мотор скрежетал, но никак не заводился. Наконец, он совсем заглох.
— Фу, чёрт!— выругался Георгий. — В чём дело?
Сделалось тихо, и было слышно, как под сапогом насмешливо цвиркнул сверчок.
Как быть? Видно, придётся ждать товарищей. Догадаются же они рано или поздно
вернуться…
Жарища! Неплохо бы сейчас ополоснуться. А вон и вода — голубая полоска — в просветах между тростниками. Наверное, степное озеро.
Продираясь сквозь колючий янтак и выгоревшие травы, Георгий подошёл к водоёму. Дохнуло прохладой и запахом водорослей. Раздевшись, он забрался по пояс в воду.
Благодать! Георгий фыркал и радовался, как ребёнок. Накупавшись всласть, стал выбираться на берег. Но странное чувство охватило его. Карлову показалось, что кто-то настойчиво за ним следит. Георгий осмотрелся вокруг и… остолбенел!
С противоположного берега из зарослей туранги на него с любопытством смотрел полосатый зверь. Тигр! Немигающе горели жёлтые глаза, нервно подрагивала бархатная холка. Смертельный страх сковал человека…
Так продолжалось несколько секунд. Потом осторожно боком Георгий выбрался на берег. Споткнувшись об одежду, стремительно, как в чаплинских фильмах, помчался к машине. И лишь после того, как хлопнул дверцей кабины, он почувствовал с облегчением, что находится в относительной безопасности. Но колени ещё подрагивали.
Весь жуткий промежуток времени, что он бежал, Георгию мерещилось, что его преследует страшный полосатый зверь…
Скоро в закупоренной кабине стало невыносимо душно. И Георгий не выдержал — немного успокоившись, осторожно приоткрыл дверь и… тут же с треском захлопнул. Рядом с машиной под скудной тенью поваленной джиды лежал тигр. От лязгающего звука он вздрогнул и стал перебирать ушами. Похоже, что ему интересно было наблюдать за незнакомым железным предметом. Иногда тигр лениво щурился от солнца, но машину из поля зрения не выпускал.
Время шло. Солнце уже скатилось к далёким желтоватым барханам. Георгию страшно хотелось пить, но фляга с водой находилась в кузове.
Могучий зверь по-прежнему лежал в тени джиды. Изредка только бил тугим хвостом, отгонял оводов или мух.
Наконец Георгий не выдержал и осторожно приоткрыл боковое окно.
— Ну, чего тебе, полосатенький? — заговорил он умильно. — Хлеба? На, бери!—
и, нащупав под рукой чёрствый сухарь, швырнул его тигру.
Зверь даже не шелохнулся. Георгия это взбесило: нужно машину ремонтировать, а
этот разбойник…
В кабине оказался массивный, тяжёлый гаечный ключ. Шире приоткрыв окно и схватив ключ, Георгий швырнул его в тигра.
— Уходи, кому говорят! — воинственно крикнул он.
Ключ упал возле лап зверя. Хищник встал, как бы нехотя отряхнулся.
Георгий стал лихорадочно крутить ручку подъема стекла. Тигр тем временем неторопливо обошёл машину и остановился возле самого капота.
— Пшёл вон! — замахал руками шофёр.
И тут тигр вдруг осклабил свои клыки. Они ослепительно блеснули. Затем
последовали несколько мощных ударов в капот. Железо заскрежетало.
— Уходи, кому говорят, уходи! — кричал испуганный Георгий.
Растерявшись, он снова стал вертеть замком зажигания. И — о чудо! Мотор взревел.
Тигр как ошпаренный отскочил в сторону. И, недовольно рыча, засеменил в
сторону тугаев, всё время, оглядываясь на железное чудовище, которое, фырча и взметая клубы пыли, стремительно уносилось в сторону остывающих барханов.
Отъехав на порядочное расстояние от злополучного места, Георгий остановил машину. Сказалось напряжение: лицо было бледным, руки не слушались. Навалившаяся внезапно усталость быстро сморила его. Он заснул.
Сколько так пролежал, Георгий не помнит. Проснулся оттого, что в наступившей тишине послышался мерный рокот моторов. Степь погрузилась в лёгкие летние сумерки. По светящимся вдали фарам он понял, что это едут друзья.
Когда машины остановились, Алексей, самый старший по возрасту и стажу шофёр, выпрыгнул из кабины:
— Георгий! Что случилось?!
Подошли и другие шоферы. Пришлось вылезти и Георгию.
— Хлопцы! — воскликнул кто-то.— Да нашего Георгия никак грабители раздели?
Карлов совершенно нагой стоял перед приятелями. Ему сделалось неловко. Краска залила лицо. Придумывать что-либо было бессмысленно. И он всё рассказал.

— Тогда-то я, можно сказать, только начинал заниматься рисованием,
— закончил свой рассказ Георгий Николаевич. — Писал медведей, оленей, кабанов… А вот тигра никак не мог изобразить так, как хотелось. Слишком велико и противоречиво было впечатление от встречи с ним. И всё-таки, как видите, я его написал. Правда, с небольшим опозданием.

1980
Москва, журнал «Юный следопыт», 2007, №6 (ноябрь-декабрь)