«Моя краткая биография»: Благовещенский А. И. Разное Ташкентцы

«Каждая минута – сокровище для того, кто это осознаёт».

Я, Благовещенский Александр Иванович, родился 7 февраля 1940 года в Ташкенте. Мать Ксения Фёдоровна работала в больнице санитаркой. Там она познакомилась с моим отцом – Иваном Сергеевичем. У него был повреждён позвоночник. Когда его выписали они поженились. Отец остался инвалидом второй группы. После лечения работал служащим.

Мать я потерял когда мне было четыре года, отца, когда мне было двадцать пять. Сейчас со мной мой верный друг – жена Александра, географ, двое детей, трое внуков. Работают, учатся.

Прошла целая жизнь, большая разнообразная, многогранная, насыщенная своими радостями, заботами, трудностями. Скучать и унывать некогда.

Окончил семь классов в 1954 году. Поступил в Ташкентский Машиностроительный техникум, переквалифицированный потом в Машиноавиастроительный. На мой взгляд, он должен был иметь статус Высшего образования! – Ежедневно по четыре пары. И так все четыре года. Мы изучали такие серьёзные предметы как, например, механика, теория резания, электро-техника, гидравлика, литейное дело, сопромат, физика, химия, высшая математика.

Все эти четыре года занимался классической борьбой. У меня были два прекрасных тренера, заслуженные мастера спорта В.Вахидов и А.Абдурахманов. Они учили достойно держаться и в стойке и в партере, какие приёмы когда применять с учётом роста и комплекции противника. И эта школа мне очень пригодилась в будущем.

Я участвовал во многих соревнованиях и судействах. Работал уже под первый разряд.

В эти же годы дважды ездил по комсомольской путёвке на уборку урожая на целинные земли Казахстана. В 1956 году – в Джамбульскую область. Нашу группу из молодёжи, как оказалось, доверили двум проходимцам от Комсомола, некоему Зинченко и его напарнику. Работали с июня по сентябрь. Трудились с огоньком, по — комсомольски! Должны были непло-хо заработать. Но когда возвращались домой и было уже прохладно, эти жулики отправили большую половину из нас на крышу вагона, дали несколько байковых одеял на всех… Так мы и приехали в Ташкент. Домой явились голодные, холодные, без единой копейки. Зато нам четверым «торжественно» вручили медали «За освоение целинных и залежных земель», правда, без удостоверений…

На следующий год – 1957-й мы поехали всей группой в Акмолинскую область. Наши более старшие товарищи сразу оговорили с руководством хозяйства условия работы и оплаты… Домой мы вернулись богачами!

После окончания техникума работал на заводе «Узбексельмаш» токарем. Сначала в общем цеху, затем – в экспериментальном.

В октябре 1959 года был призван на военную службу в ВМФ (Северный флот). Служил нашему народу четыре года в в эскадре подводных лодок на торпедоловах. Вылавливали торпеды с учебными боеголовками после торпедных атек. Нас называли тружениками моря. Поскольку в начале сороковых годов рождаемость была не высокая и моряков не хватало, то мне пришлось выполнять работу рулевого-сигнальщика на трёх катерах.
На берегу в нашей базе был большой спортзал…

Ещё когда я занимался борьбой в ОДО, у меня была замечательная книга «Боевое самбо». И мы наряду с борцовскими приёмами отрабатывали и приёмы самбо. Поэтому у меня уже тогда накопился определённый опыт.

… И вот теперь, будучи на Севере, мне представилась возможность в свободное от вахты и учений время заниматься любимым делом. Я собирал хороших ребят и когда было свободное время мы приходили в спортзал. Разминались игрой в баскетбол. Играли по всем правилам, поэтому неплохо освоил технику игры. Потом несколько часов работали на ковре. В тёплое время года занимались и на берегу. По праздникам или когда попросят давали показательные выступления с боевым оружием (пистолеты, естественно без патрон), ножи – табельные. Демонстрировали и боевые, и спортивные приёмы.

В зимнее время много занимался лыжами и играл в хоккей, правда вместо клюшек играли тем, что попадалось под руку; вместо шайбы использовали консервные банки.

В июне 1963 года участвовал в отборочных соревнованиях по классической борьбе в полусреднем весе (до 73 кг).
В первенстве гарнизона занял первое место. В первенстве эскадры до последней схватки шёл первым без поражений. Я был в прекрасной форме. На тренировках мог бороться по часу с разными противниками и не уставал. Этот феномен в сочетании с хорошим набором приёмов и помогли мне выйти вперёд. Но нет худа без добра. Боролись по олимпийской системе: два раза проиграл – вылетаешь! Мой друг по команде Абрамов шёл на третьем месте, но имел один проигрыш. И моя последняя встреча по жребию – с ним. Если он мне проигрывает, то вылетает, а если я ему проигрываю, то он становится первым, а я вторым, а парень с которым мне больше всего пришлось повозиться со второго места опускался на третье. Но я тогда, к сожалению, об этом не подумал! Я осознал позже, особенно сейчас, когда подвожу жизненные итоги.

Войдя в положение друга, я решил ему проиграть и сказал ему об этом! Он обрадовался и даже повеселел. В итоге я проиграл ему два очка и подарил ему первое место в столь престижном соревновании. Не делай добро – не получишь зло(!); во-первых, я потерял друга, сделав медвежью услугу. Он потом зазнался… Во-вторых, я наказал себя, а главное того парня, которому, как оказалось, очень было нужно второе место! В-третьих, хотя я и выполнил норматив Мастера Спорта СССР, но ехать за удостоверением в Москву отказался. А потом ушли надолго в море. Так мне и надо! В спорте должна побеждать, наряду с силой, ещё и честь спортсмена.

После демобилизации в октябре 1963 года я отправился прямо в деревню Архангельское, где меня ждала самая привлека-тельная, самая добрая и верная подруга Шура, без которой я бы не имел такой автобиографии. Была свадьба! Шумная, весёлая деревенская свадьба! Потом поехали в Ташкент в мои края. Сначала работал в «Зооцентре» на реке Чирчик, потом в Государственном конструкторском бюро по хлопководству конструктором, слесарем, инженером по технике безопасности…

С 1964 по 1970 годы учился заочно в ТашГУ им. В.И.Ленина на географаке. Именно Ленин направил в помощь Университету большую группу преподавателей из России (большей частью из Казани, поскольку татарский язык близок узбекскому).

Георгафак подарил мне огромный разнокрасочный букет знаний, диапазон применения которых очень широк: география (физическая и экономическая),геология, геодезия, картография, общее землеведение, климатология, геоботаника, зоогеография, химия и др.

Несколько лет работал на авиационном заводе им. Чкалова слесарем сборщиком 2 разряда. Собирал могучий «Антей». Затем занимался опрессовкой фюзеляжа и проверкой его на герметичность; установкой сидений десанта.

С 1968 по 1970 г.г. я зимовал на высокогорной снеголавинной станции «Кызылча». Работал старшим инженером – снеголавинщиком. Два месяца замещал начальника станции. Пришлось спасать охотников, попавших в лавину на р. Давансай. Сам дважды попадал в снежный плен: один раз когда спускался в метель с «филиала», расположенного на высоте 2700 м над у.м., второй раз, когда наша группа из трёх человек (Остапенко, Моисеев и я) возвращались на лыжах со снегосъёмки с Арашана. На перевале при спуске в долину реки Кызылча нас накрыла сильнейшая метель. Все следы, которые мы оставили при подъёме три дня назад замело, к тому же стало темнеть. Хорошо с нами были наши собаки Ждек и Сильва. Они нас и вывели на нашу метеостанцию. Около трёх часов они вели нас по только им известным следам.

Здесь я написал свою дипломную работу: «Снежный покров верховья реки Кызылча как фактор лавинообразования». Климатолог Университета Бабушкин предложил мне защитить её как кандидатскую диссертацию. Но я тогда был морально не готов к такому подвигу. Занятия альпинизмом отнимали много времени, но давали возможность почувствовать себя человеком. – Не возможно объять необъятное! Моим тренером был выдающийся мастер альпинизма В.М.Жуков. приёмы и навыки, которым он нас учил и на скалах, и на снегу спасли жизнь многим из тех кого я знаю. Например я, много времени проведший в горах в том числе и зимой, чувствовал себя на снежно-ледовых склонах как рыба в воде, а мой друг из Москвы Василий Рождественский, лишённый возможности тренироваться на заснеженных склонах, был на них неуверенным. Зато был хороший скалолаз. Получилось так, что в альплагеря мы с ним ездили вместе – и на Тянь-Шане и Памиро-Алае, и на Кавказе. Работая в одной связке, мы дополняли друг друга.
Горы не любят бесшабашных и не верящих в интуицию. А мы верили, в те времена хотя бы внутренне. Поэтому остались целы в те далёкие наши юношеские годы. В один из приездов в альплагерь «Дугоба» на Памиро-Алае мы в одной связке с Василием покорили целый ряд вершин 2-й и 3-й категории трудности и вдруг в одно прекрасное утро он отказался идти на одну из наиболее интересных вершин не указав причину. Мы погоревали, слегка расстроились и тоже остались в лагере, т.к. втроём на восхождение идти запрещено. Мы видели как уходили другие группы. И мы немного завидовали им, — «у которых вершина ещё впереди». … А ближе к вечеру приходит сообщение, что в ледниковую трещину более сорока метров глубиной улетела красивая высокая девушка Оля из группы которая ушла первой. А спустя час принесли и её саму завёрнутую в палатку…
Группа уже возвращалась с вершины по леднику Егорова. Ребята расслабились, забыли о страховке и шли без связки. Первыми должны были идти мы – наша группа. Оказалось, что шестое чувство спасло Василия.
Другой случай был на Кавказе в альплагере «Цей». Тогда я отказался идти на вершину 3-й категории с красивым названием Ранкетти. У меня вдруг разболелась голова и вообще я чувствовал какое-то дурацкое недомогание, когда мы подходили к подножию заветной горы. Нам давно хотелось её покорить!… В аптечке были всякие лекарства, но ничего не помогало. В конце концов восхождение нам пришлось отменить. Горы шуток не любят.
В те годы я ничего не знал про интуицию и шестое чувство. Мы все мысленно попрощались с интересной вершиной и пошли в лагерь. Быстро я идти не мог, мучительное состояние не проходило. Ещё я переживал, что подвёл ребят. Вроде такого раньше не было… При приближении к лагерю боль и тошнота начали проходить……
Однажды приезжаю домой после восхождения на вершину «Мехнат» на Пскеме, скидываю рюкзак, говорю всем: «Привет!», а мне сообщают, что вечером я должен явиться по такому-то адресу на собеседование, потому что завтра я должен лететь в Ленинград с яхтсменами. Вечером я поехал по указанному адресу. Оказалось группа узбекистанских яхтсменов отправляется учиться на яхтенных рулевых первого класса. Кто-то у них не смог полететь и мой друг Лёня Рыков предложил мою кандидатуру. Сказал, что есть моряк, который сможет его заменить. Я тогда работал на заводе им. Чкалова. Утром следующего дня я поехал на завод и рассказал начальнику 35 цеха Шубину мою историю. Он выслушал меня и сказал: «Поезжай, это серьёзный шаг в твоей жизни»! Ия улетел на два месяца. Так я стал ещё и яхтсменом.
В яхтклубе мы изучали морские науки, в том числе лоцию, навигацию, штурманское дело, аэро- и гидродинамику, вязание морских узлов, плетение тросов. Практику проходили на трёхмачтовом паруснике «Россия» в Балтийском море; тактику гонок, спасение человека за бортом – на яхтах класса «Дракон». В конце учебного процесса нам выдали Удостоверения Яхтенного Рулевого Первого класса с правом управления спортивными парусными судами до 60 кв.м. парусности и до 50 миль удаления от базы. Такое удостоверение, как мы узнали потом, имеет далеко не каждый яхтсмен.
После учёбы парусный спорт в Узбекистане начал стремительно набирать обороты. Нам посчастливилось участвовать в очень многих соревнованиях различного ранга и на Балтике, и на Чёрном море, и на различных водохранилищах. Участвовали в трёх Спартакиадах народов СССР, в трёх международных Балтийских парусных регатах. На прекрасном Ташкентском море в чемпионатах республики при участии более двадцать судов мне удалось трижды стать чемпионом, четыре раза быть серебряным призёром и два – бронзовым; быть призёром и в других первенствах. Получил звание «Мастер спорт СССР».
Ташкентское море может похвастаться и штилевой погодой, когда спортсмен должен тонко чувствовать любое изменение направление ветра, и коварными штормами до 6 – 7 баллов в апреле – мае.
После ухода в отставку руководителя команды сборной Узбекистана Ю.Н.Бредо, бывшего морского офицера, в начале 80-х годов по вине конкурентов, парусный спорт в течении нескольких лет угас как свечка… Но откуда ни возьмись в республике начал быстро развиваться парусный туризм под руководством грамотного и умного инженера-конструктора Юрия Крамера. И им явно не хватало тренера.
В один из прекрасных дней мне звонит Владимир Ширяев, родоначальник и руководитель Водного туризма в Узбекистане, Мастер спорта СССР, с которым мне приходилось не раз выезжать на их соревнования в качестве судьи, в том числе и на многоводную реку Вуоксу под Ленинградом.
Ширяев попросил помочь Крамеру в развитии парусного туризма. Я не мог отказаться, поскольку Парусный спорт прекратил своё существование в Узбекистане. Так я оказался в качестве тренера хорошей слаженной команды, главным судьёй многочисленных соревнований, а также участником наиболее престижных из них. Так мы с Крамером на катамаране его конструкции с парусом 7 кв.м. два года подряд (в 1985 и 1986) завоёвывали приз журнала «Катера и яхты» на Всесоюзных соревнованиях в Кавголово под Ленинградомв классе катамаранов парусностью до 7 кв.м. при участии более 55 судов и становились бронзовыми призёрами при участии до 70-и судов всех классов парусностью до 12 кв.м.
Кроме всего описанного я 35 лет (с 1970 до 2005г.г) проработал геоботаником в государственном научно-проектном институте «Узгипрозем». Кызылкумы и горы Тянь-Шань – мой второй дом, в котором мне пришлось прожить в общей сложности более 10 лет. Если считать ежегодно до 4-х месяцев в поле. Занимался и научной работой.
Во время переворота с 1994 по 1996 г.г. я временно переводом работал в санатории «Кумушкан» фитотерапевтом. Организовал фитобар. Делал различные лечебные сборы, отвары трав. В этом виновата моя кандидатская диссертация на тему «Лекарственные растения пастбищ Узбекистана», которую я защитил в марте 1983 года. Биолог академик Музафаров признал её докторской, что отражено в стенограмме при защите.
В 1989 году в издательстве «Мехнат» мною была опубликована книга «Лекарственные растения пастбищ Узбекистана».
После кумушкана два месяца работал в Русском культурном центре. Потом возвратился в «Узгипрозем». И опять окунулся в солнцепёк Кызылкумов.
Профессия геолога считается эталоном трудности и героизма. Однако если посмотреть на эту героическую профессию глазами геоботаника, то это всего лишь курорт на свежем воздухе. У них как правило полустационар у родничка, колодца, в рощице и т.д. У них повар. Газовая плитка. Тарелочки, бокальчики. Умывальник. Полотенце. Раскладушка с чистой постелью и т.д., и т.д. И всё это в большой палатке или под тентом. Шурфы копают, как правило, временные рабочие. Геологи имеют льготы, например на 5 лет раньше уходят на пенсию. Мы, геоботаники, конечно рады за них. Пусть хоть кому-то везёт. Геолог пошёл с молоточком, отколол кусочек скалы, отыскал ракушку на склоне горы. От солнца или дождя может спрятаться под зонтиком.
А у геоботаника никаких льгот. В его распоряжении автомобиль часто с дырявым тентом, зато большой проходимости пылесос – ГАЗ-::. Вся пыль и грязь в кузове, когда на пути солончак или лёсс. Всё что в кузове – покрывается ровненьким тоненьким в палец толщиной слоем. В том числе и мы, представители не героической профессии. Солнце! – оно же лето греет от души. В машине душно как в духовке, пыльно и полный раскардаш. Во время езды вещички тоже ведь покрываются ровненьким слоем, а когда подпрыгивают красота!… Вне машины – «на дворе» — жара, песок раскалён, прожигает сквозь обувь. А геоботаник обязан делать описание растительности, тянуть трансект, считать все виды растений, брать укосы, пробы и т.д. У геоботаников, как правило, всего две руки и нечем держать зонтик. В одной руке бланки описания, вдругой карандаш. Он целый день как Фигаро: из духовки – в жар, а потом наоборот. И так в течение месяца, а потом в течении другого, третьего!…

Мы на колёсах и ночью и днём
Как бы ни трудно нам было
Едим туда, где дымит горизонт
В полдень от зноя и пыли.

В ходе геоботанических исследований мне пришлось реабилитировать такое уникальное растение, как гармала (исирик). Ранее учёные биологи считали его сорняком и непоедаемым растением. А по моим исследованиям он получил статус прекрасного лечебно-кормового растения холодного периода. Без этого растения немыслимо пастбищное каракулеводство…

Выяснил я и то, что у варана, который питается змеями в том числе и ядовитыми, нет иммунитета против укуса, например, гюрзы. Опытный варан, выскочив из-под куста хватает гюрзу за хвост и замирает, а когда она выпустит на его крокодилью шкуру весь яд, варан хватает змею посредине, парализует своей слюной и жадно проглатывает с головой. Мизерные дозы яда ему действительно не опасны. А если не опытного варана гюрза кусает за ротовую полость, то он погибает.

Так получилось. Что на протяжении всех лет, начиная с начала 60-х годов, я много писал. Статьи о горах, о пустыне Кызылкум, о лекарственных растениях, о спорте вошли в одну из моих книг, которую я назвал «От Устюрта до Тянь-Шаня и Памиро-Алая».

Все наиболее значимые моменты в моей жизни и окружающей действительности отразились в моих многочисленных стихах, в том числе датских (кому-то к какой-то дате). Я собрал всё это богатство в сборник стихов. Но что толку. При нашей современной действительности многие таланты гибнут из-за невостребованности. Опубликовать эти сборники невозможно. Мало того, что ты написал для людей, ты ещё должен и опубликовать за свой счёт и всё прочее, а потом ещё сам торговать книгами. Нарочно не придумаешь!!!

В 1988 году я разгадал тайну Тунгусского события 1908 года и этот материал опубликовал в газете «Комсомолец Узбекистана», а в 2002 году отгадал тайну «Витимского события» 2002 года и опубликовал в буклете в 2003 году, которые разослал во многие научные и ненаучные инстанции… А в 2009 году за 2 (два) миллиона опубликовал книгу «Космический Разум и Мы», изд. «Мухарир», Ташкент, 2009, с помощью спонсора, с которым ещё не рассчитался. И с этого времени серьёзно занялся проблемами Космоса. Хочу отметить, что термин Космос и в научных статьях, и в публикациях пишется с прописной буквы, будто бы в школе грамматику не проходили!

Недавно закончил книгу «Воздушный старт; Тайна Чёрного Квадрата; Марс». Но вся беда в том, что средств на её издание я уже не найду… А учёным – астрономам, астрофизикам, астробиологам и вообще нам всем так необходимы сведения о Космосе и Космическом Разуме! В этой книге таких сведений очень много!

С 1978 года регулярно по возможности работаю на даче. Для этого пришлось получить права на вождение, и купить «Москвич».

«Хочешь быть умным? – Будь!»

Александр Иванович Благовещенский, авиамашиностроитель, географ, кандидат биологических наук, Мастер спорта СССР.
Ноябрь 2012 год.