Тамара Ханум. Первая ласточка Востока Искусство Ташкентцы

Мастура Исхакова.

С именем узбекской актрисы Тамары Ханум связана история развития узбекского хореографического искусства – от первых танцев на народных саилях, до первого балетного спектакля. Она создала новый жанр — жанр песни-пляски. Люди старшего поколения, любители фольклора помнят выступления народной артистки Узбекистана Тамары Ханум. Армянка по происхождению, впитав в себя, традиции и культуру узбекского народа, она в совершенстве владела узбекским языком. Песни в ее исполнении на 86 языках мира звучали с эстрадных подмостков всех континентов, а выразительными танцами Тамары Ханум — «первой ласточки Востока» восхищались миллионы зрителей.

Во дворе музыкальной школы у водопроводной тумбы стояла маленькая девочка Тамара Аветисян и из алюминиевой кружки пила воду. Вдруг перед ее глазами возникла сказочная фея в легком черном крепдешиновом платье, охваченном красным поясом. На ее ногах были красные «лодочки» с восточными украшениями. Голова феи была обрамлена двумя черными косами. Экзотические украшения из серебра на запястьях, шее и ушах подчеркивали белизну прекрасной незнакомки. «Девочка, дай мне кружку попить воды!», — попросила грудным голосом фея. Выпив воду, она, не спеша, грациозно удалилась. Девочка, остолбенев, смотрела ей вслед, а рядом стоявший мужчина восхищенно пояснил: — «Это Тамара Ханум!».

Впервые на сцене Тамара выступила еще совсем юной девушкой в 1917 году. Уже в одиннадцать лет она твердо решила стать «артисткой». В те годы, чтобы стать  артисткой, надо было быть еще и борцом. Много трудностей, испытаний  приходилось преодолевать особенно женщинам, стоявшим у истоков сценического искусства в Туркестане. Петь и плясать перед публикой женщине с открытым лицом, было равносильно подвигу. Когда Тамара начинала выступление, то  видела, как расцветали лица в улыбках, и как из паранджи выглядывали горящие женские глаза. Будучи единственной девушкой, в труппе известного узбекского комика Юсуфа-кизикчи Шакарджанова, она объездила с артистами весь Туркестан. На одном из представлений, сцену, где выступала Тамара, буквально атаковали оружейные выстрелы из зрительного зала. Тогда Юсуф-кизикчи быстро снял с кого-то чапан, накрыл Тамару и, схватив ее на руки, выбежал на улицу. Там в темноте, боясь обнаружить себя и, прячась от преследователей,  они бежали по узким кривым переулкам. Однажды, во время концерта в Маргелане, за кулисы к Тамаре зашла девушка Рахима и попросила выслушать ее. Она поделилась, что тоже хочет стать артисткой, но боится брата, который угрожает ей смертью. Тамара, успокоив Рахиму, договорилась с девушкой о часе и месте встречи для побега. Но брат выследил их и, угрожая Тамаре ножом, насильно увел Рахиму домой. Боясь преследования, артистка побежала по узким улочкам в сторону вокзала, где ее ждала труппа. Силы покидали ее, она остановилась передохнуть и неожиданно, закрыв лицо руками, расплакалась как ребенок. Из-за полуоткрытых калиток за Тамарой наблюдали любопытные женщины с детьми. Постепенно вокруг девушки собрались мальчишки и девчонки. Тамара оглядела их, вытерла слезы и пошла. Вдруг она почувствовала сильный удар в спину, и град камней полетел в нее, вперемежку с проклятиями и обвинениями, что она «тешит дьявола с открытым лицом!». Тогда дети, которые успели побывать на концертах и полюбить артистку, окружили ее плотным кольцом. Тамара, почувствовав защиту своих маленьких поклонников, громко запела. В темноте разнеслась песня гордой, свободной женщины Востока…

Тамара родилась в 1906 году в Фергане. Ее отец, Артем Петросов, работал в железнодорожных мастерских поселка Горчаково под Ферганой. Не смотря на скромный достаток, их дочери Амалия, Тамара, Гавхар, Лиза и Вика поочередно обучались в гимназии. Тамару мало интересовали скучные занятия в гимназии, домашняя работа и всякая другая мелочь. Ее завораживала  и манила невидимая недоступная для многих людей жизнь: зажигательные танцы в фантастических костюмах вокруг ночного костра, игры бродячих маскарабозов и кизикчи, а также  красочные свадебные обряды. Родители запрещали дочери ночные бдения, но она снова и снова убегала на праздник, и с восторгом наблюдала за каждым танцевальным движением артистов, прислушиваясь к мелодии песен.  Однажды девочка так увлеклась, что подхватила мелодию и громким голосом пропела песню. Женщинам, находившимся в ичкари, очень понравилось выступление маленькой артистки. Они с радостью аплодировали ей и, окружив девчушку, поинтересовались, кто она?  Каково было удивление женщин, когда в исполнении армянской девочки они услышали и увидели не только узбекские, но  песни и танцы других народностей.                                    
В пятнадцать лет Тамара поехала в Ташкент, и поступила в русский театр оперы и балета, где стала артисткой кордебалета. Одновременно она выступала в полупрофессиональных  и  самодеятельных ансамблях  узбекской песни и танца под руководством Абрара Хидоятова, Ятима Бабаджанова, Али-Ардобуса Ибрагимова. В 1924 году правительство Узбекистана отправило учиться в Москву группу талантливых артистов, в числе которых была Тамара в театральный техникум им. Луначарского. Тамара поступила на хореографическое отделение. Ее часто приглашали на концерты. Как-то организаторы одного из концертов, вывешивая афишу, не знали, как назвать узбекскую артистку. Один из администраторов слышал, что за кулисами ее называли Тамара-Ханум, что означало в узбекском языке уважительное обращение к женщине. На афише написали: «Концерт с участием Тамары Ханум». Так, неожиданно для себя, Тамара Петросян приобрела псевдоним, с которым не расставалась всю жизнь. Вот тогда, увидев выступление молодой узбекской танцовщицы на сцене университета народов Востока, А. Луначарский  назвал ее «первой восточной ласточкой».

Летом 1925 года труппе Кари-Якубова впервые довелось выехать за рубеж. В Париже на Всемирной выставке декоративного искусства они с успехом представляли искусство Узбекистана. «Невозможно забыть двадцать пятый год – год нашей жизни в Париже и Берлине, — писала в дневнике Тамара. — На афишах было написано, что артисты из Узбекистана проведут четыре концерта. Но их было, конечно, не четыре, а много больше, потому что попасть на представление было очень трудно, билеты перепродавались у входа». За кулисы к артистам приходили разные люди. Среди них была легендарная Айседора Дункан. Выражая свое восхищение, Айседора даже попросила разрешение пересчитать шейные позвонки и ощупать кисти рук Тамары. Бывшая прима-балерина Петербургского императорского театра  Матильда Кшесинская, балетмейстер Михаил Фокин были очарованы танцами узбекской звезды. «Ходить по улицам Парижа было очень трудно, так как нас всегда окружала толпа, – вспоминала позже Тамара Ханум. — Я крепко держалась за руку Кари-Якубова. Было понятно, что выйти в моем узбекском платье нельзя, неудобно. Когда мы зашли в магазин купить мне европейскую одежду, нас тут же окружила толпа продавщиц, которые моментально подобрали мне наряды и бижутерию к ним. Женщины просили продать им мою одежду. Они очень восхищались моим халатом, шитыми золотом туфлями, платьем из хан-атласа и особенно восточными украшениями. Я разрешила им примерить свой костюм. Продавщицы выстроились в длинную очередь. Тогда я решительно надела свои родные вещи, а купленные новые упаковала в коробку».

В 1926 году в Самарканде Мухиддин Кари-Якубов совместно с Тамарой Ханум организовали Узбекскую этнографическую труппу.  Неприглядные бытовые и материальные условия артистов, нападения бандитов, держащих под угрозой целые районы, делали работу артистических трупп и ансамблей очень опасной. Особенно тяжело приходилось труппе Кари-Якубова, так как Тамара была здесь единственной девушкой. Вскоре Тамара и Мухиддин поженились, и у них в 1928 году родилась дочь Ванцетта. С этим ансамблем прошли первые годы становления и усовершенствования искусства танца и вокала Тамары. Но волна репрессий коснулась творческих людей и Мухиддина арестовали.

1929 году из этнографической труппы образовался Государственный музыкальный драматический театр.  Тамара Ханум стала ведущей артисткой театра. Она пела и танцевала, играла главные роли в спектаклях: «Фархад и Ширин» — Ширин, «Лейли и Меджнун» — Лейли, Халиму в одноименной музыкальной драме. В балете «Ференджи» исполнила вокальные партии и станцевала классическую партию. В комедии Гоголя «Женитьба», она не только играла, но и рисовала эскизы костюмов и принимала участие в их изготовлении. Будучи в Хорезме, Тамара Ханум собрала мелодии для балета «Гуландом», задумала либретто, а затем стала одним из постановщиков спектакля и исполнительниц партии Гуляндом. Все больше в репертуаре певицы стали появляться песни разных народов. Включая их в свой репертуар, актриса подчинила их народным узбекским жанрам «Ялла» — перекличка танцующего солиста-запевалы с хором и «Ляпара» — исполняемые двумя певцами в форме частушек с подтанцовкой. Впервые Тамара Ханум приспособила эти жанры и для индивидуального исполнения, наполняя их игровыми элементами, она шире разработала танцевальную часть.

Во многих театрах катастрофически не хватало женщин. Одна за другой погибали артистки от рук своих собственных мужей и братьев. Во время гастролей Тамара Ханум с трудом нашла будущих артисток среди местных жителей. Она, как могла, убедила женщин, идти работать в театр. Четыре из них согласились, но поплатились за это жизнью…  8 марта 1928 года  на сцене во время представления, ударом ножа в сердце убили молодую актрису Топахон. Позже две актрисы из-за постоянных побоев мужей вынуждены были уйти из театра. А через год трагически погибла Нурхон. Не смотря ни на что, на место этих актрис в театр пришли уже четырнадцать бесстрашных женщин влюбленных в театр. Среди них были актрисы, чьи  имена вошли в сокровищницу  истории искусства Узбекистана: Мукаррама Тургунбаева, Розия Каримова, Халима Рахимова, Гавхар Петросова, Марьям Якубова и многие другие. В 1931 году у Тамары родилась вторая дочь Лола, от чангиста из ансамбля Эргаша Ташматова, с которым они прожили двадцать пять лет.

В 1932 году для Олимпиады народного искусства Узбекистана Тамара Ханум под руководством своего учителя Уста Алима Камилова подготовила программу для массовых и сольных танцев. Созданный танец «Шелкопряд» на старинные народные ритмы был один и первых современных узбекских тематических танцев. В этом же году за подготовку новых хореографических кадров, за большие достижения в развитии музыкального и танцевального искусства Тамара Ханум была удостоена звания народной артистки Узбекистана. В 1935 году на первом Международном фестивале народного танца в Лондоне Тамара Ханум, Уста Алим, Тохтасин Джалилов, Абдукадыр Исмаилов, продемонстрировали всему миру дотоле ему не известное самобытное искусство узбекского и хорезмского танцев. Свом выступлением они покорили сердца строгого жюри фестиваля и стали обладателями золотых медалей. Прежде чем завоевать эту медаль, Тамара Ханум несколько лет жизни посвятила изучению богатейшей культуры Хорезма. Здесь она записывала народные мелодии, танцы, а также освоила красочные хорезмские костюмы.

В 1936 году при Ташкентской Филармонии. Тамара Ханум организовала ансамбль песни и танца, в который вошли несколько певцов, танцоров и оркестр народных инструментов. Большое значение  актриса придавала во время концерта непосредственному контакту со зрителями. «Перед выступлением я всегда очень волнуюсь… Потому что, если я не найду общего языка со зрителями в первом номере, не почувствую их настроения, — то не смогу наполнить последующие образы настоящей жизнью», — делилась с друзьями Тамара Ханум. «Моя задача, — заставить зрителя проделать головокружительное кругосветное путешествие, чтобы он со сказочной быстротой переносился с плоскогорий Монголии в цветущие сады Узбекистана, с берегов могучей Волги на снежные вершины Албании, с прозрачных озер Норвегии на берега легендарного Ганга… И если я не достигла этого, значит, я не достигла своей цели, значит не создала нужного образа и не увлекла зрителя своим воображением. Он остался только равнодушным наблюдателем…»

В сентябре 1939 года на празднике, посвященному открытию Большого Ферганского канала — пуску долгожданной воды участвовали сотни артистов и музыкантов. Свой сольный танец «Сахта Уфар» под аккомпанемент Уста Алима, виртуозного дойриста, Тамара Ханум танцевала на утрамбованной земляной площадке. Звуки дойры (народный инструмент, отбивающий ритм, похожий на бубен) были слышны только в первых рядах. Но в такт ритма танца десятки тысяч зрителей аплодировали  ей. И когда артистка после вихревых верчений, присела на колени, со всех сторон, как голуби, полетели сотни поясных платков для того, чтобы она не испачкала ноги. Один из платков упал прямо на колени танцовщице – она взяла его в руки и изящными пальцами стала вышивать. Зрители замерли, казалось, что в руках у артистки блестит стальная игла, горят радужными красками шелковые нити. Вдруг, пальцы танцовщицы вздрогнули и замерли. Раздался общий тревожный вздох многочисленных зрителей – «Укололась!» Но вот пальцы вновь проворно замелькали над платком и, наконец, она, подняв его высоко над головой, как птица счастья Семург полетела по кругу. Зрители были соавторами Тамары Ханум, воображение артистки слилось с воображением зрителей.

В трагические годы 2-ой мировой войны работники искусства встали на боевую вахту. «Все для фронта, все для победы!» — с таким лозунгом Тамара Ханум и артисты ее ансамбля выступали перед частями Советской Армии. Свое оружие – свои песни  Тамара Ханум пела, поднимая боевой дух  воинам. Выступления  на Кавказе, в Иране и на Дальнем востоке сменялись концертами в городах Монголии. Затем ансамбль Тамары Ханум выступал на фронтах западного направления в освобожденном Киеве, Австрии, Венгрии, где над руинами городов звенели струны чанга и рубаба, рокотала дойра, нежно переливалась мелодия ная, и слышались песни Тамары Ханум народов, населявших  Советский союз, – народов, освободивших Европу и мир от фашисткой чумы. За участие во фронтовых бригадах и проявленное мужество Тамаре Ханум было присвоено звание Капитана Советской Армии и вручена Государственная премия, со многими орденами и медалями.

Начиная с двадцатых годов прошлого столетия, Тамара Ханум усовершенствовала свой репертуар, включая танцы и песни народов Востока. В тридцатые годы свою концертную программу артистка обогатила народным фольклором на казахском, киргизском, туркменском, армянском, грузинском языке и многих других народностей. В огромном  репертуаре Тамары Ханум было более  пятисот песен на восьмидесяти шести языках. Однако большую часть составляли песни устного народного творчества. Причем исполнялись они без единого акцента. Из каждой поездки Тамара Ханум привозила творческий багаж в виде народных песен и танцев, которые она собирала с искусством и страстью коллекционера. Тамара Ханум изучала быт, нравы, обычаи того или иного народа. Ее интересовали своеобразие говора, походка, любимые расцветки. После гастролей в Бухару и Баку появились  новые номера – таджикский и азербайджанский  «лапар». В организованном ансамбле Она работала в качестве артистки, балетмейстера, танцовщицы, гримера, режиссера, портнихи. Записывая танцы и песни, мелодии и легенды, она училась играть на различных инструментах. Каждый номер актрисы был вокально-танцевально-драматической сценой. Украинская песня о любви Гали и Султана «Украина и Узбекистан», русская лирическая — «Ноченька», болгарская — «Милая мама», хорезмская – «Санамо», польская задорная – «Матвейка» и еще огромное количество песен запали в души слушателей радио и зрителей концертных залов. Своим исполнением она умела воплотить на сцене тончайшие нюансы национального фольклора и особенности народного танца любой страны. И не случайно ее назвали «послом мира», так как Тамара Ханум, исполняя песни разных народов, помогала людям понять и полюбить культуру другого народа. Тысячи поклонников ее необыкновенного таланта Европы и Азии аплодировали неповторимой Тамаре Ханум.

В 1955 году во время гастролей в Норвегии артистов ансамбля Тамары Ханум пригласили в этнографический музей, который расположился недалеко от Осло, в лесу. Их встречали любители старины. Они пели песни и танцевали забытые народные танцы. Последним выступал мужчина, в народном костюме. Наблюдая за ним, Тамара поймала себя  на том, что она где-то видела и слышала это… И вдруг, перед ее глазами возник Лондон, Гайд-парк, затем огромный зал…  На сцене пляшет стройный юноша очень сложный, темпераментный, увлекающий, чарующий красотой этот самый танец! По окончании танца Тамара пожала руку танцора и с восхищением сказала: — «Я уже  видела этот замечательный танец двадцать лет назад и запомнила его на всю жизнь! Каким должен быть прекрасен народ, создавший это редкое по красоте произведение искусства!» В ответ танцор полез в нагрудный карман и вынул носовой платочек, осторожно его развернул. На ладони лежал, поблескивая миниатюрный колокольчик, занг, деталь из хорезмских украшений. «Вы подарили его мне там, в Лондоне!»

Тамара Ханум обладала  свойством заражать своей энергией, талантом артистическую молодежь. Многие танцующие и поющие артисты копировали и подражали ей, перенимая исполнительскую манеру, режиссуру и постановку созданного ею жанра. Этого она не любила. Когда на втором Всесоюзном конкурсе эстрады в Москве в 1946 году от Ташкента выступила Анжелика Малхесян, Тамара Ханум, будучи членом жюри, отнеслась к ее выступлению неодобрительно. «Творческий человек должен создавать что-то свое оригинальное, а не копировать», — этими словами актриса выразила свое мнение. Однажды знаменитой актрисе пришлось выступить в роли адвоката. В пятидесятом году во время гастролей в Украине после концерта к ней за кулисы подошла артистка киевской филармонии Тамара Аветисян, которая, как выяснилось позже,  была уроженкой Ташкента, та самая маленькая девочка у водопроводной тумбы. Тамара Ханум внимательно выслушала сбивчивый рассказ женщины о том, что дирекция филармонии преследует ее по анонимному письму недоброжелателя, который изобличает исполнительницу народных песен и танцев Тамару Аветисян в «псевдо народности и профанации». Актриса глубоко вздохнула и, широко улыбнувшись, сказала: — «Вот что дружочек, приходи завтра утром в мой вагон-салон на запасном пути киевского вокзала». На следующее утро Тамара Ханум попросила свою тезку спеть несколько песен. Прослушав последнюю киргизскую песню, Тамара Ханум одобряюще сказала: «Ну, что же, киргизскую песню ты поешь не хуже, чем сами киргизы. Созывай завтра в два часа в филармонии худсовет, я приеду». Великая актриса вместе с членами худсовета прослушала целое отделение выступления своей подопечной. В итоге Тамара Ханум на бланке народной артистки СССР и депутата Верховного Совета Узбекистана написала положительный отзыв о профессиональном пении артистки киевской филармонии Аветисян Тамары.

В начале семидесятых годов здоровье Тамары Ханум резко ухудшилось и ее прооперировали в правительственном стационаре. Все хирургическое отделение,  начиная с пациентов, кончая сотрудниками, были очарованы легким характером своего кумира, ее оптимизмом и стремлением оставаться красивой женщиной. На ней  всегда был тончайший нежного цвета пеньюар, голова обвязана лентой, под цвет одежды. И на лице неизменная ослепительная улыбка. Еще двадцать лет после операции прожила  Тамара Ханум в своем доме по улице Уездной, собирая вокруг себя друзей, коллег. За долгую творческую жизнь  она собрала великолепную коллекцию фотографий, видеозаписей концертов, рукописи воспоминаний и стихотворений о своей трудной, счастливой жизни. В 1982 году Тамара Ханум переехала в новую квартиру на Пешпексой, которую она решила сделать своим музеем, в чем ей помог Шараф Рашидов. Особой ценностью дома-музея стала уникальная коллекция национальных костюмов разных народов, в которых когда-то выступала Тамара Ханум. И у каждого костюма была своя история. Например, китайский костюм был подарен актрисе самим Мао Цзэдуном в 1952 году во время ее гастролей в Китае,  арабский  — Гамалем Абдель Насером, монгольский — маршалом Чойбалсаном, индийский — Джавахарлалом Неру.

В 1991 году здоровье Тамары Ханум ухудшилось и после проведения в  марте 85-ти летнего юбилея, ее положили в стационар. Но оттуда актриса домой не вернулась. В июне 1991 года тысячи поклонников Тамары Ханум приехали со всех концов Узбекистана и Советского союза  проводить в последний путь любимую артистку.

Если бы мне сказали, что никогда не увижу Узбекистан, не смогу пройтись по улицам Ферганы, выпить пиалу ароматного зеленого чая под чинарами Маргелана, моей родины, я бы перестала быть артисткой, не смогла бы больше ни петь, ни танцевать!

«Тамара – редкое явление в нашем искусстве, и в искусстве вообще!», — писал о ней академик, музыкант, певец Юнус Раджаби. «Тамара Ханум – путеводная звезда Востока», — говорила о ней выдающаяся балерина, народная  артистка СССР Майя Плисецкая. «Мы очень любим Вас. И наша любовь рождена теми индийскими танцами, которые родились в Индии и исполнены Вами. С тех пор Вы – наша!», — так отзывался о Тамаре Ханум великий индийский кинорежиссер Радж Капур. «Вы – дочь всех тех народов, песни которых поете!», — восклицал польский литературовед Томаш Комар.

«В танцах Тамары Ханум горел огонь, который давал тепло зрителям, согревал их сердца»,

Мастура Исхакова.
Автор использовала фрагменты из книги Л. Авдеевой «Тамара Ханум».